Формы разума в философии просвещения

Канышева О.А. Формы разума в философии Просвещения // Общество. Среда. Развитие. - 2020, № 1. - С. 3-9.

Эпоха Просвещения проходит в своем развитии три этапа, которые связаны с ее представителями из разных стран. Первой вступила в Просвещение Англия, где Дж. Локк – «отец Просвещения» – создает теорию естественного права. «Идея о том, что работа Локка положила начало новой эре в истории Британской философии, бесспорна» [19, р. 1].

Следующей за Англией на путь Просвещения стала Франция, где П.А. Гольбах создает учение о материи как о колоссальной системе причинно-следственных связей.

Третий этап Просвещения связан с Германией, где И. Кант синтезирует идеи английского и французского Просвещения и выводит на первый план категорический императив как необходимое условие Просвещения.

Три этапа Просвещения связаны с тремя подходами к истолкованию разума, который рассматривается в Англии как естественный разум, во Франции – как теоретический разум, а в Германии – как практический разум. Разные трактовки разума порождают не похожие друг на друга трактования свободы.

Теоретический разум Дж. Локка видит необходимым условием свободы совер- шеннолетие человека и является в форме здравого смысла.

Познавательный разум П.А. Гольбаха наблюдает разумность природы и видит необходимым условием свободы человека подчинение ее законам.

Практический разум И. Канта постигает разумность духа, или «второй природы» человека, которая, на его взгляд, является единственным условием свободы, в отличие от «первой природы», где царствует фатализм.

Сегодня можно сказать, что Просвещение, которое началось в XVIII в., реализовалось в построении правовых государств, воплотилось в материалистическом учении современного естествознания, но не достигла просвещенности практического разума, о чем пишет М. Фуко «Что зовется Просвещением?» Человек столкнулся с проблемой свободы в отношении к современной политической жизни, где существует конфликт между моралью и правом. «Мне просто хотелось, с одной стороны, подчеркнуть укорененность в Просвещении философского вопрошания особого рода, проблемати-зирующего как отношение к настоящему, способ историчности, так и формирование

Общество

Общество. Среда. Развитие № 1’2020

самого себя как автономного субъекта» [16, с. 34]. Задачей современного Просвещения заключается в необходимости учиться мыслить самостоятельно, как писал И. Кант, в заботе человека о самом себе и о терпеливую работу над духовными практиками, как говорит М. Фуко.

В статье ставится задача рассмотреть эволюцию идей Просвещения, связанных с истолкованием разума как необходимым условием свободы человека и показывается необходимость возвращения к решению проблем Просвещения, поставленных еще И. Кантом.

Актуальность идей И. Канта связана с доминированием в современной мировой культуре идей глобалистики, которая рассматривает, прежде всего, проблемы глобальной экономики и политики, но не решает проблемы существования отдельного человека.

Смена ценностей и философских интересов в эпоху Просвещения XVIII века связано с утверждением активности человека в его разумной деятельности. Открытие разума как высшей ценности эпохи привело человечество к ценности саморефлек-сии. Английский просветитель Джон Локк (1632–1794) создает теорию естественного права, где разумность человека является ее главным условием. Человек вступает в свои естественные права, как только обретает разум, а до этого момента взросления человеком управляют разумные родители. «Но если кто либо в силу каких-то природных недостатков не достигает такой степени разума, когда он способен был бы знать закон и жить, сообразуясь с ним, то он никогда не сможет стать свободным человеком, ему никогда не дадут возможности проявлять свою собственную волю (потому что он не знает её границ и не обладает разумением, которое является подлинным её руководителем), но он продолжает находиться под руководством и под началом других все то время, пока его собственный разум не способен к исполнению этой задачи» [15, c. 295]. Ни дети, ни сумасшедшие, ни слабоумные не свободны от родительской опеки. «Просвещать ум и управлять действиями этих ещё несведущих младенцев до тех пор, пока разум не вступит в свои права и не избавит их от этой заботы, – вот в чем нуждаются дети и что обязаны делать родители» [15, c. 294]. Благодаря зрелому разуму человек естественным образом будет вести себя правовым образом.

Разумность, а точнее, здравый смысл, позволяет признать за человеком роль самостоятельного существа, способного адаптироваться к любым жизненным условиям по примеру Робинзона Крузо, кото- рый сумел выжить на необитаемом острове. Благодаря рассуждению о необходимости распорядка дня и поставленным целям у Робинзона Крузо рождается метод, или способ выживания на необитаемом острове. Развертывание в рассуждении события позволяет выстроить перспективу достижения цели. В отличие от Восточной культуры, где человек приспосабливается к природе, в Западной культуре человек начинает активно взаимодействовать с природой, как бы извлекает своеобразную «пользу» из этого общения, что породило понятие Европоцентризма. Рассуждение Робинзона Крузо, оказавшегося на необитаемом острове, строится на диалоге человека и Природы, от имени которой он выступает. В конечном счете, человек обретает себе собеседника и друга в собственном разуме.

Умение найти рецепты выживания сделали Робинзона Крузо знаменитым в культуре Просвещения XVIII века. Их можно обозначить как способность расставлять все на свои места, т.е. давать точные понятия и определения предметам внешнего и внутреннего мира.

Здесь речь идет о природе и ее понимании как Природы вообще и понимании природы как природы Разума. Французское Просвещение остановилось на понимании Природы как разумной действительности, сотворившей самого человека, в то время как немецкое Просвещение обратило свое внимание на природу самого Разума. При этом внешняя природа все равно оказывалась предметом внутреннего созерцания, от чего возникло противоречие. Это противоречие выражалось в том, что, с одной стороны, человек является частью природного мира, которая сама по себе разумна, поэтому человек не может быть испорченным существом. С другой стороны, человек обнаруживает такое поведение, которое нуждается в исправлении и перевоспитании. Значит, человек отличается от Природы и, более того, нуждается в исправлении и перевоспитании при помощи самой Природы.

Умение рассуждать есть знак того в эпоху Просвещения, что человек есть разумное существо и, в силу этого, самостоятелен и свободен в конструировании реальности, где мыслить и действовать означает одно и то же. Установка на здравый смысл связана с пониманием его как «естественного света разума», который есть у человека от природы. Отныне человек опирается на собственный ум и способен быть самостоятельным в любых жизненных перипетиях.

И. Кант делает выводы о соблюдении необходимых максим для мышления:

«1. Думать самому . 2. Мыслить себя (в общении с людьми) на месте любого другого. 3. Всегда мыслить в согласии с самим собой» [10, c. 293]. В данном случае человек по отношению к самому себе может является некоторым другим, как это видно на примере Робинзона Крузо.

Признание природного равенства всех людей позволяет найти общий язык со всеми, независимо от места жительства и вероисповедания. Ум и способности по шкале ценностей обретают высокий статус, а не родословная. Определение человека как природного существа позволило сделать его равным среди всех людей планеты Земля. Человек Просвещения согласует свою жизнь в согласии с законами Природы. «В самом деле, что представляет собой человек в свете натуралистического мировоззрения? Человек – это всецело природное существо, телесное существо, обладающее определенной телесной организацией, органами чувств, физиологическими (элементарными) потребностями. Можно ли говорить о душе человека? Можно, но только если признать, что душа – это то же самое, что тело, только рассмотренное с несколько иной точки зрения» [5, с. 41–42]. Человек управляется Природой и рассуждение о поведении, как хорошем, или дурном, лишено смысла, т.к. все совершается с необходимостью. Но даже если человек поступает по необходимости, все равно его поведение вызывает одобрение или негодование.

Представления о человеке философов эпохи Просвещения отличаются друг от друга, несмотря на признание его разумности, как природного существа. И. Кант видит необходимость рассматривать человека не только как природное существо, но и как духовное существо, одновременно.

Французские просветители, опираясь на природное происхождение человека, впадали в противоречие в суждении о нем. С одной стороны, человек фатально определен природой и тогда нет смысла вести разговоры о добре и зле, а с другой, человек совершает злые поступки и нуждается в воспитании.

Поль Анри Гольбах (1723–1789) в «Системе природы, или о законах мира физического и мира духовного», названной Библией материализма, разворачивает причинноследственную цепь рассуждений, согласно которой человек живет в соответствии с тремя законами жизни: 1. Принципом эгоизма, согласно законам инерции. 2. Принципом разумного эгоизма, согласно законам гравитации. 3. Принципом всеобщего механистического детерминизма природы и общества, где движение атомов связывает их воедино. «Фатальность – это вечный, незыблемый, необходимый, установленный в природе порядок, или необходимая связь действующих причин с производимыми ими действиями. Согласно этому порядку, тяжелые тела падают, легкие тела поднимаются, сходные вещества притягиваются, противоположные отталкиваются; люди объединяются в общества, видоизменяют друг друга, становятся хорошими или дурными, счастливыми или несчастными, необходимым образом любят или ненавидят друг друга сообразно способу их взаимного воздействия» [2, с. 237]. Нужно принимать человека таким, какой он есть и помогать ему не совершать злых поступков в силу естественного эгоизма, который говорит о том, что человек любит прежде всего самого себя. Вопрос о сосуществовании эгоистов, где каждый стремится к своему счастью, поставил проблему взаимного существования. «Человеческая природа, таким образом, в понимании просветителей, оказывается противоречивой – она и эгоистична, и альтруистична, и нравственна, и безнравственна» [4, с.70].

И. Кант вводит в возникающее противоречие понятие долга. Утилитаризм французских просветителей сменяется рационализмом И. Канта. «“Разумность” в немецком идеализме перестает отождествляться с «естественным» и выделяется в особую сферу; нравственный закон обосновывается теперь в разуме, а не в природе, которая рассматривается только под углом зрения естественной необходимости, причинной детерминации» [4, c. 70].

Долг есть добровольная обязанность каждого человека быть прежде всего разумным существом, а только потом – природным.

Общество

которого единства, которое при всех изменениях жизни остается неизменным. «Это справедливо даже тогда, когда человек еще не может произнести слово Я: ведь он все же имеет его в мысли; и во всех язы-

Общество. Среда. Развитие № 1’2020

ках, когда говорят от первого лица, всегда должно мыслить это Я, хотя бы это сознание самого себя и не выражали особым словом. Эта способность (а именно способность мыслить) и есть рассудок [10, с. 139].

Момент перехода из чувственного переживания себя в мыслящее состояние И. Кант сравнивает с пробуждением, или просветлением.

Немецкий философ Г.В.Ф. Гегель (1770– 1831) сравнивает эпоху Просвещения с восходом Солнца, когда люди вдруг увидели по-настоящему прекрасное. «Глаз человека стал ясным, его чувства были возбуждены, мышление стало работать и объяснять» [1, с. 442].

Просвещение начинается, по мнению И. Канта, с самостоятельности мышления. В работе «Ответ на вопрос: что такое Просвещение?» философ критически подходит к современному обществу. Многие люди считают себя свободными, но не мыслят самостоятельно. Более того, общество просит не думать, а поступать согласно установленным правилам. Священник, служащий, военный должны вести себя в соответствии с профессиональным уставом, как положено. Единственное право имеется у человека, который работает преподавателем, мыслить свободно с трибуны. Мыслить самостоятельно, это своего рода прекрасное, которое связано со стремлением человека соответствовать идеалу, некоторому экспериментально-метальному образцу. Оценка себя и других осуществляется путем соответствия, или несоответствия существующей норме духа. «Высший мотив действия состоит в том, что он благо. Отсюда должно следовать, во-первых, что так как бог в своем могуществе и великом познании признает самого себя благим, то он все, что благодаря этому возможно, признает благим; и, во-вторых, что он находит удовлетворительным во всем, что для него хорошо, всего же больше находит он его в том, на что обращена его высшая благость. Первое хорошо, как следствие, второе – как основание» [6, с.200].

Идеалом Просвещения является разумность, которая либо отождествляется с природой, либо ей противопоставляется как вторая природа. При отождествлении природы и разума рождается концепция фатальности, т.к. дух подчинен законам природы и ничего изменить не может. Французское Просвещение идет по этому пути. Открывая позитивную сторону то- ждества природы и разума: человек есть природное существо и с этой точки зрения, природа всех живущих на земле людей одинакова, все равны друг перед другом, имеют равные права и обязанности.

Немецкое Просвещение рассматривает индивидуальное развитие человека и обнаруживает его оригинальность сточки зрения развития в нем духовных способностей. Отличительным свойством человека, выделяющим его из природы, является разумность. Человек потенциально наделен разумностью, которая позволяет ему противопоставить себя природе, как мыслящего существа молчащему бытию. Только мыслящий человек осознает природное равенство людей и открывает мышление как принцип свободы и автономии. Пребывая в состоянии несовершеннолетия, человек позволяет пользоваться собой другими, принимая свободу за необходимость. «Ведь так удобно быть несовершеннолетним! Если у меня есть книга, мыслящая за меня, если у меня есть духовный пастырь, совесть которого может заменять мою, и враг, предписывающий мне такой-то образ жизни, и т.п., то мне нечего и утруждать себя. Мне нет надобности мыслить, если я в состоянии платить; этим скучным делом займутся вместо меня другие» [9, с. 27].

И. Кант рассматривает вторую природу человека, которая отличается от первой природы. Человек, пребывая в естественном состоянии, оказывается действительно несвободным, хотя это состояние является привычным, само собой разумеющимся. Совершенствование духа есть путь преодоления своего естественного, казалось бы, свободного состояния, на самом же деле это состояние «личного деспотизма» [9, c. 29]. Свобода пользоваться своим разумом, как оказывается, ограничивается и пресекается. «Но вот я слышу голоса со всех сторон: не рассуждайте! Офицер говорит: не рассуждайте, а упражняйтесь! Советник министерства финансов: не рассуждайте, а платите! Духовное лицо: не рассуждайте, а верьте! (Лишь один единственный повелитель на свете говорит: рассуждайте сколько угодно и о чем угодно, но повинуйтесь!). Здесь всюду ограничение свободы!» [9, c. 29].

И. Кант осознает необходимость преодоления препятствий для развития разума, как внешнее, связанное с обществом, так и внутреннее, связанное с человеческой пассивностью. С другой стороны, И. Кант понимает, что «пользование собственным разумом» [9, c. 29] должно различать как публичное пользование и частное пользование: первое должно быть свободным, а второе должно быть ограничено. «Под публичным же применением собственного разума я понимаю такое, которое осуществляется кем-то как ученым перед всей читающей публикой. Частным применением разума я называю такое, которое осуществляется человеком на доверенном ему гражданском посту, или службе» [9, c. 29].

Просвещение связано с открытием мышления, как источника свободы, что позволяет отойти от восприятия человека как машины , концепцию которой предложил французский просветитель Офре де Ламетри (1709–1751): люди – это перпендикулярно ползающие машины, это – просвещённые машины, они искусный часовой механизм; тело человека – это самостоятельно заводящаяся машина, олицетворение вечного двигателя [13]. Человек есть нечто большее в своих возможностях и откладывать дело просвещения «для себя лично и тем более для будущих поколений означает нарушить и попрать священные права человека» [9, c. 32]. Человек в философии И. Канта обретает «аксиологический статус» [3, c. 5].

Человек для И. Канта есть нравственно свободное существо, как цель сама по себе. «Теперь я утверждаю: человек и вообще всякое разумное существо существует как цель сама по себе, а не только как средство для любого применения со стороны той или другой воли; во всех своих поступках, направленных как на само себя, так и на другие разумные существа, он всегда должен оставаться также как цель» [7, с. 269]. Представление о человеке как о цели вытекает из учения И. Канта о возможности существования вещи в явлении, или в чувственном восприятии с одной стороны, а, с другой стороны, речь идет о существовании вещи самой по себе; «...человек должен представлять и мыслить себя таким двояким образом, – это основывается в первом случае на сознании самого себя как предмета, на который оказывается воздействие при помощи органов чувств, а во втором случае – на сознание самого себя как мыслящего существа, т.е. как независимого в применении разума от чувственных впечатлений (стало быть, как принадлежащего к умопостигаемому миру)» [7, с. 303].

Вторая природа человека связана с разумом самим по себе, природа которого есть само по себе нечто доброе и безусловное. Чистая природа разума, не связанная с человеком, как природным существом, есть метафизика. Сам по себе разум есть добрая воля, которая содержит в себе всеобщее воление, которое, в свою очередь, обладает автономией. Добрая воля в силу своей всеобщности обретает себя в качестве всеобщего закона, который всеобщ, един и единственен. Закон выступает в чистом виде без примеси мотивации и интереса.

Человек является целью природы, с одной стороны, и в этом случае он является частью всего живого, а, с другой стороны, он может оказаться последней целью природы, по отношению к которой все другие организмы являются лишь восхождением к этой цели. «Если в самом человеке должно находиться то, чему как цели должна содействовать связь его с природой, то цель эта должна быть либо такого рода, чтобы она сама могла быть удовлетворена благодеяниями природы, или же это есть пригодность и умение осуществлять всевозможные цели, для чего природа (внешне и внутренне) могла бы быть использована человеком. Первой бы целью природы было бы счастье, а второй – культура человека» [8, c. 462]. Культура по И. Канту связана с игрой целей, с уклонением от природной цели, т.к. он уже сам есть последняя цель природы и продолжением целеполагания на другом уровне человеческого существования.

Мышление есть своего рода игра чувств, воображения, представления . Например, мораль как специфическое бытие человека, создает повеление, где провозглашается «как если бы»: здесь включается воображение, которое дает увидеть ситуацию в возможности, в виде мыслительного эксперимента: смена ролей, где человек играет не себя, а другого . Парадоксально и то, что сочувствие к самому себе у человека рождается благодаря другому , или возможность пережить его чувства как свои собственные. Удвоение переживания порождает сострадание. Культура есть удвоение природы. Долг, по И. Канту, есть нечто высокое, как и само исполнение моральных обязанностей. Признание долга есть признание свободы человека, т.к. позволяет ему сделать выбор между природным и духовным человеком в себе. Сопричастность миру разума делает человека моральным существом, где он должен обязательно быть. Человек укоренен в разуме и не может не выполнять его предписания.

Любовь к человеку предписана самим разумом. Принцип любви есть принцип всеобщности: в одном человеке преднахо-дятся все другие и через любовь к одному человеку осуществляется любовь ко всем людям. Поведение, или поступок одного человека должен быть одновременно поведением, или поступком всех людей. Универсальность морального закона связана с его

Общество

формальностью, т.к. человек не знает, как конкретно поступать в каждой ситуации.

С другой стороны, если человек обла- дает моральным принципом, то он должен уметь его применять для конкретной ситуации, где успешность применения напрямую связана с пониманием этого морального закона. Действие морального закона в душе разворачивается благодаря способности мышления. Если человек не владеет природой всеобщего, значит, он не владеет моральным законом. Человек должен родиться и умереть как природное существо, а жить и поступать – как моральное существо. Нравственное мышление предполагает нравственное поступание. «Нравственное сознание, не приводящее к нравственному поступку, моментально превращается в свою противоположность, и в этом его принципиальное отличие от теоретического, ибо научная истина остается таковой даже тогда, когда ее не решаются обнародовать, это ее ничуть не компрометирует» [11, c. 55]. Можно объяснить аморальное поведение отсутствием сознания, или момента саморефлексии. Человек мыслит самого себя как объект действия и тем самым самопринуждает себя к поступку; «...моральное решение согласно предпосылкам кантовского этического мыш-

Общество. Среда. Развитие № 1’2020

ления всегда «противоестественно», т.е. направлено против естественных склонностей человеческой природы» [11, c. 58].

Здесь решается проблема свободы как уход, или выведение себя за рамки чувст-венно-воспринимаемого мира в мир умопостигаемый. «Свобода – это возможность поступать независимо от эмпирических причин» [12, c. 80]. Понимание свободы здесь строго контекстуально: только овладевая своей первой природой и порождая вторую природу, ты обретаешь свободу. «Свобода, с нее следует начинать, т.к. только относительно этого сверхчувственного в существах познаем мы законы под именем моральных законов. Мы познаем их a priori, стало быть, догматически, но лишь в практическом отношении, которое единственно делает возможной конечную цель. Следовательно, на основе этих законов можно признать автономию чистого практического разума также автократией, т.е. способностью еще здесь, при жизни, несмотря на все препятствия, которые влияния природы могут ставить нам как чувственным существам, достигать, поскольку мы все же умопостигаемые существа, конечной цели, если иметь в виду формальное условие, т.е. нравственность. Это допущение есть вера в добродетель как принцип для достижения высшего блага в нас» [9, c. 220]. Человек как умопостигаемое существо, свободен только потому, что имеет личное право поступать автономно, самостоятельно.

Свобода от детерминизма, фатальности законов природы связана со способностью человека отклоняться от их выполнения, порождая тем самым законы духа; или, зная законы природы, вести себя добровольно по намеченному природой пути. Человек является целью самой по себе, т.е. он есть высшая ценность и цель этого мира, и никто, кроме него самого, не определяет целей и задач его деятельности. Выходит, что человек никем и ничем не обуславливается, кроме самого себя.

В эпоху Просвещения И. Кант создает три формулы категорического императива, которые соответствуют раннебуржуазным политико-юридическим принципам. Существующий один категорический императив обретает три формы: свою и две другие:

«...Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала общим законом» [7, c. 260]. Эта формула универсализации соответствует Декларации прав человека и гражданина 1789 г.: «Закон должен быть равен для всех» [13].

«Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, ив лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству» [7, c.270]. Эта формула пер-сональности в Декларации прав человека и гражданина и антикрепостнических декретах звучит: «Каждый вправе свободно располагать собой, если это не нарушает аналогичного права других» [17].

«Воля... должна быть не просто подчинена закону, а подчинена ему так, чтобы она рассматривалась так же, как самой себе законодательствующая» [7, c. 273]. Эта формула автономии в Декларации прав человека и гражданина звучит: «Каждый вправе подчиняться лишь такому закону, на который он сам дал согласие» [17].

Человек глубоко заинтересован в морали, т.к. она позволяет ему не стать предметом порабощения государством, классом, другими людьми. «Мораль не просто средство общественного регулирования индивидуального поведения. Она еще и средство личностного выживания самого индивида, условие его ригористического противостояния опасным деформациям политических систем (имморальному “самотеку истории”, как выражался тот же А.И. Герцен)» [16, c. 177]. Мораль является благом для человека, т.к. вызывает радость от того, что человек поступает по собствен- ной воле, а не по принуждению. Принцип морали вызывает радость, а потому творится свободно, что является ценностью и завоеванием эпохи Просвещения.

Эпоха европейского Просвещения достигла новых ценностей, определивших развитие европейского общества на несколько столетий вперед, что связано с:

– признанием Дж. Локком естественных прав, получаемых от природы, на жизнь, свободу, собственность при условии здравомыслия, или разумности человека;

– пониманием П.А. Гольбахом человека как природного существа, полностью зависящего от законов, царящих в природе, и, тем самым фатально определенным;

– открытием И. Кантом второй природы человека, существующей наряду с природой, сферой разума. Разум является условием свободы человека, в отличие от фатальной природы.

Идея Просвещения, независимо от того, как она разворачивается в разных странах, имеет общую задачу подчинения человека разуму, независимо от его истолкования в разных теориях. При этом разумное поведение человека связано с разными отношениями самого разума к действительности. У Локка природа разума обретает правовой статус: законы природы и законы права отождествляются, т.к. имеют разумную природу. У Гольбаха разумностью обладает только материя, поэтому человек только тогда является разумным, когда он подчи- няется законам природы и эгоистическая природа человека является воплощением закона самосохранения. У Канта разум отделяется от природы, противостоит ей, хотя природа разума рождает требования и повеления, соблюдение которых предпо- лагает такое поведение, которое не противоречит законам природы. У Канта истолкование разума носит практический характер, в отличие от разума Локка, где право остается на уровне гипотезы, и от Гольбаха, где материя есть стихия разума, а сознание человека является лишь ее функцией. «Результат этого деления разума на когнитивный или теоретический, с одной стороны, и практический – с другой, имеет здесь следствием атаку на легитимность научного дискурса, не прямо, а косвенно, раскрывая нам, что он является языковой игрой, имеющей собственные правила (априрор-ные условия, познания которых являются у Канта первым суждением), но без всякого предназначения регламентировать практическую игру( как, впрочем, и эстетическую). Она оказывается, т.о., на равных с другими» [14, с. 97]. Ж.Ф. Лиотар видит необходимость вернуться к истолкованию разума И. Канта, который, в отличие от тотального разума Локка и Гольбаха, порождает индивидуальный разум, делает ценным сам по себе индивидуальный опыт человека через практическое поведение, что освобождает его от политической и сциентистской тотальности современности.