Именование: нравственно-ценностные аспекты

Логика развития науки предполагает, что в узловых точках культуры есть смысл складывать усилия представителям разных отраслей знания. Мы живём в мире, где очень многое подвергается сомнениям, критике, переоценке. Но даже критикуя, подвергая сомнению или обличая, мы обязательно именуем подвергаемый уценке объект. ИМЯ, НАЗВАНИЕ, ТЕРМИН, ПРОЗВИЩЕ, КЛИЧКА, ЗАГЛАВИЕ для человеческой культуры – это нечто повсеместное и универсально значимое. Имена даются людям, домашней утвари, природным явлениям, домашним и диким животным, наукам, искусствам, проявлениям человеческого духа, а также культурным и космическим угрозам. Поэтому вообще говоря, имело бы смысл внимательно рассмотреть многочисленные аспекты данного феномена: исторический, географический, конспирологический, логический, правовой, политологический, эстетический, этнокультурный и пр., но в данной публикации фокус внимания концентрируется на аспекте нравственно-ценностном. Напомним, что для нравственности ключевыми выступают такие характеристики, как гуманно/негуманно, честно/нечестно, справедливо/несправед-ливо, уважительно/неуважительно и т.п. То есть, нас не столько интересует логичность, оправданность само- и взаимоименования, сколько нравственно-оценочные его моменты. И для этого постараемся саму ситуацию именования рассмотреть в деталях:

КТО – КОГО (ЧТО) – В КАКОЙ КОНКРЕТНО СИТУАЦИИ – ВКЛЮЧЁННОЙ В КАКОЙ СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ – ИСХОДЯ ИЗ КАКИХ МОТИВОВ – В КАКИХ ЦЕЛЯХ – КАК ИМЕНУЕТ – КАК К ЭТОМУ ИМЕНОВАНИЮ ОТНОСЯТСЯ ВСЕ УЧАСТНИКИ ОБЩЕНИЯ.

Всмотримся поочерёдно в каждый из перечисленных структурных элементов.

КТО. По всей видимости, в самом строгом смысле следовало бы говорить о субъекте именования, но нам неизвестны другие, кроме человека, субъекты, способные друг друга называть и откликаться на имена, клички, прозвища. Стало быть, КТО – это люди. Наделённые специальными функциями (жрец, священнослужитель, официальное лицо из районного отдела регистрации актов гражданских состояний) – или просто инициативные, изобретательные, наблюдательные, остроумные или не очень остроумные люди, с лёгкой руки которых за человеком закрепляется официальное или приклеивается неформальное имя. На самых первых страницах Библии, помнится, сказано, что Адаму было предоставлено особое право самому наречь имена всем скотам и птицам небесным и зверям полевым [Быт. 2: 20]. Дав имена, Адам как бы получал власть над тем, что он поименовал в окружающем мире. В наши дни кто-то, бывает, пытается эту власть заполучить и использовать не во благо. Скажем, в Москве какая-то супружеская чета пожелала было поименовать своего ребёнка БОЧрВФ 260602 – что означает: биологический объект человек рода Ворониных Фроловых, <родившийся> 26 июня 2002 <года>. Родители-»оригиналы» аж до Страсбургского суда дошли, отстаивая свои права, но и там сочувствия не встретили [3]. Очевидно, что применительно к характеристике имянарицателя (обозначенного в нашем тексте как КТО) следовало бы прежде всего говорить о справедливости, гуманности, ответственности.

КОГО. В самом общем виде, очевидно, именование касается не только кого-то. Ведь люди дают наименование не только

Общество

себе и друг другу, но и любым предметам, в том числе неодушевлённым; всевозможным явлениям, процессам. Плодам научного и художественного творчества. И уж тем более – живым существам. Несколько лет назад средства массовой информации пестрели сообщениями про то, что учёные из Корнеллского университета удостоили имен Джорджа Буша, Дика Чейни и Дональда Рамсфелда (соответственно, американских президента, вице-президента и министра обороны) три вновь открытые разновидности слизисто-плесневых жуков [17]. Можно сомневаться, большую ли честь составило бы оказаться упомянутыми в подобном контексте, допустим, Карлу Линнею или Альфреду Брему. Но ведь называть-то нужно и слизняков, и прочих паразитов, и мерзкие болезни. И разрушительные тайфуны. Метеорологи договорились, давая имя очередному тайфуну, чередовать женские имена с мужскими. Чтобы никому не было обидно. Так или иначе, именовать и понимать нужно как плюсы, так и минусы, в том числе, нравственные минусы нашей жизни. Вспомним, кстати, как было подмечено ещё Аристотелем по поводу здоровья, меры, жизненных и нравственных плюсов: «легко промахнуться, трудно попасть в цель» [1; 1106, b30].

В КАКОЙ КОНКРЕТНО СИТУАЦИИ. Конкретная ситуация – это, допустим, общение с одноклассниками, с коллегами по трудовому коллективу, по спортивной команде, с соседями по двору, с близкими родственниками. Тут в целом обычно случается мирная «притирка», учитываются интересы прямых участников общения.

– Девочка, как тебя зовут?

– Смотря кто. Мама – Машенькой. Папа – Марьей. Брат – Машкой. Бабушка – внученькой. А одноклассники – по фамилии.

Актуальны в данном ракурсе ответственность, гуманность, справедливость, взаимоуважение.

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ –

Общество. Среда. Развитие ¹ 4’2014

имеется в виду, среди прочего, то, что каждое имя даётся, как правило, не произвольно. Оно несёт в себе не только конкретный отсыл к значению (ВИКТОР = ПОБЕДИТЕЛЬ, АНДРЕЙ = МУЖЕСТВЕННЫЙ, КОНСТАНТИН = ТВЁРДЫЙ, ХАРИТОН = БЛАГОДАТНЫЙ и т.п.), но и богатый социокультурный смысловой шлейф. Скажем, Александрами в русской истории были Суворов, Пушкин, трое царей. А имя НИКОЛАЯ вообще совпадает с именем особо почитаемого на Руси святого: НИКОЛАЯ МИРЛИКИЙСКОГО. ЮРИЙ (ГЕОРГИЙ = ЗЕМЛЕДЕЛЕЦ) – это не только Георгий Победоносец или Георгий Константино- вич Жуков, но и первый в мире космонавт: Юрий Гагарин. В самых разных народах имя, нарекаемое ребёнку при рождении – очень ответственное решение [см. например, 7]. Предполагается, что имя как бы программирует человека на определённую судьбу. И тут нет никакой мистики. Можно думать, что называя сына Иваном – родители не претендовали на оригинальность. Напротив, имена ДАЗДРАПЕРМА (= ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПЕРВОЕ МАЯ) или ПЕР-КОСРАК (= ПЕРВАЯ КОСМИЧЕСКАЯ РАКЕТА) явно свидетельствовали об особой социальной позиции родителей – об их безоговорочно патриотическом настрое, желании «шагать в первых рядах».

ИСХОДЯ ИЗ КАКИХ МОТИВОВ. Здесь не мешало бы подчеркнуть: имя, если продолжать разговор о личных именах, даётся конкретному человеку, но в этом имянаречении происходит обращение к разным адресатам. К ребёнку: БУДЬ ТАКИМ, КАКОВО ИМЯ. К окружающим: СМОТРИТЕ, КАКОВ ОН! К злым силам: ЕСЛИ ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ СТРОИТЬ КОЗНИ НАМ, РОДИТЕЛЯМ, ТО РЕБЁНОК ТУТ НИ ПРИ ЧЁМ. ОН – НЕЖДАН, НЕЧАЙ, ДУРАК и т.п. Наконец, нельзя исключать, что в отысканном или сочинённом имени имянарека-тель обращается и к самому себе – ЭКИЙ Я ОРИГИНАЛ! Или: НЕ ПРЕТЕНДУЮ НА ВЫЧУРНОСТЬ, Я – КАК ВСЕ. В целом же, можно констатировать, существует богатейшая палитра мотивов именования: благоговение, брань, брезгливость, восхищение, высокомерие, гнев, гордость, желание испугать, забота, заискивание, злорадство, издёвка, ирония, ласка, насмешка, недоброжелательство, обида, подобострастие, подбадривание, презрение, просьба, приказ, скромность, сопереживание, страх, стремление одёрнуть, требование, уважение, укор и многое другое. В любом случае следует отметить, что переливы эмоциональных состояний – это реальное богатство развитой человеческой личности – требует к себе внимательного отношения, известной самодисциплины.

В КАКИХ ЦЕЛЯХ. Нетрудно догадаться, что существует большая разница между тем, какова психологическая установка имя-нарекателя (каковы его подчас трудновыразимые чувства) – и тем, какие он перед собою ставит осознанные цели. Одно дело буркнуть, не сдержавшись, грубое слово (или, обмолвившись, выказать свою непрошенную симпатию) – и совсем иное, когда в речевом поведении человека проявляется осознанное упорство. Явно следует различать разо-злённость – и злобу, чей-то романтический или лирический настрой – и продуманную бизнес-политику в рекламе, искренний по- рыв восхищённого – и льстивое заискивание проныры. Слово-имя, слово-прозвище, слово-обращение нацеливаются на то, чтобы не только проинформировать, но и утешить, предостеречь, обличить, пригвоздить недостойного адресата, побудить его к конкретному поведению. Или же – же сигнализировать окружающим о том, чту собою представляет носитель произносимого имени: ГЕРОЙ, ВОР, СТРАДАЛЕЦ, ЛЖЕПРОРОК. Мотив в (искреннем) слове непосредственно обнаруживается, тогда как цель следовало бы соотнести с осмысленной функцией слова, со стратегией словопользования.

КАК ИМЕНУЕТ. Начнём с того, что одну и ту же, в сущности, оценку дают варианты: «что ты ноешь!», «ну ты и нытик!», «будущий мужчина называется!», «герой, штаны с дырой!», «как эту девочку зовут?», «ах, она бедняжка!», «страдалец ты наш!», «Ой-ой-ой-ой-ой!», произнесённые с соответствующей интонацией. БРАТЕЦ, БРАТИК, БРАТИШКА, БРАТЕЛЬНИК, БРАТАН, МАМОЧКА, МАМУЛЯ, МАМЕНЬКА, МАМАН, МАМКА... Было бы чрезвычайно интересно, чтоб языковеды профессиналь-но сопоставили русскоязычные переливы обращений-именований с обращениями-именованиями в других языковых культурах: у немцев, у поляков, у французов, испанцев, североамериканцев, китайцев, в финно-угорской группе народов и т.д. Очевидно, что у всякого современного народа существуют аналогичные русским формы взаимоназывания, самоназывания, обзывания. Что везде можно назвать человека птичкой, рыбкой, лебёдушкой, бревном, лопухом, крысой, медведем, тюленем, соколом и т.п. И как правило слушателям будет понятно, какой смысл (восхищённый, бранный, ироничный, предостерегающий) в данное имясловие вкладывается [8].

Итак, обобщим сказанное. Именуя кого бы то ни было, мы выражаем собственное отношение к объекту именования, оцениваем его (нынешнюю, прошлую, будущую) деятельность, поступки. На первый взгляд это просто – отношение может быть либо положительным, либо отрицательным. Но оценка субъективна, она зависит от ценностей, взглядов и предпочтений субъекта именования. Так, например, родители (и вообще старшие) иногда называют ребенка УМНИЦЕЙ. И очевидно, что это слово выражает положительную оценку. В.И. Даль поясняет, что когда это слово адресовано ребёнку, оно означает: «послушный, не шаловливый» [6, с. 495] В современных словарях объяснения близки: «рассудительный, послушный ребёнок» [18, с. 492–493], «Тот, кто поступает хорошо, разумно (обычно о детях, при выражении похвалы, одобрения)» [19]. И вместе с тем, разные родители решают по-разному, какими именно качествами должен обладать их ребенок, чтобы его можно было так назвать; набор и объем качеств ребенка будет различаться у разных родителей. Для кого-то УМНИЦА – это ребенок, который хорошо себя ведет, слушается родителей, помогает им, прилежно делает уроки; для кого-то – ребенок, достигший успехов в творчестве или спорте; а для кого-то – ребенок, который обладает всеми этими качествами.

То же касается именования не только детей. Зачастую, чтобы дать окончательную положительную/отрицательную оценку и назвать кого-то так или иначе, предварительно анализируются достоинства и недостатки объекта именования (вряд ли можно найти людей, характер которых состоял бы только из положительных или отрицательных черт). Каждому приходится определять самостоятельно, на что он больше внимания будет обращать: 1) на какие именно характеристики и 2) всматриваться в эти характеристики, выискивая положительные или негативные стороны (мудрость пословицы «Не по хорошу мил, а по милу хорош» никто не опроверг,

Общество

не отменил). И уже в зависимости от соответствующей настроенности, или готовности подстраивать шкалу оценки под реально наблюдаемые качества, объект оценивается и получает соответствующее наименование. Например, если одной из черт человека является мечтательность, то именно она может подчас близких раздражать больше всего (и другие положительные черты характера уже не будут приниматься во внимание). И тогда, вполне вероятно, что такого человека окружающие назовут прожектёром, пустым, оторванным от жизни. Причём, кто в конечном счёте окажется прав – «называтели» или «называемый», покажет только время.

Возможно, Герострат был послушным пареньком, а Архимед – мечтателем. Кстати, про Фому Аквинского заведомо известно, что соученики считали его тугодумом, и даже именовали БЫКОМ, за несообразительность и медлительность. Но – где те самые соученики? И кем стал бывший БЫК?

Не имя делает человека, а человек – имя. До АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВИЧА СУВОРОВА, надо полагать, было немало других Александров Васильевичей. Равно как и до ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА МЕНДЕЛЕЕВА – других Дмитриев Иванови- чей. В человеческой истории (мировой, а не только российской, можно надеяться) надолго запечатлены имена: АЛЕКСАНДР ТРИФОНОВИЧ, АНТОН ПАВЛОВИЧ, ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ, КОНСТАНТИН ЭДУАРДОВИЧ, ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ, МИХАИЛ ЕВГРАФОВИЧ, МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ, МОДЕСТ ПЕТРОВИЧ, ПЁТР ИЛЬИЧ, ФЕЛИКС ЭДМУНДОВИЧ, и многие, многие другие имена, разумеется, не только русские: ГАБРИЕЛЬ ГАРСИА, ЖАН-ЖАК, РАБИНДРАНАТ, ФИДЕЛЬ, ЯН АМОС.

Семантическое и ценностное пространство имён нарицательных, ярчайшее проявление неслучайности именования – нечто живое и постоянно пополняемое (много и полезно работает, осмысливая это многомерное пространство, московский психолог Виктор Фёдорович Петренко, назовём только две из его последних работ: [14; 15]). Каждый из нас имеет шанс в этом пространстве занять достойное место – и для этого не требуется вызывать кого-то на дуэль, выходить на битву хоров или кого-то обязательно развенчивать. Достаточно честно проживать свою жизнь, осмысленно, уважительно, ответственно вписываться в ту культуру, которую мы застаём при своём рождении, и которую оставляем после своего ухода.

Общество. Среда. Развитие ¹ 4’2014