Дискурсивные и методологические ограничения исследований управления творческими процессами

Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Москва, Россия, ,

Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russia, ,

и узнаваемым, клишированным портретом художника, который находится в состоянии экзальтации – состоянии, когда всем его организмом руководит художественный образ произведения, которое он потом явит этому миру.

Первой в списке значимых работ по одному из направлений изучения творческого процесса на собственном материале была опубликованная Э.А. По «Философия творчества»1. В этой работе По рассказывает о собственном методе работы над произведениями, в частности о том, как именно создавалось одно из наиболее известных его сочинений – «Ворон». Эдгар По старается развенчать миф о том, что творчество приходит к автору интуитивно и является продуктом творческого вдохновения. Он раскрывает подробности строгой системы, с помощью которой было создано данное стихотворение. Подобный подход к творческому процессу можно сравнить с логикой организации внутренних процессов в сфере менеджмента проектов. Данную позицию можно взять за основу в качестве одного из полярных подходов к творческому процессу для построения полной картины исследуемого объекта.

По контрасту с исследовательской позицией предыдущего автора Н. Бердяев в своей работе «Смысл творчества» говорит о научном изыскании, которое, как и художественное творчество, не всегда имеет ясное представление о том результате, который будет получен по результатам творческого процесса. Его представление о творчестве, в которое безусловно вовлечен его автор, представляется особенно понятным в ключе связи между субъектом творчества и его объектом: «Трагедия творчества и кризис культуры с особенной остротой переживаются русским гением. В строе русской души есть противление тому творчеству, которое создает дурно-бесконечную, буржуазно-серединную культуру, есть жажда творчества, которое создает новую жизнь и иной мир. Душа России как бы не хочет создавать культуру через распадение субъекта и объекта. В целостном акте хочет русская душа сохранить целостное тождество субъекта и объекта»2.

Опираясь на эти два полярных подхода, можно предварительно заключить, что управление творческим процессом содержит различные уровни восприятия, которые могут быть интерпретированы и сконструированы в совершенно различных независимых системах представлений. При рассмотрении каждого уровня по отдельности мы можем использовать необходимую методологию. Она может встраиваться в соответствующую парадигму, представленную данным уровнем, на котором находится процесс в исследуемом объекте. Тем более, как показывает практика, каждый творческий замысел представляет собой определенный проект с присущими ему одному характеристиками, то есть управление таким объектом можно, с определенной долей допущения, представить как проектное управление, где один из уровней этой модели будет функционировать по законам менеджмента управления проектами. При этом, в таком подходе необходимо учесть, что содержательный уровень рассмотрения может быть выстроен в любой из полярных зон представленной системы, и он должен определяться на базе смыслообразования и других творческих характеристик, а не путем административного-командного управленческого решения.

Исследуя творческий процесс, представляя его ограничения предельно широко, мы ставим задачу проникнуть во внутренние процессы, происходящие в творческом сознании их инициатора, автора идеи, художника. Это позволит увидеть, каким именно образом формируется мир смыслов и как он преодолевает порог сознания, обретая самостоятельную жизнь – «в свободном поле логического становления путем перехода от одного дискурса к другому» (Астафьева, 2012: 397). Во множестве современных подходов рассматривается как участие интерпретатора, так и творческая индукция восприятия художественного произведения в качестве ключа к исследованию творчества. Ю.С. Моркина представляет творческий процесс следующим образом: «Свобода переживания художественных произведений и обеспечивает собственно художественный эффект, когда интерпретатор есть и само рассматриваемое произведение, и его со-автор в активном со-творчестве» (Моркина, 2016: 244).

Мы стремимся обратить внимание читателя на весь набор представлений о творческом процессе как о деятельности, которая может быть осуществлена различными путями, от строго организованного формирования структуры, образов, формообразующих элементов, знаков и смыслов до абсолютно противоположенного подхода рождения произведения на одном вдохновении, без ограничения полета фантазии какими-либо системными и структурными ограничителями. Предполагая возможность таких подходов к творчеству, мы видим следующей задачей углубиться в содержательную сторону творческого процесса. И если одним из важнейших факторов восприятия художественного произведения является проблема интерпретации, то процесс создания художественного произведения – это процесс формирования новых смыслов: «Искра творчества озаряет новые горизонты социального бытия, созидая ранее не ведомые культурные смыслы человеческого мышления, действия и социальной организации. В соответствии с этим определением новый смысл – главный компонент, альфа и омега творческого процесса» (Смирнова и др., 2016: 14). Единственная оговорка, которую необходимо сделать при обращении к изучению творчества через попытку обратиться к значениям смысла – само по себе значение этого термина восходит к теоретико-сложностным представлениям, «в исследовании смысла следует исходить из презумпции того, что изучение смысла как идеальной предметности эпистемологии и философии в целом осуществляется в сложностном контексте» (Смирнова и др., 2016: 19).

Это позволяет нам обратиться к направлению философской герменевтики для работы с понятием смысла, истолкований смысла и поиска подходящих смыслообразующих конструкций. Нас интересует философская герменевтика с точки зрения влияния порождаемого смысла на творческий процесс, а также их взаимная индукция. Если творчество порождает смысл, то идея, также содержащая в себе определенные смыслы, порождает творчество. Именно по этой причине мы не можем исследовать творческий процесс в отрыве от смысла, который он формирует. При этом возникает не только отождествление творца и творческого процесса, но и происходит непосредственное воздействие на человека на личностном уровне. Подобное рассмотрение можно увидеть в работе И.А. Бесковой: «Реперными точками изучаемой динамики могут выступать сменяющие друг друга позиции: сперва “Вот Я, а вот Оно”, где “Оно” – это нечто внеположное “Я” и противопоставленное ему; затем отношение наподобие киплинговского “Мы с тобой одной крови, ты и я!”; и, наконец, позиция глубинной отождествленности с предметом интереса: “И это тоже Я”» (Бескова, 2019: 51). Исследование творчества в подобном ключе через личностную динамику требует определить, в какой мере творчество отождествляется с субъектом, и в каких рамках мы можем в данном случае определить значение этого термина. Здесь важным аспектом рассмотрения Бескова выделяет «условия продуцирования всецело нового – того обретаемого смысла, который в момент своего рождения ни эксплицитно, ни имплицитно не содержится в уже имеющемся знании даже в форме зародыша результирующей идеи» (Бескова, 2019: 52).

Для того, чтобы подобраться к пониманию творческого процесса так, чтобы появилась возможность им управлять, или, что более верно – направлять (используя термин Н. Моисеева «направляемое развитие» (Моисеев, 2001: 173)), необходимо разработать более детальные методы исследования. Здесь, как показывают современные практики, одним из ключевых методов является Arts-based research (исследование, основанное на художественных практиках). Использование подобного подхода будет оправдано по той причине, что в нашем случае исследуемый объект всецело субъективен, а это в свою очередь требует вовлеченности в творческий процесс как его инициатора, так и исследователя. «Эти методы (Art-based research) находят новое применение творческим практикам с целью целостного решения исследовательских задач; этот процесс включает в себя участие исследователя в качестве художника в создании произведений искусства как способа познания»1 (Harris, 2019: 91).

В данной работе был проведен анализ методологии и дискурсивных практик по проблематике управления творческими процессами, которые исследовались в дисциплинарных рамках. В исследованиях творческих аспектов креативных индустрий представлено рассмотрение аспектов управленческих характеристик этих процессов и результатов подобных решений, и представлены успешные решения творческой задачи в голливудских командах кинопроизводства, где появление нового творческого сотрудника позволяло успешной сыгранной команде создавать что-то новое более креативно (DeFillippi et al., 2007). Мы совместили этот подход с полным погружением исследователя в процесс путем со-творчества и взаимосвязи автора и его произведения, как в подходах Н. Бердяева или И.А. Бесковой. Подобное методологическое «интегрирование» позволило выявить методологические ограничения исследования творческого процесса, которые в настоящее время не предоставляют исследователю возможности рассмотреть процесс со-творчества изнутри. При переходе к методологии погружения в исследуемый процесс и дискурсивного анализа, мы сможем продвинуться в исследовании философии управления творческим процессом.