Гендерные особенности восприятия времени как социальный фактор формирования табачной зависимости

Несмотря на высокую распространенность табачной зависимости (по социологическим опросам, каждый третий россиянин курит, а согласно данным Роспотребнадзора, средняя продолжительность жизни курильщика меньше на 19 лет), внимание к этому виду зависимости было сравнительно низким вплоть до рубежа третьего тысячелетия, когда проблемы никотинизма, в частности, изменений психических процессов стали активно разрабатывать. Дело в том, что провести границу между социально-приемлемыми практиками изменения состояния сознания и зависимостью нелегко.

Для табакокурения, в отличие от алкоголизма и наркомании, характерно медленное развитие «вреда», основная масса «табачных» смертей приходится на возрастную когорту 35-69 лет, когда курение является уже многолетней проблемой пациента.

При этом число смертей, ассоциированных с курением превышает 300 тыс. в год.

Как уже упоминалось, никотиновая зависимость остается малоисследованной [1], особенно это касается выявления личностных особенностей людей, склонных к табакокурению. В данной работе был реализован анализ восприятия времени у курящих и некурящих табак.

В данном исследовании приняли участие 65 человек, из них 37 человек классифицированы как курильщики табака, а 28 человек – не являются курильщиками табака. Среднегрупповой возраст респондентов составил 37,03±11,04 лет.

Для достижения поставленной задачи, были проанализированы результаты, полученные с помощью методик «Семантический дифференциал времени» Вассермана Л.И. с соавт., который направлен на изучение переживания времени как такового, и «Психологическое время личности» Л.А. Регуш, которая позволяет оценить представленность того или иного компонента временной перспективы в субъективном сознании.

Исходя из показателей нормативной выборки, можно говорить о пониженном уровне восприятия у никотинозависимых активности времени (2,2±5,2 vs 4,1±6,7), структуры времени (1,1±5,2 vs 1±4,7) и ощущаемости времени (1,7±4,2 vs 1,5±6,5). Повышенный уровень наблюдается при восприятии эмоциональной окраски времени (2,8±5,3 vs 3,5±6,1) и величины времени (3,5±5,4 vs 4,9±4,8). Однако стоит отметить тот факт, что активность времени, эмоциональная окраска и величина времени у респондентов некурящих табак представляется более активным, радостным, светлым, длительным и объемным, нежели у курящих респондентов. Несмотря на положительное восприятие времени, все же необходимо указать на то, что обследуемые, независимо от склонности к курению табака, воспринимают время как непонятное, дискретное, хаотическое и недостаточно организованное.

Также стоит рассмотреть восприятие времени у респондентов двух исследуемых групп в зависимости от пола обследуемых. Выявлено, что пессимистичней всего время воспринимают курящие мужчины: у них наблюдаются сниженные показатели по всем параметрам, кроме величины времени. У курящих женщин снижение затрагивает только показатели структуры и ощущаемости времени. Некурящие женщины, в целом, положительно оценивают время, однако оно выступает чаще как неструктурированное и неритмичное. При этом у некурящих мужчин ощущение времени как активного, радостного, длительного, и одновременно неощутимого, непонятного, хаотического.

Иными словами, прослеживается тенденция к различию в восприятии времени не столько по параметру наличия никотиновой зависимости, сколько между мужчинами и женщинами в каждой исследуемой группе. Нельзя не заметить тот факт, что сходство женщин в обеих группах гораздо выше (различие – в куда меньшей ощутимости и чуть большей структурированности времени у курящих), нежели у мужчин. У представителей «сильного пола» употребление табака незначительно компенсирует дефицит ощутимости времени при резком снижении прочих показателей.

Из среднегрупповых значений по методике «Психологическое время личности» Л.А. Регуш видно, что у курящих табак респондентов наблюдается доминирование ориентации на настоящее (9±2,7), при этом восприятие прошлого (7±2,9) и будущего (7±2,4) у них одинаково. В контрольной же группе доминирование ориентации на настоящее (10±2,7) сочетается с большей, чем на прошлое (6±3,2) ориентацией на будущее (8±2,9). Значимость данного результата несколько нивелирует средний возраст (38 лет у курящих против 31 у группы сравнения), который по многочисленным данным детерменирует временную ориентацию.

При межполовом анализе заметно, что у женщин вне зависимости от склонности к курению, ориентация на будущее превышает ориентацию на прошлое. У курящих мужчин прошлое и будущее уравнены в предпочтениях, а у мужчин из группы сравнения ориентация на будущее так же высок, как и на настоящее.

Проведенное сравнение личностных особенностей с помощью параметрического t-критерия Стьюдента, показало, что при учете межполовых особенностей респондентов, в группе курящих респондентов женщины от мужчин отличаются на уровне статистической достоверности по уровню восприятия активности времени (t=2 при р=0,049) и эмоциональной окраски времени (t=2,3 при р=0,03), причем у женщин наблюдается более позитивное восприятие, как активности, так и эмоциональной окраски времени, по сравнению с мужчинами. В группе некурящих респондентов, у мужчин наблюдается более выражена, как способность к планированию (t=-2 при р=0,45), так и общий уровень саморегуляции (t=-2,1 при р=0,043), по сравнению с женщинами.

Таким образом, с некоторой долей фантазии полученные данные можно интерпретировать, как склонность к ложно понятому «идеалу мужественности» [2], стремлению у курящих продемонстрировать более взвешенный и менее «оптимистичный» подход к жизни. Иными словами, такой тип социальных стереотипов, как гендерные, оказывает влияние на формирование табачной зависимости.