Гражданско-правовой режим биологического материала человека как объекта гражданского права: российский и зарубежный опыт

В середине прошлого столетия учёные в сфере медицины доказали, что значительная часть заболеваний напрямую зависит от наследственных (семейных) факторов. Соответственно стали появляться первые биобанки, цель которых заключалась в сборе, проведении исследований, спецхра-нении биологических материалов в виде органов, тканей людей, а также секретов и продуктов жизнедеятельности человека. С появлением новых биологических и фармакологических модификаций зародился целый ряд вопросов и проблем юридического характера. Равным образом, перед нами встают вопросы, касающиеся предохранения и реализации соматических и репродуктивных, так называемых личных (неотчуждаемых) прав человека по распоряжению собственным телом, а также гражданско-правовой статус биоматериалов и их место в гражданском обороте.

Для начала, стоит разобраться, что же такое биоматериал человека? Российское законодательство трактует биологический материал как биологические жидкости, ткани, клетки, секреты и продукты жизнедеятельности человека, физиологические и патологические выделения, мазки, соско-бы, смывы, биопсийный материал [1]. В зарубежных странах уже сложилась довольно разнообразная судебная практика, что должным образом позволило сформировать ряд теоретических положений, воплощенных в специальном законодательстве (об этом будет сказано чуть ниже). Однако стоит отметить, что в России, напротив, есть значительный пробел по данному вопросу, так как отечественное отраслевое законодательство не содержит общих положений, регулирующих правовой статус биологических материалов, существуют лишь отдельные нормы, которые не могут быть предусмотрены в качестве основополагающих.

В статье 128 Гражданского Кодекса РФ перечислены объекты гражданских прав [2]. Как уже сказано выше: законодатель не предусмотрел человеческий биоматериал в качестве объектов гражданского права, вследствие чего, в российской науке сложилось несколько различных точек зрения по поводу правового режима биоматериала. Ряд ученых-юристов, например, Г.Н. Красновский считает, что гражданско-правовые сделки, представляющие собой куплю-продажу биологических материалов человека, будут являться абсурдом, так как человек будет выполнять и роль субъекта, и роль объекта правоотношений [3]. З.Л. Волож полагает, что органы и ткани имеют естественное, в первую очередь, биологическое происхождение, и не могут признаваться в качестве вещи и участвовать в различных сделках [4]. А другая же часть ученых, наоборот, полагает, что человек может воспользоваться правом собственности на свое тело. Так, В.Л. Суховерхий признает органы и ткани вещами, но только ограниченными в обороте: «кровь, например, является отделенным от организма, особым имуществом, вещью, точно так же, как волосы (например, косы) становятся имуществом, составляющим предмет сделок, совершаемых парикмахерскими с гражданами по скупке кос» [5].

Соответственно, для ответа на вопрос по поводу определения гражданско-правового режима биоматериала, стоит отметить, что он принадлежит человеку от рождения, вследствие чего органы, ткани и продукты жизнедеятельности не могут быть самостоятельными, независимыми объектами прав до тех пор, пока не будут изъяты из человеческого организма.

Несмотря на умолчание законодателя в данном вопросе фактический оборот биоматериалов в Российской Федерации все равно реализовывается. Обратимся к Федеральному закону от 22.12.1992 г. «О трансплантации органов и (или) тканей человека», в котором закреплены нормы, устанавливающие условия и последовательность трансплантации органов и тканей человека [6]. В статье 2 данного закона закреплены объекты трансплантации: «сердце, легкое, почка, печень, костный мозг и другие органы и (или) ткани, перечень которых определяется федеральным органом исполнительной власти…». Объект, который используется для пересадки называется трансплантат. Человеческий организм, у которого изымают трансплантат именуется донором, а которому его пересаживают - реципиент. Сообразно можно выделить несколько групп органов и тканей в зависимости от актуальности трансплантата для донора и реципиента: во-первых, это органы и ткани, отчуждение которых вовсе не повлияет на здоровье человеческого организма (остриженные волосы, ногти, частички кожи, кровь (лишь в минимальных дозах, то есть контроль врача не нужен) пот и другие продукты выделения); во-вторых, органы и ткани, отторжение которых уже может нанести существенный ущерб здоровью, либо вообще привести к смерти человека; в-третьих, труп, а также его органы и ткани. Стоит отметить, что выше указанный закон распространяет свое действие лишь на вторую группу органов и тканей, а правовое положение репродуктивных материалов (яички или эмбрионы, яйцеклетка, сперма, яичники), а также крови и ее элементов (первая группа тканей и органов) данный закон не регулирует. Теперь откроем статью 1 этого же федерального закона; в ней указано, что «купля-продажа органов и (или) тканей человека влечет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации». Получается, что органы и ткани, отчуждение которых приводит к значительному ущербу здоровья, а также к летальному исходу (вторая группа) считаются не регенерированными и не могут быть признаны объектами купли-продажи.

Правовое положение донорства крови и ее компонентов в России регулируется Федеральным законом от 20.07.2012 г. № 125-ФЗ «О донорстве крови и ее компонентов» [7]. Статья 1 этого закона устанавливает правовые, экономические и социальные основы развития донорства крови и ее компонентов в Российской Федерации в целях организации заготовки, хранения, транспортировки донорской крови и ее компонентов... Данный закон предопределяет возможность сдачи крови и (или ее компонентов) за определенную плату. Исходя из усовершенствования законодательства в области донорства крови (акты федеральных органов исполнительной власти) [8], Г.С. Васильев сделал вывод о том, что кровь может становиться предметом как сделок, так и вещных прав [9]. Репродуктивные же материалы согласно п. 49 Приказа Минздрава России от 30.08.2012 г. № 107Н [10] хранятся в медицинской организации, которая, в свою очередь, должна нести ответственность за их хранение и следование условиям криоконсервации. Донорские половые клетки и ткани будут являться объектом договора хранения, где собственником-поклажедателем выступает пациент.

Наконец, с 2016 года вступил в законную силу еще один Ф3 от 23.06.2016 г. № 180-ФЗ «О биомедицинских клеточных продуктах» [11], который регулирует приготовление, стадии получения, оборота и уничтожения биоматериала в сфере биомедицинского клеточного продукта. Появление систематизированного акта в данной сфере, окажет положительное воздействие на развитие отечественного законодательства. Тем не менее, если разбирать в деталях, новый акт, как обычно, вызывает много вопросов, отмечает в своей работе Г.С. Васильев [9].

Обратимся к зарубежной практике. Зарубежная практика уже давно признает за биоматериалами вещно-правовой статус, на них распространяется режим права собственности. К примеру, в Великобритании сложились судебные прецеденты при рассмотрении аналогичных дел. Если затрагивать исторический аспект, то стоит сказать, что в XVII веке популярный юрист Э. Коук, писал, что «труп является nullius in bonis и не может анализироваться как объект права собственности [12]. И впредь английское право отталкивалось от такого постулата – «нет собственности в теле» [13]. Несмотря на то, судебная практика в некоторых случаях была несколько иной, не совпадающей с данной позицией. Так по делам о краже суд постановил, что образцы крови, волос, мочи и т.д. могут вполне быть предметом кражи, собственно, в определенных случаях они признаются объектами права собственности [14]. В 2009 году суд, наконец, удовлетворил иск о возмещении имущественного вреда в результате утраты замороженной спермы.

Суд в решении открыто указал, что истец обладает правом собственности на биоматериал (замороженная сперма), который был сдан на хранение [15].

В США было рассмотрено два значимых дела. Первое дело Moor v. Regents of the University of California [16], где двое ученых заставили пациента удалить некоторые ткани из своего организма в результате операции. В дальнейшем, ученые распорядились этими тканями в своих финансовых целях. Истец требовал от ответчиков возмещения неосновательного обогащения, предъявляя свои права на удаленные ткани. Суд не удовлетворил иск пациента, с указанием на то, что с момента, когда ткани были изъяты из организма, он не имел уже никаких прав на них, так как они в полном объеме перешли к медицинской организации. Второе решение было вынесено по делу Washington University v. Catalona [17]. Спор заключался в правовой принадлежности биоматериалов, которые были получены в результате клинической практики. Ответчик полагал, что клиентура должна была передать ему право собственности на свои биоматериалы. Суд, в свое время, встал на сторону истца, считая, что пациенты и профессор Каталона не обладают имущественными правами на биообразцы. Пациенты, подписывая документы, по большей части, осуществляли акт дарения биологического материала Вашингтонскому университету, – посчитал суд. Обобщая выше сказанное, стоит сказать, что в США лица, у которых в ходе медицинского вмешательства были удалены органы, ткани, как правило, не имеет значения было ли это с его согласия или нет, утрачивают право собственности на свои биообразцы.

В Канаде в 2014 году Верховным Судом было рассмотрено идентичное дело (как и в США). Суд вынес решение, согласно которому изъятый биоматериал из организма пациента, поступил в собственность медицинского учреждения [18]. А вот Австралия считается лидером среди стран общего права по числу вынесенных решений, касающихся определения принадлежности биоматериала. Так, Верховный Суд Западной Австралии в 2000 году первый раз рассмотрел дело о признании права собственности на биообразцы, необходимые для анализов [19]. Суд в своем решении указал, что биообразцы физически всегда будут присутствовать в жизни, если только не принимать особых мер к их разрушению. Суд постановил, что непризнание за биообразцами имущественных прав есть видимость, для которой нет оснований.

Резюмируя выше сказанное, следует сказать, что за рубежом в странах общего права биологические материалы человека признаются объектами права и могут относиться к различным лицам. Отечественное законодательство двойственно в этом вопросе, оно нуждается в дальнейшей реализации и признании за биоматериалами правового режима такого объекта гражданского права как вещь. Именно такой подход сможет обеспечить полноценную защиту прав донора, установив режим права собственности на биоматериалы. На основании выше изложенного, предлагаю добавить в статью 128 Гражданского Кодекса РФ положение о биоматериалах человека и признать их в качестве объектов гражданских прав, закрепить за ними правовой статус вещей. Несомненно, для дальнейшего развития российского законодательства требуется разработать и принять специальный федеральный закон «О правовом статусе биологических материалов человека», который будет регулировать гражданский оборот биоматериалов как самостоятельных объектов гражданского права, возможность реализации прав на биоматериал, правила получения информированного добровольного согласия донора и его право на защиту персональных данных.