Инвективная зоонимическая лексика русского языка

Введение. Актуальность статьи обусловлена необходимостью углубленного изучения понимания оскорбления в обыденном и в правовом сознании. Лингвисты, анализирующие журналистские тексты, официальные и личные письма и иные продукты речевой деятельности с лингвоэкспертной позиции, как правило, все чаще сталкиваются с определенным кругом проблем при установлении в том или ином слове негативной (оскорбительной) окраски (см. об этом, например: [6, с. 142]). Зоонимическая лексика занимает в текстах, представленных на судебную лингвистическую экспертизу, не последнее место.

Зоонимы (названия животных) интересуют лингвистов в основном с двух позиций: как лингвокультурологический феномен [4] и как инвективная лексика [5]. Лингвокультурологический потенциал зоонимов изучен достаточно подробно на материале различных языков, в том числе в сопоставительном аспекте. Инвективность данной группы лексики не являлась до сих пор предметом комплексного исследования. Цель настоящей статьи ‒ определить критерии инвективности / неинвектив-ности русской зоонимической лексики в современном речевом употреблении.

Материал и методы исследования. Материалом исследования явились названия животных из укрупненных групп зоонимов, которые выражали негативную оценку: хищные млекопитающие, копытные млекопитающие, грызуны, приматы, морские млекопитающие, другие млекопитающие, земноводные животные (амфибии), пресмыкающиеся животные (рептилии), беспозвоночные животные, птицы, рыбы, насекомые. Зоонимы были извлечены методом сплошной выборки из [1]. Критерием отбора лексики послужило наличие пейоративной коннотации в лексическом значении слова и присутствие помет в словаре [2]: разг. при наличии отрицательных значений, а также разг.-сниж.; фам., жарг., пренебр.; не-одобр.; ирон., бранно, груб.; вульг. и др. Таким образом, было проанализировано 130 000 слов, среди которых было обнаружено около 500 зо-онимов. Примеры речевого употребления были взяты из Национального корпуса русского языка.

В исследовании использованы следующие методы: метод сплошной выборки, интроспекция, метод анализа словарных дефиниций, методы компонентного анализа, контекстуального и интерпретативного анализа.

Результаты исследования

Постановка вопроса. Переносно-образные значения зоонимической лексики имеют разные функции и несут особые семантические нагрузки, в частности функции характеризующие (характеристика человека) и функции воздействия (функция обращения, инвективная функция (функция оскорбления)) [7, с. 3]. Последние, по нашему мнению, лучше назвать функцией побуждения.

Характеризующая функция зоонимиче-ской лексики национально-специфична и подразумевает характеристику человека со стороны его поведения, поступков и черт характера (крыса, козел, петух, верблюд, ехидна, овца, собака) , а также внешнего вида (обезьяна, корова, свинья, бегемот, лань) . Инвективная функция также основана на соотношении признаков человека и животного, но в таком случае акцентируются только отрицательные качества.

Наше исследование показало, насколько взаимосвязаны эти функции в реальном речевом употреблении и насколько сложно разграничить их в реальной лингвоэкспертной деятельности, чтобы доказать наличие оскорбления. В процессе лингвистической экспертизы необходимо учесть, что оскорбление понимается как унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме, и имеет три признака: направленность на унижение чести и достоинства; неприличная форма; умышленный характер деяния. С семантической точки зрения оскорбление со- держит два компонента: приписывание адресату оскорбления какой-то отрицательной характеристики и выражение этой характеристики в неприличной форме. Оскорбление близко и к акту утверждения, и к акту побуждения. Оскорбляя, говорящий стремится добиться реакции от адресата оскорбления и хочет подтвердить или повысить свой статус. Оскорбление как речевой акт обязательно направлено на конкретное лицо – адресата оскорбления [8, с. 12]. Кроме того, оскорбление имеет целью подчеркнуть неполноценность, ущербность лица-адресата и / или его несоответствие функциям, положению и др. [3, с. 51–52].

В литературе различают ненормативную лексику, относящуюся к сфере литературного языка, и ненормативную лексику, стоящую вне пределов литературного языка. В литературе встречается следующая классификация ненормативной лексики, относящейся к сфере литературного языка: слова и выражения, обозначающие антиобщественную, социально осуждаемую деятельность (бандит, жулик, мошенник) ; слова с ярко выраженной негативной окраской, составляющей основной смысл их употребления (двурушник, расист, враг народа) ; названия профессий, употребляемые в переносном значении (палач, мясник) ; зоосе-мантические метафоры, отсылающие к названиям животных (кобель, кобыла, свинья ); глаголы с «осуждающей» семантикой или даже с прямой негативной оценкой (украсть, хапнуть) ; слова, содержащие в своем значении негативную, причем весьма экспрессивную оценку чьей-либо личности (гадина) ; эвфемизмы, сохраняющие оценочный, резко негативный характер (женщина легкого поведения, путана, интердевочка) ; окказиональные каламбурные образования, направленные на унижение или оскорбление адресата (коммуняки, дерьмократы, прихватизация) .

При проведении лингвистической экспертизы эксперту следует обратить внимание на то, что надо различать инвективную и неинвективную лексику, т. е. такую, которая предполагает намерение оскорбить или унизить адресата или третье лицо, и такую, которая является экспрессивной, но такого намерения не предполагает; что внутри инвективной лексики разграничивается литературная и внелите-ратурная (например, мат); что употребление «литературной» лексики не всегда связано с оскорблением, это зависит от наличия или отсутствия умысла, от конкретной ситуации общения (см. об этом: [8, с. 13]). Важно определить, каковы признаки такой ситуации общения.

Обсуждение результатов. В анализируемом материале разграничение функции обращения (1) и характеристики человека (2) осуществляется по синтаксической функции:

• (1)    А вот на одном из таких сборищ наш босс устроил мне разнос: «Тебя так нахваливали в кадровом агентстве, я брал сотрудника, который сможет увеличить объемы продаж, а ты, корова , даже не смогла продать все те объекты, которые я тебе поручил!» *.

• (2)    У тебя жена – корова , а у меня – львица **.

В обоих примерах, с нашей точки зрения, присутствует пейоративная коннотация, что обусловлено переносным значением слова корова ‒ «о толстой, неуклюжей, нерасторопной или неумной женщине» [2, с. 458]. Если определять функцию инвектива как функцию побуждения к действию, в том числе вследствие неисполненного действия, то слово корова в позиции обращения можно считать инвекти-вом. Слово в характеризующей функции дает отрицательную оценку человеку, но не побуждает его к действию, не воздействует на него.

Ср. подобные примеры:

• (1)    Ты сколько машину водишь, баран ! Два года! – Вдруг шумно вздохнул, словно что-то для себя решив, и сказал: – Вот баран этот Каримов! – Нет, будет переть, как комод: дождь не дождь, снег не снег – пока рожей в кювет не въедет... вот баран Каримов! ***

• (2)    Игрок эмоционально прокомментировал поражение своей команды в первом матче финала суперлиги против «Белогорья»: – Зачем или для чего нужны видеоповторы, если баран со свистком делает так, как ему хочется ****.

Употребление слова в характеризующей функции (баран – о глупом, упрямом человеке [2, с. 59]) не побуждает к действию (Вот баран этот Каримов), а употребление зоонима в функции обращения (Ты сколько машину водишь, баран!) содержит не только характеристику водителя, но и воздействие на его действия, побуждает водителя понять свое поведение, переучиться, исправиться и т. д. Оскорбление, как было указано выше, ставит своей целью добиться реакции от адресата оскорбления и подтверждения или повышения статуса оскорб- ляющего. Побуждение, воздействие на человека как раз и приводит к такому результату.

Особенно показательна разница между характеризующей и инвективной зоонимиче-ской лексемой, когда эта лексема уже в своей семантике содержит компонент «побуждение». Ср. примеры:

• (1)    Но спустя какое-то время негодующие жертвователи украсили дверь Марии Бароновой такой надписью: « Сука , верни деньги, тварь» *.

• (2)    Самая безобидная из них (записок. ‒ О.И., Е.Б. ): «Лида – ты сука , ты виновата в смерти наших детей» **.

Переносное значение слова сука (о человеке, вызывающем своим поведением гнев, раздражение (обычно женщине) [2, с. 128]) подразумевает воздействие, но в реальном речевом употреблении такое намерение автора текста не всегда обнаруживается. Слово сука в выражении сука, верни деньги подразумевает воздействие, усиленное формой повелительного наклонения глагола вернуть . Во фразе Лида – ты сука, ты виновата в смерти наших детей присутствует только функция характеристики, а не побуждения к действию или воздействия.

Как показал анализ материала, зоонимы в качестве инвектива довольно редко используются и их употребление ограничено рамками устной речи. Подтверждением этому является тот факт, что в приведенных фрагментах авторы используют зоонимическую лексику исключительно при цитировании разговорной речи.

Выводы. Зоонимическая лексика выполняет в речи две функции: характеризующую и инвективную (оскорбления). Последняя определяется как функция побуждения к действию, т. к. оскорбление ставит своей целью добиться реакции от адресата оскорбления и подтверждения или повышения статуса оскорбляющего. Критерием инвективности зооними-ческой лексики может считаться позиция зоонима как обращения. Наше исследование показало, что «обращение-зоохарактеристика» (Н.В. Солнцева) не заключает в себе положительной оценки субъекта речи, если только это не родовое название (например, рыба во фразе: Рыба моя, подойди сюда! ) (см. противоположное мнение в: [7, с. 25]). Семантика зоонима может усиливать инвективность слова в позиции обращения.