Функции произведений визуальных искусств в пьесе О.Уайльда "Идеальный муж": к проблеме экфрасиса

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научноисследовательского проекта «Экфрастические жанры в классической и современной литературе», проект № 12-34-01012а1

В применении к творчеству О.Уайльда экфрасис предлагают понимать расширительно как «описание предмета, персонажа, интерьера, пейзажа, которые изображаются как артефакты» [Мещерякова, Половинкина 2011: 294]. Эту особенность стиля многих писателей часто называют живописностью, а экфрасис является ее частным случаем. Живописность стиля Уайльда неоднократно отмечали не только зарубежные, но и российские исследователи. К.И.Чуковский говорит о его «нарядности» [Чуковский 1922], Н.П.Михальская - об «импрессиони-стичности и декоративности», «экзотической живописности картин» [Михальская 1998: 169]. В.О.Чуканцова указывает на способность Уайльда подражать манере того или иного художника, а отдельные эпизоды его произведений похожи на «небольшие декоративные панно» [Чуканцова 2010: 101-102].

Экфрасис в литературном произведении выполняет различные функции (см.: [Бочкарева 2009]), одна из которых - создание портрета персонажа. В пьесе Уайльда «Идеальный муж» мы не найдём экфраси-са в его традиционном понимании как «словесного описания какого-либо рукотворного объекта» (см.: [Брагинская 1977]). И всё же мы говорим об экфрастическом портрете в пьесе, т.к. произведения искусства (живописи, скульптуры) принимают участие в создании портретов персонажей (о различении экфрастического портрета и портретного экфрасиса см.: [Пономаренко, Бочкарева 2012]).

Первый персонаж, с которым знакомит читателя автор, это леди Чилтерн. Тип строгой классической (в оригинале «греческой») красоты, леди Чилтерн соответствует античному канону и имплицитно сравнивается с греческими статуями: «Комната ярко освещена и полна гостей. На верху лестницы стоит леди Чилтерн. Ей лет двадцать семь, она очень хороша собой - тип строгой классической красоты. С потолка над лестницей спускается люстра с восковыми свечами; свет её падает на затягивающий стену вдоль лестницы большой французский гобелен XVIII в., изображающий «Торжество любви» по рисункам Буше» (Здесь и в дальнейшем текст пьесы цитируется по электронному источнику в пер.). Леди Чилтерн высокоморальна и добродетельна, у неё строгие принципы, серьёзность и правильность составляют основу её сущности. Даже в любви леди Чилтерн рациональна: она точно знает, за что любит Роберта, за какие качества перед ним преклоняется.

В ходе развития действия образ леди Чилтерн обнаруживает свою двойственность. Ее любовь к мужу избавляется от идеалистических представлений и не исчезает после его разоблачения. Таким образом, с одной стороны, внутренний мир леди Чилтерн находится в гармонии с её внешностью (что соответствует культу гармонии духа и тела, процветавшему в эпоху античности). С другой стороны, в леди Чилтерн обнаруживается доля иррационального, что связано с её любовью к мужу, которая оказалась сильнее её убеждений. Не случайно первое появление леди Чилтерн сопровождается упоминанием о гобелене по рисунку французского художника стиля рококо Франсуа Буше «Триумф Любви». Упоминание вымышленного гобелена XVIII в. отсылает к известной картине Буше «Триумф Венеры», на которой изображена античная богиня любви, соединяющая имплицитный (греческая статуя) и эксплицитный (полотно Буше) экфрасисы в портрете леди Чилтерн.

Экфрасис картины на мифологический сюжет не только ассоциативно участвует в портретной характеристике литературного персонажа, но и выражает основную идею пьесы - победу любви. В пьесе в портретах персонажей причудливо взаимодействуют два стиля: строгий, серьезный классицизм и легкий, игривый рококо.

В отличие от леди Чилтерн, образ которой сочетает в себе черты классицизма и рококо, Миссис Марчмонт и леди Бэзилдон автор наделил только рокальными характеристиками. Уайльд называет их «хорошенькими», «воздушными», «с тонким очарованием». Аффектация манер, игра словами и игривость в общении с другими персонажами присущи миссис Марчмонт и леди Бэзилдон. Экфрастическое сравнение с картинами Ватто (без их названий) завершает портретную характеристику, подчеркивая искусственность персонажей, ведь произведения художника полны театральности, масок, игры.

Описание Мейбл Чилтерн, сестры Роберта Чилтерна, возвращает к первой ремарке. Мейбл Чилтерн характеризуется как «совершенный образчик английской женской красоты, белорозовой, как цвет яблони». Описание Мейбл показательно в плане живописности: в создании её портрета Уайльд не скупится на художественные средства выразительности в передаче своего впечатления. Автору Мейбл напоминает Танагрскую статуэтку. Эксплицитное сравнение Мейбл с хрупким и изящным произведением архаического греческого пластического искусства напоминает об имплицитном сравнении леди Чилтерн с греческой классикой как зрелым этапом развития искусства. Мейбл более живая, осязаемая, настоящая, чем большинство представителей светского общества. В пользу этой идеи говорит попытка автора воздействовать на разные чувства: читатель не только видит блеск её волос, но и чувствует благоухание. В образе Мейбл Уайльду удаётся передать саму нежность, прелесть и юность.

В характере героини присутствует игривость рокального стиля, которая не переходит в притворство: она всегда предельно искренна. В отличие от леди Чилтерн, Мейбл руководствуется в жизни чувствами, а не разумом. Её, как и леди Чилтерн, можно назвать воплощением любви, но любви более лёгкой, свободной и жизнерадостной.

По контрасту с невинностью и непосредственностью Мейбл дается портретная характеристика рассчетливой хищницы миссис Чивли. Миссис Чивли - единственный персонаж, непосредственно названный «произведением искусства» в силу ее искусственности, которая усиливается эклектикой - «следами влияния слишком многих школ». На ней слишком много косметики и украшений, которые, кажется, призваны замаскировать её истинную сущность, но на самом деле ее обнаруживают. Лицо напоминает трагическую или комическую маску (тонкая алая линия губ на бледном лице; румяна, акцентирующие бледность кожи; волосы цвета киновари - венецианской красной). По контрасту -серые бегающие глазки, свидетельствующие о нечистой совести. Искусственность и коварство подчёркивается бриллиантами, платьем цвета гелиотроп (тропическое растение, содержащее ядовитые вещества), сравнением с орхидеей, декоративным оранжерейным цветком.

Характеристика сэра Роберта Чилтерна соединяет описание и рассуждение о внешности и характере. Противоречивость характера и поведения персонажа (публичная карьера и нервный темперамент) отражается на его лице и интерпретируется автором как противоречие в душевной жизни: «Поразителен контраст между твёрдыми линиями рта и подбородка и мечтательным выражением глубоко посаженных глаз. Эта противоречивость внешнего облика заставляет подозревать такое же противоречие в душевной жизни; догадываешься, что страсти и разум живут в нём раздельно, запертое каждое в своей сфере насильственным приказанием воли». Завершая описание внешности героя, Уайльд обыгрывает понятие «живописности», придавая ему многозначность: «Было бы неточно сказать, что у него своеобразная внешность, - Палата общин стирает всякое своеобразие, - но Ван-Дейк не отказался бы написать его портрет».

Разделение страстей и разума характерно для эстетики классицизма в литературе. По сути, Роберт переживает классицистический внутренний конфликт: борьба между долгом (политическая деятельность) и чувством (любовь к жене). Для сравнения Уайльд выбирает произведения фламандского художника XVII в. Антониса Ван Дейка, известного портретами английского короля Карла I, которого казнили во время английской буржуазной революции. Сравнение Роберта Чил-терна с портретом работы Ван Дейка может иронически намекать на шаткость политической карьеры героя. Сходство обнаруживается и в тонких чертах лица, нервных ноздрях, бледных изящных руках. В характере Роберта рациональность совмещается с импульсивностью, холодный расчет - с горячей любовью к жене. Его эмоции и разум находились в разных сферах и не соприкасались, пока обстоятельства не вынудили их прийти в столкновение. В итоге Роберт делает выбор в пользу любви.

Лорд Горинг - персонаж, особенно близкий автору и присутствующий во всех его комедиях. Хотя лорд Горинг уделяет большое внимание своему внешнему виду, в экспозиции он обозначен двумя лишенными всякой живописности штрихами («совершенно лишённое выражения лицо», «безукоризненный денди»). Это единственный из основных персонажей, который не сравнивается ни с каким произведением искусства. Он слишком неуловим и парадоксален для статичных картин или статуй, его стихия - искусство слова, но и оно носит подчеркнуто игровой характер, обнаруживая черты рококо. Во многом благодаря лорду Горингу становится возможным счастливый финал.

В ремарке к третьему действию, которое происходит в библиотеке его собственного дома, уделяется особое внимание внешнему виду лорда Горинга, всегда одетого по последней моде, при этом отмечается, что он сам ее создает и тем самым возвышается над ней. Таким образом, его описание тоже напоминает созданное им самим произведение искусства. Здесь же дается выразительное описание его слуги - дворецкого

Фиппса («маска с безукоризненными манерами», «воплощение господства формы»), причем в его характеристике используется косвенный (имплицитный) экфрасис монументальной скульптуры, изображающий мифологического персонажа: «Сфинкс более разговорчив и общителен, чем он». Это тоже, безусловно, экфрастический портрет.

Итак, в комедии «Идеальный муж» высмеивается и чопорная серьезность, и хитрое коварство. Уайльд парадоксально переворачивает традиционные представления о серьезности и легкомыслии. Судя по портретам персонажей, внешний идеал красоты он связывает с греческой античностью, при этом иронически противопоставляет мифологические персонажи Ватто и Буше парадным портретам Ван Дейка и Томаса Лоуренса. Единственный персонаж, лишенный в экспозиции экфрастического портрета, оказывается самым сложным и интересным, обнаруживая под маской аморальности и легкомыслия подлинную мудрость и нравственность. Таким образом, произведения визуальных искусств (и даже их отсутствие) помогают Уайльду создать живописные портреты персонажей, намекнуть на главную идею произведения и выразить эстетическую позицию.