Философия индивидуальных, групповых и социальных информационных потребностей

Значение информационных технологий в современном обществе огромно, в связи с этим актуально изучение информационных потребностей, которые вызывают развитие информационных технологий, и тех информационных потребностей, которые формируются новыми информационными технологиями. Формирование индивидуальных информационных потребностей связано с развитием психики человека, со сложными процессами психического отражения окружающего мира. Философия отражения в психике и природе не до конца изучена [5], тем более это касается философии информационных потребностей. Нами [6] были подробно рассмотрены индивидуальные информационные потребности на основании работ В. И. Корогодина [1] и А. В. Соколова [7]. Следуя системно-эволюционныму подходу к разным видам информации в биологии, которым пользовался В. И. Корогодин, рассмотрены «докогнитивные информационные потребности», наследуемые человеком от высших животных. Классификация индивидуальных информационных потребностей, введенная А. В. Соколовым и включающая классы биогенных и социогенных потребностей, была дополнена классом техногенных информационных потребностей.

Информационные потребности связаны с другими потребностями индивида. В психологии известны несколько подходов к классификации индивидуальных потребностей, например А. Маслоу и К. Альдерфера [9]. По мнению К. Альдерфера, у людей есть только три потребности – потребность существовать, потребность общаться с другими и потребность своего роста и развития. Он утверждал, что эти потребности аналогичны потребностям, выделенным Маслоу. Потребность существовать аналогична физиологической потребности. Потребность общаться с другими – потребности социального типа. Потребность роста – потребности в развитии, самореализации и уважении. Важно отметить, что часто классификации индивидуальных потребностей называют «пира- мидами». Это связано с тем, что высшие неинформационные потребности реализуются после реализации низших, именно низшие являются необходимым условием для появления высших потребностей. Таким образом, у К. Альдерфера потребности второго уровня – социальные, а точнее – информационные (коммуникационные). С одной стороны, это потребности, обусловленные «стайностью» Homo Sapiens, а с другой – без этих потребностей невозможно само существование человека.

Индивидуальные информационные потребности порождают в процессе социализации индивида групповые информационные потребности. Ввиду значительно большей сложности проблема анализа групповых информационных потребностей требует проведения социологических и социальнопсихологических исследований современных социальных групп. А также изучения современных техногенных средств социализации, в первую очередь социальных сетей в Интернете и средств мобильной телефонии.

Теория информационных потребностей

Индивидуальные информационные потребности, как и любые другие, реализуются в специфических, свойственных только им, сенсорной чувствительности и скорости реагирования. Ощущение недостаточной информированности, по всей видимости, формируется в подсистеме человеческого сознания «Я/не Я», которая развивается в соответствии с индивидуальной генетической программой развития и социальными условиями развития и которая отвечает за постоянный контроль и самоанализ. Реактивность индивида также формируется в соответствии с индивидуальной генетической программой развития и его социальными условиями и реализуется в виде психических явлений темперамента и др., включая явление интро-вертности – экстравертности [10]. Есть генетические и негенетические предрасположенности к одной из важных информационных потребностей – к потребности в вербаль- ном общении. Кроме генетической предрасположенности большое значение имеют эпигенетические факторы. Не углубляясь здесь в подробности, заметим лишь, что эпигенетика изучает закономерности эпигенетического наследования – т. е. изменений экспрессии генов или фенотипа клетки, вызванных механизмами, не затрагивающими изменение последовательности ДНК. Примером эпигенетических изменений является метилирование ДНК, о котором мы будем упоминать далее. Так называемые общительные люди – это люди, у которых, с одной стороны, сильнее развита эпизодическая память «на личности» [10], они легко держат в памяти множество разных лиц и соответствующие эпизоды, которые связаны с ними. А с другой – у них есть некое отталкивание от замкнутости, они плохо выносят длительное «обособление от стаи», что связано с гормональным фоном, к которому младенцы привыкают еще в чреве матери. Таким образом, менее общительные люди замкнуты на себя – они интроверты, положительнее относятся к продолжительному уединению, нежели представители категории людей с гипертрофированной потребностью в коммуникации. Данная индивидуальная особенность также имеет непосредственную связь с особым гормональным фоном, который не подталкивал к развитию соответствующих разделов памяти в момент формирования основных способностей будущей личности.

Потребности довербального уровня связаны с формированием на начальном этапе развития индивида важнейшей для сознания системы «Я/не Я», которая требует наличия личностного архива впечатлений и начинает развиваться одной из первых. Также одной из первых развивается система запечатлевания образно-зрительных ассоциаций, необходимых для ориентирования в пространстве (а в дальнейшем и на местности), а также необходимых для социализации (лица и эпизоды, связанные с общением). Развиваются начальные информационные потребности с помощью игровых механизмов, подражания и эмпатии, которые заложены генетически. Они в свою очередь связаны с развитием тонкой моторики у младенцев и тактильного общения. Затем развиваются потребности, связанные с развитием тактильно-моторных навыков движения и прямохождения. Это способствует дальнейшему развитию пространственного воображения и памяти. Впоследствии развиваются информационные потребности более высокого порядка, связанные с освоением пространства и живого окружения (у животных – стая, жертвы, хищники; у детей – родственники, сверстники, незнакомые взрослые) – познания окружающего мира, которые при усложнении игровых навыков и поведения порождают особую потребность к подглядыванию и скрадыванию («вуайеризм»). Все вышеприведенные докогнитивные информационные способности соответствуют «биогенным» коммуникативным способностям у А. В. Соколова.

Важно отметить, что на вербальном уровне почти все отмеченные довербальные информационные потребности не только не исчезают, но и развиваются и обогащаются новым содержанием. В вербальной форме обогащаются информационные потребности, связанные с формированием личностных архивов, а игровые и подражательные потребности достигают уровня, необходимого для обучения речи. Вуайеризм развивается в обыденное любопытство и информационные потребности, реализуемые с помощью разных видов искусств, включая кино. Любознательность, связана с развитием познавательной информационной потребности в вербальной форме. Таким образом, можно выделить на этом уровне следующие когнитивные информационные потребности.

• 1.    Когнитивные.

  • 1.1.    Довербальные.

    • 1.1.1.    Тактильного общения.

    • 1.1.2.    Невербально-ассоциативные (поведенческие): формирование личностного архива впечатлений для системы Я / не Я; запечатлевание образно-зрительных ассоциаций для ориентирования в пространстве / на местности; запечатлевание образнозрительных ассоциаций для общения (лица и личностные эпизоды).

    • 1.1.3.    Игровые, подражательные.

    • 1.1.4.    Тактильно-моторные, необходимые в том числе для реализации навыков ходьбы, движения, тонкой моторики и др.

    • 1.1.5.    Пространственного воображения и принятия автоматических решений по ори-

• ентации в пространстве (пространственного мышления).

• 1.1.6.    Накопления архива впечатлений – зрительных и других ассоциаций – «любознательность» (для увеличения запаса паттернов – шаблонов поведения), что повышает приспособляемость), включая «любопытство», выражаемое как непатологический вуайеризм (подглядывание и скрадывание).

• 1.2.    Вербальные.

• 2.2.1.    Обыденные (ориентация в обыденной среде проживания – состояние окружающей среды, питание, одежда, транспорт и др., т. е. необходимая для решения задач в рамках «паттернов» поведения в семье и быту).

• 2.2.2.    Производственные (необходимая для решения производственных задач в рамках «паттернов» поведения в производственном коллективе).

• 2.2.3.    Любознательности (необходима для пополнения разнообразных знаний), которую можно, по А. В. Соколову, разделить на следующие «биогенные абсолютные потребности».

  • 2.2.3.1.    Интеллектуальная потребность.

  • 2.2.3.2.    Познавательная потребность.

  • 2.2.3.3.    Эмоциональная потребность.

  • 2.2.3.4.    Этическая потребность.

  • 2.2.3.5.    Эстетическая потребность.

  • 2.2.3.6.    Потребности в самовыражении (самореализации, самоутверждении, самоактуализации).

  • 2.2.3.7.    Игровые потребности.

  • 2.2.3.8.    Мнемическая потребность (в памяти).

• 2.2.4.    Вербально-коммуникативные («контактная», необходимая для социализации в рамках паттернов разнообразного общения и др.) которые включают следующие потребности.

  • 2.2.4.1.    Лингвистическая (потребность говорить и слышать, по А. В. Соколову).

  • 2.2.4.2.    Любопытства.

  • 2.2.4.3.    В аффилиации (потребность в принадлежности и устранении одиночества).

Из вышеприведенных когнитивных информационных потребностей только довер-бальные соответствуют «биогенным» коммуникативным способностям у А. В. Соколова, а все остальные – «социогенным». Вполне очевидна взаимосвязь биогенных и социо- генных когнитивных информационных потребностей. Например, любопытство ограничивается строгими этическими рамками («социальными табу»), а любознательность поощряется специальными социальными механизмами в развитых обществах. Первое даже находит отражение в фольклоре (поговорка «любопытной Варваре на базаре нос оторвали»), и ведет, как и любые социальные запреты, к патологическому сексуальному вуаейризму.

Наряду с биогенными и социогенными следует выделить техногенные индивидуальные информационные когнитивные потребности (ИКП), которые стали выявляться с последней информационной революцией. Утверждать об их наличии позволяют массовые пристрастия – «мании» и даже зависимости от новых техногенных информационных средств. Одной из первых появилась, сохраняющаяся до сих пор, «телемания» – индивидуальная зависимость от телевидения. А в последние годы – интернет-зависимость. В работе М. Макклюена [8] рассмотрены основы формирования такой зависимости на уровне массового сознания и телевидения, однако там нет рассмотрения этих зависимостей на уровне индивидуальных ИКП и современной интернет-зависимости. По всей видимости, в интернет-зависимости на уровне техногенной ИКП проявляется потребностью в «аффилиации», которая социально обусловлена. Общественное сознание, как это давно подмечено, по своей природе мифологично и в рамках современного мифа «о современных информационных технологиях» в рамках аффилиации cоздается мотив к использованию все более новых технических информационных средств. Примером могут служить современные «гаджеты»: они мало, что добавляют к базовым возможностям Интернета и мобильной телефонии, но весьма востребованы в силу массовой рекламы у молодежи, на которую они и ориентированы. Аффиляция более выражена у молодых людей, чем у пожилых в силу вполне понятного консерватизма последних.

Предположение об одновременности («параллельности») действия всех вербальных ИКП является принципиальным, так как выражает принципиальное отличие от «последовательности» действия неинформа- ционных потребностей по любой из известных моделей – и по пирамиде А. Маслоу и по трем группам потребностей К. Альдерфера. Действительно, для реализации высших неинформационных потребностей людей надо сначала удовлетворить все им необходимые низшие потребности. Еще К. Маркс утверждал, что «прежде чем пичкать пролетариев идеями надо их накормить». Подтвердить эмпирически высказанное предположение можно в рамках той метафоры сознания, которая лежит в основе современной когнито-логии и сводится к образу «радиотеатра» [2], когда самые разные когнитивные процессы («потоки сознания») действуют параллельно и могут объединяться на одной «фокусной» площадке. Достаточно, как это отмечено в своеобразном «когнитивном фольклоре» – «прислушаться к себе», и можно обнаружить наличие двух отношений к одному и тому же явлению – одновременное существование хотя бы двух планов выражения, конкретного и более общего, что как раз и выражает одновременную реализацию ИКП. А. В. Соколовым были введены для пояснения развития информационных потребностей вполне очевидные «казуальные цепочки»

П (a) - Д - П (b), где П (a) - абсолютные ИКП, к которым относятся все ИКП по п. 2.2 выше; Д - информационная деятельность (информационное взаимодействие), а П (b) - порожденная этой деятельностью новая «инструментальная» ИКП. Примером новой инструментальной B-потребности (ИКП (В)) является потребность в использовании Интернета. В рамках информационной деятельности с современными информационнокоммуникационными технологиями (ИКТ) развиваются новые техногенные ИКП, которые обогащают исходные абсолютные ИКП. За счет этого появляются не только новые виды информационной деятельности, но и новые виды экономической деятельности. Например, интернет-торговля или интернет-банкинг. По-существу, за счет новых техногенных ИКП увеличивается реактивность абсолютных ИКП. Кроме того, параллельность действия разных ИКП может в рамках новых ИКТ обострять развитие неосновных, параллельных ИКП. Например, при реализации в Интернете одной из вербальных ИКП

(2.2.1 – 2.2.3) может развиваться эстетическая ИКП (2.2.4.1), связаная с мультимедийной формой данных. То есть появляются новые казуальные цепочки вида

ИКП (2.2.2) ^ Д (в Интернете) ^ ИКП (2.2.4.1).

Выявленная параллельность действия ИКП позволяет по-новому взглянуть на принципы «фасцинации» и «майевтики», которые наряду с принципом «теазауру-са» определил для семантического уровня информационного взаимодействия Ю. А. Шрейдер [2]. Принцип фасцинации он определил как привлекательность сообщения, которая «зависит от мотивов и целей адресата, формы сообщения и т. д.». А принцип май-евтики (от греческого «родовспоможение») полагает, что в результате информационного взаимодействия «адресат может «получить» больше информации, чем содержалось в сообщении». Фасцинация при параллельном действии ИКП вызывает удовлетворение не только ИКП коммуникативных направлений (обыденного, производственного и познавательного), но и эстетической и этической ИКП (п. 2.2.4.1 и 2.2.4.2). Следствием фасцинации является увлечение новыми видами техногенных данных (представления информации), что с успехом эксплуатируется производителями новых технических информационно-коммуникационных средств, которые ориентируют рекламномаркетинговую деятельность на молодежь. Даже относительно небольшие группы «увлекающихся» малосодержательной, но выглядящей внешне привлекательной новизной пользователей успешно используются в качестве «сообщества-катализатора» для возбуждения аффилиации у основной массы пользователей.

Параллельность действия вербальных ИКП позволяет также по-новому взглянуть на проблему изучения информационных взаимодействий, поставленную Ю. А. Шрейдером. Анализ разнообразных субъект-субъектных и субъект-объектных информационных взаимодействий без учета параллельного действия различных индивидуальных информационно-когнитивных потребностей вести практически невозможно. По всей видимости, это и помешало разрешению поставленной проблемы.

Наряду с первым принципиальным положением о параллельности действия вербальных ИКП можно сформулировать также следующие принципиальные положения относительно ИКП. Второе прямо связано с более общим принципом возвышения потребностей, который присущ обществу потребления и порождает главную проблему его существования. Дальнейшее развитие индивидуальных и общественных материальных потребностей уже невозможно в силу ресурсных и экологических ограничений. Выдвигаемое здесь второе принципиальное положение о непрерывном возвышении информационных потребностей не сталкивается с ними, и поэтому оно в цивилизационном плане – важная альтернатива опасному развитию материальных потребностей.

Третье принципиальное положение для развития ИКП связано с неизбежностью дальнейшего развития новых ИКТ. Оно уточняет характер воплощения второго принципа в условиях последней информационной революции, которые стимулируют дальнейшее расширение техногенных вербальных ИКП. Возвышение вербальных ИКП в период информационной революции будет происходить, главным образом, за счет расширения техногенных ИКП.

Групповые и социальные информационные потребности

Рассмотрим групповые информационные потребности (ГИП). С одной стороны, именно через них реализуется социальная коммуникация, а с другой – они образуются из индивидуальных информационных потребностей. Вопрос в том – каковы закономерности образования групповых информационных потребностей из ИКП. Групповые потребности – это потребности социальной группы. Американский социолог Р. Мертон определил социальную группу как совокупность людей, определенным образом взаимодействующих друг с другом, осознающим свою принадлежность к данной группе и признающихся членами этой группы с точки зрения других. Проблема сложности ГИП прямо связана с многообразием классификации социальных групп. Следует также учитывать «современный» контекст проблемы, который связан с развитием гражданского общества в развитых странах, а также особенности российского общества, которое признается наименее социализированным в Европе. «Атомизированность», слабость реальных социальных связей в российском обществе стимулирует уход активных социальных групп в виртуальные социальные сети в Интернете. Видимо, этим объясняется широкое развитие их в России, выражающееся, например, в том, что это единственная страна в мире (кроме США) с собственными национальными системами социальных сетей – «Одноклассники» и «ВКонтакте». Все остальные страны пользуются американскими. Ограничимся здесь рассмотрением только современных техногенных ГИП, связанных с социальными сетями в Интернете и с мобильной телефонией. Технические возможности социальных сетей в Интернете позволяют объединение в группы по интересам. При этом объединение ничем, кроме морально-этических ограничений, нет ограничивается. Это позволяет предполагать, что принципиально любые ИКП могут реализоваться в ГИП. Однако наибольшая часть групп в российских социальных сетях реализует только собственные коммуникативные ИКП. Можно предположить, что в условиях слабого развития институтов гражданского общества в развивающихся странах активные социальные группы реализуют свою гражданскую активность именно в социальных сетях в Интернете. Это наглядно подтверждают недавние «цветные» революции в СНГ и в арабских странах. В закрытых обществах социальные информационные потребности традиционно являются объектом манипуляции со стороны государственных СМИ, но в эпоху Интернета такие манипуляции приводят к падению общественного интереса к государственным СМИ и «уходу» в Интернет. Указанная выше проблема сложности ГИП в настоящее время не позволяет перейти от приведенных выше общих соображений к более конкретным выводам относительно зависимости социальных и групповых информационных потребностей от ИКП. Для их получения необходимы социологические исследования, которые дадут основания для философского осмысления.