Формы использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве в законодательных актах советского периода и в настоящее время

В первые годы советской власти новое правительство уже в 1918 году пытается регламентировать привлечение экспертов к уголовному судопроизводству. В ст. 8 Декрета о суде № 2 от 7 марта 1918 г. (СУ 1918. № 26, Ст. 597) говорится о том, что судопроизводство «происходит по правилам судебных уставов 1864 года постольку, поскольку таковые не отменены декретами Центрального Исполнительного Комитета рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов и Совета народных комиссаров и не противоречат правосознанию трудящихся классов». Декрет разрешал при рассмотрении гражданских дел приглашать экспертов с правом совещательного голоса. Тем самым в гражданском судопроизводстве эксперт по сути дела превращался в судью.

В Инструкции Наркомюста (Народного комиссариата юстиции) «Об организации и действии местных народных судов» от 23 июля 1918 г. (СУ 1918. № 53. Ст. 597) уже содержатся отчетливые указания на экспертизу (ст. 24, 25, 26, 34). Так, в Инструкции предусматривалось, что в заседание суда могут вызываться и допрашиваться наряду со свидетелями и эксперты; они предупреждаются об ответственности за дачу ложных показаний и могут присутствовать в зале заседания при разборе дела; заключение эксперта рассматривается судом наряду с другими доказательствами. Аналогичные нормы содержатся также в Положении о народном суде от 30 ноября 1918 г. (ст. 24, 62, 63; СУ 1918. № 85. Ст. 889). В Положении о Революционных Трибуналах от 18 марта 1920 г. говорилось: «Порядок допроса экспертов и свидетелей зависит от трибунала» (ст.19; СУ 1920. № 22– 23. Ст. 115).

Наиболее интересным нормативным актом по вопросам экспертизы, изданным в первые годы советской власти, является Постановление Наркомздрава от 28 января 1919 г. «О правах и обязанностях государственных медицинских экспертов» [1, с. 76–78]. В этом Положении получил свое закрепление взгляд на эксперта как на научного судью. В частности, в этом нормативном акте устанавливалось, что медицинский эксперт является самостоятельным работником, заключения которого при соблюдении предписанных законом условий получают обязательную силу и значение для частных лиц и учреждений различных ведомств. Государственный медицинский эксперт пользуется содействием всех надлежащих должностных лиц для наиболее полного и точного выяснения имеющихся налицо данных и для наиболее правильного разрешения вопросов, поставленных перед медицинской экспертизой [1, с. 76]. Этим положением медицинскому эксперту предоставлялись широкие правомочия по собиранию доказательств, необходимых для дачи заключения.

Несколько иначе регламентируются производство экспертизы и привлечение сведущих лиц к расследованию преступлений в Положении о военных следователях, утвержденном приказом Реввоенсовета республики № 1595 от 30 сентября 1919 г. [1, с. 104–110]. В этом нормативном акте предусматривалось привлечение сведущих людей для осмотров и освидетельствований. Устанавливались основания приглашения сведущих людей: «когда для точного выяснения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве или ремесле, промысле или каком-либо занятии».

УПК РСФР 1922 года не делал различия между производством экспертизы и допросом эксперта, поскольку в ст. 172–177 устанавливалось, что заключение эксперта получают в ходе допроса эксперта. Однако при этом заключение эксперта рассматривалось в качестве самостоятельного источника доказательств.

Глава XV УПК РСФСР 1922 года, регламентируя осмотры и освидетельствования, предусматривала приглашение экспертов для участия в них. Законодатель не делал различия между осмотром с участием врача и судебно-медицинской экспертизой, между допросом эксперта и экспертизой. Причем протоколы вскрытия и медицинского освидетельствования в соответствии со ст. 198 УПК РСФСР 1922 года составляются врачом и подписываются следователем [1, с. 195].

УПК РСФСР, принятый 15 февраля 1923 г., в целом воспроизвел положения УПК РСФСР 1922 года, регламентирующие использование специальных знаний и форм такого использования. УПК РСФСР 1922 и 1923 гг. впервые закрепили заключение эксперта как самостоятельный источник доказательств. Следует отметить, что в этих кодексах еще не содержался особый процессуальный порядок назначения и проведения экспертизы, а заключение эксперта можно было получить путем производства допроса, осмотра и освидетельствования. В этом прослеживается определенная преемственность с положениями Устава уголовного судопроизводства 1864 года.

Таким образом, в первых УПК Советской Республики закреплялись две формы использования специальных знаний: судебная экспертиза и участие специалиста в следственных действиях, при этом четкого разграничения этих форм не было, так как признавалось, что эксперт может дать заключение и по результатам осмотра и освидетельствования. Такое положение было возможно ввиду отсутствия процессуального порядка назначения и проведения экспертизы.

В первое десятилетие советской власти господствовали две точки зрения на природу экспертизы. Согласно первой экспертиза – это самостоятельное доказательство, которое оценивается судом в совокупности со всеми другими доказательствами. Эта точка зрения нашла отражение в УПК РСФСР 1922–1923 гг. Вторая точка зрения заключалась во взгляде на эксперта-медика и психиатра как на научного судью факта. Давая заключение по делу, эксперт по существу подписывал приговор. Сторонниками этой точки зрения являлись представители судебно-медицинской и судебно-психиатрической науки, и как отражение этого, данный подход получил свое развитие в ведомственных инструкциях Наркомздрава и Наркомюста.

Особый взгляд на процессуальную природу экспертизы существует и в теории уголовного процесса и криминалистики. Р. Д. Ра-хунов указывал, что в советской юридической литературе были допущены ошибки в вопросе об экспертизе. «Ошибки эти заключались в том, что отдельные юристы неправильно определяли процессуальную природу экспертизы (Сперанский, Познышев), тем самым умаляли роль суда в оценке заключения экспертов; имели место попытки внедрения в советскую судебную практику психологической экспертизы (Брусиловский, Люблинский)»[3].

Сперанский делил экспертизу на три категории и в зависимости от этого предлагал установить для каждой категории экспертов самостоятельное процессуальное положение:

• 1)    экспертиза установительная, задача которой – установление доказательств преступления; эксперт является ученым помощником следователя, судьи;

• 2)    экспертиза определительная, задача которой является исследование специальных юридических признаков деяния; заключение такой экспертизы составляет доказательство по делу;

• 3)    экспертиза квалификационная, задачей которой – исследование индивидуальных и социальных качеств обвиняемого; такой эксперт является по теории автора судьей факта [5, с. 4].

Эту позицию Сперанского поддерживал в своих ранних работах и М. А. Чельцов [6, с. 243], который впоследствии изменил позицию.

Во взглядах ученых того времени проявлялся современный прообраз различных форм использования специальных познаний в уголовном процессе. Постепенно разрабатывая теоретические положения, решая практические задачи уголовного судопроизводства с помощью специальных познаний, осознавались и рождались формы привлечения сведущих людей для установления обстоятельств уголовного дела.

Прообразом привлечения специалиста для участия в следственном действии стал осмотр и освидетельствование через сведущих людей. Взгляд на экспертизу как на особый вид доказательств стал предвестником появления в уголовном процессе самостоятельного источника доказательств – заключения эксперта.

Сложно увидеть прямую зависимость между осмотром и освидетельствованием через врачей и судебно-медицинской экспертизой трупа и живых лиц, но УПК Казахской ССР различал следственное освидетельствование и судебно-медицинское освидетельствование. Только с принятием нового уголовно-процессуального законодательства удалось разграничить окончательно эти два вида освидетельствования, одно из которых приобрело вид экспертизы, а другое - вид следственного действия. Допрос эксперта на следствии и в суде производится по правилам допроса свидетеля - этот порядок, как нам кажется, отголосок взгляда на экспертизу как на показания свидетеля.

Консультационно-справочная деятельность специалиста также может получить процессуальное закрепление в виде допроса. Различные взгляды ученых-процессуалистов и криминалистов на природу экспертизы свидетельствуют лишь о том, что привлечение сведущих лиц для решения задач уголовного судопроизводства проявляется в различных формах, а экспертиза - наиболее распространенная, но не единственная форма использования специальных познаний в уголовном процессе.

Наряду с процессуальными выделяют также непроцессуальные формы использования специальных познаний: в частности, в литературе указывают на привлечение специалистов к производству экспертизы; привлечение специалистов для производства ревизий и документальных проверок, так называемая «несудебная экспертиза», консультативно-справочную деятельность специалиста, привлечение специалиста к анализу причин и условий, способствовавших совершению преступления.

В качестве основания для такой классификации обычно избиралось указание уголовно-процессуального закона на определенную форму использования специальных познаний в расследовании или разрешении уголовных дел. Нам представляется, что это не совсем правильно [4, с. 80]. При разделении форм использования специальных знаний на процессуальные или непроцессуальные в качестве основания разделения на классы форм использования специальных знаний должны выступать два критерия: 1) процессуальный порядок проведения определенного процессуального действия, в процессе которого ис- пользуются специальные знания; 2) доказательственное значение результата использования.

• Н.    А. Классен отмечает: «Если результат использования специальных знаний имеет доказательственное значение, то в этом случае это процессуальное использование специальных знаний в уголовном процессе. Если не имеет такового - то непроцессуальное. При этом следует иметь в виду, что использование специальных познаний непроцессуальных формах вообще на процесс доказывания, безусловно, влияет, но через внутреннее убеждение субъекта доказывания, которое формируется в том числе под влиянием этой непроцессуальной информации». За основу деления форм на процессуальные и непроцессуальные принимается только доказательственное значение результата использования специальных знаний [2, с. 9].

Если за основу деления использования специальных познаний на формы принять вышеуказанных два критерия, то можно выделить следующие формы использования специальных знаний.

• 1.    Использование специальных знаний, процессуальный порядок которых закреплен в УПК РФ, а их результаты имеют доказательственное значение. К этой форме относятся следующие виды использования специальных знаний: назначение и производство судебной экспертизы; допрос эксперта; участие специалиста в следственном действии. В последнем случае специальные знания как сведения, сообщенные специалистом в процессе производства следственного действия, являются частью протокола.

• 2.    Использование специальных знаний, о которых УПК РФ упоминает, но не определяет их процессуальный порядок, однако их результаты являются доказательством по делу. К этой форме можно отнести заключение специалиста и его показания, проведение документальных проверок и ревизий; исследование предметов, документов и трупов с привлечением специалиста в стадии возбуждения уголовного дела; разъяснение сторонам и суду вопросов, входящих в профессиональную компетенцию специалиста. Последний вид использования специальных знаний интересен тем, что форма внешнего выражения разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию, может быть различной. В частности, это могут быть

• 3.    Использование специальных знаний, которое УПК РФ не предусмотрено, однако их результаты могут иметь значение доказательств. Например, так называемые «несудебные экспертизы», результаты которых могут быть использованы в качестве «иных документов».

• 4.    Использование специальных знаний, которое названо УПК РФ, однако их результаты не имеют доказательственного значения. К этой форме можно отнести такую функцию эксперта, как помощь следователю, дознавателю в постановке вопросов эксперту, консультации специалиста, которые имеют ориентирующее значение.

и показания, и письменная справка, и устная консультация.