Формирование идентичности будущих врачей: мотивы выбора профессии

Темой моего исследования является профессиональная субкультура врачей. Прежде всего, следует раскрыть значение термина «субкультура». Приведу отрывок из работы Т. Б. Щепанской «Субкультуры»: «Настоящее распространение этот термин получил в 1960–70-х гг., в связи с исследованием молодежных движений. Понятие «субкультура» первоначально обозначало явления, воспринимавшиеся как не- или вне- культурные. Со временем, однако, оно получило иной смысл. Эстетика, этика молодежных сообществ получила признание как особая «молодежная культура». Обнаружилось существование и других культур (например, детской), отличающихся от официальной, но вполне реальных, со своими нормативными и символическими характеристиками. Это придало новую жизнь понятию «субкультура», впрочем, в несколько измененном значении. Теперь оно прочитывается как обозначение «подсистемы» культуры, указывая на мультикультур-ный характер современного общества».

В основном исследователи уделяли внимание молодежным субкультурам, маргинальным движениям, в этой работе я попыталась изучить принципиально новую область — профессиональную культуру врачей, как представителей официального социального института. Впрочем, моя область исследования во многом касается и молодежной культуры, так как объектами исследования являются студенты Первого медицинского университета им. И.П. Павлова. В ходе исследования, проводившегося с 2000 по 2003 гг., я попыталась раскрыть профессионально-корпоративную культуру врачей, узнать обычаи, нормы, стереотипы поведения, типы межличностных связей и формы общения, некоторые психологические особенности представителей, а также изучить фольклор, как средство выражения «жизненного стиля» медицинской молодежной среды. В работе применялось несколько методов сбора полевого материала: интервью, фокус-груп-пы и наблюдение; в исследовании участвовали студенты 1–5 курсов лечебного факультета и интерны.

Данная статья посвящена одной из важнейших областей моего исследования — профессиональной мотивации.

Одной из основных тем русской литературы 19 века было учение как способ «выбиться в люди» — ей уделяли внимание многие великие писатели, от Гончарова до Чехова. Чеховский профессор из «Скучной истории», страдающий бессонницей, ночи напролет размышляет о своей жизни и вспоминает о том, что же в молодости побудило его заняться медициной — жажда знаний, любовь к человечеству или желание славы.

Сейчас исследователям уже не приходится сомневаться в том, что успеваемость учащихся зависит в основном от развития учебной мотивации, а не только от природных способностей. Между этими двумя факторами существует сложная система взаимосвязей. Способности и мотивация находятся в диалектическом единстве, каждый из них определенным образом влияет на уровень успеваемости. Исследования, проведенные в вузах, показали, что сильные и слабые студенты отличаются вовсе не по интеллектуальным показателям, а по тому, в какой степени у них развита профессиональная мотивация (А. А. Реан, 2002). Первокурсники, прошедшие всту-

«Практика, манипулирование будут соединяться с теоретическими наставлениями.

Ученики будут практиковаться в химических опытах, анатомических вскрытиях, хирургических операциях, работе с приборами, немного читать, много видеть и много делать» Отчет об учреждении Школы здоровья в Париже, середины XVIII века.

пительный конкурс, в целом обладают примерно одинаковыми способностями. В этом случае на первое место выступает фактор профессиональной мотивации; одну из ведущих ролей в формировании «отличников» и «троечников» начинает играть система внутренних побуждений студента к учебной деятельности в вузе. В самой сфере профессиональной мотивации важнейшую роль играет положительное отношение к профессии, поскольку этот мотив связан с конечными целями обучения.

С помощью экспериментов на материале различных российских вузов было установлено, что больше всего довольны избранной профессией студенты первого курса, но в течение всех лет учебы этот показатель неуклонно снижается вплоть до пятого курса. Студенты-первокурсники, как правило, обладают идеальными представлениями о будущей профессии, которые при столкновении с реалиями подвергаются болезненным изменениям. Мои наблюдения в сфере медицинского образования только подтвердили эти факты.

Итак, отношение к профессии, мотивы ее выбора (отражающие потребности, идеалы, интересы, убеждения) — чрезвычайно важные, а при некоторых условиях и определяющие, факторы. От них зависит успешность профессионального обучения; принятие профессии порождает желание выполнить ее определенным образом и служит порой исходным элементом формирования психологической системы деятельности.

Мотивация, как ведущий фактор регуляции активности личности, ее поведения и деятельности представляет исключительный интерес для всех людей. Прежде чем перейти к обсуждению конкретных фактов и закономерностей, выявленных мной при исследовании студентов медицинского университета, представляется необходимым определить основное понятие. В современной социальной психологии при сходности общего подхода к пониманию мотива, существуют значительные расхождения в некоторых деталях и конкретике этого понятия. Одни под мотивом понимают психическое явление, становящееся мотивом к действию (К.К. Платонов, 1972), другие — осознаваемую причину, лежащую в основе выбора действий и поступков личности. Считают также, что мотив — это то, что, отражаясь в голове человека, побуждает к деятельности, направляет его на удовлетворение определенной потребности. При этом подчеркивают, что в качестве мотива выступает не сама потребность, а предмет потребности (А.Н. Леонтьев, 1975). Сформулируем простое рабочее определение: итак, под мотивом мы будем понимать внутреннее побуждение личности к тому или иному виду активности (деятельность, общение, поведение), связанное с удовлетворением той или иной потребности.

Прежде всего, при исследовании группы медиков-студентов меня интересовали причины прихода молодых людей в эту профессию, мотивы, которые руководили ими при поступлении в медицинский вуз. В основном, ответы по данной теме содержались в рассказах собственной биографии и основным мотивом здесь можно назвать семейную преемственность или феномен наследуемого статуса. Всегда считалось, что профессия врача часто переходит из поколения в поколение, мои опросы это подтвердили. Большинство респондентов (о биографии я спрашивала в ходе свободного интервью) решили стать врачами, потому что их родители (один из родителей), а зачастую и родители родителей, работают в медицинской сфере. Даже предполагаемая дальнейшая специализация выбирается часто по этому принципу:

«Мой оmец — nервоклассный хирург, и я, да неm, уже решено, буду сnециализироваmься в хирургии» (1 курс);

«У меня родиmели врачи, с деmсmва дома слышала все эmи разговоры, анаmомический аmлас, как букварь, mак чmо как закончила девяmь классов — сразу в училище (медицинское — авт.), даже до инсmиmуmа не доmерnела» (2 курс);

«Неm, назло родиmелям на искуссmвоведческий какой-нибудь nосmуnаmь не хоmела, даже мысли mакой в голову не nриходило… Легче выбраmь nрофессию, когда у mебя есmь nоддержка…дома» (5 курс. Что примечательно, эта студентка, закончив интернатуру, оставила медицину и поступила в архитектурный университет. Мои наблюдения показывают, что процент студентов, «бросивших медицину», по сравнению с другими профессиями один из самых высоких — авт.)

Подобные ответы типичны. В семьях, где родители так или иначе связаны с медициной, много книг по данной профессии и часто ведутся разговоры на врачебные темы. Подобная ситуация, кстати, и в семьях учителей, где также силен феномен «наследуемого статуса». Можно даже предположить, что особенное значение это явление имеет для представителей профессий так называемого социономического типа, где главным объектом труда является человек (врачи, педагоги, менеджеры и т. д.)

Мотивация к врачебной профессиональной деятельности, таким образом, складывается во многих случаях уже при первичной социализации. Принято считать, что первичная социализация представляет собой нечто гораздо большее, чем просто когнитивное обучение и связана с формированием обобщенного образа действительности. Исходя из этого, можно предположить, что «образ врача» (не просто как набор определенных профессиональных навыков и умений, но и как совокупность личностных, поведенческих, ценностных характеристик), созданный и существующий в медицинской семье, передается следующему поколению. По моим наблюдениям, студенты из врачебных семей чувствуют себя гораздо уверенней в университете. Это связано не только с тем, что в дальнейшем таким студентам легче найти себе хорошую работу (вместе с родителями или по их протекции), но и с тем, что у них уже есть определенные представления о качествах, которые ценятся в медуниверситете, о тех проблемах, с которыми они могут столкнуться в процессе учебы и общения с группой и преподавателями.

Дальнейшую классификацию мотивов к поступлению в медицинском университете можно провести, основываясь на позитивной теории мотивации (А. Маслоу, 1999).

Будем считать, что в качестве мотивов могут выступать идеалы, интересы личности, убеждения, социальные установки, ценности, но при этом, следуя теории Маслоу, предположим, что за всеми этими причинами лежат потребности личности во всем их многообразии.

Потребность в признании включает в себя как желания и стремления, связанные с понятием «достижение» (рост личностной значимости, уверенности, самоуважения), так и достижения уважения других (завоевания статуса, признания, престижа).

Из интервью:

«Я mочно знаю, чmо nрофессия врача всегда будеm цениmься в эmом мире, люди болеюm и здорово знаmь, чmо mолько mы можешь nомочь им» (1 курс);

«Мне nросmо хоmелось nолучиmь хорошую nрофес-сию, а врач… ну, эmо чmо-mо особенное. Никmо не ска-жеm, чmо эmо не нужно, чmо эmо — nусmое дело, ког- да я говорю, чmо mак и mак.. будущий врач… девушки смоmряm nо-особенному» (5 курс);

«Эmо nресmижная и сmабильная рабоmа, на Заnа-де-mо уж mочно» (3 курс);

Удовлетворение этой потребности порождает у человека чувство уверенности в себе, чувство собственной значимости, силы, чувство собственной необходимости и полезности в этом мире. Что касается специфических проявлений в студенческой медицинской среде, то можно отметить такой интересный феномен, встречавшийся мне в интервью, как «власть». Это слово часто употреблялось в значении «власть как знание» и «власть над людьми», над человеческим телом. Власть — как осознание своей способности изменить жизнь другого человека, даровав ему или не сделав этого, самое ценное — здоровье. В некотором роде это ощущение себя способным легитимно властвовать над жизнью человека:

«Понимаешь, чmо mвоя ошибка можеm сmоиmь человеку жизни.. и эmо не шуmки, эmо черmовски важно. Да, я чувсmвую, чmо буду очень важной nерсо-ной» (2 курс);

«Иногда, сmоим на оnерации, ну, смоmрим или даже как ассисmенmы учасmвуем … все в белых халаmах, маски, nерчаmки…гордосmь nереnолняеm. Я знаю, чmо не зря учусь…» (4 курс).

Потребность в самоактуализации — можно назвать стремлением к идентичности. Почти в афористической форме суть этой потребности может формулироваться так (Маслоу, 1999): человек обязан быть тем, кем он может быть; человек чувствует, что он должен соответствовать собственной природе.

Совершенно очевидно, что потребность в самоактуали-заци у разных людей может выражаться по-разному. Один человек желает стать идеальным родителем, другой стремится достичь спортивных высот, третий актуализирует себя в научном или художественном творчестве. «Самоактуализация означает работу, нацеленную на то, чтобы хорошо сделать то, что человек хочет делать. Стать второсортным врачом — это не самоактуализация. Человек хочет быть первоклассным или настолько хорошим врачом, насколько это для него возможно» (А. Маслоу, 1999).

Несомненно, медицинский университет выступает как инструмент достижения самоактуализации. В 2001 году я провела среди студентов-медиков (1 — 3) курсы тест Марк-партленда (1937) на выявление личностной самоидентификации. Студентам было предложено задать себе двадцать раз вопрос «Кто я?» и ответить на него как будто самому себе, используя только имена существительные. На ответы отводилось семь минут. В тестировании участвовали двадцать студентов (7 — 1-й курс, 3 — 2-ой курс и 10 — 3 курс). Данный тест предполагает, что первые семь «самоопределений» выявляют сильные идентичности, с 8 по 13 — средние и с 14 по 20 — слабые. Результаты проведенного теста показали, что у большинства тестируемых профессиональная идентификация занимает первые позиции. Двенадцать опрошенных в первую очередь ответили «я — врач», «я — будущий врач» и только затем шли половая принадлежность, семейная, этническая и прочая.

Потребность в познании и понимании. Стремление к познанию и пониманию — когнитивная потребность человека. Эта потребность связана со стремлением к истине, влечением к непознанному, таинственному, необъясненно-му. Реализация когнитивной потребности не сводится только к приобретению новой информации. Человек стремится также к пониманию, к систематизации, к анализу фактов и выявлению взаимосвязей между ними, к построению некой упорядоченной системы ценностей. Взаимоотношения между указанными двумя стремлениями иерархичны, т. е. стремление к познанию всегда предшествует стремлению к пониманию. Опрашивая студентов 4-ого курса, я обнаружила, что некоторые студенты (правда, очень немногие) ос- новной причиной учебы в институте называют собственно интерес к медицине:

«Медицинский для меня (воm уже чеmыре года) — моя жизнь. Эmо мои неnрочиmанные книги, эmо фильмы, коmорые я не nосмоmрела, эmо друзья, коmорых у меня неm. Мне кажеmся иногда, чmо учебник nо оnера-mивной хирургии nрекрасно заменяеm личную жизнь… Я не жалуюсь, здесь у меня много знакомых, но… они mакие же, как я» (4 курс).

«Если у сmуденmов других вузов сессия — два раза в год, mо у нас — каждый день. Конечно, эmо mрудно, иногда невыносимо, но очень…очень инmересно» (2 курс).

И еще один пример. Недавно в русском интернете, на форуме одного из медицинских сайтов (у которых, кстати, всегда высокие рейтинги) был проведен небольшой опрос. В нем участвовали студенты московских медицинских вузов. Отношение к будущей профессии и профессиональной этике являлись основными темами опроса. Вот характерный ответ одной студентки: «Да, мы немного завышенного мнения о себе. Эmо, конечно, нехорошо, но кmо можеm воз-разиmь, чmо совсем неоnравданно? Наша nрофессия очень важна, кmо будеm с эmим сnориmь? В воnросах корnораmивной эmики — да, у нас «клиенm» не всегда nрав, но сегодняшнее обучение эmо исnравляеm — nо-являеmся более уважиmельное оmношение к nациен-mу… Я шла в медицинский, зная, чmо mам очень долго будуm «лечиmь» меня, но nоmом я буду лечиmь дру-гих…эmо мне nо душе» .

И, в заключение, о перспективах исследований субкультур. Описание и последующий анализ различных субкуль- тур (молодежных, детских, профессиональных, досуговых) становится все более значимым в объектном поле антропологии и социологии. исследования профессиональных субкультур можно признать перспективным с точки зрения проблем профессиональной этики и психологии. Системное поле института здравоохранения предоставляет антропологам и социологам широкую область исследований: например, в научном дискурсе практически не проявила себя тема биоэтики и отношения к ней врачей, как представителей властного социального института, или тема трансформации института здравоохранения, в частности отношений между врачом и пациентом. С этим связана необходимость фиксации, осознания, вербализации элементов медицинской традиции.