Грамота "О приемности" как уникальный вариант петровской грамоты-ходатайства
Автор: Карданова Наталия Борисовна
Журнал: Известия Волгоградского государственного педагогического университета @izvestia-vspu
Рубрика: Проблемы русистики
Статья в выпуске: 1 (76), 2013 года.
Бесплатный доступ
Анализируется грамота «о приемности», содержащая просьбу Петра к дожу Венецианской респуб-лики о молодых русских дворянах, которые должны были учиться в Европе.
Россия, венеция, дипломатическая переписка, грамота, ходатайство, стиль, речевой этикет
Короткий адрес: https://sciup.org/148165399
IDR: 148165399
Текст научной статьи Грамота "О приемности" как уникальный вариант петровской грамоты-ходатайства
Появление идеи о небходимости получить образование или хотя бы какое-то время поучиться за границей, приобретая не только профессиональные навыки, но и опыт жизни в чужой стране, ассоциируется, как правило, с эпохой Петра Первого. Царь преследовал в первую очередь цели практического характера – подготовить специалистов в профессиях, принципиально важных, на его взгляд, для данного исторического момента. Как правило, на учебу посылали дворян, начинавших службу, и мастеровых для обучения корабельному делу. Петр Первый лично курировал отправление молодых людей за границу. Учеба молодых русских дворян в Европе стала составной частью петровской политики и приобрела значение государственной важности. Большинство петровских «волонтиров» [4, с. 138, 139] (так называет Петр учащихся в своих письмах), по всей вероятности, отправлялись за границу по указу царя в своего рода «служебную командировку».
Отправление российских подданных на учебу за границу потребовало нового типа царской грамоты – грамоты-ходатайства о приеме российских учащихся в иностранном государстве, что обусловило изменение формуляра и речевого наполнения подобных документов.
Грамота «о приемности» венецианскому дожу Сильвестро Вальеру (Silvestro Valier, в тексте грамоты – «Сильвестру Валерио») от 25 февраля 1697 г. [2, с. 1165–1166] включала два
основных структурно-тематических блока – обоснование ходатайства и собственно ходатайство. Ее формуляр может быть представлен следующим образом: обоснование ходатайства о приеме учащихся (формула-сообщение об отпуске учащихся в Венецию); ходатайство о приеме учащихся (формула-ходатайство об официальном разрешении учащимся на пребывание, формула-ходатайство о содействии дожа учащимся, формула-ходатайство о беспрепятственном возвращении учащихся назад, формула ответной услуги).
Обоснование ходатайства представляет собой формулу-сообщение об отпуске: «По нашему великого государя нашего царского величества указу отпущены к вамъ в Венецыю нашего царского величества дворяня <…>, которые охотно и тщателно намерили во европе присмотретися новымъ воинскимъ ис-куствамъ и поведениямъ» [2, с. 1165]. Данная формула была обязательна для царской грамоты, сопровождающей русских подданных за границей, поскольку придавала поездке законный характер. Новым по сравнению с более ранними грамотами такого же рода, например, грамотой, выданной греку Иоанникию Лихуду [3, с. 1312–1314], было то, что в формуле указывалось обоснование поездки личным желанием учащихся. Ссылка на указ царя – «По нашему великого государя нашего царского величества указу» – предполагает именной указ Петра, гарантирующий легальный характер поездки. Лексема деловой письменности отпущены обозначает официальное разрешение отправиться за границу. Упоминается конечный пункт назначения – «к вамъ в Венецыю» – территория, находящаяся в ведомстве дожа ( к вамъ ), обозначенная при помощи топонима.
В грамоте «о приемности» важная роль отводится формам наименований и социального статуса учащихся, например: «дворя-ня урожденные Александр Ивановъ Алексей Матвеевъ Юрья Федоровъ Сергеи Ива-новъ Володимеръ Петровъ, Михайло Федо-ровъ, Михайло Ильинъ, Андрей Петров, Фе-доръ Емельяновъ, Василей Петровъ…» [2, с. 1165].
Цель поездки учащихся дана в определительном придаточном предложении: «...которые охотно и тщателно намерили во европе присмотретися новымъ воинскимъ искуствамъ и поведениямъ». Очевидно, для автора грамоты было чрезвычайно важ- но, сообщив о легальном «отпуске» подданных царя, мотивировать перед дожем поездку в Венецию их личным желанием. Обычно формуляр царской грамоты не предполагает при сообщении об отправлении подданного за рубеж описание мотивов, заставивших их двинуться в путь. Примером грамоты, не содержащей таких сведений, является более ранняя грамота, выданная Петру Постникову (Там же, с. 699), одному из первых «волонтиров», который был отправлен в Европу обучаться медицине, а также иностранным языкам.
Глагол намерили , употреблявшийся без частицы -ся , указывает на решение, принятое самим человеком осуществить запланированные им действия, на готовность выполнить задуманное (ср. это же значение в созданном через более чем сто лет словаре Даля «хотеть, желать, быть намерену, предполагать сделать что, располагать или замышлять. Намерение ср. умысел, замысел, предположенье к какому-либо действию; хотенье, желанье исполнить что» [1, с. 442]). Реализацией этих планов («исполнить намерение») и должно стать путешествие в Венецию: «[А когда они] исполня намерение свое [похотят возвратитца...]»).
Следует отметить, что «отпущенные» в Венецию учащиеся целью своей ставят обучение «во европе». Этот топоним впервые появляется в рассматриваемой нами грамоте и имеет значение, прежде всего, практическое: учиться можно было не только в Венеции, но и в Падуе, и в других городах и портах Венецианской республики, включая Далмацию (не случайно Петр ниже в своем ходатайстве упоминает о «городехъ», в которых могут оказаться учащиеся), кроме того, они могли проследовать затем и в другие европейские страны.
В значении «получить знания» использован глагол присмотретися ; в грамоте к дожу отсутствуют лексемы с семой ‘учиться’, в отличие от инструкций, выданных «волонти-рам» (учение, знать, владеть) [2, c. 1165].
Ходатайство о приеме учащихся введено в текст при помощи союза следствия и того ради – из личного желания царских подданных поучиться в Венеции следует ходатайство царя: «...и того ради мы великии государь наше царское величество благоволително желаемъ…» (Там же, с. 1166). Собственно ходатайство включает три формулы: формулу-ходатайство о пребывании («какъ те дворя- ня наши во владение вашеи светлости в Ве-нецыю и в иные грады прибудутъ дабы ваша светлость в городех владения вашего где они себе случай употребятъ побыть имъ поволили»); формулу-ходатайство о протекции («и всякое к нимъ доброхотство бережение и в требовании их вспомогательство повол-ность благоприветливо явили»); формулу-ходатайство о беспрепятственном отпуске («А когда они исполня намерение свое похо-тятъ возвратится в государства наши и тогда ваша светлость без задержания со вспо-могательствомъ их отпустили»); формулу-обещание ответной услуги: «А у насъ великого государя у нашего царского величества в нашихъ црского величества государствахъ вашеи светлости людемъ кому лучитца для каких делъ быть взаимно противъ того ж воздано будетъ») [2, с. 1166].
С точки зрения синтаксиса ходатайство представляет собой сложноподчиненное предложение с двумя типами связи – изъяснительной и временной. Главное предложение содержит формулу-ходатайство царя «благово-лително желаемъ». Союз дабы связывает его с рядом изъяснительных придаточных, в которых описаны ожидаемые от дожа действия. Выполнение этих действий связано также с прибытием учащихся на территорию, подвластную дожу.
Формула-ходатайство царя представлена речевым клише благоволително желаемъ : «...и того ради мы великии государь наше царское величество благоволително желаемъ». Категоричность глагола волеизъявления же-лаемъ смягчена при помощи наречия благово-лительно . Нужно отметить, что лексема просить , не допускаемая статусом автора царской грамоты, не используется.
Прибытие учащихся в Венецию указано при помощи лексемы прибудутъ. Учащиеся при повторном упоминании вновь представлены как «те дворяня наши», светлейшая республика – как личное (дожа) «владение» («владение вашеи светлости»). «Вене-цыя» наряду с другими городами названа как пункт прибытия учащихся («в Венецыю и в иные грады прибудутъ»). Отметим, что церковнославянизм грады использован для обозначения других городов в одном ряду с Венецией («в Венецыю и в иные грады»), его полногласная форма («в городех владения вашего») – далее, для определения любых других городов Светлейшей республики, где могут оказаться учащиеся. Ожидаемое от дожа официальное разрешение на пребывание учащихся содержится в предложении «дабы ваша светлость в городех владения вашего где они себе случай употребятъ побыть имъ поволили». Место пребывания учащихся не конкретизировано при помощи топонимов («в городех владения вашего»), не известно автору грамоты, поскольку находится в сфере компетенции венецианских властей и решений учащихся, отсюда определительное придаточное, описывающее данные города, – «где они себе случай употребятъ», где семантика лексемы случай охватывает самые различные ситуации.
Ожидаемая от дожа протекция подданным царя сформулирована в предложении «и всякое к нимъ доброхотство бережение и в требовании их вспомогательство повол-ность благоприветливо явили». Предполагаемое содействие дожа описано в ряде словосочетаний, где одно опорное слово (глагол явили ) управляет существительными доброхотство , бережение , вспомогатель-ство , поволность в сочетании с лексемой всякое . Образуемые словосочетания, равно как и словосочетание благоприветливо явили , с личной формой глагола, представляют содействие дожа как особенную любезность вышестоящего по отношению к нижестоящим – подданным царя. Можно предположить, что именно таким образом составитель грамоты, который, в силу статуса автора царской грамоты, не мог прибегнуть к иным средствам, стремился сообщить адресату важность услуги, которую в его силах было оказать Петру и тем самым добиться выполнения просьбы.
Ни род деятельности учащихся, ни место их учебы при этом не определены: самые различные ситуации, в которых им может понадобиться помощь, определяет лексема требование («в требовании их»), что позволило бы учащимся обратиться с просьбой к венецианским властям. Формула-ходатайство о беспрепятственном возвращении назад – «А когда они исполня намерение свое похо-тятъ возвратится в государства наши и тогда ваша светлость без задержания со вспо-могательствомъ их отпустили» – выражена сложным предложением с придаточным времени (союз когда) с соотносительным союзом и в главной части, где содержит клише деловой письменности, гарантирующее отправляемым свободное возвращение назад (без задержания ... их отпустили), где специ- ально указано содействие дожа: со вспомо-гательствомъ. Формула ответной услуги – «А у насъ великого государя у нашего царского величества в нашихъ црского величества государствахъ вашеи светлости людемъ кому лучитца для каких делъ быть взаимно противъ того ж воздано будетъ» [2, с. 1166] – введена при помощи союза а с сопоставительным значением и содержит соответствующее клише деловой письменности, не уточняющее род занятий подданных дожа в России и не представляющее принципиальных отличий от рассмотренных в предыдущих разделах.
Как видим, новые практические задачи – гарантировать российским учащимся возможность получать образование за границей – привели к возникновению нового вида грамоты о приеме учащихся. Статус государя, от имени которого составлялись эти ходатайства, не позволял современникам определять их как «просителное письмо». Можно предположить, что с точки зрения жанровой принадлежности царские грамоты могут быть отнесены к рекомендательным письмам, поскольку конечной целью содержащегося в них ходатайства является содействие рекомендуемым лицам, в ней представленным. Однако если рекомендательное письмо предполагает соответствующую характеристику лица, на основании которой адресат должен принять во внимание следующее далее ходатайство, то царская грамота «о при-емности» от 25 февраля 1697 г. года содержала минимальную информацию об учащихся, которая позволяла ей выполнить практическую функцию – сделать возможным задуманное Петром обучение русских в Венеции, но при этом скрывала «чин и породу» – принадлежность молодых людей к лучшим семействам России, в том числе отпрысков семейств, имевших княжеский титул и их придворный статус. Таким образом, камуфлировалось то, что для Петра имело жизненно важное значение – и освоение морских наук, и (еще более важное) постижение корабельного дела, строительства кораблей (что в грамотах даже не упоминалось). Личные качества учащихся в грамотах никак не характеризовались. Можно утверждать, что жанр данных грамот идентичен их коммуникативной задаче и определяется как «ходатайство о приеме».
Грамота от 25 февраля 1697 г. «о прием-ности» была написана языком деловой пись- менности в его высоком, парадно-деловом регистре. Обращение к средствам парадноделового языка обусловлено в первую очередь социальным статусом автора царской грамоты, не позволявшим ему, в отличие от венецианского посла, «просително писать» к Сенату. Отсюда – использование высоких стилевых средств в обращении к адресату, которому заявлена его принципиальная роль в удовлетворении ходатайства царя и именно таким образом сделана попытка убедить его выполнить его просьбу.
Складывающийся новый речевой этикет предполагает, что статус автора царской грамоты определяется не столько его социальным положением, сколько ролью в коммуникации с иностранным адресатом. Допускаются лексические средства, указывающие на зависимость от адресата (просьба, ожидаемая любезность с его стороны), поскольку они не воспринимаются более как компрометирующие царский статус. Напротив, их употребление требуется формирующимся речевым этикетом светского общения.