Идея цифрового бессмертия как символ нового отношения к смерти

1.    Актуальность темыи методологические вопросы

Отношение человека к смерти и связанная с этим феноменом идея бессмертия души как личного бессмертия находили отражение в символах различных культур. Посредством этих символов человек формировал в своем понимании смысл смерти и посмертного существования. Отрицание современным поколением традиционных символов и смыслов смерти, как и традиционного содержания идеи бессмертия, — это сегодняшняя реальность, которую фиксируют культурологи, антропологи, психологи, социологи, религиоведы и философы. Вместе с тем в становящейся культуре информационного общества зарождаются новые символы и смыслы, к числу которых относится и идея цифрового бессмертия.

Для философского осмысления процессов цифровизации в онтологическом, гносеологическом и антропологическом аспектах актуально и особо значимо исследование современной идеи цифрового бессмертия. С одной стороны, проблема смети и бессмертия — это сквозная философская проблема, а с другой стороны, процессы цифровизации сегодня так воздействуют на человека, что появляется новое со- держание этой проблемы, т.е. отношение к смерти и бессмертию сегодня для все большего числа людей опосредовано виртуальной реальностью интернета, развитием технологий искусственного интеллекта.

Новые поколения последних десятилетий формируются в триаде реальности: объективная, субъективная и виртуальная. Для философов на смену бинарным оппозициям «объективное – субъективное», «субъект – объект» приходит необходимость включать в методологию анализа философских проблем отношения человека к виртуальной реальности. Соответственно, проблема формирования нового отношения современного человека к смерти и бессмертию подлежит изучению в этом аспекте.

Проблема цифрового бессмертия активно разрабатывается в последнее десятилетие. Поскольку речь идет о новом формирующемся знании, постольку в литературе и само понятие «цифровое бессмертие» и содержание проблем, отражающих соответствующие процессы в информационном обществе, чрезвычайно разнородны. Эта разнородность в значительной мере порождается множеством различных мировоззренческих и методологических позиций авторов. Для определения содержания идеи бессмертия в аспекте формирования символа но- вого отношения к смерти и соответствующего смыслового поля самоопределения человеческого существования в культуре информационного общества необходимо определить особенности отношения современного человека к смерти и выделить признаки понятия «цифровое бессмертие», соответствующие предположению о новом смысле смерти и бессмертия.

2.    Новое отношение к смерти

Изменения в отношении современного человека к смерти исследуются в целом ряде аспектов. В культурологическом аспекте (работы Ф. Ариеса, М.М. Бахтина, А.Я. Гуревича, В.М. Розина) выявлен процесс отрицания символики смерти, исчезновение у современного человека символов духовной культуры, связанных со смертью и верой в личное бессмертие, показана деградация похоронной обрядности. В психологическом аспекте (З. Фрейд, К. Юнг, С. Грофф, Дж. Хэли-факс) исследована динамика психических процессов, сопровождающих отношение к смерти, страх смерти, неготовность современного человека к смерти. В педагогическом аспекте (А.А. Остапенко, К.Н. Романов, Е.А. Ямбург) показано исключение проблемы смерти из процесса воспитания, констатировано полное игнорирование в светской системе образования формирования культуры отношения человека к смерти.

В работах философов (Ж. Бодрийяр, Ж. Делёз, А.В. Демичев, Ж.-П. Сартр, В. Франкл, М. Хайдеггер), а также экзистенциально мыслящих теологов (К. Барт, Р. Бультман, П. Тиллих), выявлены фундаментальные проблемы потери смысла бытия и сопряженные с этим проблемы упрощенного понимания смерти и идей бессмертия у все большей части тех, кто живет в индустриальном и информационном обществах.

Новое отношение к смерти в европейской культуре формируется в эпоху индустриального общества. В частности, П. Тиллих отмечает весьма существенный факт: «В эпоху раннего индустриального общества смерть и вина исчезают даже из проповедей» [Тиллих П., 1995, с. 267]. Современность же лаконично характеризует Ж. Бодрийяр: «Смерть непристойна и неудобна. Смерть больше не вызывает головокружения — она упразднена» [Бодрийяр Ж., 2000, с. 318]. Ф. Ариес, выделяя ряд историче- ских этапов эволюции культуры отношения к смерти, в современной культуре находит множество проявлений отрицания всякого смысла смерти, стремительное упрощение похоронной обрядности, негативное отношение к проявлениям горя по поводу смерти. Ф. Ариес отмечает, что неприятие горя со стороны общества — это способ устранить присутствие смерти в жизни, даже если в принципе реальность смерти не оспаривается. Впервые отрицание смерти проявляется столь открыто. Такое отношение к смерти становится отныне значимым признаком нашей культуры [Ариес Ф., 1992, c. 475].

Для понимания психологических и гносеологических истоков формирования нового смысла отношения к смерти на основе идеи цифрового бессмертия, а также и для более широкого круга подобных идей на основе концепции трансгуманизма, следует иметь в виду ан-тиномичность понимания смерти современным человеком. В пределе рационального выражения эта антиномичность может быть сформулирована суждением «смерть неизбежна, но я существую вечно». В.М. Розин в исследовании этой интересной особенности понимания смерти современным человеком обращает внимание на то, что бо́льшая часть современных людей мыслят об этом рационально, обладают как минимум элементарными научными знаниями, отрицают рациональные варианты идеи бессмертия в традиционных религиях, но отношение к смерти оказывается глубоко противоречивым: «Хоть формально современный человек признает конечность своего бытия, фактически же он живет как бессмертное существо, не приготовляясь к смерти и не желая о ней думать» [Розин В.М., 2018, c. 26]. Поэтому идея бессмертия на основе каких-либо технологий не просто привлекательна для современного человека, но в случае экзистенциального принятия на веру означает разрешение противоречия в отношении к смерти.

Если резюмировать результаты изучения и осмысления изменения отношения современного человека к смерти с позиций философского, теологического и конкретно-научного подходов, то можно выделить следующее:

– на смену тотального экзистенциального смысла смерти приходит определение значения смерти как одного из событий в мире наряду с другими природными и социальными событиями;

– от значимости воспитания отношения человека к собственной смерти происходит переход к исключению из процесса воспитания формирования отношения к смерти;

– от значимости общения по проблеме смерти происходит переход к оценке такого общения как неэтичного, неудобного в отношении человека, о смерти которого идет речь;

– происходит постепенный отказ от символических действий и общения с умирающим и переход к этическому, психологическому, медикаментозному и технологическому изолированию умирающего от осознания и переживания наступления смерти;

– происходит отход от символов и обрядов, связанных с прощанием, погребением умершего;

– одно из следствий особенностей отношения современного человека к смерти, обозначенных выше, заключается в том, что идея бессмертия трансформируется в поиск научных и технологических средств неограниченного продления жизни, включая возможность обретения цифрового бессмертия.

3.    Содержание идеи цифрового бессмертия

Понятие цифрового бессмертия представлено весьма различающимися признаками у исследователей, использующих это понятие. Но кроме определенных различий содержания, существенно различаются и смысловые оттенки понятия «цифровое бессмертие», заданные тем или иным контекстом. Отметим эти различия на основе ряда публикаций по этой проблематике. В.В. Василькова, рассматривая понятия «цифровая смерть» и «цифровое бессмертие» отмечает, что «цифровые технологии меняют представления и социальные практики, связанные со смертью и бессмертием. … Типология таких технологий, основанная на разделении технологий выражения скорби и поминовения (виртуальные кладбища, гражданские панихиды в сети, мемориальные сайты, управление цифровыми останками и др.) и технологий пост-смертного существования (оцифровка личности, чат-боты как цифровые копии, цифровые аватары, голограммы, загрузка разума)» [Василькова В.В., 2024, с. 296].

А.А. Рудова проводит различие понятий «цифровое бессмертие», «кибернетическое бессмертие» и «электронное бессмертие». Опира- ясь на работу В.А. Долина, она определяет понятие «кибернетическое бессмертие» как «создание управляемых систем, технологически усовершенствованных аналогов человеческого тела (кибернетика — наука об управлении), при сохранении исходно человеческого сознания» [Рудова А.А., 2021, c. 50]. А электронное бессмертие — это термин, обозначающий всю информацию о человеке, включая и продукты его творчества, сохраняющиеся на электронных носителях. С этими признаками связано и понятие «цифровой профиль» как набор всех данных о человеке в информационном пространстве. «Цифровой профиль — это, по сути, набор закодированной информации, она неуни-чтожима, не исчезает от многократного копирования и использования, оставляет свой след в цифровой реальности и может оказывать влияние на другие профили и на социальные процессы, воздействуя на тех, кто получает к ней доступ» [Рудова А.А., 2021, c. 44].

В работах Н.А. Бунина, В.В. Васильевой, В.А. Долина, А.А. Рудовой, М.К. Старостиной понятие «цифровой профиль» приводится как сохранение на цифровых носителях всех данных о человеке и понятий «цифровой аватар», «творческое бессмертие человека», когда имеется в виду имитация на основе цифровых технологий формально-логических и языковых функций сознания человека, вариативное копирование его творческой, коммуникативной, познавательной активности. Оцифрованные личности, чат-боты, цифровые аватары активны, в отличие от цифровых профилей, и в цифровой реальности они не просто существуют, но проявляют разностороннее творчество. Цифровые копии политиков, артистов и многие другие копии заполняют интернет. К 2050 г. количество профилей умерших людей, если их не удалять, приблизится к полутора миллиардам [Харитонов В.П. и др., 2024, с. 25]. Соответственно, происходит быстрый рост числа «цифровых личностей».

Умершие политики в форме своих реконструируемых цифровых копий дают интервью по поводу современных политических процессов, а умершие артисты на основе цифровых технологий проводят концерты и снимаются в новых фильмах. Сегодня каждый существующий человек потенциально или актуально может иметь собственную активную копию, об- щаться с ней, получать продукты ее творческой активности на основе цифровых технологий.

Но какое содержание понятия «цифровое бессмертие» выражает новый смысл отношения современного человека к смерти и позволяет предположить зарождение нового символа и соответствующего смыслового поля самоопределения человеческого существования в культуре информационного общества? Следует, конечно, иметь в виду многообразие возможностей становления таких символов, и в рамках статьи невозможно отразить это многообразие. Отметим лишь, что идея личного бессмертия в концепциях трансгуманизма обретает достаточно определенный смысл для современного человека, когда мыслится его преобразование на основе нано-, био-, когнитивных и информационных технологий. Бессмертие как потенциально неограниченное во времени существование во времени, обеспечиваемое сочетанием этих технологий, — это один из вариантов нового отношения человека к смыслу смерти и идее бессмертия.

Как идея цифрового бессмертия отражена современными авторами в аспекте личного бессмертия, бессмертия человека с его сознанием? Следует подчеркнуть, что в основе цифрового бессмертия содержится признание реальной возможности личного бессмертия человека, что характеризует как традиционные религиозные и философские учения, так и концепции современного трансгуманизма. Принципиальная возможность бессмертия в варианте «цифрового бессмертия» отражена в работах А.В. Болонкина, Н.А. Бунина, И.В. Вишева, В.В. Сметаны, А.А. Рудовой, М.К. Старостиной и др. авторов. Цифровое бессмертие, предполагающее возможность переноса сознания человека в цифровую среду и его потенциальное бесконечное существование [Рудова А.А., 2021], означает, что сознание человека может быть отделено от тела человека и существовать на базе иного субстрата, т.е. цифрового субстрата. «Цифровое бессмертие предполагает иммортиализм сознания и ищет всевозможные способы, чтобы отдалиться от тела и приобрести новую форму человеческого существования», — пишут Л.Н. Бунин и М.К. Старостина [Бунин Н.А, Старостина М.К., 2019]. Концепция цифрового бессмертия, полагает А.А. Рудова, «предусматривает слияние искусственного интеллекта и 348

человеческого сознания, преобразование человека не только за счет замены биологических составляющих искусственными, но и трансформацию сознания в более высшую форму» [Рудова А.А., 2021, c. 50].

При этом «сознание, перенесенное на субстрат, ощущает себя в категориях гиперреального» [Бунин Н.А, Старостина М.К., 2019]. Поэтому для адаптации к цифровой гиперреальности потребуются «цифровые психологи: специалисты, помогающие людям адаптироваться к цифровому существованию и решать психологические проблемы, связанные с ним» [Сметана В.В., 2024, c. 62]. Появятся специалисты по «переносу сознания: инженеры, нейробиологи, программисты, которые будут разрабатывать и совершенствовать технологии переноса сознания в цифровую среду» [Сметана В.В., 2024, c. 62].

Все приведенные выше цитаты — это мифологическая речь современного человека, которая отражает зарождение новых смыслов отношения к смерти и идее бессмертия. Почему мифологическая? Идея цифрового бессмертия как переноса сознания в цифровую среду и потенциально неограниченное «существование сознания в цифровой реальности» — идея объективно неосуществима в философском, математическом и конкретно-научном аспектах этой проблемы.

4.    Невозможность цифрового бессмертия

Подробное обоснование принципиальной неосуществимости рассматриваемой идеи выходит далеко за рамки отдельной статьи, но можно обозначить некоторые существенные положения. Философы-материалисты, рассматривающие сознание как функцию высокоорганизованной материи, отвергают возможность «переноса сознания» на субстрат низшего вида материи, т.е. на механические и физические процессы в технических устройствах. Философы (а именно, объективные идеалисты) допускают, в отличие от материалистов, существование сознания (в историческом прошлом души) вне тела, но, скажем, у Платона душа может существовать в мире идей или в телах других людей, а не на основе других сущностей. Религиозные философы монотеистических религий связывают существование души с божественной реальностью, определяющей существование души и в теле, и вне тела, а какие-либо технологии в этом не могут играть определяющую роль.

Принципиальная невозможность цифрового бессмертия как переноса сознания и его потенциального безграничного существования на основе цифровых технологий определена и математически. Как показано Н.В. Сафроновой и К.В. Фордук, теорема К. Геделя и теорема Ле-венгейма–Сколема накладывают принципиальные ограничения на возможность полного описания сознания человека средствами математики. Поэтому, цифровое бессмертие — несбыточная мечта: «…Полную идентичную цифровую копию сознания человека создать не получится никогда» [Сафронова Н.В., Фордук К.В., 2021, c. 129].

Анализ взаимосвязи современных философских концепций сознания с нейронауками (концепции Дж. Серла, Д. Чалмерса, К.В. Аношина, К.Д. Фриша), описанный С.В. Силенко и А.Д. Михайловой, приводит к существенному методологическому выводу: «самое главное для исключения концептуального разрыва между философией сознания и нейронаукой заключается в отказе от редукционистской модели понимания сознании, основанной на сведении сложного, гетерогенного феномена сознания лишь к отдельной, хотя и важной области ее возможного изучения — деятельности коры головного мозга» [Силенко С.В., Михайлова А.Д., 2024, c. 20–21]. В этой связи следует заметить, что именно на редукционизме основаны суждения авторов, которые употребляют понятие «перенос сознания» на тот или иной субстрат или в цифровую реальность.

П.Н. Барышников приводит кроме теоремы К. Геделя еще целый ряд ограничений в возможностях математики описать сознание, соответственно, это определяет и ограничения возможностей моделировать, копировать те или иные его компоненты. Исследователь в целом ряде работ определяет широкий круг нерешенных методологических проблем, связанных с самой возможностью описания сознания формальными средствами, а это означает принципиальную невозможность какого-либо «переноса» сознания. «Основной наш тезис сводится к тому, что, несмотря на успехи вычислительных моделей в эмпирических исследованиях, их концептуальный уровень не позволяет корректно сформулировать вопрос об онтологии сознания» [Барышников П.Н., 2024, c. 130].

Академик К.В. Анохин, отмечая взрывной процесс роста научных публикаций по проблематике нейронаук, а объем этих публикаций в последние годы превысил суммарно публикации по физике и химии, полагает, тем не менее, что нейронауки находятся на стадии развития физики до И. Ньютона и химии до А. Лавуазье. Для нейронаук создание теории сознания с научной точки зрения — дело будущего, а о «переносе» сознания точно невозможно вести речь. «Несмотря на огромный объем фактов, современная нейронаука пока не дает удовлетворительного объяснения природы разума (mind) и сознания (consciousness). Сегодня основные поиски ответа на эти вопросы сосредоточены вокруг проблемы первых основ сознания» [Анохин К.В., 2021, c. 39].

Таким образом, в философском, математическом, конкретно-научном аспектах идея «цифрового бессмертия» как «переноса» сознания неосуществима.

• 5.    Онтологические, гносеологические и психологические основания веры в цифровое бессмертие

Все же идея цифрового бессмертия в философском аспекте интересна и актуальна для изучения по ряду причин.

Во-первых, как новое символическое выражение отношения к смерти современного человека, особенно тех, кто относится к категории гиперподключенных (более 9 часов в сутки в интернете).

Во-вторых, как отражение триады реальности, в которой живет и понимает себя человек, подключенный к интернету. Признание неограниченного существования «моего» сознания в цифровой реальности означает придание статуса этой реальности столь же значимого, как и статус сопряженных в бинарной оппозиции реальностей: объективная реальность и субъективная реальность.

В-третьих, как проявление новой формы самоидентификации, а именно цифровой самоидентификации;

В-четвертых, как выражение новой веры в личное бессмертие, которая может приобрести признаки религиозной веры, т.е. особое переживание нуминозности, экзистенциальной причастности к сверхъестественному, сверхъестественности цифрового существования собственного сознания.

Можно с высокой степенью вероятности предположить гипотезу о распространении веры в цифровое бессмертие как личное бессмертие, т.е. как неограниченное во времени существование сознания человека в цифровой реальности. Если сегодня эта идея обсуждается в основном узким кругом теоретиков, то по мере роста ги-перподключенных и совершенствования цифровых технологий вера в цифровое бессмертие станет массовым явлением.

Основой реализации этой гипотезы становятся следующие процессы:

– кризис традиционных ценностно-нормативных систем, включая символы смысла жизни, смерти и бессмертия, кризис символов и смыслов традиционных религий;

– объективное развитие и рост значения цифровой самоидентификации и ориентации гипер-подключенных на триаду реальности, где все большее значение приобретает виртуальная реальность интернета;

– антропоморфизм в восприятии, понимании и объяснении своей цифровой копии;

– отождествление человеком себя со своей цифровой копией под воздействием интеллектуальных, визуальных, фонетических и иных особенностей «цифрового аватара»;

– антропоморфизм, наделяющий познаваемое свойствами, функциями, проявлениями, свойственными познающему субъекту, дополняется доверием к цифровой реальности у человека с цифровой самоидентификацией;

– совершенствование цифровых технологий неизбежно приведет к тому, что все большее количество цифровых копий личности будет проходить тест Тьюринга, и уже нынешнее поколение столкнется с фактом переживания и понимания полного совпадения себя и своей цифровой копии.

Развертывание этих процессов приведет к тому, что лишь те, у кого есть философская рефлексия, а также те, кто работает над математическими программами и в области нейронаук, будут понимать несоизмеримое качественное отличие собственно сознания и цифровых процессов.

Особенность идеи цифрового бессмертия как символа заключается в том, что содержание и форма его выражения отчасти соответствует отдельным элементам символизируемого, т.е. цифровой копии личности. В исследованиях природы символа (Э. Кассирер, П. Рикер, К.А. Савсьян, П. Тиллих) среди многих отличий символа от знака указывается избыточность значений, вовлеченность субъективного мира интерпретатора этих значений, возможность соучастия воспринимающего символ субъекта в творении смысла символа. Эти признаки идеально соответствуют специфике отношения идеи цифрового бессмертия к субъективному миру современного человека, для которого потеряли свое значение традиционные символы и смыслы отношения к смерти и бессмертию.

Идея цифрового бессмертия становится символом, ориентация на который позволяет каждому вкладывать свой субъективный смысл в содержание этой идеи. Суждения о существовании сознания в цифровой реальности, об ощущении человеком этой реальности как гиперреальности, об адаптации сознания человека к новому субстрату своего существования, о психологической поддержке человека в цифровой реальности, а также о деятельности специалистов по переносу сознания в цифровую реальность, — все суждения такого рода суть элементы новой мифологии бессмертия. Но в отличие от мифологии прошлого о загробном мире, бытии души в мире идей (Платон) или божественной реальности (монотеистические религии), в процессах реинкарнации (буддизм, индуизм), новая мифология бессмертия опосредована отношением человека к математически и технически формируемой реальности.

Отношение человека к цифровой реальности обусловило появление и развитие цифровой идентичности, что является существенным основанием и вместе с тем содержательным компонентом веры в бессмертие своего личного сознания в цифровой реальности. В работах А.М. Кондакова, А.А. Костылевой, Т.Г. Леш-кевича, В.В. Симонюк, Ю.А. Чернавина, Л.Б. Шнайдера исследуется эта новая форма самоидентификации современного человека.

Ю.А. Чернавин так характеризует цифровую идентичность: «Наряду с политической идентичностью, гендерной, культурной, сексуальной, религиозной, этнической и др. возникает цифровая идентичность. Каждая из идентичностей может стать доминирующей в их структуре в зависимости от сложившихся социальных условий. Однако применительно к рассматриваемому личностному типу основной тенденцией раз- вития идентичности будет усиление ее именно цифрового типа» [Чернавин Ю.А., 2022, c. 74]. Согласно Ю.А. Чернавину, существенные, основные признаки понятия «цифровая идентичность» включают следующие:

«– сущность цифровой идентичности сводится к осознанию человеком самого себя посредством цифровых образов, создаваемых им в виртуальном информационном пространстве;

– цифровое информационное пространство воспринимается личностью как важнейший (если не главный) срез социального пространства, а возникающая цифровая идентичность характеризует осознание и переживание человеком себя в качестве неотъемлемой части цифровой реальности;

– личностной основой цифровой идентичности выступает потребность постоянного присутствия и активности человека в цифровом информационном мире» [Чернавин Ю.А., 2022, c. 77].

Человек с цифровой идентичностью предрасположен воспринимать свою копию в цифровой реальности не как экранную имитацию на основе математических программ, превращенных за счет технологий в физический процесс, а как зрительно и интеллектуально само-достоверный коммуникативно живой образ себя самого. Непосредственность принятия чувственного опыта как чего-то самодостоверного, сформированного в онтогенезе, проецируется на восприятие цифровых копий. Они оживают в зрительном восприятии экрана, а если еще и смоделированы особенности индивидуальных форм мышления, языка, мимики, тембра голоса и тому подобное, то «я реальный» и «я цифровой» асимптотически сближаются, и возможен процесс переживания, осознания тождества этих двух «я». И если цифровая копия «я» проходит тест Тьюринга для реального «я», то и онтопсихически, и онтологически образуется основа веры в собственное цифровое бессмертие как в гносеологическом, так и в экзистенциальном смыслах.

Все, что не имитировано цифровой копией личности, может быть в восприятии этой копии дополнено через механизмы антропоморфного отражения. Только в сочетании с цифровой самоидентификацией антропоморфизм приобретает форму автоморфизма. Так и возможен мысленный перенос собственных не имитируемых цифровыми технологиями качеств на свою цифровую копию. А поскольку цифровая копия личности существует не как живой организм, а как совокупность физических процессов, которые неопределенно долго могут воспроизводить сменяющие друг друга все более совершенные технические устройства — носители информации, постольку и формируется вера в бессмертие цифровой личности. И в случае самопонимания реальной личностью себя как тождественного своей копии это понимается как воплощение идеи личного бессмертия.

Насколько глубоко этот процесс отождествления развивается в экзистенциальном самопонимании, настолько возможно возникновение новой религиозности, т.е. появления переживаний нуминозности, сверхъестественности, сверхценности цифрового существования личного сознания, а также причастности к вечности, ибо время не властно над цифровым сознанием личности.

Выводы

• 1.    Идея цифрового бессмертия как личного бессмертия в становящейся культуре информационного общества приходит на смену традиционным символам и смыслам отношения человека к смерти.

• 2.    Содержание идеи цифрового бессмертия, в отличие от понятия «цифровой профиль», подразумевающего всю информацию о человеке в цифровом пространстве, заключается в признании возможности переноса сознания человека в цифровую реальность и неограниченного во времени существования сознания в этой реальности.

• 3.    Перенос сознания человека в цифровую реальность невозможен, хотя копирование отдельных компонентов и функций сознания может совершенствоваться бесконечно.

• 4.    Существуют онтологические, гносеологические, психологические предпосылки формирования массовой веры в цифровое бессмертие как неограниченное во времени существование сознания человека в цифровой реальности. И в этом смысле высока вероятность превращения идеи цифрового бессмертия в новый символ и смысл отношения человека к смерти и бессмертию.

• 5.    Становление идеи цифрового бессмертия как нового символа, смысла отношения к смерти, веры в личное бессмертие, — это новая область для исследований философов, психологов, культуроведов, религиоведов.