География сказки Дж. Р. Р. Толкина «Хоббит, или туда и обратно»: традиция и легенда

J.R.R. Tolkien; “The Hobbit”; fantasy literature; geography; fiction; legends; memory; “local legend”; N.P. Antsiferov.

Один из признанных источников жанра фантастической литературы, в том числе детской – литература о путешествиях, как реальных, так и вымышленных. Так, в статье «О воображаемой географии» О’Салливан пишет о роли «Робинзона Крузо» и «Путешествий Гулливера» для приключенческой литературы: «Вымышленная автобиография у Даниэля Дефо (“Робинзон Крузо”, 1719 г.) и воображаемый рассказ о путешествиях у Джонатана Свифта (“Путешествия Гулливера”, 1726 г.) <...> вдохновили две основные повествовательные традиции: приключенческие истории, действие которых происходит в экзотических местах, но реалистические, и фантастические путешествия в выдуманные миры [O’Sullivan 2017, 2. Здесь и далее перевод англоязычных цитат мой – А.Г.]. Ц. Тодоров в монографии «Введение в фантастическую литературу» говорил об «экзотическом чудесном», где «повествуется о сверхъестественных явлениях, которые, однако, не изображаются как таковые; считается, что имплицитный читатель подобных сказок не знает тех стран, где развертываются события, поэтому у него нет оснований подвергать их сомнению» [Тодоров 1999, 49]. Уже поэтому можно говорить об огромной роли гео- графии в фантастической литературе; и однозначно это так для произведений Дж.Р.Р. Толкина.

Известно, что для так называемого легендариума Толкина – комплекса его текстов, посвященных вымышленному миру Средиземья – география описываемого мира, как и тема путешествий, играла ключевую роль. Так, самое раннее незавершенное произведение этого легендариума, «Книга утраченных сказаний», над которой Толкин работал между 1916 и 1920 гг. (см. об этом подробнее [Алексеев 2013, 112–124]), построено в виде рамочной конструкции – древнеанглийский мореплаватель оказывается на чудесном острове и слышит рассказы местных обитателей о древних временах. Две незаконченных повести, посвященные истории острова Нуменор, в которых Толкин интерпретирует легенду об Атлантиде – «Утраченный путь» (1937) и «Записки клуба “Мнение”» (1943), тоже обращаются к теме путешествия древнеанглийского мореплавателя. И, наконец, два наиболее известных произведения, «Хоббит, или Туда и обратно» (1937) и «Властелин колец» (1954–1955), – полностью посвящены описанию путешествия в фантастическом мире с определенной целью.

В отличие от других произведений легендариума Толкина «Хоббит» представляет собой детскую сказку с характерными особенностями повествования. В статье «К вопросу о жанровой природе “Хоббита”: в мир эпоса и обратно» В.Е. Браун пишет: «на момент начала работы над “Хоббитом” мало что связывало эту детскую повесть с древними эльфийскими легендами» [Браун 2013, 23]. В этой же статье автор указывает на связь «Хоббита» с легендариумом Толкина, ссылаясь на слова Толкина в письме к Стэнли Анвину от 24 февраля 1950 г. – «Сильмариллион <...> отбросил густую тень на последние главы “Хоббита”» [Толкин 2004, 158].

Действительно, сказка Толкина «Хоббит» находится между основным корпусом легендариума, написанным вплоть до 30-х гг. – в частности, к этому относятся упомянутая выше «Книга утраченных сказаний», – и «Властелином колец».

Если рассматривать сказку «Хоббит» в аспекте географии вымышленного мира, то необходимо помнить, что в это время еще не существует известной читателям «Властелина колец» географии мира Толкина, о которой Томас Шип-пи в монографии «История Средьземелья» пишет: «Карты и имена придают Средьземелью <...> основательность, выпуклость и протяженность во времени и пространстве» [Шиппи 2003, 193]. Меняющееся на протяжении творческого пути представление Толкина о соотношении географии вымышленного им мира и реальной Англии может представлять собой предмет отдельного исследования; широко известны слова Толкина из письма к Мильтону Уолдмену 1951 г. о желании создать «цикл более-менее связанных между собою легенд <…> который я мог бы посвятить просто стране моей, Англии» [Толкин 2014, 166], поэтому, видимо, можно говорить о том, что это соотношение для Толкина всегда существует. Можно с уверенностью сказать, что на ранней стадии вымышленный мир так или иначе напрямую соотносится с Британскими островами. Так, например, в набросках «Книги утраченных сказаний» говорится, что обитатели чудесного острова, где древнеанглийский мореплаватель услышал легенды, исконно жили в Англии, полюбили ее, некоторые места своего острова назвали в честь мест в Англии и даже надеются туда вернуться и «опять взрастить там волшебные древа»; и все события, о которых они рассказывают, происходили таким образом на Британских островах [Толкин

2018, 307]. Здесь можно вспомнить о фантастическом утопизме: так, в главе «Идея Петербурга и золотой век» монографии «Проблемы урбанизма в русской литературе» Н.П. Анциферов, опираясь на фантастический рассказ Достоевского «Сон смешного человека», говорит об утопическом мире, который, с одной стороны, «создается по контрасту с реально существующим» [Анциферов 2009, 447], а, с другой стороны, предполагает возвращение прошлого: «Борьба за возвращение утраченного рая – вот смысл исторического развития человечества, его грядущих чаяний. Золотой век прошлого – залог Золотого века в грядущем» [Анциферов 2009, 456].

В «Хоббите» можно увидеть множество очевидных отсылок к английским или, шире, североевропейским фольклорным и авторским произведениям, на что указывают многие исследователи, – от «Беовульфа» и «Старшей Эдды» или сказки «Храбрый портняжка» [см. Шиппи 2003, 145], до «Ветра в ивах» Кеннета Грэма [см. Tolkien 2003, 29–30] или «Принцессы и Курди» Джорджа Макдональда [см. Tolkien 2003, 117].

Можно сказать, что география «Хоббита» представляет собой сказочный аналог легендарной Британии. Так, в главе «And why is it called the Carrock?» монографии «A Tolkitnian Matorium» Марк Хукер указывает на сходство Кар-рока, волшебного места, где обитает огромный человек, превращающийся в медведя – «утес, словно последняя застава далеких гор или огромный камень, брошенный на мили великаном из великанов» [Толкин 2015, 128], с происхождением Стоунхенджа [Hooker 2006, 79], и подробно и с опорой на карты Толкина, приложенные к «Хоббиту», доказывает связь Каррока с Кастелл Кар-рег Кеннен, замка в Уэльсе, где в пещере, по преданию, спит король Артур [Hooker 2006, 80–81]. Сам Толкин пишет о названии мрачного леса, в котором герои оказываются в плену сперва у пауков, а затем у эльфов: «“Мирквуд” – это не моя выдумка, но название весьма древнее, отягощенное легендарными ассоциациями <...> в др.-анг. Mirce сохранилось только в поэзии, и в значении темный, или скорее мрачный, только в “Беовульфе”» [Толкин 2004, 418].

Томас Шиппи, предлагая «взять “Хоббита” и “Властелина Колец” и посмотреть, как именно использует Толкин в этих двух книгах карты и имена, поскольку здесь коренится главное различие между двумя книгами», говорит о простоте географии «Хоббита» по сравнению с «Властелином колец» – «На этом этапе Толкин больше всего любил создавать имена с помощью обыкновенных заглавных букв. <...> Речка у подножия Холма называется Река, хобби-чий город у реки – Хоббитон (“в Приречье”), и так далее...» [Шиппи 2003, 180]. Это может быть связано со спецификой целевой аудитории. Однако, если география «Хоббита» и проще, чем глубоко продуманная география «Властелина колец», ее роль значима для произведения не менее. В статье «“Хоббит, или туда и обратно” и сравнительная картография: Дж.Р.Р. Толкин – рассказчик, картограф, писатель» М.В. Иванкива говорит об исключительной роли карт для изданий «Хоббита»: «Паратекст первого издания был наполнен элементами географического характера <...> Помимо рисунков, в первом издании размещались две карты: карта Трора и карта Диких Земель» [Иванкива 2022, 116]. По словам М.В. Иванкивой, карты «Хоббита» были вписаны в картографическую традицию детской литературы первой трети ХХ в. [Иванкива 2022, 117], но «в отличие от своих предшественников Толкин выступает одновременно как рассказчик, картограф, художник и писатель, что <...> делает “Хоббита” уникальным для истории картографии в детской литературе явлением» [Иван-кива 2022, 122].

Сказка «Хоббит» почти полностью посвящена путешествию героев. Карта Трора, упоминаемая в статье Иванкивой, появляется в первой же главе «Хоббита»; а одной из характеристик Бильбо указана его любовь к картам: «в прихожей у него висела большая карта округи, на которой красными чернилами были нанесены маршруты его любимых прогулок» [Толкин 2015, 41]. Герои посещают множество различных локаций, которые имеют свои черты.

Интересно, что в «Хоббите» появляются географические объекты, которые можно соотнести с британской легендарикой – скала Каррок, напоминающая о короле Артуре, и лес Мирквуд, отсылающий к «Беовульфу», но почти не изображаются руины, следы прошлого в вымышленном мире, которые будут значимы во «Властелине Колец» (см. ниже). Изображению разрушенного города Дейла посвящен лишь небольшой отрывок – однако это можно назвать одним из ключевых моментов в буквальном смысле, так как пройдя долину Дейла, путники находят потайную дверь и возможность войти в логово дракона:

...В широкой ложбине под горной кручей виднелись серые руины домов, башен, стен.

– Здесь был Дейл, – сказал Балин. – В те дни склоны гор зеленели лесами, изобильная долина радовала глаз, и колокола звонили на городских башнях.

[Толкин 2013, 211–214].

Однако события «Хоббита» создадут такие места памяти во «Властелине колец»; так, во время своего путешествия главный герой, Фродо, со спутниками, увидев каменные фигуры троллей, говорит: «Мы забыли нашу семейную историю! Это, должно быть, те самые трое, которых поймал Гэндальф, когда они спорили, как правильно приготовить тринадцать гномов и одного хоббита» [Tolkien 2005, 205–206]. В этом фрагменте мы встречаем краткий пересказ соответствующего эпизода из «Хоббита»; причем эта отсылка напрямую связана с историей местности, а тролли выглядят как своего рода шуточные каменные статуи.

Настоящие каменные статуи, обозначающие историческую память, которая пробуждается на глазах у путешественников, дважды появляются во «Властелине колец»: так, в финале второй книги появляется описание двух огромных статуй королей Нуменора, между которыми должны проплыть путешественники, и чувства главного героя описываются как «трепет и страх» [Tolkien 2005, 392]. Второй эпизод более ярок. Уже незадолго до входа в Мордор главный герой и его друг и слуга видят разрушенную статую короля, которая, в свою очередь, напоминает им о тех двух статуях.

Его голова была отломана, и на ее место в насмешку был положен круглый, грубо обработанный камень <...> Фродо увидел голову старого короля: она скатилась на дорогу. «Смотри, Сэм! – крикнул он потрясенно. Смотри! У короля снова есть корона!» <...> вокруг высокого сурового лба была корона из серебра и золота. Вьющееся растение с цветами, подобными маленьким белым звездам, обвило его голову как бы из почтения к старому королю, а в каменных волосах поблескивала золотистая камнеломка. «Они не могут вечно побеждать», – сказал Фродо [Tolkien 2005, 702].

В этом эпизоде проявляется идея памяти места у Толкина – и лучше всего для трактовки этого понятия подходит выражение «легенда местности», которое с опорой на теоретико-литературные и краеведческие работы Н.П. Анциферова и на его отношение к «легенде» места, о котором он говорит в первую очередь в статье «Историческая наука как одна из форм борьбы за вечность», использует в своих работах Д.С. Московская. Как пишет в упомянутой статье Н.П. Анциферов, «Легенда рассматривается как истинное sui generis событие в жизни души человечества, независимо от того имело ли оно фактическую основу в жизни внешней » [Анциферов 2004, 159. Курсив мой – А.Г. ] Там же он говорит о «действенном бытии легенды, связанной с “историческим местом”». В статье Д.С. Московской «Н.П. Анциферов – историк и теоретик литературы» находится формулировка, пробуждающая воображение: «Легенда местности живет в “камнях”, которые воистину вопиют и доселе» [Московская 2012, 26]. «Камни вопиют» буквально воплощается во «Властелине колец». В упомянутой выше сцене плющ и вьюнок, обвивший голову разрушенной и оскверненной статуи короля, напоминает путешественникам о короне и возвращении истинного короля. В другой сцене один из персонажей, находясь на развалинах древнего города, буквально слышит его историю. «...камни оплакивают их: “они вынули нас из земных недр, прекрасно обработали нас, построили из нас высокие здания; но они ушли”» [Tolkien 2005, 284]. Эта идея ярко проявляется во «Властелине колец», но первые подступы к ней мы видим в «Хоббите». Заметим, что своего рода подобной «легендой местности» могли бы стать и Каррок и Мирквуд для реального утеса в Уэльсе или реального леса – в том случае, если, согласно Анциферову, читатели восприняли бы это как нечто «истинное».

Как указывает Рэйтлифф в «Истории Хоббита», Мория, впервые упомянутая в «Хоббите», станет во «Властелине колец» домом древнего рода Дьюрина [Rateliff 2007, 80–81]; в ней мы тоже услышим «легенду местности» – песню Гимли о древнем короле. Таким образом, изображение Мории во «Властелине колец» представляет собой, с одной стороны, отсылку к Мории «Хоббита», о которой читатель мог знать на момент чтения «Властелина колец» – то есть некой стране гномов, где есть рудники и где был убит дед гнома Торина (напр. [Толкин 2013, 45], и, с другой стороны, элемент глубины истории мира, священное место для гномов.

Итак, «Хоббит» создает «легенды местности» для «Властелина колец».

Однако и в самом «Хоббите» появляются эпизоды, напрямую связывающие детскую сказку с легендариумом Толкина. Так, в третьей главе «Передышка» хозяин дома эльфов Ривенделла, Элронд – «друг эльфов и предводитель тех людей, у которых в предках числились эльфы и открыватели Севера», как его описывает Толкин – беря в руки мечи, найденные путешественниками в логове троллей, говорит: «Это ковали <...> давным-давно, в Гондолине, для войн с гоблинами. Видимо, они побывали добычей гоблинов или драконов, которые в древние времена разрушили город» [Толкин 2013, 71]. Название «Гон-долин» придумано Толкином, в отличие от Мирквуда или Каррока, и впервые оно появляется в уже упомянутой «Книге утраченных сказаний», в главе «Падение Гондолина». [Толкин 2018, 144–197]. Итак, Ривенделл таким образом тоже приобретает «легенду местности» – связь с вымышленной историей мира Толкина, которая вспоминается именно здесь. Заметим, что в этой краткой ремарке читатель узнает именно о разрушенном городе – и видит древние мечи, артефакты, которые тоже служат проводниками для памяти.

Таким образом, география сказки «Хоббит», с одной стороны, встроена в европейскую легендарику; с другой стороны, она представляет собой этап в развитии географии легендариума Толкина. Благодаря «Хоббиту» появился мир «Властелина колец», глубоко продуманная география которого гармонично соединена с древней историей и легендарикой описываемого мира.