Грезы об информационных технологиях и их теоретический анализ

• 1.    Бердяев, Н. А. О характере русской религиозной мысли XIX века [Текст] / Н.А. Бердяев // Избранные работы. – М.: Акведук, 1991. – С. 4–19.

• 2.    Плеханов, Г. В. Заметки [Текст] / Г.В. Плеханов // Избранные труды. – М.: Политическая литература, 1927. – 269 с.

• 3.    Ахиезер, А. С. Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России) [Текст] / А.С. Ахиезер. – Новосибирск: Сибирский хронограф, 1987. – Т. 1. – 805 с.

• 4.    Кондаков, И. В. Культурология: история культуры России [Текст] / И.В. Кондаков. – М.: ИКФ Омега-Л, Высшая школа, 2003. – 616 с.

• 5.    Дин Фан. История китайской культуры = Чжунго вэньхуа ши [Текст] / Дин Фан. – Пекин: Вэньхуа чхубаньшэ, 2002. – 549 с.

• 6.    Чэнь Ин. Китайская философия в XX в. = Чжунго чжэсюэ – Эрши шицзи [Текст] / Чэнь Ин. – Цзинань, 2002. – 351 с.

С.Ю. Киверин

ГРЕЗЫ ОБ ИНФОРМАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЯХ И ИХ ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Современный мир нельзя себе представить без систем связи, интенсивного информационного обмена, мощнейших вычислительных систем, высоких и тонких технологий и все возрастающей человеческой вовлеченности в информационные процессы. На человека со всех сторон обрушиваются информационные потоки, требующие все большего внимания и времени на осознание. Большая часть нового поколения человечества не мыслит свое существование без мобильных телефонов и Интернета (кстати, зачастую интегрированных). Однако, несмотря на то, что в пространстве мировой паутины свободно доступны чуть ли не все шедевры человеческой мысли, несмотря на наличие огромного количества бессмертных произведений мировой поэзии и литературы (античной и древнеиндийской, русской и европейской, японской и персидской), современных, классических и даже самых древних работ математиков, физиков, архитекторов, медиков, лингвистов, философов и прочих ученых, новое поколение в отношении всего этого проявляет невежество, пожалуй, превосходящее средневековое.

В информационной сети возможно найти любую музыку, чуть ли не любые произведения живописи, чуть ли не все фильмы, снятые за всю историю кинематографа, и прочее – однако интерес к ним всем вместе взятым не так велик, как к теневой стороне Интернета (хакерским программам, нелегальному программному обеспечению, порнографии и т.п.), занимающей почти половину объема информации в Интернете [1].

Все это подводит к одному простому и печальному выводу: развитие информационных технологий, научно-технический прогресс и широкая доступность произведений культуры сами по себе не являются ни стимулами культурного развития человека, ни её показателями; более того, сетевая статистика свидетельствует о медленно, но верно уменьшающейся посещаемости сайтов с классическими, имеющими общечеловеческое значение произведениями культуры: духовной и классической музыки, архивами живописи, виртуальными музеями и библиотеками.

В условиях современной рыночной экономики способны выжить лишь те сетевые проекты, которые прямо или опосредованно приносят финансовую прибыль их создателям. Таковыми проектами оказываются сайты глянцевых журналов, информационные порталы экстремистского и националистического содержания, салоны «оккультных услуг», интернет-магазины, крупные промышленные и торговые корпорации, проекты сетевых дневников, сайты, предоставляющие место для форумов любителей пива, мобильных телефонов, собак, автомобилей и т.д. Основным источником их доходов является реклама (одни компании получают прибыль за показ рекламы на своих сайтах, другие – за счёт проведения успешной рекламной кампании, увеличивающей потребительский спрос на их товары и услуги).

Коль скоро человек – суть то, в чём пребывает его сознание, – мы получаем замкнутый цикл: система ценностей современного человека и определяет человека, и определяется самим человеком. Потребительская психология сама воспроизводит себя через сознание человека, которого она же и формирует потребителем.

Очевидно, что способ её саморепродукции аналогичен способу действия вируса, и эта параллель настолько яркая, что представляется уместным провести аналогию чуть дальше. Следует заметить следующее: в организме млекопетающего присутствуют практически клетки всех, кроме одного, типов, которые передают 90–95% ресурсов труда, питательных веществ, кислорода и пр. клеткам всего организма, и лишь на 5–10% используют имеющиеся ресурсы для саморегенерации и саморепродукции. Исключение составляют только нервные клетки, нейроны, которые на клеточном уровне выглядят как абсолютные потребители практически всех видов ресурсов, в том числе и крайне специфических, необходимых лишь им одним и доставляемых всеми клетками организма лишь для них. Однако надо заметить, что лишь вследствие наличия развитой нервной системы млекопитающее получает возможность обретения сознания и, следовательно, способность заботиться о себе как о едином целом.

Если даже столь краткий обзор биологических сущностей раскрывает перед нами веер проблем, то почему в случае с социумом игнорируется даже сама возможность постановки вопроса о заболеваниях, не как о метафоре, но как о научном факте?

Габриэль Тард отмечает: «Не существует ни одного социального учреждения, которое не было бы связано с каким-нибудь органом нашего тела и не являлось бы его социальным последствием. Членораздельная речь с ее древними или новейшими продолжениями, с письмом, книгопечатанием, телеграфом, телефоном представляет собой только дальнейшее развитие крика и жеста гортани и различных частей тела, поскольку они являются средством выражения и сообщения. Колесница, экипаж, локомотив, сеть дорог или рельсовых путей представляют собою только продолже- ние ног. Живопись и музыка – развитие зрения и слуха. Религия и наука являются проявлением деятельности и дальнейшим расширением передней части мозга, политика – задней» [2, с. 518].

Однако очевидно, что в данном случае речь о болезни социума может идти лишь в специфическом контексте (прежде всего, согласно Тарду, в сохранении и адаптации на новый лад архаичных традиций и обычаев при цивилизационном развитии), проблемы же разобщённости, коренящиеся в психических состояниях индивидов, подобная концепция напрямую не затрагивает.

В этом смысле идеи Гюстава Лебона более релевантны. Он отмечает: «В толпе идеи, чувства, эмоции, верования – всё получает такую же могущественную силу заразы, какой обладают некоторые микробы. Это явление вполне естественное, и его можно наблюдать даже у животных, когда они находятся в стаде. … Появление заразы не требует одновременного присутствия нескольких индивидов в одном и том же месте; оно может проявлять своё действие и на расстоянии, под влиянием известных событий, ориентирующих направление мыслей в известном смысле и придающих ему специальную окраску, соответствующую толпе» [3, с. 248].

Под болезнью социума Лебон подразумевает массовый психоз, более или менее затянутый во времени. Идеи в данном случае не занимают ключевое положение, но стоят в одном ряду с эмоциями и аффектами. Между тем, всё же представляется необходимым поставить вопрос о парадигматическом основании индивидуальных систем ценностей, то есть об идеях, которые имеют едва осознанный (или даже бессознательный) характер, но являются коренными причинами появления тех идей-плодов, о которых говорит Лебон. Можно сказать, что Тард описывает «социальное тело», Лебон – симптомы (отчасти затрагивая виды «заразы» и способы её распространения). Но необходимо признать, что за идеями этих учёных стоит нечто большее, чем метафора.

Вернёмся к симптомам болезни социума. Несмотря на то, что все они налицо, невозможно начать лечиться, не признав самого факта болезни. Можно просто надеяться на внутренние целительные силы организма и цикличность череды болезней и выздоровлений (считая при этом, что появление болезней – это норма), но это не является гарантией исцеления.

Итак, сущностное единство между здоровым организмом и здоровым социумом заключается в том, что живая клетка и индивид работают на систему в целом. Чем является в таком случае потребительская психология, как не болезнью?

Вернёмся к информационным технологиям и их влиянию на социум. Информационные технологии служат прежде всего одной цели: совершенствованию каналов связи. Могут ли они сами по себе деструктивно влиять на общество? Ещё блаженный Августин сказал, что «нет зла в вещах, но зло лишь в том, как грешник неправедно пользуется ими» (De doctrina christiana III. 12). Очевидно, что в свете всего, что было сказано нами в самом начале статьи, пользуются люди совершенными каналами связи отнюдь не во благо себе.

Вряд ли можно обойти тему их биологического влияния и ущерба физическому здоровью, а в социологическом плане здоровье людей во многом определяет и здоровье общества. Но куда важнее рассмотреть и психологический вред.

Индивидуальное человеческое сознание имеет ограниченные способности обработки информации. Человеческий ресурс памяти ограничен, ограничена способность поглощения и хранения информации, так же как и скорость стирания из памяти и способность забывать. «Именно наша способность обрабатывать информацию в полном объеме сделала нас доминантной формой жизни на планете. Однако наши возможности тоже не безграничны; чтобы сэкономить время, мы иногда должны отказываться от поглощающей все наше внимание сложной обработки всей доступной нам информации в полном объеме и принимать решения автоматически, подобно примитивным видам, учитывая лишь какой-то один элемент информации» [4, с. 110]. «На все продукты цивилизации наложены ограничения, связанные с ограничениями функциональности мозга. Например, наш мозг не способен получать и обрабатывать информации больше определенного объема, скорость его работы также ограничена» [5].

В информационных технологиях самих по себе нет вреда. Но практическое их использование несёт колоссальный вред. Вряд ли найдётся человек, который не мучался бы от назойливого ритма случайно услышанной песенки, которую он и слушать не желал; вряд ли остался хоть один цивилизованный человек, чей разум был бы свободен от хлама рекламы, который он так желал бы выкинуть из своей памяти. Но современное внедрение информации в сознание столь агрессивно (и эта агрессия продолжает расти), что человек чаще всего просто не в силах от неё защититься.

Человек не становится умнее, добрее или культурнее от рекламы. Совсем наоборот, в его сознании воцаряется хаос из вспышек логотипов и обрывков слоганов. Существуют рекламные проекты по созданию надписей на звёздном небе – путём подстраивания геостационарных спутников к ярким звёздам. Современное искусство соединяется с рекламой в брачном союзе: поп-звёзды становятся ходячей и разговаривающей рекламой, торговые корпорации сотрудничают с киноиндустрией (чтобы в кадре какого-нибудь фильма «ненавязчиво» мелькнул их товар), создаются песни и мелодии для продвижения брэнда (и они становятся хитами); талантливые художники и дизайнеры всё чаще идут работать в рекламные фирмы, не в силах прокормить себя с помощью чистого творчества. И информационные технологии – это то, без чего этот союз был бы невозможен.