Исламский фундаментализм в современной России

DOI:

Цитирование. Парубочая Е. Ф. Исламский фундаментализм в cовременной России // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2017. – Т. 22, № 3. – С. 150–160. – DOI:

Приступая к исследованию такого понятия, как исламский фундаментализм, первоначально следует внести ясность в категориальный аппарат. Рассуждая на тему фундаментализма, директор НИИ гуманитарных наук Чеченской Республики Вахид Акаев, пишет, что данный термин не имеет исламского происхождения, а появился на Западе и, будучи «искусственно экстраполированным на ислам, сегодня он стал предметом широких общественных и научных дискуссий, отразившихся в многочисленных публикациях как на Западе, так и в России. В исламе же фундаментализм выражается термином “усул ад-дин”, означающим “корни”, “основы”, “фундамент”. Вместе с тем более упот-ребимым термином, которым именуют себя исламские фундаменталисты, является “салафизм”» [1]. Исследователь А. Игнатенко и некоторые другие авторы полагают, что этот термин произошел «от выражения “ас-салаф ас-салих” (“праведные предки”) или “просто ас-салаф” (“предки”). Сторонники салафизма выступают за то, чтобы мусульмане во всех своих действиях и верованиях, нормах и правилах следовали тому, что существовало и делалось в период первоначального ислама». При этом салафизм (стремящийся вернуться к истокам, невзирая на уже совершенное движение во времени) – явление противоположное по отношению к традиционализму, который несет историческую нагрузку, вбирает в себя наиболее ценные национальные особенности, приводя их в соответствие с «догмами веры» [21].

Возрождение же ислама на современном этапе зачастую связывают с понятием исламский фундаментализм, что рассматривается как возврат к религиозному, социальному и политическому опыту раннего ислама времен пророка Мухаммеда [23, c. 425]. Это означает неукоснительное выполнение предписаний Корана и шариата, введение традиционных мусульманских установлений в качестве обязательных норм современной жизни [18]. Начало развития исламского фундаментализма на современном Ближнем Востоке связыва- ют с деятельностью организации «Братья-мусульмане»1, созданной Хасаном аль Банной в Каире в 1928 г. [27, c. 224].

В дальнейшем идеи фундаментализма развивал и радикализировал другой представитель этой организации Сайид Кутб [23, c. 426]. Важными вехами в становлении фундаментализма стали арабо-израильская война 1967 г. и Исламская революция 1979 г. в Иране, ускорившая процесс радикализации идей среди шиитского меньшинства в неарабских государствах. Распространению фундаментализма способствовали и военные операции, проводимые США и их союзниками в отношении Ирака и Афганистана, которые способствовали сплочению фундаменталистов в борьбе с общим врагом и сильно радикализовали их движения, что привело к появлению ИГИЛ [20]. Процессы, проходящие в исламском мире, затронули и российских мусульман, составляющих около 10 % населения России на момент последней Всероссийской переписи населения [3].

Согласно последним оценкам, число мусульманского населения РФ на конец 2016 г. составило 15 % [26]. Осознание мусульманами СССР себя частью единой мусульманской уммы тормозилось активностью советской пропаганды атеизма, поэтому сторонники традиционного ислама на Северном Кавказе – суфизма, а в Татарстане приверженцы маз-хаба имама Абу Ханифы за 70 лет советской власти довольно сильно ослабили свои позиции. Однако этот вакуум стал быстро заполняться после распада Союза.

Необходимо выявить механизмы влияния различных исламских течений, наносящих угрозу РФ, и возможности их воздествия на российскую внутриполитическую ситуацию. На территорию РФ начали проникать различные исламские идеи, которые в условиях роста национализма нашли для себя благодатную почву. Одна из таких идей была связана с построением шариатских государств в мусульманских автономных республиках России с последующим их выходом из ее состава [24, c. 204]. Активными распространителями этой шариатской доктрины для Северного Кавказа были Багаутдин Магомедов и Аббас Ке-бедов. Пропагандируемые ими идеи ваххабизма получили в 90-е гг. прошлого века поддержку части населения автономных республик Северного Кавказа, Поволжья и Предуралья. Этому способствовало то, что многие новоиспеченные мусульмане в большинстве своем были безграмотны в вопросах вероучения ислама и не могли вскрыть противоречивость идей «неосалафитов», «джихадистов» и «ваххабитов», которые являлись защитниками исламского фундаментализма. Мусульмане зачастую не понимали, что с точки зрения традиционного ислама ваххабиты находились в глубоком заблуждении, вынося такфир (обвинение в неверии) не поддерживающим их мусульманам [37].

Ситуацию для российской государственности в мусульманских республиках усугубили боевые действия в Чечне. Через Чечню в Россию стали проникать наемники из арабских стран, а с ними и деньги для организации дестабилизации ситуации в России [28, с. 145]. Активное участие в боевых действиях в Чечне приняли сторонники, разделявшие идеи мирового джихадизма из «Аль-Каиды» и «Талибана». Данные террористические организации не ограничивались только засылкой боевиков в Россию, они пересылали в Чечню оружие и деньги [4].

Помимо материальной поддержки, «АльКаида» занималась и духовно-просветительской деятельностью в духе салафизма, то есть ваххабизма. Своими доводами члены «АльКаиды» и других террористических организаций смогли склонить многих чеченцев-суфиев к ваххабизму, таким образом, еще более радикализовав их [2]. Чеченская война достаточно быстро переходила из националистической фазы в религиозную. В этой войне сторонники Д. Дудаева ощущали солидарность почти всего мусульманского мира, правда, только на неофициальном уровне. Официально Чеченскую Республику Ичкерия (далее – ЧРИ) не признало ни одно государство – член ООН [33].

Стоит отметить, что очень жесткую позицию продемонстрировали духовные лица исламского мира на Ближнем Востоке, которые официально выступили против России и призвали к джихаду против нее. Верховный муфтий Саудовской Аравии Абдуль Азиз ибн Баз еще в апреле 1995 г. издал фетву «Об обращении к мусульманам для помощи Чечне». В фетве он говорил, что «нужно протянуть руку... братьям в Чечне и послать им помощь: муджахидами, оружием и деньгами – против поганых коммунистов» [38].

Есть основания считать, что фетва была издана под влиянием короля Фахда, заинтересованного в политическом влиянии на Кавказ, обходя официальный формат отношений, на котором признание ЧРИ было невозможно. Другой салафитский ученый Хамуд ибн Укла аш-Шуайби, находившийся в оппозиции Саудовскому правительству и известный своей непримиримостью к иноверцам и любовью к муджахидам, 23 мая 1999 г. издал фетву «Указание джихада в Чечне и обязанность мусульман участвовать в нем». В фетве он обращал внимание на то, что «борьба вместе с... братьями в Чечне – это долг и обязанность каждого мусульманина» [39]. Таким образом, именно Чечня стала объектом их пристального внимания. Формы и размеры оказанной ей помощи будут рассмотрены ниже.

Что касается других республик Кавказа, то, в отличие от Чечни, массовой поддержки в соседних регионах, таких как Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и Ингушетия, идеи исламского фундаментализма не нашли. Этому способствовало принятие в этих республиках законов, запрещающих деятельность экстремистских, в том числе и ваххабитских организаций. Самой первой северокавказской республикой, запретившей ваххабизм на официальном уровне, стала Ингушетия. В августе 1996 г. правительство республики приняло закон «О свободе вероисповедания и религиозных организациях». Закон декларировал право «высказывать и распространять религиозные взгляды и убеждения в устной и любой другой форме при условии, если эта деятельность не противоречит настоящему Закону и не сопровождается нарушением общественного порядка и посягательствами на личность и права граждан» [11].

Изложенная статья иносказательно утверждала, что идеи ваххабизма, в силу их очевидного противоречия закону РФ, считаются запрещенными. Принятие ингушским правительством данного законопроекта было следствием того, что чеченский и ингушский народы объединены одной вайнахской культурой. Исходя из этого сепаратистские устремления в Чечне могут перекинуться на Ингушетию гораздо быстрее, чем на другие республики Северного Кавказа.

В других республиках этот закон принимался гораздо дольше вследствие того, что угроза распространения ваххабизма и сепаратизма не стояла так остро, как в Ингушетии. Но после вторжения боевиков в Дагестан ситуация резко изменилась, и сентябре 1999 г. в Республике Дагестан был принят закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан». В законе прописывался запрет на создание и функционирование ваххабитских объединений; также запрещалась деятельность религиозных миссий, учебных заведений, благотворительных фондов, носящих экстремистские идеи; обучение граждан за границей стало осуществляться исключительно по направлению муфтията республики Дагестан [10]. Аналогичный закон «О противостоянии политическому и религиозному экстремизму на территории Карачаево-Черкесской Республики» (далее – КЧР) был принят 4 мая 2000 г. постановлением президиума Народного собрания КЧР. Основное положение закона гласило: «запрещается создание и деятельность общественных, политических и религиозных объединений, носящих экстремистский характер» [9]. Чеченская республика приняла такой закон в 2000 г., но эффективность его действия была незначительной, так как в это время шла вторая чеченская кампания. В финансировании ваххабитов в Чечне и других Северокавказских республиках в начале 2000-х начались проблемы, связанные с тем, что после 11 сентября 2001 г. США ужесточили контроль над перемещением валютных средств, а также активной политикой В.В. Путина, поставившего цель урегулировать чеченский вопрос [20].

Другим фактором затухания активного противостояния ваххабитов федеральным властям является то, что многие иностранные муджахиды вошли в конфликт с населением Чечни, которое не хотело принимать «чистый Ислам» и отказываться от суфизма. Покро- вители мирового джихада стали уезжать в другие горячие точки, прежде всего в Ираке [7]. Ввиду военного поражения в Чечне и перехода на нелегальное положение в других республиках Северного Кавказа, экстремистские элементы стали менять свои методы работы с верующими. Ставка была сделана на молодежь. Юноши из мусульманских регионов России получали приглашения для обучения на богословских факультетах университетов стран Персидского залива и Саудовской Аравии, в которых официальной идеологией на данный момент является ваххабизм в его классической форме [25].

Выезд молодежи за рубеж осуществлялся как официально, так и неофициально в такие вузы, как Аль-Азхар в Египте, Исламский университет Мекки, Мединский Исламский университет, Университет имама Сауда в Эр-Рияде, Международный Исламский университет Исламабада. Тех, кто отправлялся на учебу по направлению муфтията, духовные управления обеспечивали социальными пакетами, стипендией и жильем. Те лица, которые выезжали самостоятельно, без финансовой поддержки, из-за финансовых затруднений на чужбине зачастую попадали под влияние радикальных элементов. Исследователи Ислама указывали, что в 1990-е гг. более 4 тыс. мусульман получали исламское образование за рубежом. По данным на 2009 г., около 3 тыс. студентов получали образование за рубежом, из них только 200 человек – по направлению муфтията [8]. Естественно, многие бакалавры этих исламских университетов возвращались в Россию уже убежденными салафитами и, становясь имамами, активно пропагандировали джихадизм, делали акцент на эту сторону исламской религии в хутбах. Примером тому могут служить такие известные проповедники салафитской доктрины, как Саид Бурятский, Абу Умар Саситлинский, Надыр абу Халид, окончившие зарубежные исламские университеты и читавшие лекции в мечетях Северного Кавказа и континентальной России.

Совершенно очевидно, что сторонники международного джихада не имели бы в России поддержки, если бы не получали из-за рубежа финансовой помощи. Вопрос финансирования является ключевым в рамках раз- вития исламского фундаментализма в России, так как люди, проповедующие эту идею самостоятельно, зачастую ограничены в финансовых возможностях и стоят вне закона. Для их поддержки международные исламские фонды и организации выделяют колоссальные суммы.

Среди этих фондов можно выделить такую организацию, как Международная исламская организация «Спасение» (далее – МИОС). Ее целью является оказание помощи мусульманам – жертвам войны, религиозных конфликтов, стихийных бедствий, антиисламских религиозных преследований. С началом чеченской войны МИОС запустила программу «Король Фахд – Чеченскому народу», по которой оказывалась помощь беженцам. Официально программа не носила антироссийской направленности и не ставила своей целью спонсирование Д. Дудаева, но на неофициальном уровне исключить такое невозможно. В 1998 г. программа была переименована в «Объединенный Саудовский комитет спасения Косово и Чечни». Образованный комитет получил право на сбор пожертвований для Чечни и к концу 1990-х гг. была собрана колоссальная сумма в размере 125 млн саудовских риалов. В одних только мечетях прихожане собрали 1 млн 122 тыс. риалов [17].

Вообще тема Чечни очень болезненна для саудовского общества. Население Королевства Саудовская Аравия (далее – КСА) поддерживало своих борющихся братьев по исламу, о чем свидетельствуют вышеописанные фетвы ученых и даже современные сайты, посвященные Чечне. Заголовки статей сайта называются «Чечня – забытая земля Джихада», «Чечня – боль и слезы Ислама», на этих сайтах очень популярна идея джихада в Чечне, борьба чеченцев за свою свободу против России, необходимая помощь братьям по вере [40]. Для поддержки ваххабитской идеологии в России и сепаратистских устремлений фонд «Аль-Ха-рамейн» в 2005 г. переправил в Чечню 150 тыс. долл. на поддержку борьбы за независимость Ичкерии [13]. Катарский благотворительный фонд «Катар» передал боевикам Дагестана в 1999 г. 500 тыс. долларов. Иорданское отделение «Братьев-мусульман» в начале 1999 г. передало Чечне около 20 млн долл. [16]. Такие колоссальные вливания не могли пройти неза- метно: вследствие постоянной финансовой подпитки ваххабизм имеет возможность и каналы для усиления влияния в России. Проявления этого процесса многообразны:

• 1.    Появляются религиозные объединения верующих мусульман, которые ограничивают контакты с обществом. Примером таких объединений являются ваххабитские джамааты. Одним из таких объединений является Аюбовский джамаат, который находился в Астрахани с начала 1990-х годов. Лидером данной организации считался Ангута Омарович Ангутаев, или Аюб Астраханский. Организация исповедовала «чистый Ислам», освобожденный от многих наслоений, опираясь на опыт Саудовской Аравии [19]. Другая ваххабитская организация носила название джамаат «Ярмук». Она находилась в Кабардино-Балкарии, ее лидерами считались Муса Му-кожев и Анзор Астемиров. Организация занималась подрывной деятельностью на Северном Кавказе и была замечена в связях с Басаевым и Хаттабом [6]. Еще одна организация ваххабитского толка существовала в Карачаево-Черкесии и носила название «Карачаевский джамаат». Ее лидерами были Рамазан Борлаков и Ачемез Гочияев. Джамаат занимался подрывной деятельностью в России и на Северном Кавказе. Им были организованы серии терактов в Москве, Волгодонске, Ставропольском крае. Члены организации принимали активное участие во второй чеченской кампании [14].

• 2.    Активизировалась деятельность мусульманских объединений, на базе которых осуществляется теологическое образование и воспитание детей и подростков в духе законов шариата. Так, на 1 января 2005 г. зарегистрированы 3 634 общины [34]. На 1 января 2011 г. была зарегистрирована 4 201 община [35]. На 1 января 2015 г. их число возросло до 4 998 общин [36]. Данные статистики явно демонстрируют рост числа мусульманских объединений.

• 3.    Мусульманскими лидерами пропагандируется необходимость совершения культовых действий. Исполнение обряда хаджа, являющегося одним из столпов ислама, согласно данным статистики в 2003 г., совершили 4 300 человек, 2005 г. – 9 100 человек, 2008 – 26 500 человек [12]. Указанные цифры под-

• тверждают рост интереса к религии у населения, исповедующего ислам в РФ.

• 4.    Появились и действуют исламские банки. Примером являются банки «Амаль» и «Бадр» [15].

• 5.    Среди некоторых верующих нелегально осуществляется сбор средств для ИГИЛ. Эта деятельность организовывалась через различные сайты. Более 450 таких сайтов были заблокированы Генпрокураторой РФ, проводится постоянная работа по их выявлению и блокированию [5].

• 6.    Добровольцы из российских мусульман воюют в рядах ИГИЛ [22] и т.д.

Распространение фундаментализма в современной России стало возможным, как нам представляется, благодаря пассивной политике руководства страны в первой половине 1990-х гг., когда появился фундамент для проникновения в РФ ваххабитской доктрины. Важность борьбы с этой идеей руководство России начало осознавать только после первой чеченской кампании, где ваххабизм проявил себя в высшей степени сепаратизма. После фактического окончания боевых действий в Чечне. В Северокавказских республиках начали принимать законы о противодействии ваххабитской и иной экстремисткой деятельности, что было описано выше. С приходом к власти В.В. Путина, укреплением центральной власти в РФ, принятием мер по противодействию ваххабизму, так же как и экстремисткой деятельности на территории РФ, стало уделяться особое внимание.

Успешной борьбе способствовало расширение законодательной базы по противодействию экстремизма и терроризма. Так, в июле 2002 г. был принят закон «О противодействии экстремистской деятельности». Статья 7 ФЗ гласила: «Если в течение двенадцати месяцев со дня вынесения предупреждения выявлены новые факты, свидетельствующие о наличии признаков экстремизма в их деятельности, в установленном настоящим Федеральным законом порядке соответствующие общественное или религиозное объединение, либо иная организация подлежит ликвидации, а деятельность общественного или религиозного объединения, не являющегося юридическим лицом, подлежит запрету» [30]. Исходя из положения закона, ваххабитские организа- ции, деятельность которых явно противоречит российскому закону, подлежали запрету на всей территории России.

15 февраля 2006 г. указом президента РФ «О мерах по противодействию терроризму» был образован национальный антитеррористи-ческий комитет, в задачу которого входила борьба со всеми проявлениями терроризма на территории РФ [29]. 6 марта 2006 г. был принят новый ФЗ № 35 «О противодействии терроризму». Предусматривалось создание организации, основной функцией которой является предупреждение и пресечение террористической деятельности на территории РФ. Основные полномочия по борьбе с терроризмом возлагаются на ФСБ [31]. Стоит отметить, что в июле 2016 г. были приняты два законопроекта, носящие антитеррористическую направленность, под общим названием «Пакет Яровой». Данные законопроекты ужесточали уголовное наказание за террористическую деятельность, разрешили следователям получать информацию из электронной переписки, что нарушает естественное право человека на неприкосновенность его личной жизни [32].

На данный момент по сравнению с 1990-ми гг. и началом 2000-х гг. в РФ идет плодотворная и успешная борьба с терроризмом. В качестве механизмов влияния и распространения исламского фундаментализма используются различные благотворительные фонды, оказывающие финансовую поддержку, используются образовательные рычаги, среди которых обучение в исламских университетах Саудовской Аравии, Египта. При условии все большего приобщения исламского населения к религии, росту популярности ислама, хаджа и обрядовых мероприятий весьма очевидна возможность активизации проникновения исламского фундаментализма при условии ослабления центральной власти в РФ. В перспективе после завершения ан-титеррористической операции сотни террористов могут вернуться в Россию с боевым опытом, что может угрожать безопасности российского государства.