Фейк-ньюс в контексте современных информационных и когнитивных войн

И нтернет и формирование глобальной сети, цифровизация процессов, создание онлайн-сервисов, развитие личных блогов послужили началом цифровой эпохи. Коммуникации, благодаря появлению и популяризации социальных сетей, также перешли в онлайн-среду, сделав как деловую, так и личную переписку более комфортной. Цифровизация повлекла за собой множество позитивных изменений, ускорив бизнес-процессы, увеличив вовлеченность пользователей в потребление товаров или услуг, допустила возможность существования онлайн-образования и удаленной работы, создания личного бренда и бренда компании путем знания алгоритмов определенной социальной сети или агрегатора и создания контента, даже допустила создание электронного правительства. Правда, кроме позитивных изменений, она породила и негативные, к которым можно отнести проблему истинности в медиа, зависимость от Интернета и социальных сетей (в частности, Instagram ¹ ), возникновение и быстрое распространение фейковых новостей, сложность контроля истинности выпускаемого контента, и создала новые возможности для проведения информационного воздействия на различные группы людей. Также повсеместная диджитализация ускорила процессы передачи информации, а развитие новых медиа дало возможность развития журналистики мнений. Имея доступ к аудитории через социальные сети и интернет-сайты, достаточно просто формировать картину мира, направляя ее в ту или иную сторону, выгодную определенной группе лиц.

Это дает основание говорить уже не просто об информационной войне в классическом ее понимании, когда ложная информация распространялась с помощью традиционных СМИ, а о когнитивной войне, в которой главным становится воздействие на сознание противника.

Для классической информационной войны характерно столкновение двух или более сторон с применением информационного оружия, ее цель – фор- мирование общественного мнения в определенном ключе, а также возможность влиять на принятие решений. Обычно информационные войны реализуются посредством манипулятивных воздействий на психологическую сферу соперника с целью решения своих стратегических задач.

Фейки, характерные для информационных войн, достаточно просты в своем производстве, создаются по технологии формирования обычной новости, но с определенными семантическими и лингвистическими признаками, характерными для данного типа сообщения. Это и яркие заголовки, и отсутствие авторитетных источников, и выбор определенных языковых средств, которые вызывают тревогу у читателя, и выражения в форме пресуппозиции, скрытого утверждения, намека или оценочного суждения. Основной площадкой для распространения такого рода фейков являются социальные сети и мессенджеры, что стало особенно заметным в период пандемии COVID -19 в 2020 г. ¹ и продолжилось с началом СВО на Украине в феврале 2022 г. ²

Когнитивная война, в отличие от информационной, затрагивает все сферы жизни людей, она менее осязаема, и ее оружие – сами люди, подвергающиеся влиянию определенных нарративов, транслируемых в медиапространстве. Суть этой войны – борьба «за мозг человека», потому что именно человеческий разум рассматривается сегодня как новая область войны. Цели когнитивной и информационной войн похожи – навязывание оппоненту своей воли, но методы ведения – разные [Медушевский 2023].

Если в информационной войне воздействие происходит за счет формирования общественного мнения по определенному вопросу путем создания информационных фейковых материалов и трансляции их массам, то целью когнитивной войны является перепрограммирование человека, которое достигается путем использования больших данных, применения технологий искусственного интеллекта и социального инжиниринга, сбора данных о пользователях, создания дип-фейков. В когнитивной войне важно дезорганизовать соперника, подменить его цели другими таким образом, чтобы он не обнаружил подмены, и в дальнейшем управлять его поведением. Еще одна отличительная особенность когнитивной войны в объекте ее воздействия – не работа над тем, что думать (что происходит в информационной войне или в ходе пропаганды), а влияние на то, как мы думаем и каким образом на основании этого мы конструируем свою реальность. Объекты воздействия остаются теми же, что и при информационной войне, – блогеры в социальных сетях, крупные паблики, образовательные программы, НКО, СМИ, организации, представляющие гражданское общество.

В своем труде Cognitive War Fare , написанном по заказу НАТО в 2017 г., Франсуа де Клюзель, бывший французский офицер в отставке, выводит определение когнитивной войны, четко отделяя ее от информационной. Он обозначает ее как «искусство использования технологий, позволяющих менять восприятие человеческих целей без их уведомления и согласия» [du Cluzel 2020: 6-7]. Объектами когнитивной войны Клюзель считает государственные и негосударственные организации, религиозные организации, террористические группировки, гражданское население.

Как и информационная война, когнитивная война представляет собой часть гибридной войны, цель которой – изменить психологические уста- новки противника, сформировать предубеждения с целью искажения реальности и фактов, которые влияют на принятие решений как на индивидуальном, так и на коллективном уровне.

Основными методами ведения современных информационных войн можно считать [Босых 2024: 75]:

– создание фейков и дезинформация в медиасреде. Активно данный феномен начал наблюдаться в российской медиасреде после 2022 г. в связи с начавшейся со стороны РФ спецоперации на Украине. Множество вбросов было опубликовано в Интернете о повторной мобилизации, о тотальном коллапсе экономики России и т.д.;

– проведение кибератак и хакерство: регулярные кибератаки на серверы крупных российских компаний;

– создание ботов и амбассадоров мнения: интересным представляется то, что антироссийская пропаганда наблюдается со стороны русских лидеров мнений и также влияет на формирование общественного мнения внутри страны по поводу внешнеполитической и внутриполитической ситуации;

– манипуляция поисковыми системами: этот процесс заключается в том, что в зависимости от региона нахождения поисковик выдает разную информацию для разных категорий граждан;

– блокировка интернет-ресурсов – яркий элемент информационной войны, что можно наблюдать на примере событий, которые разворачиваются после начала СВО. К ним относятся блокировка всех ресурсов Меtа ¹ , блокировка французских и американских телеканалов, также блокировка RT в США.

Проведение информационной войны можно сравнить со своеобразной пиар-кампанией продукта или услуги, контент-планом, согласно которому реализуется публикация постов, происходит взаимодействие с лидерами общественного мнения, создание телеграм-каналов, выпуск статей в интернет-СМИ, а основным ее инструментом выступают фейковые новости, вбросы информации, эмоциональные сообщения, которые воздействуют на психику человека. Выделяются три уровня ведения такого рода войны – стратегический, тактический, оперативный. Тактический уровень определяют разного рода вбросы, оперативный – целенаправленную, состоящую из нескольких элементов последовательность действий, а стратегический – сама информационная война с расписанными вбросами и публикациями [Манойло 2017: 306].

Нельзя сказать, что в контексте когнитивной войны фейки предстают перед нами в качестве ложных фактов. Скорее, когда речь идет о когнитивной войне, большую роль здесь играет подмена понятий, как, например, западная толерантность в отношении легализации однополых браков (запрещены в России), смены пола, трансляции псевдодемократических ценностей и т.п. В этом случае фейками можно назвать и псевдолиберальные ценности, пропагандирующие «свободу» в западном понимании. Отличным примером подобной «мягкой» пропаганды можно считать и голливудский кинематограф, в котором обязательным персонажем, особенно в период легализации подобных браков в Европе, была семья с двумя отцами или двумя матерями.

Ученые из голландского Вагенингенского университета и американского университета Индианы провели исследование, результаты которого были опубликованы в научном журнале PNAS [Scheffer, Weinans, Bollen 2021: 115]. В нем отмечалось, что эпоха постправды возникла задолго до появления и популяризации социальных сетей. Исследования показали, что интерес людей с

1850 по 2019 г. постепенно перемещался от коллективного интереса к индивидуальному, а от рационального – к эмоциональному. Влияние же информации через медиа, в т.ч. фейков, на формирование общественного мнения стало возможным только из-за того, что люди сами начали верить в предоставляемую им информацию. Эпоха постправды – эпоха, в которой эмоции берут верх над рациональностью и фактами [Азарова 2022]. Истинность в медиасреде все еще является достаточно дискуссионным вопросом.

В связи с изменениями, происходящими в социально-политическом пространстве, вопрос истинности и использования фейковых новостей в информационном воздействии на аудиторию становится все более актуальным. Логичным становится и понимание того, что для этой эпохи крайне характерно создание и распространение фейков, их использование в информационных и когнитивных войнах, обращение к личным убеждениям, эмоциям, когнитивные искажения, использование излишне эмоционального контента. Условия современной медиасреды и психологический аспект – две категории, из-за которых фейковые новости и фейки в целом получают такое распространение.

По опросам, проведенным аналитической компанией «Анкетолог» в 2022 г., 89% аудитории от 22 до 40 лет потребляют информацию из социальных сетей и мессенджеров. В исследовании, проведенном порталом lenta.ru ¹ , было отмечено, что 70% фейков распространяется именно в социальных сетях.

Это дает возможность определить соцсети как главную платформу для распространения ложной информации. Отличительная черта новых медиа заключается в том, что в их архитектуру уже встроена аналитика и есть возможность сегментации аудитории, благодаря чему достаточно просто определить аудиторию для воздействия.

Существуют несколько психологических факторов, влияющих на восприятие контента:

– мотивированные рассуждения: человек потребляет информацию через личные убеждения, стереотипы и эмоции; в случае с фейками сообщения имеют цель лишь подкреплять уже сформировавшиеся установки;

– эффект встречного огня, который выражается в том, что аудитория не воспринимает информацию, если она не соответствует ее личностным установкам и предубеждениям.

Если контент совпадает по ценностям и предпочтениям, его с большей долей вероятности хочется поддерживать, транслировать, повторять, привлекая к обсуждению своих знакомых, подписчиков и просто пользователей Интернета. Таким образом, можно достаточно легко воздействовать на массовое сознание, закладывая туда то, что необходимо конкретной группе людей. По мнению российского исследователя данного феномена А.П. Суходолова, главное в фейках – их стиль: то, как они написаны, и насколько эмоционально заряжены. Тем не менее он не отрицает, что в структуре фейка может присутствовать частично правдивая информация.

Проблема фейков и их влияния на политику, а также на жизни людей глубоко изучается не только журналистами, социологами и политологами, но и специалистами по информационной безопасности, т.к. она затрагивает и вопрос больших данных, и конфиденциальность пользователей (актуальные на сегодняшний день вопросы).

В заключение стоит отметить, что фейки в контексте информационных войн являются одним из ключевых методов их ведения, они становятся средством влияния на то, о чем думать, в то время как более сложные фейки в контексте когнитивных войн являются средством влияния на то, каким образом думать. Эффективнее всего данное воздействие осуществляется через новые медиа, причем как в информационных, так и в когнитивных войнах фейковые новости создают определенный медиаландшафт, который накладывается на картину мира читателя/пользователя и в дальнейшем используется как основа для трансляции позиции, выгодной определенной стороне. Нельзя считать фейки видом дезинформации или сатиры в Интернете, сегодня они являются настоящей политической технологией, направленной на формирование общественного мнения и изменение сознания членов общества.