Глаголы речевой деятельности в диахроническом аспекте

ГЛАГОЛЫ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ДИАХРОНИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

Лексический уровень языка так же подвержен изменениям с течением времени, как и другие его уровни. Диахронические трансформации в лексике носят системный характер [2]. Изучение изменений в лексикологии имеет свои особенности: если фонологическая и грамматическая системы языка являются закрытыми структурами, их единицы и парадигмы достаточно обозримы и исчислимы, то проследить системность трансформаций в лексической семантике значительно сложнее. Это прежде всего связано с тем, что значения слов динамичны, они развиваются, отражая результаты когнитивной деятельности человека [1]. Лексико-семантическая система структурирована не жест- ко, чем она существенно отличается от других, более четко структурированных систем. Изменения в лексикологии носят системный характер, поскольку они отражаются на связях слова с другими лексемами, ведут к перестройке других систем (ЛСГ, антонимических пар, синонимических рядов и т.п.). В данной статье рассматривается преобразование лексико-семантической группы глаголов речевой деятельности с древнерусского периода до нашего времени. При исследовании особенностей этого процесса используется разработанная нами семантико-диахроническая классификация, учитывающая действие четырех основных тенденций в развитии языка [5].

Под глаголами речевой деятельности, вслед за Э.В. Кузнецовой [4], понимаются глаголы, обозначающие произнесение слов, пользование устной речью. Они активно употреблялись в Древней Руси, достаточно распространены и в наше время. Материалом исследования явились глаголы речи, извлеченные методом сплошной выборки из словарей древнерусского и современного русского языка [8; 9; 10], а также тексты XI – XIV вв., XIX в. и XX – XXI вв.

Древнерусская лексико-семантическая группа глаголов речевой деятельности существенно отличается от современной. В процессе исторического развития она испытывала влияние различных тенденций: к семантической деривации и к устойчивости семантической структуры слова, к утрате и к появлению новых слов. В состав современной ЛСГ глаголов речи входят лексемы всех четырех классов семантико-диахронической классификации.

Глаголы первого класса . Они существенно изменили свою семантику с древнерусского периода по настоящее время. Преобразования семантической структуры могут заключаться в том, что слово развивает новые лексико-семантические варианты (или лишается некоторых исконных), появляются переносные значения, которые в ряде случаев вытесняют устаревающие первичные. Иногда семантика меняется настолько существенно, что древнерусское и современное слова становятся диахроническими омонимами. В ряде случаев они вступают в гиперо-гипонимиче-ские отношения.

Так, глагол говорити в древнерусском языке зафиксирован в двух значениях: 1. Разговаривать; 2. Наговаривать на кого-л. [10. Т. 1: 530]: Злымъ бЪсомъ предстоящимъ и прящимся и говоряху прилежно восхитити к собЪ начинаютъ (ГА XIV); И начаша людье говорити на воеводу на Кисняча (ЛЛ 1377: 6575). Отметим, что для реализации второго значения (‘наговаривать на кого-л.’) была необходима определенная синтаксическая конструкция, вне которой вербализация данной семантики являлась невозможной: глагол должен сочетаться с существительным в винительном падеже с предлогом на , обозначающим конкретное лицо (лица). К XX в. формируется окончательная (для нашего времени) семантическая структура лексемы: 1. Пользоваться, владеть устной речью // Владеть каким-н. языком; 2. Выражать в устной речи какие-л. мысли, мнения, сообщать факты и т.п.; произносить что-л. // Сообщать печатно или письменно // перен. Внушать, вызывать ка-кие-л. чувства, мысли // перен . Подсказывать, предсказывать (о предчувствии); 3. Вести беседу, разговаривать // Толковать о чем-л., обсуждать что-л., // в форме 3 л. мн. ч . Ходят слухи, толкуют; 4. Свидетельствовать о чем.-л., указывать на что-л., быть доводом в пользу чего-л. 5. перен. Сказываться, проявляться в чьих-либо действиях, поступках, словах [9. Т. 1: 322 – 323]: «И говорит так отлично по-французски Что за чудачка!» (И.С. Тургенев. Вешние воды); Все нашли, что мы говорим вздор, а право, из них никто ничего умнее этого не сказал (М.Ю. Лермонтов. Герой нашего времени); Какое-то странное предчувствие говорило мне, что между нами завяжется интересный флирт (А.И. Куприн. Прапорщик армейский); Еще говорили, что сбить огонь не удалось, и когда все прогорело, то на месте катастрофы ничего не нашли (Т. Толстая. Огонь и пыль).

В результате исторических преобразований в семантической структуре некоторые лексемы, исконно не принадлежавшие к группе глаголов речи, в современном языке могут войти в данную ЛСГ. Так, глагол орати в древнерусский период реализовал значение ‘пахать’ [10. Т. 2: 704]: На весну начнеть смердъ тотъ ора-ти лошадью тою (ИЛ ок. 1425, 6619). В современном русском языке данный гла- гол означает ‘громко кричать, слишком разговаривать, а также петь, плакать с криком’ [7. С. 458]: Иногда под вечер кафе набивалось студентами, и они орали немецкие песни – ритмичные, маршеобразные (В. Токарева. Птица счастья). Интересной является ситуация, когда в одном и том же литературном произведении орати используется для вербализации и современного, и старого значений, например: Всякий раз, когда я подымал об этом разговор (об охоте), у Ярмолы находился какой-нибудь предлог для отказа: то ружье у него неисправно, то собака больная, то ему самому некогда. «Нема часу, паныч нужно пашню сегодня орать», – чаще всего отвечал Ярмола на мое приглашение, и я отлично знал, что он вовсе не будет «орать пашню», а проведет целый день около монополии в сомнительной надежде на чье-нибудь угощение, ср.: «Теперь вся громада бунту-ется, – продолжал Ярмола. – С утра все опять перепились и орут И про вас, панычу, кричат недоброе» (А.И. Куприн. Олеся). В данном случае можно говорить об омонимии: древнерусское орати и современное орать являются диахроническими омонимами. Лексема орать, ранее не принадлежащая ЛСГ глаголов речи, сейчас входит в указанную группу.

Глагол молити в древнерусский период вербализовал значения ‘просить’ и ‘молиться’ [10. Т. 2: 167 – 168]. Например: Молю же вьсЪхъ почитающихъ не мозЪте кляти нъ исправльше почитаите (Остр. Ев. Запис.). В наше время он сузил семантику – ‘просить, умолять’, на что указывают и контексты, в которых используется данная лексема: Меня с слезами заклинаний // Молила мать; для бедной Тани // Все были жребии равны Я вышла замуж (А.С. Пушкин. Евгений Онегин); «Оставь же, – уже жалобно молит Тема. – Ну, что ты меня мучишь?» В голосе Темы слышатся Вахно-ву слезы (Гарин-Михайловский. Детство Темы). И в том, и в другом случае контекстуальное окружение подчеркивает, что глагол реализует не просто значение ‘попросить’ или ‘просить’, а именно ‘умолять’, просить усиленно и долго, с экспрессией, эмоциями, со слезами. Таким образом, представляется, что древнерусское молити и современное молить соотносятся как гипероним и гипоним, т. е. раннее значение глагола было более широким и нейтральным.

Лексема отърЪзати , исторически не принадлежавшая группе глаголов речи ( отърЪзати - 1. Отсечь, отрезать; 2. Отделить, разделить [10.Т. 2: 768], впоследствии развивает новое значение, которое позволяет отнести ее к данной группе: «Много будете знать, скоро состаритесь, – отрезала она. – Да вы сами-то кто будете?» (А.И. Куприн. Олеся); «Да ладно, мам Вы квартиру продали. У вас больше (денег) есть». – «Не дам!» – отрезала Марина (В. Токарева. Своя правда). МАС регистрирует следующие значения данной лексемы: 1. Отделить что-л., часть чего-л. каким-л. режущим инструментом, орудием (ножом, ножницами и т.п.); 2. Отделить (земельный участок) путем межевания; 3. Отделить, разъединить, лишив возможности связи; 4. Преградив путь, сделать недоступным; 5. разг . Резко ответить, желая прекратить разговор [9.Т. 2: 705].

В процессе исторического развития некоторые глаголы уменьшают количество лексико-семантических вариантов (ЛСВ). Так, слово шьпътати , исконно имевшее пять ЛСВ, приобрело к XIX в. новое значение – ‘ворожить, знахарить’, однако впоследствии реализует лишь главный свой ЛСВ – ‘говорить шепотом’ [7.С. 894]. Ср.: XI - XIV вв.: 1. Говорить шепотом: Егда стоиши въ ц(р)кви ни шьпъчи ни смЪися ни пои съ тъщеславиемь ; 2. Нашептывать, внушать: Начаша шептати неч(с)тива оучения ; 3. Наговаривать, клеветать: На мя бо шьпътаахоу вьси врази мои ; 4. Насмехаться, вышучивать: Ни клятъ никого же ни шьпъча глагол; 5. Вместо шьбьтати (о птицах) [10. Т. 3: 1602]. XIX в.: 1. Говорить тихо, шушукать; 2. Шелестеть; 3. Ворожить, знахарить, отшептывать или нашептывать [3. Т. 4: 628]; Как некий дух, ему она // О мщенье шепчет, укоряет, // И слезы льет, и ободряет, // И клятвы требует – и ей // Клянется мрачный Кочубей; И тополи, стеснившись в ряд, // Качая тихо головою, // Как судьи, шепчут меж собою (А.С. Пушкин. Полтава); Но все это случалось редко, и против таких неприятностей употреблялись домашние испытанные средства: ушибленное место потрут бодягой или зарей, дадут выпить святой водицы или пошепчут – и все пройдет (И.А. Гончаров. Обломов); Знахарка в нашем живет околотке: // На воду шепчет; на гуще, на водке // Да на каких-то гадает травах (Н.А. Некрасов. Знахарка).

XX - XXI вв.: шептать - ‘говорить шепотом’ [7.С. 894]; МАС регистрирует четыре значения, но ‘говорить шепотом’ является главным; ‘передавать какие-то слухи по секрету’ маркировано как разговорное, а ‘шепотом произносить наговор’ и ‘шептаться’ – как устаревшие [9. Т. 4: 710] : Перед едой старик долго крестился и что-то шептал (А.И. Куприн. Белый пудель); «Ну, идите же, идите, идите…» – беззвучно шептал Федот Евграфыч (Б. Васильев. А зори здесь тихие ).

В процессе эволюции языка некоторые слова, меняя свое значение, переходили из лексико-семантической группы глаголов речи в другие ЛСГ. Так, лексема пьрЪтися имела следующие ЛСВ: 1. Спорить; 2. Состязаться; 3. Запираться, отрекаться; 4. Пререкаться; 5. Вести дело, тягаться [10.Т. 2: 1774]. Таким образом, вербализуя значения ‘спорить’ и ‘пререкаться’, данный глагол в древнерусский период входил в рассматриваемую ЛСГ: Пьряаху же ся июдеи между собою глаго-люще како можеть сь плъть свою дати намъ Ъсти (Остр. Ев.); Рече же а(н)глъ правая оувЪжь тъгда же и пьрися (Златостр. XII). Это значение актуально еще и в XIX в.: «В силу коего указа // Скрыл от нашего ты глаза // Наше царское добро - // Жаро-птицево перо?» // – «Нет пера! Да слышь, откуда // Мне достать такое чудо?» // Царь с кровати тут вскочил // И ларец с пером открыл. // «Что? Ты смел еще переться? Да уж нет, не отвертеться!» (П.П. Ершов. Конек-Горбунок). В современном русском языке переться – глагол, маркирумый словарями как просторечный, реализует значение ‘идти (обычно куда-л. далеко, на большое расстояние)’ [9. Т. 3: 103]: Отсюда до моего села версты не будет. А от Теремцов мне переться целую ночь (К.Г. Паустовский. Далекие годы). Таким образом, слово выходит из состава данной ЛСГ.

Лексема отблагодарить входила в группу глаголов речевой деятельности. Еще в XIX в. одним из его значений было ‘выразить благодарность, поблагодарить’: «Подождите, я еще князя хочу отблагодарить! Спасибо, князь, за угощение!» (Ф.М. Достоевский. Идиот). МАС отмечает указанный вариант первым и без каких-либо помет, однако думается, что в современный период развития языка актуальным для данной лексемы является второе зна- чение: ‘вознаградить чем-л. за услугу’, причем чем-нибудь более весомым, чем слова благодарности: «У них громадный “Люкс-Икарус”. Всегда найдется свободное место». – «Может, надо водителя отблагодарить?» – «Это мое дело. У нас свои расчеты…» (С. Довлатов. Заповедник). СОШ дает следующее обтекаемое определение: ‘оплатить, поблагодарить за услугу’ [7.С. 466]. Как нам представляется, в современном языке лексема отблагодарить (в отличие от поблагодарить) не входит в состав ЛСГ глаголов речевой деятельности.

Слово пытати в древнерусском языке входило в «ядро» ЛСГ глаголов речи и реализовало значения: 1. Спрашивать; 2. Допрашивать; 3. Разузнавать; 4. Обсуждать; 5. Исследовать; 6. Изучать, вникать; 7. Испытывать; 8. Пытаться, пробовать [10. Т. 2: 1759]: Вратаря възъвавъ пыташе и, еда къто къ воротомъ приходи въ сию нощь (Нест. Жит. Феод.: 16). Впоследствии семантика лексемы изменилась: пытать – 1. Подвергать пытке; 2 . устар. Испытывать, пробовать; 3. прост . Разузнавать, выведывать, выпытывать; 4. прост . То же, что пытаться [9. Т. 3: 569]. Словарь современного языка С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой регистрирует как просторечное значение ‘расспрашивать, стараясь узнать что-нибудь’ [7. С. 635]: «Вот барин зашел Пытает дорогу», – пояснила старуха (А.И. Куприн. Олеся). Как видим, лексема осталась в пределах указанной ЛСГ, однако переместилась из ядра на периферию.

В том случае, если в современном контексте глагол пытать реализует значение ‘спрашивать, выяснять’, носители языка воспринимают его не как исконное и основное, а как переносное, причем усиленное – ‘допытываться, дознаваться, выспрашивать’: «А как вы определили, что и когда было заменено в машине?» – пытала я эксперта, ср.: До работы юристом (он) действительно был полковником МВД и видел мир глазами мента из анекдота. Наверное, он хорошо стрелял, догонял и пытал, но вот с разговорным жанром у него были большие проблемы (М. Арбатова. Любовь к американским автомобилям).

У некоторых глаголов развиваются переносные значения, благодаря которым они включаются в ЛСГ глаголов речи, причем со временем эти ЛСВ уже осознаются носителями языка как основные. Исконные же оказываются забытыми или неупотребительными. Так, лексема божитися исконно вербализовала значение ‘приближаться к Богу, преисполняться божественной благодати’ [8. Т. 1: 279]:И животъ сдЪ строимъ ти инамо преставляе(м) къ б(г)оу преклоненье(м) божася (ГБ XIV, 7г.). К XIX в. оно меняется ‘призывать имя Божье в свидетели, клясться’: «Вам не должен Илья Ильич, говорите вы?» – «Ни копеечки, ей-богу, правда! – божилась она, глядя на образ и крестясь (И.А. Гончаров. Обломов). В современном языке данная лексема является стилистически маркированной: божиться – разг. ‘Клясться именем Бога, говорить «ей-богу» в подтверждение правильности своих слов’ [9. Т. 1: 103].

Так, глагол возмутиться в наше время вербализует значение ‘прийти в негодование, выразить негодование’, а ‘поднять мятеж, восстать’ является устаревшим (Там же: 201). Например : «Надо проводить женщин и дать водителю семь рублей. Я бы послал Рымаря, но он зажилит часть денег». «Я?! – возмутился Ры-марь. – С моей кристальной честностью?!» (С. Довлатов. Чемодан); «Безобразие какое», – опасливо возмущаются собирающиеся прохожие (Т. Толстая. Сюжет), ср.: В 1720 году Яицкое войско отдано было в ведомство Военной коллегии. Казаки возмутились, но были жестоко усмирены полковником Захаровым (А.С. Пушкин. История Пугачева).

Глагол возразити исконно реализовал значения: 1. Отразить, отбросить, отбить, отогнать, заставить отступить, отвергнуть; 2. Заставить замолчать; 3. Возгласить, грянуть что-л. [8. Т. 2: 113]: Прише(д)ши(м) же стрЪлчемь многы язвиша и многи оумо-риша стрЪлами и возразиша Ъ о(т) острога (ЛИ ок. 1425: 272 /1251). Все эти древние значения не актуальны в наше время. В современном русском языке возразить вербализует значение ‘выразить несогласие с кем-, чем-л., высказать довод против чего-л.’ [9. Т. 1: 202]: «Отчего ж у других чисто?» – «А где немцы сору возьмут, – вдруг возразил Захар. – Вы погля-дите-ко, как они живут! Вся семья целую неделю кость гложет. Сюртук с плеч отца переходит на сына, а с сына опять на отца У них и корка зря не валяется: наделают сухариков да с пивом и выпьют!» Захар даже сквозь зубы плюнул, рас- суждая о таком скаредном житье (И.А. Гончаров. Обломов); Буфетчица иногда выговаривала ему: «Удивляюсь, Саша, как это вы не жалеете своих денег?» Он возражал убедительно: «Да мадам же Иванова. Да мне же их с собой в могилу не брать» (А.И. Куприн. Гамбринус); (Слушали) ее баллады о неслыханном богатстве рыбных магазинов (в Финляндии). «Женечка, а килька в томате там есть? А паштет “Волна”?» – «Вроде нет». – «А ты говоришь! Далеко им до нас!» И доверчивая Женечка принималась возражать и доказывать (Т. Толстая. Самая любимая); Раньше эта дача была центром жизни: съезжалась большая семья, горел камин, пахло пирогом Прошлое ушло под воду, как Атлантида. «Грустно», – сказала Катя. «Так должно быть, – возразили старуха. – Закон жизни. Прошлое уходит и дает дорогу будущему» (В. Токарева. Стрелец).

В ряде случаев в художественных текстах XIX в. встречается нетипичное использование актуальных в современном языке глаголов: «Ну, я буду петь. Casta diva, casta di…», – зазвучала она воззвание Нормы и остановилась (И.А. Гончаров. Обломов). Лексема зазвучать не используется сейчас ни в таком значении, ни в такой синтаксической конструкции.

Глаголы второго класса . Данные слова (сохранившие свою семантику неизменной с древнерусского по современный период) представляют собой самую малочисленную группу. Вероятно, это связано с тем, что когнитивная деятельность человека, выявляющая новые стороны и оттенки уже известного предмета или явления, обычно приводит к возникновению новых сем в семантической структуре лексемы, к возникновению вторичных, в том числе и переносных, значений.

Древнерусское прЪкословити ‘противоречить’ [10. Т. 2: 1655]: Мнихъ аще пре-кослови(т) игоуменоу своемоу да извергно-уть его изъ монастыря (Сбор. Кир. Бе-лоз.: 37), в современном языке прекословить – реализует то же самое значение: ‘противоречить, возражать’ [9. Т. 3: 377]: Ступал он бережно, говорил чуть слышно, никогда никому не прекословил (М.Е. Салтыков-Щедрин. Пошехонская старина).

Глаголы третьего класса . К ним относятся те, что активно функционировали в древнерусский период, однако со временем ушли из лексической системы языка.

Так, сейчас больше нет таких глаголов, как, например, осъпытовати – ‘выпытывать, спрашивать’ [10. Т. 2: 752]: Се бо елико же выше о блаженЪмь и велицЪмъ оци нашемь Феодосии оспытовая слышахъ о(т) дрЪвьниихъ мене о(т)ць та же въпи-сахъ азъ грЪшьныи Несторъ (Нест. Жит. Феод.: 31), пригласовати – ‘огласить’ [10. Т. 2: 1391]: Сила же твоихъ г(лъ) Златоо-усте яка труба прЪнарочита всельньскыя вся коньца пригласова (Мин. 1097: 82), въвЪщати – ‘сообщать, объявлять’ [8. Т. 2: 29]: И нача възвЪщати князю С(в)то-полку дабы вписалъ Феодосья в сЪнаникъ (ЛЛ 1377, 95 об.), обадити - ‘наговорить, оклеветать’ [10. Т. 2: 497]: А иже обадиша въврьжени быша въ львовоу яму (Изб. 1073: 260), провъзвЪстити - ‘предречь, провозгласить’ [10. Т. 2: 1515]: Апо(с)толи въ языцЪ(х) проповЪдаша въ странахъ провоз-вЪстиша (Жит. Стеф. Перм.: 704) прива-бити - ‘призвать, пригласить’ (Там же. Т. 2: 1382): С(то)полкъ, Володимеръ, Давидъ и Олегъ привабиша Д(в)да Игоревича и не даша ему Володимеря (ЛЛ 1377: 6605) и др.

Многие из утраченных сейчас глаголов в XVIII – XIX вв. были еще востребованы и зафиксированы в словаре В.И. Даля. Так, очень распространенная в ранний период развития языка лексема речи с шестью ЛСВ к XIX в. становится однозначным глаголом, ср: 1. Говорить, сказать; 2. Упрекать, бранить; 3. Пожелать, попросить; 4. Называть; 5. Упомянуть, указать; 6. Кричать [10.Т. 3: 118]: Чьто ти рече мыслиться (Гр. Наз.: 64). В словаре В.И. Даля отмечается единственное значение – говорить, молвить, сказать, [3. Т. 4: 94]. Ср.: Тогда старик, приближась, рек: // «Оставь нас, гордый человек» (А.С. Пушкин. Цыганы). В современном русском языке этот глагол отсутствует.

Глаголы четвертого класса. В ходе исторического развития языка лексико-семантическая группа глаголов речи пополнялась новыми словами. Так, в словарях древнерусского языка не зафиксирована лексема болтати. В словаре В.И. Даля глагол болтать зарегистрирован в двух значениях – 1. Приводить жидкость в движение, мешать, качать; 2. Болтать языком, говорить, молоть, пустословить. В художественных текстах XIX в. эта лексема достаточно частотна: Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня «по-французски, по-немецки и всем наукам», но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, – и потом каждый из нас занимался уже своим делом (А.С. Пушкин. Капитанская дочка); «Подите сюда, – сказала она Санину, постукивая рукою возле себя по дивану. – Будемте болтать»; Он принялся рассказывать – сначала неохотно, неумело, а потом разговорился, разболтался даже (И.С. Тургенев. Вешние воды). Словари современного языка фиксируют два омонима: болтать 1: 1.Толчками, покачиванием сосуда приводить в движение находящуюся в нем жидкость; 2. Делать движения из стороны в сторону или взад и вперед (чем-нибудь, находящимся на весу); 3. разг. Покачивать из стороны в сторону, подбрасывать (о самолете); болтать 2: 1. разг. Разговаривать с кем-л. о чем-л. (обычно о несерьезном, пустом) легко, непринужденно // Говорить то, о чем не следует говорить, проговариваться; 2. Бегло говорить на каком-л. иностранном языке [9. Т. 1: 105]. Например: Когда собирались гости, (старичок) одалживал стулья, выносил баночку маринованных грибков, детям отклеивал колтун слипшихся леденцов из жестянки; его сажали за стол, с краю, и он посмеивался, болтал ногами, не достававшими до пола, покуривал в кулачок (Т. Толстая. Огонь и пыль); ср.: Не то чтобы младше, нет: просто – зеленые; не знали они ни любви, ни материнства, ни горя, ни радости, болтали о лейтенантах да поцелуйчиках, а Риту это сейчас раздражало (Б. Васильев. А зори здесь тихие ).

Лексема заявити не отмечается ни в СДЯ, ни в словаре И.И. Срезневского, вероятно, она отсутствовала в древнерусском языке и сформировалась позже. В словаре В.И. Даля находим: заявить – ‘объявлять, предъявлять, донести, дать знать о чем-л. , оглашать; представить куда следует для прописки, утверждения; заявлять о себе, показаться, объявляться, стать видимым или явным’ [3. Т. 1: 670]. В словарях современного языка заявить – 1. Сделать заявление; 2. Проявить, обнаружить. Показать; 3. устар . Предъявить что-л. для засвидельствования [9. Т. 1: 599]. В наши дни данный глагол достаточно часто используется в значении ‘сказать’, развившегося на базе ‘сделать заявление’, например: Возник официант с уныло поджатыми губами. «Разбита одна тарелка», – заявил он (С. Довлатов. Компромисс).

Слово зевать (зЪвати) не зарегистрировано в словарях древнерусского языка. У Даля глагол зЪвать определяется так: ‘открывать судорожно рот от скуки или истомы; глядеть на что-л. от скуки, безделья; глядеть невнимательно, разиней, ротозеем, просматривать; тмб., влд . кричать, орать, реветь, драть горло; звать, кликать; орл. прятаться и выказываться по временам’ [3. Т. 1: 697], например: Городничий между тем // Наказал престрого всем, // Чтоб коней не покупали, // Не зевали, не кричали; // Что он едет ко двору // Доложить о всем царю (П.П. Ершов. Конек-Горбунок). Очевидно, можно говорить о том, что в языке XIX в. эта лексема входила в состав ЛСГ глаголов речи. МАС регистрирует следующие ее значения: 1. Непроизвольно глубоко вдыхать воздух широко раскрытым ртом, сразу же затем его выдыхая (при желании спать, при усталости и т. п.); 2. разг . Смотреть на что-л. с праздным любопытством, глазеть; 3 . разг . Быть невнимательным, нерасторопным; упускать благоприятный случай; 4. обл . Громко кричать, орать [9. Т. 1: 605 – 606]. Например: Только видит (прокурор): стоит человек и криком кричит: «Ограбили! Батюшки, караул!». Разумеется, он – к ограбленному. – Что ты, такой-сякой, на всю улицу зеваешь! Вот я тебя! (М.Е. Салтыков-Щедрин. Недреманное око). Толковый словарь С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой (2003) фиксирует у данного глагола только первые три ЛСВ. Таким образом, в современном русском литературном языке слово зевать выходит из состава ЛСГ глаголов речи и не реализует значения ‘кричать’.

В состав ЛСГ глаголов речевой деятельности входили такие лексемы, как бормотать, буркнуть, галдеть, талдычить, тараторить и другие, не зарегистрированные в словарях древнерусского языка. Возможно, многие из них формируются позже. Почти все они маркируются в толковых словарях как стилистически сниженные: разговорные, просторечные или областные. Например: «Профессор» вечно бормотал что-то про себя, но ни один человек не мог разобрать в этих речах ни слова. Они лились, точно журчание мутного ручейка (В. Короленко. В дурном обществе) – бормотать ‘говорить тихо и невнятно’ (Там же: 108); Оглядев внимательно новичка с головы до ног, он буркул: «Фами- лия?» (А.И. Куприн. На переломе) - буркнуть ‘сказать ворчливо или отрывисто, невнятно’ (МАС.Т.1: 126); «Стой, бабы! Не галдеть! – крикнул он, покрывая сразу своим басом их голоса. - Орете все, как на базаре!» (А.И. Куприн. Молох) – галдеть ‘громко, беспорядочно говорить всем вместе, шуметь, кричать’ (Там же: 298); «Шлите непьющих», – упрямо твердил Васков: он побаивался всякого громогласного начальника, но талдычил свое, как пономарь (Б. Васильев. А зори здесь тихие ) – талдычить ‘повторять, твердить одно и то же или говорить скучно, однообразно’ (Там же. Т. 4: 336).

В состав ЛСГ глаголов речевой деятельности активно включались и заимствованные слова, такие как агитировать, ангажировать, командовать, информировать, критиковать, комментировать, скандировать, сигнализировать, рекламировать, цитировать и др. Например: «Я-таки опять имею честь вас ангажировать pour mazure…» (М.Ю. Лермонтов. Герой нашего времени). Устаревший и неупотребительный ныне глагол ангажировать, заимствованный из французского языка, был весьма распространенным в языке XVIII – XIX вв. и реализовал значение ‘приглашать (устно) на танец’ [9. Т. 1: 37]. Другие заимствованные лексемы функционируют и в наши дни, например: «Доели – пошли!» – скомандовала одна красавица другой, и, расправив прозрачные зонтики, как знаки иного, высшего существования, они выплыли в дождь и поднялись в небеса, в заоблачную, скрытую от глаз лазурь (Т. Толстая. Петерс); Однажды из дождя выскочил парень, резко открыл дверцу, запрыгнул почти на ходу, сильно хлопнул дверцей и скомандовал: «Вперед!» (В. Токарева. Стрелец); Ночами зенитчицы азартно лупили из всех восьми стволов по пролетающим немецким самолетам, а днем разводили бесконечные постирушки: вокруг пожарного сарая вечно сушились какие-то их тряпочки. Подобные украшения старшина счел неуместными и кратко информировал об этом сержанта Кирьянову: «Демаскирует»; Четыре часа - с обеда до ужина -мораль читал: устав наизусть цитировал, инструкции, наставления (Б. Васильев. А зори здесь тихие ); «Ты молодец против овец, – откомментировала Верка. – А против молодца – сама овца» (В. Токарева. Своя правда); Я слышал, как выдавали ору- жие наряду. Как лейтенант Хуриев инструктировал солдат (С. Довлатов. Зона); С резкой критикой выступил лишь один человек – писатель Борис Иванов. Через несколько месяцев его выгнали из партии. Я тут ни при чем. Видно, он критиковал не только меня (С. Довлатов. Ремесло).

В художественных текстах зафиксировано множество случаев, когда слова из лексико-семантических групп используются в качестве глаголов речи: загудеть, пилить, журчать, зареветь, зарычать, шипеть, промычать. Например: Какой-то каменщик, в красной рубахе и белом фартуке, замахнулся над ним зубилом и зарычал: «Жи-ид! Бей жида!» В эту хмельную, безумную, бредовую секунду он был готов убить кого угодно – отца, сестру, священника, даже самого православного Бога ; «Что? – заревел Гундосый. – Ты не слушаться!» (А.И. Куприн. Гамбринус); Женька укоризненно шипела в ухо: «Зарвалась ты, мать» (Б. Васильев. А зори здесь тихие ); Они (мать и сын) ворковали, журчали, проговаривали какую-то муру, которая обоим казалась значительной. Комната плавала и парила в нежности. Я почувствовал себя сиротливо, захотелось к моей маме (В. Токарева. Ехал грека); С возрастом противоречия усугубляются. Они усугубились до того, что Ферапонт перестал спо- койно разговаривать. Он все время визжал, как подрезанная свинья, точнее – кабан. Видимо, Анна его раздражала (В. Токарева. Своя правда).

Интересно, что в некоторых контекстах глаголы речи теряют свое значение ‘произносить членораздельные звуки человеческой речи’ и актуализируют лишь архисему ‘звучание вообще’, например: На одной из плит сами с собой разговаривают чьи-то щи (Т. Толстая. Милая Шура).

Таким образом, в процессе развития языка под влиянием различных факторов лексико-семантические группы преобразовываются, меняется их состав. Современная ЛСГ глаголов речи формировалась под действием различных, порой противоположных тенденций: 1. Древнерусские слова, изменяя семантику, могли выходить из группы глаголов речи или, наоборот, пополнять ее, переходя в нее из других ЛСГ; 2. Древнерусские лексемы могли сохранять устойчивость семантической структуры, оставаясь в пределах указанной ЛСГ; 3. Древнерусские лексемы, устаревая, исчезали из языка, обедняя состав указанной ЛСГ; 4. В языке появлялись новые слова, пополняя ЛСГ «Глаголы речевой деятельности».