Интеграция коммунитаризма в социальную философию и общественную практику

Проблематика стремительной индивидуализации общества в конце XX в. стала предметом широкого общественного и научного обсуждения на Западе. Авторы, критиковавшие сложившуюся ситуацию, образовали направление мысли, именуемое «коммунитаризм». Как философское учение коммунитаризм был выделен в трудах А. Макинтайра1, М. Сэндела2, М. Уолцера3, Ч. Тей- лора1, А. Этциони2 и других работах, связанных с критикой теорий либерального эгалитаризма Д. Ролза и Р. Дворкина.

«Коммунитаризм представляет собой попытку внутренней конструктивной самокритики либеральной позиции, с помощью которой западные социологи и философы пытаются преодолеть противоречия информационного общества. С позиции коммунитаристской философии решающим взаимоотношением и проблемной осью, конституирующей общественное бытие, является напряжение между индивидуумом и социумом. Диалектика индивидуального и общественного, выяснение параметров взаимодействия и баланса между этими онтологическими полюсами составляет смысловую основу и истоки для феномена социальности, “коммунитарности” как таковой (отождествление этики и социальной онтологии)» (Бакурков, 2021). А. Этциони определяет коммунитаристский идеал как общество, где нет асимметрии между доминирующими индивидуальными правами и редуцированной социальной ответственностью (принцип «общих ценностей и обоюдной ответственности»)3.

Догмат об универсальности либерализма вообще, коммунитаристского либерализма в частности и антиэтатизм составляют характерные черты американской общинности. Ориентация на «непогрешимость» либерализма элиминирует любую самостоятельность идей, предполагающих превалирование общинности над правами человека. Д. Белл прямо пишет о том, что «либеральная демократия – это то, чего хотели бы все разумные люди, если бы смогли ее получить»4. В американском коммунитаристском дискурсе государство должно стать «минимальным» или даже «ультраминимальным», как у Р. Нозика. Коммунитаризм в его «американской» версии – это попытка решить проблемы именно западного общества эпохи развитого капитализма.

Вместе с тем при проведении социально-философского анализа нельзя не учитывать сложившиеся исторические, культурные, общественные традиции той или иной страны. Разрешение противоречия неизбежности жизни в обществе с необходимостью учета прав человека, поиск механизмов гармонизации общественной жизни – актуальная задача современной (как, впрочем, и классической) социальной философии. В традициях русской философской мысли неоднократно предпринимались попытки ответить на этот «основной» вопрос. Предложенные отечественными учеными ответы демонстрируют не только практическую мудрость этих разработок, но и позволяют выявить ценностные приоритеты национальной идентичности. Достаточно вспомнить А.С. Хомякова, предложившего термин «соборность» и определявшего его как «единство во множестве».

В основе коммунитаристской философии лежит идея отождествления этики и социальной онтологии. Момент превалирования коллективных интересов и интересов сообщества над индивидом с его частными интересами составляет дух коммунитаризма, его универсальную черту. Многие авторы, начиная с Аристотеля и Платона, считали такое положение вещей естественным и отвечающим истинной природе человека. Стремление же к целостности, даже к тоталитарности, по мнению Н.А. Бердяева, есть ключевая черта русского характера, которая как раз и предопределила широкое восприятие в нашей стране как христианских, так и марксистских идей. Вместе с этатизмом это составляет ключевые характеристики коммунитаристских тенденций в отечественной философии.

Комплекс идей современной российской теоретической социальной философии может быть обогащен и дополнен некоторыми смыслами, составляющими коммунитаристскую парадигму. В настоящей работе рассмотрим два блока идей и направлений. Это, во-первых, дальнейшее историко-философское рассмотрение американского коммунитаризма и всех концепций, включенных в ареал этой проблематики, и, во-вторых, расширение понятийного поля отечественной социальной философии тезаурусом коммунитаризма.

Российские работы, посвященные коммунитаризму, не имеют системного характера, касаются в основном интерпретации смыслов вокруг так называемого спора «либералов и коммунитаристов» (Кимлика, 2010: 359). Рассмотрение современной либеральной парадигмы в рамках американского коммунитаризма (как он там сложился) привносит с собой как инструментарий критики современной глобальной экономической модели, так и, вместе с этим, обсуждение значимости и перспектив информационно-технологической составляющей – цифровизации.

Основные проблемы, поставленные американскими коммунитаристами в их полемике с либералами, могут быть сведены к следующим вопросам:

• 1)    общее устройство гармоничного государства («Либерализм задает нежизнеспособную формулу свободного государства» (Тейлор, 1998: 239));

• 2)    несопоставимость онтологического индивидуализма и холистической логики общественной жизни. «Атомистические источники гражданского мужества не только не способны породить защитную реакцию типа Уотергейта, они по самой своей природе никогда не будут способны на это» (Тейлор, 1998: 239). Этот пункт особенно важен для России как страны, в которой представления о назначении государства традиционно весомые (вспомним концепции «нравственного государства» (Тяпин, 2015));

• 3)    этика общего блага как аксиология коммунитаризма. «Всякое индивидуальное благо предполагает наличие конституирующего его “сильного” общего блага» (Давыдов, 2017). Этика коммунитаризма является по своей сути противоположной этике торговли и капитализма, который представлен сейчас различными вариациями теорий информационного общества (постиндустриальное, постинформационное, общество знания и др.).

Вторым значительным блоком вопросов, связанных с коммунитаризмом, может стать разработка понятийного аппарата коммунитаристской концепции. Многие авторы (в том числе и авторы-основатели «коммунитарной» концепции в Америке) сходятся в том, что коммунитаризм не сформировался как отдельное, теоретически оформленное течение в философии. Это оставляет простор для концептуального творчества. Что представляет собой коммунитарный тип мышления? Может ли коммунитаризм быть рассмотрен как форма осознания себя коллективом в перспективе общей цели? Можно ли коммунитаризм назвать онтологией коллективного субъекта, философией коллективного? При разборе этих и других вопросов автором настоящей статьи, на основании историко-философского анализа, было предложено рассматривать дореволюционную «соборность», «всеединство» и советский коллективизм как формы русского коммунитаризма.

Российский коммунитаризм, как совокупность ценностных установок, обладает онтологической спецификой и предполагает расположение феномена коммунитарности не в «социальных практиках» или «базовых коммунитарных структурах», а внутри общественной природы человека. С таким положением вещей (и его дополнением) комплементарна так называемая теория нравственного государства. В отечественной традиции государство исторически выступает полноправным и главным социально-историческим субъектом. Его как универсалию нельзя элиминировать, не потеряв при этом смысл функционирования общества. Слова Г. Гегеля о том, что государство – это воплощение нравственной идеи, нашли широкий отклик в понимании общинности в российской мысли. В активном присутствии такого элемента, как государство, отечественный коммунитаризм отличается от его американской версии. Государство находится в фокусе пересечения индивидуалистической и коммунитарной картины мира, кристаллизуя в этом материале вопрос о социальной справедливости1.

Наполнение сферы социальной философии коммунитарно-ориентированным дискурсом послужит цели объективности науки. Коммунитарно-ориентированный дискурс ‒ это не только непосредственно коммунитаристские установки, но и тяготение к холистическому типу мышления, который необходимо учитывать при научном стратегическом прогнозировании.

Включение коммунитаризма в общественную практику может быть рассмотрено через призму идеологии. Идеология, как структура общественного сознания, способна впитывать в себя философию и психологию общинности. С точки зрения коммунитаризма, конституирование человека как личности происходит в коллективе и через коллектив. Намеренное прямое внушение индивидуальности через теорию, а также опосредованная суггестия индивидуализма через рыночные механизмы должны быть уравновешены коллективистской этикой. Современный отечественный исследователь А.В. Молчанов пишет, что «коммунитарная идеология и формы ее опредмечивания в практике соответствующих предгражданских обществ …весьма перспективны как альтернатива существующим идеологиям и адекватным им практикам» (Молчанов, 2017: 56). Коммунитаризм появляется в целеустремленной социальной среде, потенциально задавая общегосударственную цель, то есть такую, которая координировала бы большинство сообществ, включая их в единый плановый поток. Коммунитаризм, раз появившись и сложившись в идеологическую систему на инструментальном уровне, поддерживает установившийся в обществе гомеостаз (социальный статус-кво).

Коммунитаризм может также проявляться в различных политических практиках. Это может быть как поддержка локальных инициатив, направленных на улучшение качества жизни в сообществах, так и стимулирование активного участия граждан в общественной жизни и принятии решений на уровне местного самоуправления. Как политическая практика, коммунитаризм представляет собой многослойное явление, требующее учета коллективных и индивидуальных интересов для обеспечения гармоничного сосуществования граждан в обществе. Коммунитаристские идеи в качестве политической платформы использовались в свое время в кампаниях Б. Клинтона и Б. Обамы1. Российской историографии известны многочисленные коммунитарные общины, например: Крестовоз-движенское православное трудовое братство Н.Н. Неплюева; Канзасская община «богочеловеков», последователей учения А.К. Маликова; различные толстовские общины.

Вопросы социальной гармонии и мультикультурализма также вплотную примыкают к тематике коммунитаризма. Оба подхода (коммунитаризм и мультикультурализм) разделяют стремление к социальной справедливости, но с различными акцентами. Мультикультурализм стремится обеспечить равенство для всех культур, тогда как коммунитаризм обращается к необходимости поддержки и защиты конкретных сообществ. Обе концепции могут быть взаимодополняющими, создавая пространство для уважения к разнообразию и поддержания солидарности внутри сообществ. Можно утверждать, что социальная гармония в обществе невозможна без коммунитарности. Это другая сторона успешно функционирующего мультикультурного многонационального государства.

Цифровая эпоха ставит вопрос о создании новых форм коммуникации. Такие формы появляются в ответ на новые виды экономического и потребностного взаимодействия. Клаус Шваб описывает некоторые особенности коммуникации и солидарности в цифровую эпоху. Он пишет: «Мир является быстро меняющимся, гиперкоммутированным, как никогда сложным и все более фрагментированным» (Шваб, 2016: 87). Экономика по требованию создает тип работника-фрилансера, который может работать удаленно из любой точки мира, что дает возможность не привязываться ни к конкретному виду работ, ни к налоговой системе государства-резидента – в случае «гибкой» занятости выгоднее скрывать реальный размер заработной платы. Принадлежность к сообществу сегодня определяется скорее «личными проектами и индивидуальными ценностями и интересами, а не пространственными соображениями (сообщество в определенной местности), работой и семейными отношениями» (Шваб, 2016: 75). Происходит «переопределение» и «пересмотр» личной и семейной идентичности. Общество растворяется и размывается.

Перспективы, очерченные цифровизацией, выглядят во многом устрашающе. Но так ли это на самом деле? Все-таки у общества есть последний «коммунитарный» шанс и опора – государство. Именно оно предполагает вынужденную совместность и структурно задает параметры, характеризующиеся необходимостью коммунитарности. Коммунитаризм, как объективированное и оформленное явление общности (коммунитарности), как форма самосознания коллектива, объединенного общей целью, неизбежно возникает в пределах государства. Пронизывающее все «чувство общей цели», по мнению К. Шваба, позволит сбалансировать общественную организацию, спасти ее от перекоса в сторону индивидуальности. Вот таким «чувством общей цели» может стать новое коммунитарное учение.

Этим подчеркивается несомненная актуальность современной работы в области коммунитаризма и сопутствующих ему идейных течений. В обществе есть запрос на «новый коммунитаризм». Тематика, связанная с коммунитаризмом и феноменом коммунитарности вообще, широко дебатируется не только на университетских кафедрах, но и в рамках общественных движений2. Определяются новые смыслы, ставятся задачи. Перспективной является разработка понятийного аппарата, который позволит раскрыть суть коммунитаризма и зафиксировать его проявления в качестве социальных фактов.

Усиливающаяся благодаря возможностям интернета атомизация общества, способствует установлению ситуации постмодерна во всей ее полноте. В этом смысле государство- и обще-ство-центрированные тенденции будут способствовать определению более точной идентификации и природы человека XXI в. и, соответственно, правильным и целесообразным практическим шагам в сложную цифровую эпоху.