И.А. Бунин и его эпоха в цикле мемуарных очерков В.Н. Муромцевой-Буниной

Для начала обратимся к хронологии публикации газетных очерков конца 1920-х – 1930-х гг. В 1927 г. В.Н. Бунина публикует в эмигрантской газете «Возрождение» (Париж) первый очерк-некролог «Памяти С.А. Иванова» [Бунина 1927]. Далее почти два года В.Н. Бунина ничего не публикует. Только в декабре 1928 г. в эмигрантской газете «Последние новости» (Париж; в этой газете опубликованы почти все очерки, далее – ПН) появляется очерк «Л.Н. Андреев» [Муромцева 1928] с подзаголовком «Отрывки воспоминаний». В феврале 1929 г. с таким же подзаголовком опубликован очерк «С.А. Найденов» (ПН) [Муромцева 1929b]. Позднее публикуется очерк «Piccola Marina» (ПН) [Муромцева 1929c], тематически связанный с предыдущими очерками, последним очерком 1929 г. становится очерк «Овсянико-Куликовский» (ПН) [Муромцева 1929а], очерк тоже выходит с подзаголовком «Отрывки воспоминаний».

В 1930 г. В.Н. Бунина опубликовала 4 очерка: «Юшкевич» (ПН) [Муромцева 1930d] – снова с подзаголовком «Отрывки воспоминаний», очерк «Кондаков» (ПН) [Муромцева 1930b], приуроченный к пятилетней годовщине со дня смерти академика (в машинописи [РАЛ. MS 1067/18. Л. 6.] очерк также содержит подзаголовок «Отрывки воспоминаний»), и два историко-литературных текста: первый посвящен московским «Средам» (ПН) [Муромцева 1930с], а второй персонально А.И. Эртелю [Муромцева 1930а], опубликован в эмигрантской газете «Россия и славянство» (Париж; см. также [Щавлинский 2023]). После этого интенсивность публикаций падает.

В 1931 г. В.Н. Бунина написала всего два очерка: «У Старого Пимена» [Муромцева 1931b] (снова в газете «Россия и славянство», Париж) и «С.А. Муромцев» (ПН) [Муромцева 1931а]. В 1932 г. опубликован один очерк «Заморский гость» (ПН) [Муромцева 1932] и два взаимосвязанных очерка в 1933 г.: «Москвичи» (ПН) [Муромцева 1933b] и «Завещание» (ПН) [Муромцева 1933а]. После 1933 г. В.Н. Муромцева не публикует новых текстов (возможно, в связи с Нобелевской премией Бунина на это нет времени и в этом отпадает финансовая необходимость, а также, вероятно, В.Н. Бунина помогала мужу в подготовке полного собрания сочинений для издательства «Петрополис» и выполняла необходимую редакторско-корректорскую работу). Только в 1936 г., и вновь по случаю смерти близкого человека, В.Н. Муромцева публикует очерк-некролог: «Умное сердце» (ПН) [Муромцева 1936], посвященный О.А. Шмелевой. Таким образом, серия очерков длиною почти в десять лет (1927–1936) начинается и заканчивается некрологом.

Позднее, в 1950–1960-х гг. В.Н. Бунина вновь начала публиковать очерки и книги. В 1954–1955 гг. в эмигрантской газете «Новое русское слово» (Нью-Йорк) Бунина публикует очерки о поездке к родственникам И.А. Бунина и про места, где прошли его детство, отрочество, юность: «У Буниных в Ефремове» (1954. 28 ноября), «Глотово» (1955. 12 июня), «Первые впечатления от Васильевского» (1955. 7 августа), «Будни в Васильевском» (1955. 28 августа). Эти очерки почти без изменений войдут в книгу «Беседы с памятью». В 1958 г. опубликована книга «Жизнь Бунина» (Париж), в которой В.Н. Бунина рассказала биографию Ивана Алексеевича с 1870 по 1906 гг. (до года их знакомства). Стоит отметить, что некоторые фрагменты очерков 1920–1930-х гг. перепечатаны в книге с минимальной правкой.

Еще до издания «Жизни Бунина» началась работа над будущей книгой «Беседы с памятью» (опубликована после смерти), в рамках которой В.Н. Бунина продолжила биографию И.А. Бунина с момента их знакомства. Об этом В.Н. Бунина упоминала в письме к Г.Н. Кузнецовой от 19 апреля 1956 г.:

Есть у меня тетрадка, где записаны места, в которых мы <Бунины> жили до эмиграции. Но это уже для второй книги, которую, как Вы знаете, я озаглавлю «Беседы с памятью». Я думаю, что треть из нее уже написана, многое можно взять из моих фельетонов, (на)печа-танных в «Последних новостях». [Бунин 2014, 343]

Изначально очерки (будущие главы книги) публиковались самостоятельно в эмигрантских журналах «Новый журнал» (Нью-Йорк; далее НЖ) и «Грани» (Франкфурт-на-Майне). В 1960 г. опубликованы: «Наши встречи» (НЖ. 1960. № 59), «Новая жизнь», «Путь до Святой Земли»; В Палестине» (НЖ. 1960. № 60), «Сирия, Галилея, Египет» (Грани. 1960. № 47; № 48). В 1961 г. опубликован очерк «Встречи с писателями в 1907– 08 гг.» (1961) [Муромцева-Бунина 1961а] – последний очерк, который вышел в печать при жизни В.Н. Буниной. Оставшиеся очерки публиковались после ее смерти и перенесены в книгу без изменений с незначительной редакторской правкой: «Италия» (НЖ. 1961. № 64) [Муромцева-Бунина 1961b], «Возвращение домой» (Грани. 1962. № 52) и «1910 год» [Бунина-Муромцева 1963] (Грани. 1963. № 53) – это последняя глава (очерк) книги, соответствующая авторскому замыслу. Вера Николаевна хотела довести книгу до 1918 г. [Муромцева-Бунина 1989, 487], однако в «Беседах с памятью» представлен еще один очерк: «То, что я запомнила о Нобелевской премии» (НЖ. 1962. № 67), он был найден, подготовлен к журнальной публикации Л.Ф. Зуровым и позднее включен в книгу 1989 г. А.К. Бабореко как последняя глава «Бесед с памятью». В «Беседах с памятью» Бунина придерживается хронологического принципа, тем не менее, неравномерность и нецелостность повествования бросаются в глаза.

В конце 1959 – начале 1960 г. к В.Н. Буниной с предложением издать ее готовящиеся к печати очерки отдельной книгой, обратилась американская издательница П. Тэйлор (издательство «Чайка», Нью-Йорк). Согласно сохранившейся переписке, переговоры прошли хорошо (РАЛ. MS. 1067/7099–7110). Журнальные публикации первых очерков будущей книги «Наши встречи» (НЖ. 1960. № 59, март) и «Новая жизнь» (НЖ. 1960. № 60, июнь) содержали примечание:

Главу «Наши встречи» из книги «Беседы с памятью» В.Н. Муромцевой-Буниной мы печатаем с любезного разрешения нью-йоркского издательства «Чайка», которое скоро выпустит эту книгу. Copyright © 1960 by Vera N. Muromtseva-Bunina [Муромцева-Бунина 1960а, 127; Муромцева-Бунина 1960b, 166].

Однако В.Н. Буниной не понравились правки и предложения, которые выдвигала П. Тейлор. В письмах от 28 апреля (РАЛ. MS. 1067/7107) и 23 августа 1960 г. (РАЛ. MS. 1067/7108) издательница советовала «подсократить» очерки и включить в текст выдержки из стихотворений Бунина: «читателю хотелось бы несколько чаще встречаться на страницах Ваших воспоминаний с самим Иваном Алексеевичем» (РАЛ. MS. 1067/7107;

РАЛ. MS. 1067/7108) В итоге в августе–сентябре 1960 г. В.Н. Бунина вернула аванс и отказалась от публикации [см. подробнее: Бунин 2014, 506].

Впервые книга «Беседы с памятью» частично была опубликована в 84ом томе (в 2-х кн. Кн. 2) «Литературного наследства» (М.: Наука, 1973) (с предисловием А.К. Бабореко). Опубликованы три главы: «Наши встречи», «Встречи с писателями 1907–1908 гг.» и «Италия» (С. 159–220). Целиком книга [Муромцева-Бунина 1989] издана уже после смерти Буниной, А.К. Ба-бореко подготовил окончательный вариант книги и написал предисловие. Стоит упомянуть ряд современных переизданий книги (М.: Вагриус, 2007), (М.: Прозаик, 2019), в которых представлен реальный комментарий.

***

В архиве В.Н. Буниной сохранилась объемная рукопись так называемых «ранних» «Бесед с памятью» (рукопись озаглавлена «Беседы с памятью»). Это автобиографический текст о детстве, отрочестве, юности и гимназическое среде – о жизни до встречи с И.А. Буниным, – который В.Н. Бунина начала писать в 1930–1940-е гг. Как показывает Е.Р. Пономарев, «ранние» «Беседы с памятью» создавались под сильным впечатлением от романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» [Пономарев 2022, 164–167], также текст рукописи, по всей видимости, читал и правил И.А. Бунин [Пономарев 2022, 159–160]. Часть неопубликованного материала «ранних» «Бесед с памятью» была использована В.Н. Буниной при публикации очерков, это становится очевидным при первом же сравнении. Очерки: «С.А. Муромцев» [Муромцева 1931а], «Овсянико-Куликовский» [Муромцева 1929а], «Москвичи» [Муромцева 1933b], «Завещание» [Муромцева 1933а], «У Старого Пимена» [Муромцева 1936] – автобиографичны. В них, помимо образа заявленных главных героев, представлен образ юной Веры Муромцевой. Бунина апеллирует к личным детским, отроческим и юношеским воспоминаниям (годам, проведенным в гимназии, институте), что позволяет заявить о цикле автобиографических очерков – о текстах из «жизни Муромцевой». Однако подробный анализ этих очерков станет предметом другой статьи.

«Поздние» (известные, опубликованные) «Беседы с памятью», наоборот, предназначены описать «жизнь с Буниным» или «жизнь Буниной». В очерках 1920–1930-х гг.: «Л.Н. Андреев», «С.А. Найденов», «Piccola Marina», «Овсянико-Куликовский», «Юшкевич», «Кондаков», «Московские “Среды”», «Заморский гость» – помимо заявленных героев, всегда рассказывают про Бунина. Многие из этих очерков и вовсе объединены единым подзаголовком «Отрывки воспоминаний». Тематическое единство и связность очерков отражаются на их генезисе и жанровых особенностях. На наш взгляд, эти очерки тоже создают отдельный цикл.

Газетные очерки 1920–1930-х гг., если рассмотреть их в единстве, делятся на два цикла 1) о себе и семье 2) о бунинском окружении. Таким образом, перед нами своеобразная «Жизнь Муромцевой-Буниной», которая строго делится на две части: «Жизнь Муромцевой» – тексты о себе и семье и «Жизнь Буниной» – тексты о бунинском окружении. Далее в статье мы сосредоточимся на «Жизни Буниной».

***

Рассмотрим очерк «Овсянико-Куликовский. Отрывки воспоминаний» как пример пограничного и связующего текста. Текст состоит из отрывков воспоминаний и делится на 4 части, в которых изложены встречи Буниной с лингвистом и литературным критиком Д.Н. Овсянико-Куликовским. Первая встреча случилась, когда Овсянико-Куликовский оказался в гостях у Муромцевых и еще «очень юная» Вера слушала литературные беседы о Чехове за обедом [Муромцева 1929а, 2]. Затем Овсянико-Куликовский согласился поехать вместе с Муромцевыми в Большой театр на «Кармен», куда также отправилась Вера (вероятно, событие произошло в 1899–1901 гг.). Вторая и третья встречи происходили уже в годы, когда В.Н. Муромцева стала гражданской женой И.А. Бунина: дата второй встречи в столовой Елпатьевских указана в машинописи: 25 сентября 1910 г. (РАЛ. MS 1067/57. Л. 3) [см. также: Летопись 2017, 54], третья встреча была в московской гостинице «Лоскутная» 28 октября 1912 г. в день чествования И.А. Бунина по случаю 25-летия литературной деятельности [Летопись 2017, 306].

Четвертая «встреча» – длительный период соседства в Одессе, начиная с июля 1918 г. [Летопись 2017, 943] и до эмиграции в феврале 1920 гг. Этот «отрывок воспоминаний» напрямую связывает очерк про Овсянико-Куликовского с очерком о другом академике, с которым Бунины сблизились в это же время в Одессе – Н.П. Кондаковым [Муромцева 1930b]. Интересно, что в архиве В.Н. Буниной сохранились отдельные листы машинописи статьи «Кондаков», где также указан подзаголовок «Отрывки воспоминаний» (РАЛ. MS 1067/18. Л. 6.), что дополнительно связывает оба текста в рамках одного цикла. Можно предположить, что очерк «Кондаков» в какой-то степени уже писался с опорой на очерк «Овсянико-Куликовский». Оба текста содержат упоминания о дискуссиях того времени, в том числе про русский народ. Любопытна и противоположность позиций, Овсянико-Куликовский:

«Нападал на Чехова и Бунина, что они изображали народ так “черно”. Верил, что Россия, перенеся тяжелые потрясения, оправится и что русский народ найдет в себе силу, чтобы снова быть великим…» [Муромцева 1929а, 3].

Текст про Кондакова, напротив, содержит множество упоминаний о том, как Бунин и Кондаков уничижительно высказываются о русском народе. [Муромцева 1930b, 4; см.: Щавлинский 2022а; Щавлинский 2022b]. Оба академика в этот период работают над своими мемуарами, о чем упоминает Муромцева [Муромцева 1930b, 4; Муромцева 1929а, 3].

Интересно, что в машинописи «Кондакова» также упомянут Овсянико-Куликовский, что снова свидетельствует о косвенной связи этих текстов:

«Кондаков осуждал Овсянико-Куликовского, что тот во время своей заграничной командировки с недостаточным усердием занимался наукой, а стал увлекаться социализмом и писать по литературе» [РАЛ. MS 1067/43. Л. 6.].

Оба очерка, на наш взгляд, включены в цикл текстов «Жизни Буниной». Об этом свидетельствует не только общий подзаголовок, но и нарративная стратегия: буквально описание отрывочных воспоминаний, связанных между собой только личностью рассказчика и личностью героя рассказа. Важно и то, что все «Отрывки воспоминаний» связаны с И.А. Буниным, он становится постоянным действующим лицом очерков, героем, который всегда подразумевается по умолчанию – неотъемлемой частью «Жизни Буниной».

***

Очерки «Наши встречи» и «Встречи с писателями в 1907–08 гг.» [Муромцева-Бунина 1960а; Муромцева-Бунина 1961а] основаны сразу на нескольких очерках 1920–1930-х гг.: «Л.Н. Андреев» (1928) [Муромцева 1928], «С.А. Найденов» (1929) [Муромцева 1929b] и «Юшкевич» (1930) [Муромцева 1930d], часть текста из последнего очерка вошла в очерк «1910» [Бунина-Муромцева 1963]. Интересно и то, что главными героями всех очерков становятся Леонид Андреев и литературный кружок «Среда». В очерке «Л.Н. Андреев» В.Н. Бунина вспоминает о знакомстве с писателем:

Здоровается со мной с милой, ласковой улыбкой. Я предлагаю ему чаю и наливаю очень крепкого, уже знаю, что он пьет «деготь». / Сразу завязываю оживленный разговор, сначала о Горьком, о Капри… [Муромцева 1928, 2]

Примечательно, что вначале очерка В.Н. Бунина обозначает свою незаинтересованность в Андрееве-писателе, ей любопытен только его образ и трагическая судьба [Муромцева 1928, 2]. Однако, учитывая большой объем воспоминаний о Л.Н. Андрееве (Андреев второй самый упоминаемый писатель после Бунина во всех очерках), это не совсем так. В очерке упоминается несколько произведений Андреева («Царь Голод», «Дни нашей жизни», «Анатэма», «Океан»), чтения которых (в разные годы) проходили в литературных кружках и салонах (московская «Среда», дом Добровых). Бунина передает общие впечатления и настроение Андреева после публичных чтений и обсуждений; рассказывает о беседах Бунина и Андреева; попутно рисует образы разных литераторов, которых встречает в компаниях: С.С. Голоушева, Скитальца, М.К. Куприной, Е.П. Летко-вой-Султановой. Кроме того, упоминаются разные личные и литературные события в жизни Андреева: уход от Горького и его издательства «Знание» в издательство «Шиповник», увлеченность писателя проектом финской дачи, любовь к северной природе в противовес «слишком веселой природе» Капри (символический уход от Горького) – почти все эти темы возникают в следующих очерках о писателях бунинского окружения.

Упомянутая в «Л.Н. Андреев» встреча Буниных на Капри с Горьким и Андреевым становится центральным сюжетом очерка «Piccola Marina» [Муромцева 1929c]. Текст посвящен дому Горького, который напоминает литературную школу, где молодые литераторы непрерывно учатся, пишут и обсуждают произведения друг друга; частично об этом рассказано и в очерке «Италия» из «Бесед с памятью», там В.Н. Бунина называет эти литературные занятия «школой пропагандистов» под предводительством Горького и Луначарского [Муромцева-Бунина 1961b, 214]. Однако обращение, уже в «Piccola Marina» к Андрееву, в очередной раз показывает, как интересен был этот писатель В.Н. Буниной и как тесно переплетены между собой очерки:

Дверь распахивается, и входит Андреев. Горький встает, делает шаг навстречу, и оба падают друг другу в объятия. Не преувеличиваю: они замирают так минуты на три… Потом Андреев здоровается с остальными, тратя на каждого все меньше и меньше времени [Муромцева 1929c, 4].

Еще детальнее эта сцена встречи Горького и Андреева описана в единственной машинописи «Piccola Marina» (РАЛ. MS 1067/72. Л. 1.), что, на наш взгляд, вновь указывает на важнейшее место этого эпизода в очерке. В сохранившемся отрывке рукописи (РАЛ. MS 1067/70) тоже приводятся только беседы между Буниным, Горьким и Андреевым. Уход Андреева из горьковского издания «Знание» в издательство «Шиповник» (причина ссоры между писателями), как пишет В.Н. Бунина, не обсуждается. Несмотря на попытки И.А. Бунина, «говорили обо всем, кроме “Знания”» (РАЛ. MS 1067/70. Л. 1.). Таким образом, эта ссора становится сквозным сюжетом, фрагменты которого мы обнаруживаем в разных очерках. Это, на наш взгляд, дополнительно связывает тексты между собой и позволяет говорить о цикле очерков.

Следующий очерк «С.А. Найденов» короткий и сосредоточен, в первую очередь, на главном герое и его литературной биографии. Часть очерка, посвященную литературной биографии в слегка переработанном виде В.Н. Бунина опубликовала в «Жизни Бунина» (глава 6, параграф 6). Другая часть, в которой представлены воспоминания о Найденове В.Н. Бунина изложила в очерках «Наши встречи» и «Встречи с писателями в 1907– 08 гг» [Муромцева-Бунина, 1961а] из «Бесед с памятью» [Муромцева-Бунина, 1960а]. В этом газетном очерке вновь упомянуты Бунин, Андреев, Скиталец, Горький, Чехов:

Помню, как он смеялся, когда вспоминал, как однажды Бунин с Телешовым, идя по фойе Художественного театра, столкнулись с Горьким, Андреевым, и Скитальцем в поддевках и сапогах, и как Бунин спросил их с идиотским видом тоном Коко из «Плодов Просвещения»: / – Вы кто? Охотники? [Муромцева 1929b, 4]

Примечательно, что этот фрагмент воспроизведен и в «Жизни Бунина», но со слов Телешова [Муромцева-Бунина 1958, 140], тогда как в «Наших встречах» со слов Найденова [Муромцева-Бунина 1960а, 148–149].

Очерк «Юшкевич» буквально продолжает очерк об Л.Н. Андрееве с первых слов:

Петербург. «Северная гостиница». Вечер. Собираемся в гости к Андрееву. За окнами, сквозь кисею падающего снега, в ярком свете фонарей, сверкает тяжкий памятник Александру III. [Муромцева 1930d, 2]

В первой половине очерка приводится эпизод посещения андреевской «Среды» (петербургский аналог московских «Сред» [Литературные объединения 2004, 21]). Рассказано, как Муромцева знакомится с матерью Андреева – А.Н. Андреевой, А.С. Серафимовичем, С.Ю. Копельманом и С.С. Юшкевичем. Далее передан спор о современной литературе, который начал Юшкевич. Заканчивается эпизод уличным разговором между Иваном Алексеевичем и Верой Николаевной, в котором они обсуждают Юшкевича и Серафимовича. Однако, в машинописи (РАЛ. MS 1067/10) сохранилась расширенная версия эпизода, фрагменты которой представлены в очерке «Л.Н. Андреев», что указывает на изначальную тесную связь двух очерков: вновь упомянута финская дача, тяжесть жизни в Петербурге, продолжается история «предательства» «Знания» и предпочтение ему «Шиповника». Следующие отрывки воспоминаний о Юшкевиче сосредоточены только на нем и на одесских встречах вплоть до эмиграции Буниных (февраль 1920 г.).

В другой машинописи, где представлен этот же текст об Андрееве, но в сокращенном виде, есть интересная заметка на полях: «То, что выброшено “П<оследними>. Н<овостями>.”, пригодится для книги» (РАЛ. MS 1067/9. Л. 1.). Эта запись относится к будущим книгам: «Жизни Бунина», «Беседы с памятью» и позволяет вновь указать на взаимосвязь очерков.

***

По всей видимости, вспоминая различных литераторов бунинского окружения, В.Н. Бунина осознала необходимость описать литературно-социальное пространство, в котором происходило множество событий, представленных в очерках – литературное объединение «Московские “Среды”». Интересно, что это первый очерк Буниной, который содержит не только субъективные воспоминания, мысли и чувства мемуаристки, но и историко-литературную справку о том, как создавалась «Среда» и кто стоял у ее истоков. В дальнейшем очерк с незначительными изменениями опубликован в «Жизни Бунина» (глава 5, параграф 6) и в главах о встречах с писателями из «Бесед с памятью».

И.А. Бунин и его брат Ю.А. Бунин принимали участие в разных литературных организациях Н.Д. Телешова. Сразу после знакомства с писателем в конце 1897 г. – начале 1898 г. [Летопись 2011, 234] Бунины примкнули к литературному объединению «Парнас» (1886–1899) [Литературные объединения 2004, 166–167]. Кружок «Среда» был основан в 1898 г. (просуществовал до 1916 г.), собрания проходили на квартире Телешова. Основная задача, которую преследовали участники – откровенное обсуждение и критика еще неопубликованных литературных произведений друг друга. [Подробнее о «Среде» и «молодой» «Среде» (1910–1919), которой руководил Ю.А. Бунин, см.: Литературные объединения 2004, 125–126, 226–231]. В очерке В.Н. Бунина после описания истории создания «Среды» переходит к известным ей ярким моментам:

Чехов, уезжая в последний раз за границу и предчувствуя, что уже больше не вернется, при прощании сказал Телешову: «Умирать еду. Поклонитесь от меня “Среде”. Хороший народ у вас подобрался». Горькому тоже очень нравились эти «товарищеские собрания», Андреев был привязан к ней особенно и, кажется, почти все свои вещи провел через нее, не раз говорил, что без ее благословения боится выпускать что-нибудь в свет. Он или лично читал на «Среде» свои произведения или присылал их – и из-за границы, и из Петербурга, из Финляндии. Впрочем, я не знаю ни одного участника «Среды», не любившего ее, – так бывало на ней всегда хорошо, просто и весело [Муромцева 1930с, 4].

Далее Бунина описывает свое первое посещение «Среды» – чтения «Иуды Искариота» Л.Н. Андреева в отсутствие автора. Упоминает известный эпизод, как однажды Рахманинов и Шаляпин устроили импровизированный концерт на «Среде», раскрывает «шуточные» адреса всех постоянных участников. Интересно, что хоть Бунина «со следующей осени <1908 г.><…> не пропустила ни одной «Среды», когда мы <с И.А. Буниным> бывали в Москве» [Муромцева 1930с, 4], упоминает она преимущественно только собрания, где обсуждали произведения Л.Н. Андреева, иногда заходит речь о встречах, на которых обсуждались произведения Бунина. Вероятно, для нее это были самые яркие впечатления. В число таких событий входит воспоминание об исключении Серафимовича, происходившее в последние годы существования «Среды» [Муромцева 1930с, 5].

Впервые Бунина говорит о Серафимовиче в очерке «Юшкевич», приводит историю знакомства с писателем и сразу же обозначает свою антипатию к нему:

– Юшкевич нравится мне, – заметил И.А. – Он всегда несет и с Дона и с моря, но человек талантливый, живой, органический, а вот Серафимовича терпеть не могу. Обратила ты внимание на его лошадиные зубы? [Муромцева 1930d, 3]

В очерке «Московские “Среды”» причины антипатии дополняются – Серафимович был изгнан из «Среды» за свою пропагандистскую работу на большевиков. В одном сборнике с ним также отказались печататься авторы из «Книгоиздательства писателей». Из-за исключения Серафимович начал публичную кампанию против «Среды» и литературное объединение закрыли. Таким образом, перед нами еще один сквозной сюжет, который дополнительно связывает очерки.

Тогда Серафимович открыл в «Известиях» целый поход против членов правления и редакторов книгоиздательства, даже все их имена напечатал и не просто, а в разбивку, столбиком [Муромцева 1930с, 5].

В машинописи (РАЛ. MS 1067/23), где записаны дополнительные отрывки воспоминаний, не вошедшие в очерк, преимущественно истории, связанные с Андреевым или Буниным, но также упомянуто заседание молодой «Среды», на котором «очень досталось Ауслендеру» (РАЛ. MS 1067/23. Л. 6.), есть объемная запись, посвященная Юшкевичу, не вошедшая в очерк о нем. Эти фрагменты из машинописи вновь указывают на сильную взаимосвязь всех очерков «Жизни Буниной».

Очерк «Заморский гость» – еще одно личное яркое впечатление Буниной, на этот раз от знакомства с Э. Верхарном. Очерк отличается от других знакомств с литераторами «Среды», т.к. В.Н. Бунина «поехала без И.А.» [Муромцева 1932, 3]. Встречу с бельгийским поэтом устраивал Литературно-художественный кружок по инициативе В.Я. Брюсова, но и это событие В.Н. Бунина связывает с историей «Среды»:

После лекции в одной из гостиных Кружка начинается банкет в честь поэта. Его ведут ужинать, сажают за стол, накрытый покоем человек на сто, и тут, к моему большому смущению, Мамонтов просит меня сесть по левую сторону <от> Верхарна – по правую же сиди свояченица Брюсова <…>. Я сначала отказываюсь, но меня уговаривают, указывают на то, что я должна как бы представительствовать от «Среды», – известного в то время московского литературного кружка, – и я в конце концов соглашаюсь. [Муромцева 1932, 3]

Пожалуй, связанным только формально и по касательной с очерками о московской «Среде» и ее представителях, можно назвать очерк про А.И. Эртеля [Муромцева 1930а]. Хотя Бунина и упоминает его как посетителя собраний «Среды» [Муромцева 1930с, 4], лично она не успела с ним познакомиться, об этом узнаем из машинописи статьи (РАЛ. MS 1067/1. Л. 1.) Там же, в машинописи, В.Н. Бунина обращается с призывом переиздать произведения Эртеля. Очерк, посвященный ему, – биографическая статья, содержащая личную критическую оценку его произведений. Видимо, творчество и биография А.И. Эртеля очень интересовало семью Буниных, т.к. И.А. Бунин в 1929 г. опубликовал статью про Эртеля (ПН, 1929. 14 февраля), а позднее, незначительно переработав ее, включил в книгу «Воспоминаний» (Париж: Возрождение, 1950). Очерки об Эртеле супругов Буниных – достаточно любопытный сюжет, вероятно указывающий и на возможное предложение коллегам-писателям и издателям, создать литературное «житие» Эртеля (появившийся в это время в эмиграции жанр) [см.: Пономарев 2004], а также переиздать произведения забытого писателя. При сравнении cтатей Бунина и Буниной, общий их генезис и единый замысел становится очевидным [см. подробнее: Щав-линский 2023].

Таким образом, очерки: «Piccola Marina», «Л.Н. Андреев», «С.А. Найденов», «Юшкевич», «Московские “Среды”» и «Заморский гость» В.Н. Муромцевой имеют общий генезис, сквозных персонажей, перетекающие сюжеты, единый нарратив и объединены общей идеей: описать бунинскую эпоху и литературно-социальную среду, свидетелем которой была В.Н. Бунина. Работа с очерками и архивом В.Н. Буниной, позволяет продемонстрировать творческую кухню писательницы и увидеть, как формируется замысел будущих «Беседы с памятью», учитывая, что эти первые публикации позднее в переработанном виде войдут в книгу. Представленная эпоха в очерках цикла «Жизнь Буниной», в том числе, встраивается в общий нарратив эмиграции 1920–1930-х гг. о потерянной России.