Единый мир в творчестве писателей-унанимистов

ЁЛКИН АЛЕКСЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ — доцент кафедры литературы факультета медиакоммуникаций и аудиовизуальных искусств (МАИС) Московского государственного института культуры

ELKIN ALEKSEI ANATOL’EVICH — Associate Professor of Department of literature, Faculty of Mass Media and Audiovisual Arts, Moscow State Institute of Culture

A. A. Elkin

Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation

THE UNIFORM WORLD IN WORKSOF WRITERS — REPRESENTATIVES OF AN UNANIMIZM

Понятие «мир» предстаёт одним из самых многозначных и насыщенных в гуманитарном знании. Вспомним в связи с этим знаменитую эпопею Л. Н. Толстого «Война и мир». Известный отечественный литературовед С. Г. Бочаров выделяет три смысловых значения понятия «мир», обыгранных Толстым. Помимо сразу бросающегося в глаза «мир — состояние, противоположное войне», Бочаров отмечает ещё два значения, которые в тексте Толстого не менее важны: глобальный мир русской жизни, русских людей и индивидуальный мир каждого отдельного человека [1, с. 64]. Мир глобальный и мир индивидуальный постоянно пересекаются. Глобальный мир есть единение миров индивидуальных. Эта проблема для русской литературы и духовной жизни в целом очень важна. На этом во многом построена основополагающая для русской духовности идея соборности.

Проблема мира глобального как некоего всеобщего единства получила рассмотрение и в европейской литературе. Выделим здесь унанимизм — французское литературнохудожественное течение рубежа XIX—ХХ веков. Сам термин «унанимизм» происходит от латинского слова «унанимус», что означает «единодушие». Именно единодушие и стало основной проблемой унанимизма. В центре унанимистского видения мира два объекта — «душа индивидуальная» и «душа коллективная». «Душа толпы» — более значимый фактор, поэтому неизбежно поглощение отдельных индивидуальностей «душой коллективной» и создание «мистического коллектива», объединённого общей духовностью и на духовной основе. Как отмечает известный исследователь французской литературы Н. Рыкова, «группы могут быть городом, улицей, домом, толпой или просто кучкой людей, объединённых одним желанием или одним чувством и занятых одним общим делом. Группы эти мыслятся существующими конкретно и телесно: у них есть плоть, форма, они, как существо, ограничены, конечно, этой формой. Осознавшим себя таким образом группам и принадлежит мир по-роменовки и по-унанимистически, а могущество таких групп поистине безгранично» [6, с. 176]. Единодушие трансформируется в идею человеческого братства. Обращение к проблеме человеческого братства, воспевание человеческого братства позволяет рассматривать унанимизм как оригинальное, даже в чём-то уникальное явление в контексте культуры рубежа XIX—ХХ веков. Вспомним в связи с этим, что практически все художественные течения того времени (символизм, футуризм, кубизм, дадаизм и проч.) были основаны прежде всего на индивидуалистическом мировосприятии.

Основополагающие идеи унанимистов были сформулированы в манифестах 1908 и 1931 годов, составленных Ж. Роменом и Р. Аркосом. Прежде всего это так называемая эстетика человекознания, которая представляет собой синтез гуманитарных знаний человека о многообразии бытия. Стержневая для унанимизма идея единения, как уже отмечалось выше, подразумевает не только единение людей между собой, но и единение человека с многообразным окружающим миром, прежде всего миром природы. Очень важными для произведений унанимистов стали образы родной земли, неба, животных. Мир природы для них — особый мир, наделённый своим неповторимым разумом, подчиняющийся неким глубинным законам бытия, в чём-то похожий на мир людей, но в то же время более глубокий и правильный. Слияние с ним для человека есть некое спасение и укрытие от катастроф, которые несёт окружающая действительность. Началом этого единения должно стать созерцание явлений природы. В связи с этим приведём высказывание О. Мандельштама об особенностях творческого мировоззрения одного из представителей унанимизма — Ж. Дюамеля. Мандельштам подчёркивает, что Дюамель «хочет быть туристом даже в собственной стране» [4, с. 24].

Помимо мира природы, для унанимистов очень важен был мир большого города, так называемого мегаполиса, который в ХХ веке чаще всего воспринимался в деструктивном контексте. Сквозной темой для произведений искусства и философской мысли стало обезличивание и психологическое подавление человека, совершающееся в атмосфере города-мегаполиса. Представители же унанимизма воспринимают мир города прежде всего в позитивном ключе. Огромный старый город, с одной стороны, по-своему оберегает жителей, а с другой — способствует формированию у них выделенного ранее особого мистического коллектива. Например, для Ж. Ромена город Париж, «город каштанов, шансонье и куплетистов, студентов и учёных, королей и революционеров, художников и поэтов», стал неким особым художественноэстетическим образом, хранителем мистической коллективной души, равно как и его многовековая история, начавшаяся на острове Сите [5, с. 3]. В его стихотворении «Маленькие девочки» громоздкое здание пансиона в центре Парижа, куда ежедневно устремляются героини произведения, создаёт для них некий особый мир, исполненный доброго начала, высокой эстетики и, в итоге, духа мистического коллектива. Старый подъёмный кран из стихотворения Ж. Дюамеля хотя и участвует в строительстве скучных однотипных сооружений, но при этом предстаёт в качестве носителя некой извечной житейской мудрости, которая сочетается с простыми человеческими качествами: «Сварливый, суетливый, / что рыбу ловит, / как ребёнок, в шайке…» [7, с. 37]. Следует отметить, что образ машин, наделённых душой и мыслью, является своего рода продолжением образов по-человечески мыслящих животных, которые часто встречались в произведениях унанимистов. Этот образ стал очень популярен в мировой литературе второй половины ХХ века, в частности в ряде направлений фантастической литературы и в философской сказке.

Литературное наследие представителей унанимизма в целом представлено следующим: урбанистическая новелла и стихотворения урбанистической проблематики («Лев», «Сон», «Атака автобусов» Ж. Ромена, «Подъёмный кран» Ж. Дюамеля); драматургия («Кнок, или Торжество медицины» Ж. Ромена, «Пароход “Тинэсити”» Ш. Вильдрака), где представителями течения был введён оригинальный термин «медицинский свет» (1923); роман-река («Люди доброй воли» Ж. Ромена, «Хроника семьи Паскье» Ж. Дюамеля); философская поэзия Ж. Дюамеля, Ш. Вильдрака, Ж. Шеневьера, Л. Дюртена; литературно-сценические опыты А. Мерсеро, во многом пред- восхитившие практику современных шоу-программ; эротическое эссе; рассказы-новеллы; политическая публицистика; мемуаристика.

И для всех этих произведений выделенная в статье идея единения и единодушия является сквозной.