Интеграция уголовно-правовых знаний в контексте закономерностей развития юридической науки

Развитие научного юридического знания демонстрирует действие универсальных диалектических законов, отражающих глубинную взаимосвязь объективно происходящих в социуме, но далеко не всегда очевидных явлений и процессов [1, с. 129–133]. Общеизвестно, что вторая половина XIX века ознаменовалась целым комплексом прогрессивных тенденций в различных инфраструктурах общества. Этому периоду были присущи многочисленные, порой революционные, инженернотехнические изобретения, обусловившие дальнейшую необратимую индустриализацию общества. В это же время происходят глобальные и широкомасштабные преобразования на уровне российского государства, переживавшего очередной кризис: от отмены крепостного права (выступающего серьезным тормозом для развития экономики) до реформ всех направлений общественной жизни. Не осталась в стороне сфера уголовного судопроизводства. Итоги нововведений ознаменовались принятием Устава Уголовного судопроизводства 1864 года, который по сей день справедливо признается великим памятником права [2, с. 48–53].

Именно благодаря состоявшейся судебной реформе в российский уголовный процесс были интегрированы такие достижения прогрессивной мировой мысли, как гласный характер судопроизводства, равенство граждан перед судом, презумпция невиновности, право личности на защиту, состязательность сторон обвинения и защиты с учреждением адвокатуры (присяжных поверенных) и т. д. Закономерно, что признание и провозглашение системы гарантий защиты прав и законных интересов личности, вовлеченной в уголовное судопроизводство, актуализировало потребность в разработке научных основ осуществления расследования на высоком качественном уровне, обеспечивающем объективную возможность наличия в уголовном деле совокупности изобличающих доказательств, независимо от реализации стороной защиты присущей ей противоположной функции.

Основная часть

Целью уголовного судопроизводства было провозглашено достижение материальной истины, а также осуждение и наказание лица, действительно виновного в совершении преступления. Достижению указанной общей цели должны были подчиняться осуществляемые следственные и судебные действия, предшествующие решению основного вопроса по делу. Наряду с совершенствованием уголовного судопроизводства, и прежде всего системы уголовнопроцессуальных доказательств как сердцевины уголовного процесса, состоявшаяся судебная реформа (в совокупности с определенным уровнем эволюции естественного и технического знания) предопределила возникновение и развитие науки криминалистики. В отличие от уголовного процесса как дисциплины сугубо юридической, криминалистика заявила о себе как наука синтетической природы [3, с. 5–13], интегрирующая в себе знания в сфере не только юридических наук антикриминальной направленности, но и естественных, технических, гуманитарных и иных наук. Ключевым критерием признания достижений иных наук в качестве источников для разработки криминалистических рекомендаций выступает реальная возможность их адаптации для нужд правоприменительной практики, в аспекте повышения результативности раскрытия и расследования преступлений. Таким образом, изначально возникнув как прикладная наука, на современном этапе криминалистика функционирует как самостоятельная сфера знания, обладающая собственным объектом, предметом, методологией [4, с. 173–180; 5, с. 103– 109].

Вместе с тем, процессу развития научного знания всегда имманентно присущи предпринимаемые на уровне государства меры по его систематизации, практическим воплощением которой является номенклатура научных специальностей. Упорядочивание в некую формализованную структуру, безусловно, необходимо в целях обеспечения возможности как оптимальной реализации достигнутых результатов в последующей исследовательской и практической деятельности, так и контроля качества научной продукции, ее соответствия критериям актуальности, научной новизны, теоретической и практической значимости. Данные меры, испытывая на себе влияние диалектических процессов дифференциации и интеграции научного знания, появления новых областей, отраслей, сфер науки, в то же время не всегда свободны от ошибок и заблуждений, которые, впрочем, также являются закономерными издержками бесконечного по своей природе научного прогресса. Более того, чрезмерная дифференциация или интеграция различных областей и сфер научного знания, особенно совершенная искусственно, вследствие преувеличения значимости, либо, напротив, недооценки каких-либо явлений или процессов, как показывает практика, со временем обусловливает диалектически противоположную тенденцию.

Наглядной иллюстрацией являются процессы дифференциации и интеграции наук антикриминального блока, и в особенности подходы к их систематизации, отраженные в рамках действующих номенклатур научных специальностей [6, с. 75–79]. Не претендуя на изложение всех исторических вех эволюции юридических наук, сосредоточимся на тех из них, которые, на наш взгляд, наиболее отчетливо демонстрируют указанные диалектические закономерности. Итак, изначально, в первых нормативных документах советской эпохи, предусматривающих перечень научных специальностей, дисциплины «советское уголовное право», «советский уголовный процесс», «криминалистика» указывались в качестве самостоятельных (См: Об утверждении перечня специальных дисциплин кандидатских экзаменов по специальностям юридических наук : Приказ по Министерству культуры СССР от 12 сентября 1953 г. № 1654 // Бюллетень Главного управления высшего образования Министерства культуры СССР. 1953. № 7. С. 11). При этом изложение содержания научных специальностей представляло собой простой список, без каких-либо систематизаций, классификаций, шифров [7, с. 343– 259].

Первые попытки систематизации анализируемых наук наблюдаются в номенклатуре специальностей научных работников, утвержденной Постановлением Государственного комитета Совета Министров СССР по координации научноисследовательских работ от 8 сентября 1962 г. № 48, обнародованной в соответствии с Приказом Министра высшего и среднего специального образования СССР № 345 «О номенклатуре специальностей научных работников». Особенностью данного нормативного документа является отнесение юридических наук к разделу XII, внутри которого уголовное право и уголовный процесс представляли собой объединенную специальность с шифром «348», а криминалистика – самостоятельную специальность с шифром «350». Однако уже в соответствии с Постановлением Государственного комитета по координации научноисследовательских работ СССР от 20 апреля 1963 г. была принята новая номенклатура научных специальностей, впрочем, кроме изменения шифров специальностей (уголовному праву и уголовному процессу был присвоен шифр 715, а криминалистике – 717), она оставила неизменной соотношение ранее обозначенных уголовно-правовых наук. В 1965 г. была введена новая специальность – криминология, с присвоением ей шифра 718.

Очередные изменения номенклатуры специальностей состоялись в 1969 г. и в 1972 г., однако применительно к рассматриваемым нами специальностям они коснулись только изменения шифров: шифр, указывающий на принадлежность к юридическим наукам, стал писаться арабскими цифрами, появилась градация, последовательно обозначающая отрасль науки, группу специальностей, специальность. В этой связи специальность «уголовное право и процесс» приобрела шифр 12.00.08, «криминалистика» – 12.00.09, «криминология» – 12.00.07.

1977 год ознаменовался кардинальными изменениями в соотношении научных специальностей уголовно-правового блока, в соответствии с Постановлением Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике от 25 мая 1977 г. № 231 «О номенклатуре специальностей научных работников». В структуру специальности 12.00.08 вошли уголовное право и криминология, исправительно-трудовое право; в структуру специальности 12.00.09 – уголовный процесс; судоустройство; прокурорский надзор; криминалистика. То есть группа специальностей уголовно-правовой направленности приобрела привычный для современников вид, который, хотя и не был впоследствии свободен от очередных нововведений, тем не менее на протяжении ряда десятилетий в целом сохранял преемственность. Так, в 1984 г. изменения коснулись лишь наименования специальности (входящей в группу специальностей 12.00.08), которое впредь было предложено называть исполнительно-трудовым правом. В 1988 году в специальности 12.00.09 остались уголовный процесс и криминалистика, но была создана новая специальность 12.00.11 – судоустройство; прокурорский надзор; адвокатура. В 1991 г. специальность 12.00.09, дополнившись судебной экспертизой, стала указываться как «уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза».

Очередной виток эволюции номенклатуры научных специальностей состоялся в связи с изданием Министерством науки и технической политики России 28 февраля 1995 г. Приказа № 24 «О номенклатуре специальностей научных работников», ознаменовав постсоветский период развития отечественной науки. На этот раз в структуре специальности 12.00.08 исполнительно-трудовое право было переименовано в уголовноисполнительное право; из структуры специальности 12.00.09 была исключена судебная экспертиза, а также введена теория оперативнорозыскной деятельности; в специальности 12.00.11 «прокурорский надзор» заменен более общим термином «прокуратура», а также дополнено такое новое направление, как «нотариат».

Уже через 5 лет была принята новая Номенклатура специальностей, утвержденная Приказом Министерства науки и технологий России от 25 января 2000 г. № 17/4. Применительно к рассматриваемой группе специальностей следует отметить ряд изменений: в специальность 12.00.09 «вернулась» судебная экспертиза (через соединительный союз «и» по отношению к криминалистике), кроме того, рассмотрение оперативно-розыскной деятельности отныне рекомендовалось не только с позиций теории этой науки, а, но и собственно оперативно-розыскной деятельности как таковой. Кардинально, включая не только наименование, но и структурные элементы, изменилась специальность 12.00.11, приняв следующий вид: «судебная власть, прокурорский надзор, организация правоохранительной деятельности, адвокатура». Специальность 12.00.08 не претерпела изменений. Приказом от 31.01.2001 г. № 47 принималась новая Номенклатура специальностей, сохранившая наименование и распределение анализируемых сфер знания. Очередная версия Номенклатуры специальностей научных работников отобразилась в Приказе Министерства образования и науки Российской Федерации от 25 февраля 2009 г. № 59 «Об утверждении Номенклатуры специальностей научных работников». Здесь специальность 12.00.08 сохранилась неизменной, из специальности 12.00.09 снова оказалась исключена судебная экспертиза, а специальность 12.00.11 покинула адвокатура. Однако в целом просматривался традиционный подход в отношении наук уголовноправового цикла.

Поистине смелые, но отнюдь не бесспорные нововведения отразились в Номенклатуре специальностей, отредактированной в связи с изданием Приказа Минобрнауки России от 10.01.2012 г. № 5. Сохранение наименования специальности 12.00.08 сочеталось с попыткой разорвать глубинную генетическую связь, существовавшую между уголовным процессом и криминалистикой [8, с. 85; 9, с. 371]. Отныне в структуре специальности 12.00.09 остался лишь уголовный процесс; криминалистика, совместно с судебно-экспертной деятельностью и оперативно-розыскной деятельностью выделилась в новую специальность 12.00.12. Специальность 12.00.11 наряду с изменениями редакционного характера вновь дополнилась правозащитной деятельностью (на этот раз не ограниченной адвокатурой).

Несомненно, разработчики данных изменений преследовали благие намерения, заключавшиеся в стремлении предоставить уголовнопроцессуальной науке новый импульс развития, который в рамках действия прежней номенклатуры специальностей, по их мнению, сдерживался в результате взаимодействия с другими науками антикриминального цикла.

Сторонниками такого нововведения приводились различные доводы:

• -    несовпадение предмета и целей уголовного процесса и криминалистики; дуалистический характер назначения уголовного процесса, содержащий равнозначные элементы относительно как изобличения виновных, так и отказа от уголовного преследования в отношении невиновных;

• -    более обширная и разнообразная сфера уголовнопроцессуальных отношений (в том числе с учетом различных стадий уголовного судопроизводства),

нежели непосредственно связанных с раскрытием и расследованием преступлений;

• -    богатый многовековой опыт функционирования      уголовного

судопроизводства;

• -    ориентированность уголовного процесса       на       практику

Конституционного Суда РФ, а также Европейского суда по правам человека;

• -    существование    в    рамках

отдельной научной специальности гражданского и арбитражного процесса, чего по аналогии «заслуживает» и уголовный процесс, и др.

Сдерживающий фактор виделся сторонниками    дифференциации специальности 12.00.09 также по отношению      к      развитию криминалистики    и    судебной экспертизы, тоже «вынужденных», по их мнению, ограничиваться сферой применения             уголовно процессуальных норм. Тогда как знания из области криминалистики все чаще востребуются в смежных областях (даже находящихся за пределами юридических наук), а к судебным экспертизам обращаются практически во всех иных видах судопроизводства          помимо уголовного [10, с. 89–90]. Таким образом, Приказом Минобрнауки России от 10.01.2012 г. № 5 была реализована идея о том, чтобы, отделив уголовный процесс в качестве самостоятельной сферы, сформировать в рамках автономной специальности группу прикладных наук (криминалистика;   судебноэкспертная           деятельность;

оперативно-розыскная деятельность) по отношению к процессуальному праву. Общность этих наук, по мнению разработчиков, заключалась как в единстве источника происхождения, так и в нацеленности на обеспечение нужд судопроизводства,    в    аспекте повышения его эффективности.

Отдавая должное авторам реформы номенклатуры специальностей антикриминальной направленности прежде всего в поиске инновационных решений для развития юридических наук, констатируем, что вряд ли реализация данной идеи оказалась удачной [11, с. 150-155]. Представленные сторонниками дифференциации уголовно-правовых специальностей доводы заслуживают внимания: они свидетельствуют о проблемах, которые всегда возникают по мере накопления научного знания в различных смежных областях, в ряде случаев требуя постепенного переосмысления теоретикометодологических основ соответствующей дисциплины. Не претендуя на анализ всех доводов, поскольку каждый из них может явиться поводом для проведения самостоятельных научных изысканий, остановимся на отдельных из них.

Итак, современная регламентация назначения уголовного судопроизводства действительно носит двойственный характер, проявляющийся в наличии в двух взаимоисключающих элементов: защита прав и законных интересов потерпевших и защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, ограничения ее прав и свобод. Дальнейшая трансформация этого руководящего положения реализуется в системе принципов уголовного судопроизводства, прежде всего презумпции невиновности, состязательности и равноправия сторон обвинения и защиты и др. По общему правилу, в зависимости от обоснования сформулированного обвинения совокупностью доказательств, либо от его опровержения (неподтверждения), будет принято соответствующее процессуальное решение обвинительного либо оправдательного характера. Независимо от его направленности, оно в равной степени будет отвечать назначению уголовного судопроизводства.

В криминалистике дуализм объекта и предмета проявляется несколько в иной плоскости: преступная деятельность – с одной стороны, и криминалистические рекомендации, обеспечивающие эффективность раскрытия и расследования преступлений, – с другой стороны. То есть криминалистика своими рекомендациями, созданными на основе познания закономерностей механизма преступной деятельности, ориентирована на повышение результативности раскрытия и расследования преступлений.

На первый взгляд вполне закономерное (ибо на то это и разные науки), несовпадение указанных базовых положений уголовного процесса и криминалистики может показаться противоречием. Однако при более глубоком анализе следует констатировать, что речь идет лишь о разных сторонах, аспектах единой по своей сути антикриминальной деятельности. Как привлечение к уголовной ответственности лица, совершившего преступление, должно быть обосновано добротной системой изобличающих доказательств, так и не в меньшей степени отказ от уголовного преследования и оправдание невиновного не может произойти «на пустом месте». Принятие решения реабилитирующего характера должно подтверждаться системой доказательств, указывающих на обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии события или состава преступления, непричастности данного конкретного лица к совершению преступления и т. п., ибо в противном случае несправедливо пострадают интересы потерпевшего. Более того, уголовное судопроизводство по общему правилу носит публичный характер (за исключением дел частного обвинения). Поэтому решение основного вопроса по делу должно подкрепляться надлежащей доказательственной базой, даже (а на наш взгляд – тем более, ибо иначе как раз нарушится такое требование назначения уголовного судопроизводства, как защита личности от необоснованного обвинения, осуждения) если лицо выражает согласие с обвинением. Рекомендации по совершенствованию организации, раскрытия и расследования различных групп преступлений, тактике производства отдельных следственных действий лежат в плоскости криминалистического научного знания. Одним из классических элементов частных криминалистических методик расследования отдельных групп преступлений, являются особенности обстоятельств, подлежащих доказыванию, которые разработаны на основе синтеза положений соответствующей уголовно-правовой нормы и общего универсального предмета доказывания, изложенного в ст. 73 УПК РФ. Как известно, данный перечень содержит положения как изобличающего, так и оправдывающего характера, которые в любом случае необходимо установить. Сам по себе термин «расследование преступлений» не тождествен актуальному по УПК РФ термину «уголовное преследование», а является более широким по значению, указывающему на всесторонность исследования значимых обстоятельств [12, с. 51–59; 13, с. 19–27].

Кроме того, как показала даже недавняя история развития наук уголовного процесса и криминалистики, нередко уголовнопроцессуальный закон пополняется новеллами, имеющими криминалистическое происхождение. Если по мере накопления определенного знания, изначально являвшегося криминалистическими рекомендациями, происходит его признание в качестве правила универсального, использование которого всегда способствует решению задач уголовного судопроизводства, такая рекомендация может получить законодательную регламентацию. Примером являются как отдельные элементы производства процессуальных действий (запрет постановки наводящих вопросов при допросе и пр.), так и новые, ранее неизвестные законодательству соответствующего периода следственные действия (предъявление для опознания, проверка показаний на месте, получение информации о соединениях между абонентами и/или абонентскими устройствами и пр).

Приведенные доводы свидетельствуют, что, несмотря на различия в базовых положениях уголовного процесса и криминалистики, для взаимного развития этих наук более благоприятен интегрированный подход [14], нежели их рассмотрение в отрыве друг от друга. Более того, искусственное их разделение в номенклатуре специальностей способствовало дублированию отдельных положений в сочетании с коллизиями, противоречиями в отношении иных, что в целом не лучшим образом сказывалось на конечной научной продукции. Не случайно подавляющим большинством ученых разделение указанных научных специальностей исключительно критиковалось как в научных статьях [15, с. 381–285], так и в формате выступлений на конференциях, на заседаниях ученых и диссертационных советов.

Приказом Минобрнауки России от 24.02.2021 г. № 118, утвердившим новую Номенклатуру научных специальностей, ознаменовалось наступление кардинально иного этапа в систематизации научного знания, а именно на смену процессу дифференциации пришел процесс интеграции, проявившийся в значительном укрупнении научных специальностей и сокращении их количества. Так, Номенклатура предусматривает всего 5 областей наук, при этом правовые науки, будучи структурным компонентом социальных и гуманитарных наук, предусматривают всего лишь 5 научных специальностей. Согласно нормативным документам о сопряжении научных специальностей, ранее существовавшие специальности 12.00.08, 12.00.09, 12.00.12 на этот раз оказались объединены под шифром 5.1.4 – Уголовно-правовые науки, а вот специальность 12.00.11 перешла к публично-правовым наукам (шифр 5.1.2).

Выводы и заключение

Разумеется, с течением времени научным сообществом будет дана более объективная и взвешенная оценка трансформации научных специальностей, но на данный момент мы склонны оценивать состоявшиеся нововведения исключительно как позитивные. Уголовно-правовые науки, охватываемые паспортом специальности 5.1.4, обладают глубинными и исторически обусловленными взаимосвязями (которые в силу своей обширности и многогранности лишь фрагментарно обозначены в настоящей работе), взаимно обогащая друг друга. Наука уголовного права, хотя и имела достаточно продолжительный опыт ее развития в рамках самостоятельной специальности, отличной от уголовного процесса и криминалистики, но всегда выступала своеобразной нормативной и теоретикометодологической базой, определяющей вектор развития иных уголовно-правовых наук. Так, содержание составов конкретных преступных деяний формировало потребность в доказывании тех или иных обстоятельств, далее – в формулировании и проверке следственных версий, тактике производства различных следственных действий. Нельзя не признать наличие и обратных взаимосвязей, когда систематизированный опыт правоприменительной практики (познанный в рамках уголовнопроцессуальной и криминалистической науки)

способствовал введению соответствующих новелл в уголовный закон России. Однако сосуществование этих наук в рамках самостоятельных специальностей искусственно сдерживало ученых, выполнявших диссертационные и иные труды по заранее заданной узкой специальности, в опубликовании интересных и заслуживающих внимания выводов и предложений, касающихся хоть и смежных, но не существующих друг без друга дисциплин.