"Гарибальди" у Достоевского: дополнения к комментарию

Автор: Шварц Наталья

Журнал: Неизвестный Достоевский @unknown-dostoevsky

Статья в выпуске: 2, 2021 года.

Бесплатный доступ

Данное исследование является вкладом в изучение обширной темы «Достоевский и Гарибальди» и представляет собой анализ двух фрагментов из текстов Достоевского, где он обратился к образу итальянского героя. Этот образ нашел отражение в художественных, публицистических и эпистолярных текстах Достоевского, его имя каллиграфически выведено на страницах двух записных тетрадей писателя. В статье проанализирован эпизод из романа «Идиот»: рассказ враля и хвастуна генерала Иволгина о его ранении во время Крымской войны, ради лечения которого съехались два выдающихся хирурга - француз О. Нелатон и русский Н. И. Пирогов. Показано, что в подтексте рассказа Иволгина - история ранения Гарибальди в сражении под Аспромонте и лечения его ноги О. Нелатоном и Н. И. Пироговым, о которой Достоевский и его герой узнали из газет. Европейская и российская пресса, внимательно следившая за политическими событиями в Италии и Европе 1860-х гг., создавала героический образ этого человека. Второй сюжет с упоминанием Гарибальди взят из женевского письма Достоевского к племяннице С. А. Ивановой от 1 (13) января 1868 г. В нем представлена пародийная зарисовка современных писателю политических событий и деятелей Италии (кардинал Антонелли, генерал Канцлер, разбитие армии Гарибальди в битве при Ментане). Они аллегорически перенесены на игры и забавы молодого поколения семейства Ивановых, у которых писатель провел лето 1866 г. В статье исправлена ошибка публикаторов писем Достоевского: звания «генерал-канцлер» (именно так это словосочетание публиковалось) никогда не существовало - в битве при Ментане верховным главнокомандующим папскими войсками, от которых потерпел поражение Гарибальди, являлся генерал Герман Канцлер, имевший немецкое происхождение и фамилию. Рассмотренные случаи свидетельствуют о значительном интересе писателя к героической личности Джузеппе Гарибальди, его деятельности и судьбе.

Еще

Ф. м. достоевский, дж. гарибальди, н. и. пирогов, огюст нелатон, генерал герман канцлер, кардинал антонелли, роман "идиот", журнал "время", газета "санкт-петербургские ведомости", с. а. иванова, ю. а. иванова

Короткий адрес: https://sciup.org/147234484

IDR: 147234484   |   DOI: 10.15393/j10.art.2021.5361

Текст научной статьи "Гарибальди" у Достоевского: дополнения к комментарию

Д еятельность и личность Джузеппе Гарибальди (1807–1882), лидера национально-освободительного движения за объединение Италии (Ри-сорджименто), вызывали интерес Достоевского и в 1860-е, и в 1870-е гг. Имя итальянского национального героя фигурирует в материалах художественного творчества писателя, а также в публицистике и личной переписке.

До последнего времени исследователи обращались к теме «Достоевский и Гарибальди» фрагментарно. Так, В. С. Нечаева рассмотрела эпизоды с Гарибальди в политических обозрениях на страницах журнала братьев

Достоевских «Время» [Нечаева, 1972: 156–163]. А. Блума добавила к этому материалу ряд ценных наблюдений, касающихся темы «Гарибальди в 1862 году» [Блума: 60–67]. Наконец, личные впечатления Достоевского от встречи с Гарибальди в Женеве в 1867 г., зафиксированные в стенографическом дневнике его жены1, прокомментированы их публикатором [Житомирская: 435–437]. М. И. Ковальская обратилась к исследованию образа итальянского полководца в публицистике писателя начиная с «Зимних заметок о летних впечатлениях» (1863) [Ковальская: 142–149]. Упоминания Достоевским имени Гарибальди в записных тетрадях и подготовительных материалах к роману «Подросток» (1875) прокомментированы в примечаниях академического Полного собрания сочинений писателя2. В. Н. Захаров проанализировал упоминание имени Гарибальди в набросках к готовившейся, но не состоявшейся новой редакции «Двойника» [Захаров: 45–46].

В 2020 г. С. В. Мурзина и Е. Г. Новикова дали подробный обзор темы с обобщением ее важнейших аспектов [Мурзина, Новикова: 37–44], тем не менее некоторые моменты заявленной темы остались неучтенными или не получили необходимой разработки. В настоящем исследовании сосредоточимся на двух обращениях Достоевского в его текстах к образу Гарибальди, остававшихся до настоящего времени вне поля зрения исследователей.

Первый из них связан с романом «Идиот» (1868). Имя Гарибальди присутствует на страницах с подготовительными материалами к этому произведению, оно выведено каллиграфически кириллицей и латиницей в двух записных тетрадях3 (см. Илл . 1 и 2 ).

Илл. 1 и 2. Фрагменты страниц записных тетрадей Достоевского с каллиграфическими записями имени «Гарибальди»

Fig. 1 and 2. Fragments of Dostoevsky’s notebook pages with calligraphic notes of the name “Garibaldi”

Впрочем, нет ни одного упоминания о Гарибальди в печатном тексте «Идиота» — но существует большая вероятность, что случай из жизни героя Италии заявлен в подтексте одного из эпизодов романа, в центре которого враль и хвастун отставной генерал Ардалион Александрович Иволгин. Аттестуя себя князю Мышкину, генерал представляется как «человек, у которого в груди тринадцать пуль», полученных во время Крымской войны:

«А между тем единственно для меня Пирогов в Париж телеграфировал и осажденный Севастополь на время бросил, а Нелатон, парижский гофмедик, свободный пропуск во имя науки выхлопотал и в осажденный Севастополь являлся меня осматривать. Об этом самому высшему начальству известно: „А, это тот Иволгин, у которого тринадцать пуль!..” Вот как г оворят-с» ( Д30 ; 8: 108).

Вранье генерала Иволгина весьма непросто комментировать. Во-первых, неясно, где же происходило описанное событие. С одной стороны, вроде прямо сказано, что знаменитый французский врач Огюст Нелатон (Auguste Nélaton; 1807–1873) осматривал Иволгина в «осажденном Севастополе» (где в действительности Нелатон никогда не был). Однако ранее генерал сообщал, что пули в его груди, которые он ощущает «в дурную погоду», «получены под Карсом» ( Д30 ; 8: 92). Теперь как будто становится понятным, почему же «единственно для него» знаменитый русский хирург Н. И. Пирогов (1810–1881) «осажденный Севастополь на время бросил». Очевидно, чтобы отправиться на Кавказ — к турецкой крепости Карс, длительную осаду которой в 1855 г. вели русские войска. Но как же тогда быть с вызванным в Севастополь из Парижа по телеграфу Нелатоном? Действительно, географические координаты в рассказе Иволгина о его ранении очень неопределенны. Однако сообщение о том, что ранение генерала привлекло внимание таких мировых знаменитостей, как врачи Николай Пирогов и Огюст Нелатон, обнаруживает вполне определенный реальный «гари-бальдийский след».

В «Зимних заметках о летних впечатлениях» Достоевский упоминает знаменитое сражение под Аспромонте на юге Италии:

«Сидел я раз за одним табльдотом — это уж было не во Франции, а в Италии, но за табльдотом было много французов. Толковали о Гарибальди. Тогда везде толковали о Гарибальди. Это было недели за две до Аспромонте» ( Д30 ; 5: 83).

В результате этого сражения, произошедшего 29 августа 1862 г., отряды волонтеров под командованием Гарибальди потерпели поражение от правительственных войск, а сам полководец был ранен и взят в плен. Об этом событии писали европейские и российские газеты и журналы. Много публикаций было посвящено ранению Гарибальди, когда затруднения лечивших его врачей чуть было не привели к ампутации раненой ноги полководца. Вот тогда-то телеграфом и был вызван из Парижа доктор Нелатон, а тремя днями позже в Специю на побережье Лигурийского моря, где содержался арестованный Гарибальди, приехал из Гейдельберга и Николай Пирогов. О том, что его лечили Нелатон и Пирогов, сам Гарибальди с благодарностью вспоминал в мемуарах4. Рассказ об этом событии оставил и Н. И. Пирогов:

«…рана Гарибальди, надѣлавшая столько шуму въ Европѣ, доказываетъ как ясныя вещи и въ хирургической практикѣ иногда кажутся темными. Этотъ знаменитый случай поучителенъ для молодыхъ врачей и я, какъ очевидецъ, разскажу его» [Пирогов: 185–186].

Это единственный случай в мировой истории, когда два знаменитых хирурга, русский и француз, встретились у постели тяжелораненого легендарного героя и их профессиональными усилиями была предотвращена ампутация его ноги.

Илл. 3 . Ранение Гарибальди под Аспромонте (1862)

Fig. 3 . Garibaldi's wound near Aspromonte (1862)

Мог ли об этом не знать Достоевский? Совершенно исключено! «За последний месяц важнейшее политическое событие состоит в том, — писал обозреватель А. Е. Разин в ноябрьском выпуске журнала братьев Достоевских “Время” за 1862 г., — что у Гарибальди из ноги вынули пулю, и таким образом его выздоровление сделалось возможным, даже вероятным»5. «Вся Европа, — писал тот же автор в декабрьской книжке журнала, — с 29 августа следила за ходом раны, стараясь узнавать, какой из нее вышел гной и велика ли опухоль»6. Событие это расценивалось не как обстоятельство частной жизни пусть и знаменитого человека, но как имеющее всеевропейское значение. «…Величайшая сила Италии, — сокрушался обозреватель “Времени”, — та сила, на которую всегда можно было надеяться в случае крайней беды, Гарибальди, лежит больной. Что-то будет с бедной Италией?»7.

Ранее, в сентябрьском номере журнала «Время», предыстории этих событий, в том числе обстоятельствам ранения Гарибальди, была посвящена отдельная статья под названием «Гарибальди при Аспромонте и в Специи». В ней, в частности, упоминалось мнение доктора Бертани о том, что «необходимо немедленно отнять ногу»8. В № 10 «Времени» обсуждение этих вопросов было продолжено. Здесь было напечатано сообщение о том, что «29 октября была у Гарибальди консультация. Собрано было семнадцать знаменитейших в Европе хирургов, в числе которых далеко не последнее место занимал Н. И. Пирогов»9. Здесь же упоминается «французская хирургическая знаменитость» доктор Нелатон и передается его мнение10. Привлек внимание сотрудников «Времени» и курьез, когда «какой-то богач, вроде герцога Девонширского», для своего кабинета редкостей вознамерился купить за тысячу фунтов стерлингов у Менотти Гарибальди, сына итальянского героя, пулю, извлеченную хирургами из ноги отца, но получил отказ11.

Герой Достоевского, конечно же, вслед за самим автором «читал» подобные сообщения о ранении Гарибальди, которые печатались практически во всех периодических изданиях. К тому же напомним похожую ситуацию, как генерал Иволгин, рассказав один случай, якобы с ним произошедший (как однажды он выбросил в окно поезда болонку соседки-англичанки), был уличен Настасьей Филипповной в том, что переиначил применительно к собственной персоне анекдот, о котором за несколько дней до того писалось на страницах газеты «Indépendance Веlge» (см.: Д30 ; 8: 92–94). Подобным образом свою фантазию о Пирогове и Нелатоне, которые совместно участвуют в излечении раненого генерала Иволгина, герой Достоевского вдохновенно сочиняет на основе получившей всемирную огласку истории ранения

Илл. 4. Первая полоса газеты «Санкт-Петербургские ведомости» (1862. № 239. 2 ноября) с заметкой «Мнение Н. И. Пирогова о ране Гарибальди» (в колонке справа)

Fig. 4. The front page of the St. Petersburg Vedomosti newspaper (1862. No. 239. November 2) with a short article “N. I. Pirogov’s opinion on Garibaldi’s wound” (in the column on the right)

Джузеппе Гарибальди в битве под Аспромонте, однако переносит ее в обстоятельства Крымской войны 1853–1856 гг.

Обратим внимание и еще на одно обстоятельство: слова Иволгина о том, что Нелатон « свободный пропуск во имя науки выхлопотал», перекликаются с отрывком из мемуаров Гарибальди, где итальянский полководец, выражая благодарность Пирогову и Нелатону, замечает, что «для добрых дел, для подлинной науки нет границ в семье человечества» [Гарибальди: 12] (в обеих цитатах курсив мой. — Н. Ш. ).

Кстати, и ернический рассказ Лебедева о ноге французского шассера, оторванной снарядом и похороненной на Ваганьковском кладбище, представляет собою ядовитую пародию на вранье генерала Иволгина и построен Достоевским по схожей модели. С. В. Житомирская установила, что источником для этого «фантастического» сюжета послужила печальная судьба генерала Жана-Виктора Моро, разорванного снарядом в сражении под Дрезденом в 1813 г.: «…тело его похоронено в Петербурге (в католической церкви св. Екатерины), ноги, оторванные снарядом, — на месте, где это произошло, у деревни Рекниц под Дрезденом; там воздвигнут памятник ему» [Житомирская: 427].

***

Второе упоминание Достоевским образа Гарибальди, на которое обратим внимание, встречается в переписке периода пребывания писателя в Западной Европе в 1867–1871 гг. В статье С. В. Мурзиной и Е. Г. Новиковой сообщается, что в письмах этого периода имеют место три случая упоминания имени Гарибальди. Первое — «свидетельствует о пристальном внимании Достоевского к политической деятельности и судьбе Гарибальди». Второе — связано с «поражением Гарибальди при Ментане 3 ноября 1867 г.: „разбитие Гарибальди“». Третье — описание Достоевским приезда Гарибальди в Женеву для участия в конгрессе Лиги мира и свободы, связанном с формированием Первого интернационала (см.: [Мурзина, Новикова: 40]).

Упоминание имени Гарибальди в письме к С. А. Ивановой из Женевы в Москву от 1 (13) января 1868 г. у названных исследователей сопровождается только кратким комментарием, повторяющим лаконичное примечание Полного собрания сочинений: «Намек на поражение отряда Гарибальди при Ментане 3 ноября 1867 г.» ( Д30 ; 282: 462). Но именно в этом письме Достоевского к любимой племяннице поставлен ряд задач, далеко не все из которых сегодня возможно разрешить и прокомментировать. Ситуация осложняется тем, что одно из слов в контексте с упоминанием имени Гарибальди густо замарано (по-видимому, адресатом поставлено чернильное пятно). Вот соответствующее место:

«Обнимите еще разъ Масеньку. Я слышалъ что <1 слово нрзб.> произведенъ въ Генералъ-Лейтенанты Папской арміи и будетъ играть {на дудочкѣ} польку своего сочиненія на разбитіе Гарибальди, а Кардиналъ Антонелли и Генералъ-Канц-леръ (за даму) танцовать въ присутствіи Папы, а Юлинька будетъ смотрѣть и сердиться. Поцалуйте [и] {ее} тоже, если допуститъ поцаловать (отъ меня!) Витю тоже отъ меня {поцалуйте} и хваленаго Лёлю. Затѣмъ всѣхъ; а братцу Александру Александровичу пожмите отъ меня руку покрѣпче» 12 .

Илл. 5. Анализируемый отрывок из письма Достоевского к С. А. Ивановой от 1 (13) января 1868 г.

Fig. 5. The analyzed excerpt from Dostoevsky’s letter to S. A. Ivanova, dated January 1 (13), 1868

В этом фрагменте письма удивляет совмещение двух совершенно посторонних друг другу тем: с одной стороны, здесь речь идет об остро злободневных политических событиях в современной Достоевскому Италии, которые описаны в каком-то гротескном, «карнавальном» виде, а с другой — о членах московской многодетной семьи младшей сестры Достоевского Веры Михайловны Ивановой. При этом в словах: «… а Юлинька будетъ смотрѣть (на танцующих польку кардинала и генерала-канцлера под дудочку генерал-лейтенанта папской армии! — Н. Ш .) и сердиться » — эти два плана загадочным образом соединяются.

Как было выше отмечено, наши предшественники, комментировавшие итальянские реалии этого отрывка письма, ограничились лишь скромным указанием на битву при Ментане, в которой отряд Гарибальди 3 ноября 1867 г. потерпел поражение. Однако первое, на что следует обратить внимание и что не замечали исследователи ранее, — наименование «генерал-канцлер» (именно так это словосочетание публиковалось во всех изданиях писем Достоевского) является фантомным: такого звания или должности никогда не существовало. В то же время имеет важное значение, что в битве при Ментане верховным главнокомандующим папскими войсками, от которых потерпел поражение Гарибальди, являлся военный министр, генерал Герман Канцлер, имевший немецкое происхождение и фамилию (Hermann Kanzler; 1822–1888). Зная то, что в почерке Достоевского строчная и прописная буква «К» не всегда различаются, можно предположить, что в анализируемом случае используется все-таки прописная буква, с которой начинается фамилия генерала.

Остается вопрос, почему же Достоевский написал слова « Генералъ-Канцлеръ » через дефис? Ответ здесь может быть только предположительным: или Достоевский, находившийся в Женеве и узнававший о событиях в Италии из газет на иностранных языках, не знал, что «Канцлер» — это фамилия; или же он сделал автоматическую описку, записывая по тому же типу как « Генералъ-Лейтенантъ » тремя строка-ми выше. Итак, хотя в письме Достоевского словосочетание «Генерал-Канцлер» написано через дефис, в качестве партнера («за даму») кардинала Антонелли в польке имеется в виду именно генерал папской армии Герман Канцлер, победитель Гарибальди.

Джакомо Антонелли (Giacomo Antonelli; 1806–1876) — личность известная в России XIX века: куриальный кардинал, государственный секретарь Святого Престола, истинный руководитель политики Рима. В журнале братьев Достоевских «Эпоха» (1864. № 3) была опубликована статья С. П. Колошина «Рим, папа и Антонелли», где автор, «показывая лишенного ума и воли Пия IX, разоблачал и возглавлявшего правление кардинала Антонелли, который вместе со своей родней держит в руках все монастыри, банки, торговлю, угнетает ненавидящий его народ». В протоколе заседания цензурного комитета от 8 апреля 1864 г. к этой статье были отмечены «довольно резкие отзывы об Антонелли» и определено: «…дозволить статью к напечатанию с исключением из нее резких мест, доложенных комитету» [Нечаева 1875: 90]. Остается непроясненным вопрос, чье имя скрывается за чернильным пятном в письме Достоевского, кто (как «слышал» писатель) произведен в генерал-лейтенанты папской армии (Г. Канцлер получил это высшее звание еще в 1865 г.13). Затрудняют подбор вариантов фамилий итальянских генералов виднеющиеся верхние выносные элементы в начале и конце слова.

Сложно интерпретировать «карнавальный» характер нарисованной в анализируемом письме Достоевского картинки: в присутствии папы римского под дудочку новоиспеченного генерал-лейтенанта на сочиненный им мотив польки танцуют кардинал и (за даму) военный министр. Несомненно, это аллегория, для которой фигуранты современной политической жизни Италии — лишь актуальный, подсказанный газетными публикациями последнего времени материал.

Контекст письма позволяет высказать догадку, что эпистолярная зарисовка Достоевского связана с традицией игрового, смехового поведения молодого поколения семейства Ивановых. О ней известно из воспоминаний М. А. Ивановой («Масеньки») и Н. Н. Фон-Фохта о пребывании Достоевского летом 1866 г. в подмосковном Люблино, где царила атмосфера розыгрышей и веселых пикировок, сочинялись иронические экспромты, устраивались импровизированные спектакли и театрализованные шествия: «…торжествен-ная процессия, сопровождающая Магомета II <…> с боем в медные тазы, с свистками и проч.»14, травестированное явление тени отца Гамлета и т. п.15. Нельзя исключить, что, набрасывая сценку гротескного торжества при папском дворе по поводу «разбития Гарибальди», Достоевский вполне мог подразумевать что-то наподобие этих молодежных развлечений, впрочем далеко не всем приходящихся по вкусу: «…а Юлинька будетъ смотрѣть и сердиться».

Добавим, что дочь сестры Достоевского Веры Юленька (Юлия Александровна Иванова; 1852‒1924), согласно семейной переписке Достоевских и воспоминаниям М. А. Ивановой («Масеньки»), имела своевольный, упрямый и неуживчивый характер, острый язык. Так, 29 августа 1866 г. П. А. Исаев передавал отчиму: «Юлии Александровне скажите, что я питаю к ней уважение за ее небесную красоту, несмотря на ее язык, имеющий свойство самого ядовитого животного на всем земном шаре» ( Д30 , 282: 437). А 29 декабря 1866 г. сам Достоевский писал жене: «Все прочие дети ужасно милы и рады, Юля не удостоила выходить» ( Д30 ; т. 282: 174). Характерный эпизод общения Достоевского и Юленьки вспоминала М. А. Иванова:

«С своего конца Достоевский вдруг обращался к робкой молоденькой подружке Наде Алексеевой с следующим замечанием:

— Надя, как вам не стыдно, что вы мне не даете покоя и все время толкаете под столом ногой?

Надя краснела, смущалась, а подруга ее Юля Иванова бойко вступалась за нее:

— Вот вы считаетесь за умного человека, а не можете сообразить, что у Нади нога не в десять аршин и она достать вас не может. Это скорее признак глупости…

Старшие, чтобы оборвать пикировку, задают вопрос о том, куда компания думает отправиться гулять после ужина, и это всех отвлекает от спора»16.

Проникновению европейских политических реалий в сферу частной жизни московского семейства Ивановых не дóлжно удивляться: интерес к фигуре и судьбе Гарибальди был в эти годы всеобщий. Так, например, в сатирическом журнале «Гудок» была описана сценка, в которой извозчики в трактире толкуют о «молодом енерале Арибальдине»17, а приятель Достоевского Всеволод Крестовский в фельетоне на страницах «Модного магазина» поведал о раздоре между женихом и родителями невесты: во время смотрин молодой человек, «говоря о политике, восхвалил Гарибальди и узнал, что почтенное семейство считает его разбойником». «Словом, хор родни решил, — подытожил рассказчик, — что я негодяй, и мне отка-зали»18. Эти примеры выразительно демонстрируют широкое бытование образа Гарибальди, нередко значительно мифологизированного, в сознании самых разных слоев русского общества 1860-х гг. Нашел он отражение и в текстах Достоевского, хотя иногда не столь очевидное, рассчитанное на внимательных читателей и исследователей.

Список литературы "Гарибальди" у Достоевского: дополнения к комментарию

  • Блума А. Гарибальди как фантом русской литературы 1862 года // Philologia: Рижский филологический сборник. Рига: Латвийский университет, 2000. Вып. 3: CUM ITALIA. С. 48-66.
  • Житомирская С. В. Примечания // Достоевская А. Г. Дневник 1867 года. М.: Наука, 1993. С. 423-445.
  • Захаров В. Н. Гениальный "Двойник": почему критики не понимают Достоевского // Неизвестный Достоевский. 2020. № 3. С. 31-53 [Электронный ресурс]. URL: https://unknown-dostoevsky.ru/files/redaktor_pdf/1606934799.pdf (01.02.2021). DOI: 10.15393/j9.art.2020.4941
  • Ковальская М. И. Италия эпохи Рисорджименто в творчестве Тютчева и Достоевского // Россия и Италия: [сб. ст.] / отв. ред. Н. П. Комолова. М.: [б. и.], 1993. С. 118-149.
  • Мурзина С. В., Новикова Е. Г. Образ Гарибальди в творчестве Ф. М. Достоевского // Вестник Томского государственного университета. 2020. № 460. С. 37-45.
  • Нечаева В. С. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских "Время". 1861-1863. М.: Наука, 1972. 316 с.
  • Нечаева В. С. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских "Эпоха". 1864-1865. М.: Наука, 1975. 304 с.
  • Пирогов Н. И. Начала общей военнополевой хирургии, взятые из наблюдений военногоспитальной практики и воспоминаний о Кримской войне и Кавказской экспедиции: в 2 ч. Дрезден: Тип. Э. Блохмана и сына, 1865. Ч. 1. [2], IX, [1], 443, [1] с.
Еще
Статья научная