Формирование общественных объединений малочисленных народов Севера в Магаданской области на рубеже 80-90-х гг. Хх в

Активизация общественного движения коренных малочисленных народов Севера в конце 1980-х – начале 1990-х гг. была обусловлена рядом объективных причин. С одной стороны, это комплекс накопившихся проблем в социально-экономическом и культурном развитии коренных малочисленных народов, с другой – новая общественно-политическая ситуация, курс на демократизацию, гласность и плюрализм, дающие возможность открыто выступать в защиту своих интересов. Процессу консолидации коренных малочисленных народностей способствовало принятие законов об общественных объединениях [1] и о местном самоуправлении [2].

Являясь неотъемлемой частью общих тенденций общественно-политического развития страны, процесс объединения коренных малочисленных народов в Магаданской области имел определенные особенности, обусловленные спецификой этнического состава, компактным или дисперсным характером расселения, особенностями промышленного освоения области и его последствий. При этом имеющиеся исследования на материалах Магаданской области посвящены в основном общинам и другим хозяйствующим субъектам аборигенов, а иные формы консолидации как формального, так и неформального характера остаются за рамками исследований.

Объединительные процессы среди малочисленных народов Севера в Магаданской области (в территориальных границах до выделения Чукотского автономного округа в самостоятель- ный субъект) начались с 1989 г.: в поселке Провидения Чукотского района в феврале было создано одно из первых районных объединений «Ахтагак» («Рассвет»). И за сравнительно короткий период общественные объединения коренных малочисленных народов появились в большинстве районов округа.

Следующим шагом стало образование регионального объединения. В январе 1990 г. состоялась учредительная конференция Ассоциации коренных народов Чукотки, в которой приняли участие делегаты от районов и действующих организаций малочисленных народов. Вначале планировалось объединение малочисленных народов, проживающих только на территории ЧАО, однако в ходе конференции было принято решение о включении в состав и коренных народов Колымы. В итоге появилась Ассоциация коренных народов Чукотки н Колымы, в правление которой вошли 32 представителя первичных организаций ЧАО, Колымы и Магадана. Главные цели Ассоциации определялись как укрепление единства северных народов, защита их прав и интересов [3].

В течение 1990–1992 гг. подобные организации сформировались в других районах области. Последовательность образования объединений различалась в зависимости от специфики компактного проживания коренного населения. В районах, где доля коренного населения была выше, образованию районных ассоциаций предшествовало создание так называемых «первичек» в поселках. Например, в Северо-Эвенском районе в 1990 г. была создана Ассоциация малочисленных народов Чукотки и Колымы (АМНЧК) в п. Эвенск, затем в 1991 г. – в п. Гижига, в феврале 1992 г. – в с. Гарманда, в мае 1992 г. – в селах Чайбуха, Верхний Парень, Тополовка. И только в апреле 1992 г. была учреждена районная ассоциация малочисленных народов Севера (РАМНС) [4, с. 1–2]. Такой же путь прошли общественные объединения народностей Севера в Ольском районе [5, с. 1]. В то же время в Хасынском и Среднеканском районах, где численность коренного населения была меньше, в 1990 и 1992 гг. появились ассоциации, которые сразу позиционировали себя как районные [6, с. 3].

В связи с выходом ЧАО из состава Магаданской области логичным шагом стало образование общественного объединения малочисленных народов Севера, проживающих в Колымской зоне. В ноябре 1992 г. в п. Ола состоялась первая учредительная конференция по созданию Колымской ассоциации малочисленных народов Севера. Предварительно на русском и эвенском языках был опубликован проект программы, многие положения которой перекликались с программами уже действовавших общественных организаций малочисленных народов области. Резолюция конференции закрепила название организации – «Магаданская областная ассоциация малочисленных народов и этнических групп Севера». Ассоциация признавалась составной частью на правах самостоятельности в составе Всероссийской ассоциации малочисленных народов Севера на принципах, учитывающих особенности проживания народов в условиях Крайнего Севера [7, с. 1].

Районные объединения также имели статус самостоятельных общественных объединений, а не структурных подразделений областной ассоциации. Районные и областная ассоциации выступали как координаторы по отношению к «первичкам».

Как правило, руководящим органом в объединении было правление либо совет, работавшие на коллегиальной основе. Кроме того, создавались советы старейшин, которые, по замыслу учредителей, должны были способствовать передаче культурного наследия, преемственности языка и традиций, росту национального самосознания.

Принцип формирования состава общественных объединений различался – одни включали только представителей коренных народностей , другие включали коренное население , имея в виду и представителей коренных народностей и старожилов. Так, например, Ольская ассоциация коренных жителей прямо установила критерием отнесения к коренным жителям период проживания на Севере не менее 30 лет [8, с. 1]. Членами Северо-Эвенской РАМНС могли быть все представители малочисленных народов Севера и представители других национальностей, прожившие в районе более 30 лет, и члены их семей. Также по личному заявлению имели право вступить в ассоциацию представители малочисленных народов Севера, проживающие за пределами района. В ассоциации с. Колымское Среднеканского района пошли другим путем: ее членами могли стать представители любой национальности, независимо от места проживания, если им были близки идеи ассоциации [9, с. 3].

Формирование организаций малочисленных народов Магаданской области по моноэтническому принципу являлось редкостью: в августе 1990 г. было создано региональное объединение эскимосов. Его образование вызвало дискуссию: не будет ли деление населения Чукотки по этническому признаку шагом к расколу? По мнению руководства областной АМНЧК, это, наоборот, было шагом к возрождению. Более того, признавалось, что свои национальные организации нужны также юкагирам и эвенам, чья численность находится на критическом уровне в силу того, что они чрезвычайно быстро растворяются как в среде большей по численности народности (чукотской, например), так и в среде приезжего населения [10, с. 2]. Позже, в декабре 1990 г., было создано Общество эвенов Чукотки и Колымы, но существовало оно недолго и было преобразовано в областную Ассоциацию малочисленных народов и этнических групп Севера.

Сравнительный анализ учредительных документов позволяет выявить общие задачи, которые ставили перед собой общественные объединения коренных малочисленных народов. В уставах и программах провозглашалось право каждой нации, независимо от численности, на саморазвитие и этническое выживание. Объединения позиционировали себя как организации, которые должны обеспечивать диалог с органами власти, выражать интересы и потребности коренных народов, обеспечивать преемственность поколений, сохранение и защиту традиционной культуры и традиционного образа жизни. Программы также содержали конкретные шаги к решению вопросов социальной защиты малочисленных народов при переходе к рынку, требования по развитию национальных сел и традиционных отраслей хозяйства. Особое внимание в программах уделялось мерам по восстановлению природной среды, поскольку промышленное освоение пагубно сказалось на состоянии оленьих пастбищ, рек и в целом нанесло невосполнимый урон традиционному природопользованию.

Обращает на себя внимание тот факт, что учредительные конференции и первые собрания объединений проходили с участием представителей советских властей разного уровня и партийного руководства. Это объясняется особенностями государственной национальной политики исследуемого периода.

Резолюция XIX Всесоюзной конференции КПСС 1988 г. о межнациональных отношениях провозгласила необходимость обновления национальной политики. Ожидалось, что в новых общественно-политических условиях перестройки сложились необходимые условия для демократического преодоления накопившихся негативных явлений и общественной неудовлетворенности [11, с. 643]. На сентябрьском пленуме ЦК КПСС 1989 г. была принята платформа «Национальная политика партии в современных условиях».

Конференция и пленум вызвали широкий общественный резонанс. Особый интерес представляет областная и районная пресса, где в этот период шло активное обсуждение актуальных вопросов межнациональных отношений, проблем социально-экономического положения малочисленных народов Севера и возможных путей дальнейшего развития.

В свою очередь обком КПСС разработал план первоочередных организационных и политических мероприятий, связанных с итогами XIX Всесоюзной партийной конференции и включавших широкую пропаганду и разъяснение документов конференции [12, с. 29–30]. После сентябрьского пленума задачи областной партийной организации по реализации национальной политики партии обсуждались на IV пленуме обкома КПСС [13, с. 4]. Дом политпросвета обкома КПСС разработал методические советы по изучению платформы партии по национальной политике и примерный план занятий, в том числе по проблемам этнокультурного развития народов Севера [14, с. 3].

Такая же работа проводилась райкомами КПСС, особое внимание уделялось этим вопросам в Северо-Эвенском и Ольском районах, ЧАО. Например, в резолюции пленума Северо-Эвенского райкома прямо указывалось, что одним из направлений работы должно стать развитие национального самосознания коренных народностей, их активное участие не только в постановке проблем, но и в их реализации через органы советской власти, общественные организации, Ассоциацию народностей Севера [15, с. 207].

Кроме того, в облисполкоме и райсоветах формировались отделы и комиссии по проблемам коренных народностей и межнациональным отношениям. В итоге объединительные процессы и организационная работа проходили в тесном контакте с соответствующими специалистами и отделами. Иная ситуация сложилась в Среднеканском районе, где сама ассоциация коренных народов предложила ввести в штат районной администрации специалиста по работе с коренным населением и защите его интересов. Предложение не нашло понимания, более того, со стороны руководства района был высказан упрек в разжигании межнациональной розни [16, с. 2].

Таким образом, анализ архивных документов, материалов региональной периодической печати показывает, что процесс формирования ассоциаций и иных общественных объединений народностей Севера в Магаданской области включает как стихийное движение «снизу», так и деятельность партийных и советских органов по организации этого процесса. Тем не менее результатом объединительных процессов среди малочисленных народов стало появление организаций, представляющих и защищающих интересы малочисленных народов Севера, имеющих четкие программные формулировки по важнейшим проблемам и возможность вести организованный диалог с властями.

Для многонационального государства именно мобилизация социального потенциала населяющих его народов является одним из обязательных условий формирования гражданского общества [17, с. 3]. Становление общественных объединений коренных малочисленных народов на рубеже 80–90-х гг. XX в. стало важным шагом в рамках реализации новой национальной политики государства, отхода от патернализма и становления партнерских отношений.

Ссылки:

• 1.    Об общественных объединениях : закон СССР от 9 окт. 1990 г. № 1708-1 (утратил силу на территории РФ в связи с принятием федеральных законов от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ, от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ) // Ведомости СНД и ВС СССР. 1990. № 42. Ст. 839.

• 2.    Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР : закон СССР от 9 апр. 1990 г. № 1417-I (прекратил действие 28 авг. 1995 г.) // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1990. № 16. Ст. 267 ; О местном самоуправлении в Российской Федерации : закон РФ от 6 июля 1991 г. № 1550-1 (утратил силу с 1 янв. 2009 г.) // Там же. 1991. № 29. Ст. 1010.

• 3.    Советская Чукотка. 1990. № 19. 23 янв. ; № 20. 24 янв.

• 4.    Маяк Севера. 1992. № 61. 21 мая.

• 5.    Обращение к ассоциациям коренных жителей, общинам, инициативным группам, жителям коренных национальностей района // Рассвет Севера. 1991. № 79. 2 июля.

• 6.    Новая Колыма. 1992. № 28. 7 марта.

• 7.    Рассвет Севера. 1992. № 142. 1 дек.

• 8.    Там же. 1990. № 88. 24 июля.

• 9.    Новая Колыма. 1992. № 28. 7 марта.

• 10.    Косоруков П. Через размежевание – к единению // Советская Чукотка. 1990. № 198–199. 30 авг.

• 11.    Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК (1898– 1988). Т. 15: 1985–1988. М., 1989. 670 с.

• 12.    ГАМО (Гос. арх. Магад. обл.). Ф. П-21. О. 53. Д. 40. Протокол № 54 заседания бюро обкома КПСС от 12 июля 1988 г.

• 13.    ГАМО. Ф. П-21. О. 53. Д. 166. Протоколы № 14–17 заседаний бюро обкома КПСС за 1989 г.

• 14.    Методические советы по изучению платформы КПСС «Национальная политика партии в современных условиях» // Магаданская правда. 1989. № 232. 10 окт.

• 15.    ГАМО. Ф. П-15. О. 32. Д. 1. Северо-Эвенский районный комитет КПСС. Магаданская область. Протоколы пленумов районного комитета партии с № II по V.

• 16.    Винокурова Г.Е. Аборигенам ехать некуда // Новая Колыма. 1992. № 139. С. 2.

• 17.    Григорьев С.А. Общественно-политическое движение коренных народов Якутии (конец 1980-х – 1990-е гг.) : автореф. дис. … канд. ист. наук. Якутск, 2011. 24 с.