Интеллигенция и советская власть

веремчук алла сергеевна — кандидат философских наук, доцент кафедры права, культурологии и психолого-педагогических дисциплин ростовского государственного строительного университета (г. ростов-на-дону)

veRemchUK alla SeRgeevna — Ph.d. (Philosophy), associate Professor of department of law, cultural studies and psychology and pedagogical disciplines, Rostov State University of civil engineering (RSUce, Rostov-on-don)

взаимоотношения интеллигенции и власти в советское время представляют собой, возможно, самый драматичный в истории русской интеллигенции период.

некоторые представители интеллигенции восторженно приветствовали новую власть и их программу, многие сами участвовали в октябрьской революции 1917 года, так как придерживались революционных взглядов и входили в партию большевиков. в 1917 году таких профессиональных революционеров насчитывалось около 10%. по разным причинам советскую власть поддержала и творческая интеллигенция: в. маяковский, а. Блок, е. вахтангов, в. Брюсов, к. станиславский, в. мейерхольд, к. симонов, а. твардовский, к. Циолковский, к. тимирязев, а. шостакович и др.

однако большая часть интеллигенции не приняла и осудила революцию. одни (кадеты) видели в большевиках захватчиков, другие (меньшевики, эсеры) считали её на данном этапе преждевременной и хотели провести все реформы цивилизованно, в рамках законности.

основная масса российской интеллигенции (учёные, специалисты) решила не вмешиваться в политику. несмотря на внутреннее неприятие большевистской власти, для них россия оставалась родиной, и они продолжали заниматься своей профессиональной деятельностью на благо россии. в дальнейшем каждому представителю российской интеллигенции придётся определиться: быть вместе с новой властью, бороться или эмигрировать.

итак, отношение большинства российской интеллигенции к октябрьской революции 1917 года и советской власти было отрицательным в виду крайней политизации последней.

Более того, установление советской власти решительно поменяло положение интеллигенции. новой власти интеллигенция как сила, как «двигатель прогресса» была не нужна, так как главное предназначение интеллигенции — это мыслить свободно, самостоятельно, формировать общественное мнение по поводу значимых событий и порой подвергать критике существующую власть. не признающая большевистских взглядов интеллигенция не вписывалась в идеологическую структуру новой власти, разрушала её просто самим фактом существования. ленин попытался совсем избавиться от неё. он призывал в 1922 году — «очистим россию от инакомыслящих интеллигентов». д. мережковский в те времена в статье «грядущий Хам» писал, что среди всех печальных и страшных явлений, которые приходится переживать русскому обществу, самое печальное и страшное — дикая травля интеллигенции.

становление и укрепление советского государства шло путём централизации и концентрации власти через репрессии, беспощадное подавление любых оппозиционных выступлений, цензуру, через ликвидацию печатных изданий небольшевистского толка и идеологические «чистки». такая политика оказывала прямое давление на интеллигенцию и в довершение всего противопоставляла её народу.

осенью 1922 года была осуществлена программа «принудительной эмиграции» видных представителей русской интеллигенции — историков, философов, социологов, профессоров университетов, таких как л. карсавин, г. флоровский, п. сорокин, н. Бердяев, с. франк, Б. вышеславцев, н. лосский и др. оказавшись в изгнании, они сразу же включились в общественную жизнь, стали участвовать в международных конгрессах, конференциях, издавать журналы, публиковать научные статьи, письма, читать лекции. всё это для того, чтобы познакомить с русской культурой страны запада, что, безусловно, оказало сильное положительное влияние на развитие западной философской мысли и в целом западного общества.

между тем в россии интеллектуальный потенциал стал безнадёжно снижаться. достаточно сказать, что в 1930-е годы 80% руководителей партии имели только начальное или неполное среднее образование. оставшаяся в советской россии гуманитарная и научно-инженерная интеллигенция, испытывая страх и неуверенность, старалась приспособиться, принять идеалы правящей партии, мотивируя это тем, что если народ выбрал сталина вождём — значит такова народная правда, если уж народ сделал такой выбор — мы должны его принять как глас Божий. «я была тогда с моим народом. там, где мой народ, к несчастью, не был», — писала об этом а. ахматова.

однако и в это время, надо отметить, находились сильные личности, которые не принимали советскую действительность. например, для о. мандельштама как истинно русского интеллигента страшно было оказаться не с народом, страшно — противостоять «правде — справедливости».

к 1930-м годам гуманитарная и техническая интеллигенция превратилась в служебно-чиновный класс, «прослойку», в которую входили все «работники умственного труда». для функционирования нового социалистического и индустриального общества были необходимы, прежде всего, интеллектуалы, а не интеллигенты. сталинскому режиму не нужна была передовая, мыслящая часть старой интеллигенции, которая ещё по инерции старалась осмыслить и переустроить общество. нужны были те самые наученцы и «образованцы», которые на высоком уровне выполняли бы нужные государству идеологические заказы.

советское государство стремилось к развитию фундаментальной науки как основы «построения социализма в отдельно взятой стране», не зависимой от всего остального мира в социальном, экономическом и военном развитии. в таком обществе особо была востребована деятельность физиков, химиков, биологов, агрономов и прочих «естественников». перед ними ставилась задача построения советского «общества знания», для чего, как тогда писали, в стране был создан «сплошной научный и технический фронт». в результате была ли- квидирована неграмотность, количество научных работников приблизилось к 100 тыс., что превысило дореволюционный уровень почти в 10 раз. в ссср насчитывалось около 1800 научно-исследовательских институтов (в 1914 году — 289). в науке в 30—40-е годы прошлого столетия работали такие великие учёные, как в. и. вернадский, и. п. павлов, и. в. курчатов, п. л. капица, с. в. лебедев и др.

в целом, строительство научной системы, развивавшейся в рамках социалистической доктрины, велось быстро и системно. в ссср сложилась «полная» наука и развитое научное сообщество. возникла новая советская интеллигенция, но власть обязывала пропагандировать «единственно верную» коммунистическую идеологию и её ценности: вера в коммунистическое равенство, идея сильного государства и сильного вождя.

выступать против советского режима, ограничивающего права и свободы человека, было настоящим подвигом. оппозиция власти в 30—50-е годы прошлого столетия носила эпизодический характер. если и были какие-то нелегальные антисталинские организации, выступающие против партии и сталина, то жизнь их была короткой и печальной, поскольку в условиях всеобщей подозрительности, доносов и предательства они не могли существовать долгое время в подполье, а выступать открыто — об этом не могло быть и речи.

тотальный террор прекратился после смерти сталина. истинная интеллигенция свободно вздохнула, рассчитывая на реформы, которые принесли бы демократические свободы и были бы направлены на совершенствование государственной организации.

постепенно из руин, после великой отечественной войны (1941—1945 годов), поднималась промышленность, резко возрос вклад отечественной науки в производство, научный потенциал страны занял ведущее место в мире.

Бурный рост экономики позволил также поднять уровень образования, и страна получила миллионы советских людей с высшим образованием, большая часть из которых искренне верила в успех строительства коммунизма и с большим энтузиазмом работала на благо советского государства. идейно-политические искания интеллигенции этого периода привели к разработке морального кодекса строительства коммунизма.

в целом, социальный и культурный статус интеллигенции в это время заметно повысились, в обиход даже вернулся термин «интеллигенция». власть «разрешила» интеллигенции активно участвовать в разработке идейных программ стратегического значения.

в период «оттепели», наступившей после разоблачения культа личности сталина, стали активно развиваться различные идейные течения. постепенно интеллигенция начала высказывать мысли, которые не совсем совпадали с генеральной линией партии. вначале идеи созревали на кухнях, затем робко вышли на площади (например, пражские события 1965 года).

в результате передовая интеллигенция, всё более отчуждаясь от государственной идеологии, породила феномен диссидентства 60—70-х годов ХХ века, которое оставалось до конца советской власти единственной организованной формой оппозиции.

диссиденты выступали против социалистической доктрины, принципов тоталитарного режима и отстаивали идеалы соблюдения прав и свобод человека. как общественное явление диссидентство представляло огромный спектр общественных организаций и движений, литературных направлений, художественных школ, правозащитных движений, религиозных течений и национальных движений. действовали индивидуально и небольшими группами, выражали свой протест открыто, но чаще использовали нелегальные методы.

в центре диссидентского движения оказа- лось течение «правозащитников», организованное академиком д. сахаровым, которое отстаивало права человека в ссср (политические, социальные, религиозные и др.). являясь главным разработчиком водородной бомбы и осознавая угрозу, нависшую над всем миром, д. сахаров в 1968 году написал работу «размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», в которой он заявил о необходимости «конвергенции», то есть мирного сближения социалистической и капиталистической систем, причём сближения «в демократическом и социалистическом духе». д. сахаров искренне верил, что демократизация общества, утверждение интеллектуальной свободы и научно-технический прогресс приведут к объединению миров.

в 70-е годы прошлого столетия появилось ещё одно направление общественной мысли — религиозно-националистическое, или «почвенническое». программой этого направления стало написанное в 1973 году а. солженицыным «письмо вождям советского союза», в котором он призывал отказаться от социалистической доктрины и вернуться к собственным историческим корням: к православным ценностям, идеям соборности, единства русского народа, призывал вспомнить о высоте русского духа. а. солженицын видел будущее россии в «социальном, моральном и религиозном возрождении».

Жизнь, мысль, деяния советских диссидентов — это показательный пример противостояния государственному тоталитаризму, насилию и лжи, которые существовали при советской власти. советская власть, превратившись в жёсткую идеологическую структуру, подчинив себе все без исключения отрасли культуры (философию, науку, кино, живопись, театр, музыку, свободное писательское слово), видела в диссидентах одну из главных опасностей для государства. репрессии и все судебные процессы начала 70-х годов ХХ века продемонстрировали силу тоталитарной государственной власти. Были арестованы и осуждены сотни деятелей правозащитных движений, ужесточился режим политзаключённых, сроки были от 7 до 15 лет. в борьбу с оппозицией подключили даже психиатрию, когда инакомыслящим ставился диагноз «вялотекущая шизофрения». также власти использовали в качестве меры наказания высылку из страны или лишение гражданства. к концу 70-х годов прошлого столетия были арестованы и осуждены почти все деятели правозащитных, национальных и религиозных организаций.

однако развитие «теневой экономики», коррупция, товарный голод, война в афганистане только усиливали оппозиционные настроения в обществе. в начале 80-х годов

ХХ века власть оказалась бессильной справиться с инакомыслием, вернуть общество в «додиссидентское» состояние. Это противостояние свидетельствовало о нарастающем расхождении между реальной жизнью и насаждаемыми в обществе представлениями о социализме. в конце 80-х — начале 90-х годов ХХ века интеллигенция, раскачав общество, смогла стать главной движущей силой новых преобразований россии. горбачёвская «перестройка» однозначно воспринималась как идеологическая победа диссидентского движения над коммунистическим режимом. поэтому в «перестройку» интеллигенция вошла с острым чувством надежды на достижение своих идеалов и ожидания востребованности в новом обществе.