Использование языка идеограмм в юридически значимых сообщениях

Глобальное развитие технологий привело к трансформации правовой коммуникации между субъектами права. В юридическую практику постепенно вошло общение посредством мессенджеров, специальных программ, позволяющих оперативно обмениваться сообщениями, звонить, общаться по видеосвязи через интернет. Удобный и быстрый способ обмена мгновенными сообщениями обеспечивает оперативность передачи информации и, следовательно, позволяет эффективнее обеспечивать динамику соответствующего правоотношения.

Необходимость легализации юридически значимых сообщений была связана с обеспечением стабильности правовой коммуникации, минимиза- цией правовых рисков и негативных последствий, связанных с поведением участников конкретных правоотношений.

Федеральным законом от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» в гражданское законодательство Российской Федерации введена новая категория – юридически значимые сообщения. Согласно ст. 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для этого лица такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения ему или его представителю. Норма ст. 165.1 ГК РФ является универсальной и применяется во всех случаях, когда речь идет об уведомлении об юридически значимом событии. Из содержания п. 2 ст. 165.1 ГК РФ следует, что он является диспозитивным и предусматривает применение правил ст. 165.1 ГК РФ только в тех случаях, если иное не предусмотрено законом или условиями сделки либо не следует из обычая или из практики, установившейся во взаимоотношениях сторон.

В настоящее время доктринальная разработка проблематики юридически значимых сообщений практически не ведется. После кандидатской диссертации В. Г. Куранова1, защищенной в 2020 г., ставшей итогом семилетней научной дискуссии и практики применения ст. 165.1 ГК РФ, вышли две статьи: обобщающая Ю. С. Поварова (2020)2 и критическая Н. Г. Соломиной (2021)3.

Н. Г. Соломина через призму собственных взглядов на юридически значимые сообщения подвергла критике не только выводы ученых, сделанные за десять предшествующих лет, но и Верховного Суда Российской Федерации по применению юридически значимых сообщений. Два основных посыла исследователя: юридически значимые сообщения не могут рассматриваться как межотраслевая категория ввиду прямого указания ГК РФ «… с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия … », и тем самым отказывая в возможности применения юриди- чески значимых сообщений по аналогии права или закона; и «юридически значимое сообщение – это действие, характеризующее способ совершения односторонних сделок, наступление последствий по которым для их сторон связано с моментом доставки соответствующего сообщения адресату (стороне сделки)»1. Не вдаваясь в полемику, поскольку это не входит в предмет настоящего исследования2, отмечу, что отрицание межотраслевого применения юридически значимых сообщений, основываясь на посыле «если руководствоваться подобным правилом определения правовой природы явлений и процессов реальной действительности, то в отечественном праве не останется ни одной отраслевой категории …»3, во-первых, существенно обедняет теорию юридически значимых сообщений, во-вторых, основано на узком представлении категории «гражданско-правовые последствия»4, в-третьих, необоснованно ограничивает применение рассматриваемой конструкции даже в рамках частного права, например, в семейных правоотношениях5.

Что касается признания юридически значимых сообщений в качестве «действий, характеризующих способ совершения односторонних сделок», с данным выводом сложно согласиться, т.к. юридически значимые сообщения, особенно используемые в переписке сторон конкретного договорного правоотношения, никак не могут обрести свойство односторонней сделки.

Судебное толкование положений ГК РФ об юридически значимых сообщениях впервые было дано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». В частности, Верховный Суд разъяснил, что является надлежащим уведомлением физическому лицу, индивидуальному предпринимателю, юридическому лицу; подтверждена диспозитивность ст. 165.1 ГК РФ; о возможности содержания в юридическом значимом сообщении информа ции о сделке и ин ой информация, имеющей правовое значение; о бремени

• 1    Соломина Н.Г. Указ соч. С. 13.

• 2    Подробно о правовой природе юридически значимого сообщения см.: Богдан В.В., Блинков О.Е., Ткачев В.Н., Филиппов П.М., Фоков А.П . Юридически значимые сообщения в гражданском праве России. Курск, 2019. 78с.

• 3    Соломина Н.Г . Указ соч. С. 5–13.

• 4    Например, Верховный Суд РФ, разъясняя гражданско-правовые последствия дачи взятки, указал, что наличие в действиях участников оборота признаков состава преступления не исключает возможности их квалификации в качестве сделок с точки зрения гражданского законодательства. При этом действия по передаче имущества в виде взятки, в силу своей очевидной антисоциальной направленности, подпадают под действие ст. 169 ГК РФ. См.: Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 13 июня 2023 г. № 88-КГ23-2-К8.

• 5    См.: Каймакова Е.В., Коротких О.А., Сурков А.Н. Юридически значимые сообщения в семейных правоотношениях: к вопросу о межотраслевом взаимодействии // Известия Юго-Западного государственного университета. Серия: История и право. 2022. Т. 12. № 5. С. 39–48.

доказывания факта направления и риске неполучения корреспонденции. В рамках заявленной темы существенное значение имеет указание на то, что юридически значимое сообщение может быть направлено, в том числе, посредством электронной почты, факсимильной и другой связи, осуществляться в иной форме, соответствующей характеру сообщения и отношений, информация о которых содержится в таком сообщении, когда можно достоверно установить, от кого исходило сообщение и кому оно адресовано, если иное не установлено законом или договором и не следует из обычая или практики, установившейся во взаимоотношениях сторон.

Вместе с тем, проблема обмена юридически значимыми сообщениями в электронной форме, в том числе мессенджерах, далеко не сразу была разрешена. Так, в частности, суды признавали допустимым обмен документами по электронной почте, если договор прямо предусматривал такую возможность (постановление АС Северо-Западного округа от 11 октября 2018 г. по делу № А56-103521/2017); если в договоре отсутствовали условия, регулирующие этот вопрос (постановление АС Волго-Вятского округа от 30 апреля 2019 г. по делу № А43-3645/2018, постановление АС Московского округа от 19 февраля 2020 г. по делу № А40-101713/2019), но это следовало из фактических обстоятельств дела. Суды не признавали допустимым обмен документами по электронной почте, если из условий конкретного договора прямо следует, что стороны не признают такой формат обмена юридически значимыми сообщениями (постановление АС Московского округа от 13 сентября 2019 г. по делу № А40-269463/2018). В некоторых случаях суды, несмотря на наличие в договоре условия о возможности электронной переписки, активного ее использования сторонами, не признавали сообщения юридически значимыми (решение Арбитражного суда Курской области от 27 августа 2019 г. по делу № А35-2907/2019).

Переписка сторон в мессенджерах, как правило, признается юридически значимым сообщением в случаях, если это прямо предусмотрено договором (постановление АС Северо-Западного округа от 16 мая 2023 г. № Ф07-5755/23, постановление АС Московского округа от 25 апреля 2023 г. № Ф05-3905/23, постановление АС Западно-Сибирского округа от 14 августа 2023 г. № Ф04-4011/23), если она является устойчивой деловой перепиской в отношениях между сторонами (постановление АС Уральского округа от 20 июня 2023 г. № Ф09-3161/23, постановление Седьмого ААС от 20 июля 2023 г. № 07АП-5083/23, постановление Первого ААС от 12 июля 2023 г. № 01АП-1840/23). В некоторых случаях суды применяют к переписке в мессенджерах ст. 5 ГК РФ при условии, что это не входит в противоречие с условиями договора (постановление АС Московского округа от 14 октября 2020 г. № Ф05-15858/20, постановление Девятого ААС от 22 декабря 2021 г. № 09АП-71186/21).

Вопрос о языке юридически значимых сообщений не ставился, априорно предполагалось, что это русский язык и/или иной язык, относящийся к группе языков деловой переписки, доступной для участников правоотношения.

«Юридически значимые знаки»: постановка вопроса

20 апреля 2023 г. в определении 15 Апелляционного арбитражного суда, оставившим в силе решение Арбитражного суда Краснодарского края по делу № А32-36944/2022, впервые было указано на возможность использования языка идеограмм и смайлов в юридически значимых сообщениях: «Из представленной в материалы дела переписки в WhatsApp следует, что с 05.04.2022 по 11.04.2022 стороны обсуждали цвет и размеры киоска. 06.04.2022 ответчик написал: «Хорошо желтая полоска (1003) на белом фоне» и получил в ответ изображение « i ». Данный знак в обычно принятом и распространенном понимании при общении посредством электронной переписки означает «хорошо». Заявитель жалобы, указывая на возможность различных интерпретаций данного изображения, иного разумного понимаемого значения данного изображение не предложил. В последующей переписке значение данного ответа не уточнил, из чего следует, что ответчик воспринял данный ответ как согласие, не требующее дополнительного объяснения. Также из переписки не следует, что ответчику требовалась какая-то иная информация для исполнения обязательств по договору…». Насколько обоснованной была ссылка суда на использование эмодзи в переписке сторон и признания знака как одобрение, оценить сложно, поскольку даже в его отсутствии решение суда не изменилось бы. Тем не менее, определение вызвало оживленную дискуссию у представителей юридической практики, которые отмечали новый виток внимания к юридически значимым сообщениям, обычаям деловой переписки, возможностям злоупотребления правом в связи с использованием языка идеограмм и смайлов.

Эмодзи, смайлы и другие знаки активно используются в обычных электронных сообщениях. Традиции бытового общения предопределяют значение конкретных эмодзи и/или смайлов: они применяются в соответствии с обычаями и их устоявшимся восприятием1. Однако переход в плоскость юридической коммуникации столь свободное использование знаков ставится под сомнение. Вместе с тем, «юридически значимые знаки» выступают как проявление современного постмодернизма права и правового мышления в силу того, что первое «объявляется открытой, динамичной, постоянно обновляемой системой, а ее понятия – постоянно трансформирующимися, наполняемыми новым содержанием»1.

Стремительное развитие правовых коммуникаций посредством электронных сообщений неразрывно связано с их доказательственной силой, в то время как использование «юридически значимых знаков» может иметь самостоятельное значение. Так, в 2015 г. Тверским и Савеловским районными судами г. Москвы2 было отказано истцам в запрете ответчикам распространять на территории Российской Федерации версию операционной системы iOS 8.3 с клавиатурой эмодзи, использующей группу новых символов, популяризирующих нетрадиционные сексуальные отношения. В рамках рассмотрения данных дел суды делают важные выводы с точки зрения понимания эмодзи как части языка общения, в том числе и юридического:

– определение эмодзи как языка и его понимание: «графический язык, в основе которого лежат небольшие изображения-символы (эмодзи), и, как и в других языках, чтобы выразить определенную мысль, необходимо поместить знаки или морфемы соответствующего языка в определенной последовательности и в определенных сочетаниях. Изменение последовательности или сочетания знаков может существенно повлиять на высказываемый смысл. Использование различной последовательности эмодзи приведет к различному пониманию текста. То же касается и различных сочетаний эмодзи, благодаря которым можно высказать как одобрение, так и неодобрение определенных понятий или действий, описать событие и т.п.»;

– субъективизм восприятия: «восприятие визуальных изображений клавиатуры «эмодзи» обусловлено и зависит от контекста, в котором они используются. Сами по себе нейтральные изображения в определенном контексте могут восприниматься негативно. Однако это будет связано именно с контекстом … Выбор сочетания изображений эмодзи, контекст их использования и формируемые ими описания объектов зависят от пользователя … Таким образом, оценка потребителем изображений эмодзи зависит от субъективных особенностей восприятия конкретного потребителя»3.

В 2023 г. в апелляционном определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Марий Эл от 20 июня 2023 г. по делу № 33-1249/2023 отмечено, что конкретные выражения (русский язык – прим. автора) и использование соответствующих эмодзи свидетельствует о том, что ответчик пытался выставить истца в невыгодном свете1.

Таким образом, использование языка идеограмм и смайлов, их правовая оценка судом уже не является экстраординарным событием, следовательно, оценка смешанных текстов юридически значимых сообщений потребует в скором времени официального или договорного разъяснения используемых символов. Правовая коммуникация – сложная процедура, требующая согласованной воли и надлежащего волеизъявления. Исходя из сложившейся практики передачи юридически значимых сообщений в электронной форме в настоящее время, в том числе с использованием мессенджеров, активное внедрение в правовую коммуникацию языка идеограмм скорее приведет к правовой неопределенности, чем стабильности правоотношения. И если в предпринимательских отношениях такой вариант общения можно сформулировать в качестве договорного условия2, то в правоотношениях с участием потребителей без предоставления информации о значении каждого используемого в переписке эмодзи юридическое значение переписки и вовсе сведется к нулю: потребитель, в случае ее ведения не в его пользу, может сослаться на нормы Закона РФ «О защите прав потребителей» от 07 февраля 1992 г. № 2300-1 о необходимости предоставления информации на русском языке, в то время как включение в условия договора такой возможности подпадает под действие ст. 16 вышеназванного закона о недопущении условий договора, ущемляющих права потребителя.

Использование языка идеограмм и смайлов в договорном праве за рубежом

«Этот случай является новым (по крайней мере, в Саскачеван), но, тем не менее, суд не может (и не должен) пытаться остановить волну технологий и повсеместного использования. Это, по-видимому, новая реальность в канадском обществе, и суды должны быть готовы к встрече с новыми проблемами, которые могут возникнуть из-за использования эмодзи и тому подобного». Именно такая сентенция (п. 40 решения суда) нашла свое отражение в решении канадского судьи Т. Дж. Кина в деле South West Terminal Ltd v Achter Land1, в котором эмодзи «большой палец вверх» был принят как согласие Achter на заключение контракта. Дело получило широкий резонанс. Вместе с тем, по мнению канадских исследователей Олаби-си Д. Акинкугбе и Роберта Дж. Карри, чрезмерное освещение в средствах массовой информации с упрощенными заголовками «Канадский суд счел эмодзи достаточным основанием для заключения контракта» или «Эмодзи обходятся фермеру из Саскачевана в тысячи» привело к искажению ожиданий как от договорного права, так и от права доказывания. В частности, они отмечают: «Суд не пришел к выводу, что эмодзи с поднятым большим пальцем представляет собой действительный акцепт предложения в контракте, равно как и не пришел к выводу, что эмодзи в более общем плане имеет такой эффект. Что суд действительно установил, так это то, что при некоторых обстоятельствах о принятии может быть сообщено чем-то иным, кроме прямого утвердительного ответа»2.

Акцентируя внимание на том факте, что в большинстве случаев суды игнорируют проблематику использования эмодзи в юридически значимой переписке, ученые делают два важных, как представляется, вывода: во-первых, установление судом эмодзи с поднятым большим пальцем может означать действительное согласие , но только в общем контексте и исходя из фактических обстоятельств дела; во-вторых, договорные последствия спора подтвердили некоторые принципы заключения контрактов: «Если одной из ключевых социальных функций договорного права является его способность ясно и определенно предсказывать будущие экономические отношения между сторонами, чтобы максимально избежать споров, то задача ясности в выражении и передаче своих намерений относительно способа выполнения соглашения остается критически важной. Иными словами, двусмысленности разрешаются против стороны, которая их создала. Спор акцентирует внимание на иногда необдуманных последствиях использования электронных сообщений – в частности, эмодзи – в простом контракте»³.

В 2017 г. в Государстве Израиль использование смайлов в переписке между сторонами привело к возбуждению дела о взыскании убытков, причиненных недобросовестностью одной из сторон при заключении договора аренды. Супруги, общаясь по мессенджеру с арендодателем, проявили интерес к жилому помещению, провели его осмотр, указали на наличие не- дочетов. В последующем супруга отправила арендодателю WhatsApp-сообщение следующего содержания: «Доброе утро , мы хотим, чтобы дом ^ i i в • ^ t просто прошелся по деталям... Когда вам это под-ходит?»1. После получения сообщения арендодатель удалил с сайта объявление об аренде и направил супругам на подпись договор аренды. В свою очередь арендаторы перестали отвечать на его сообщения и телефонные звонки, что явилось поводом для обращения в суд с иском о возмещении убытков. Несмотря на возражения ответчиков о том, что истец якобы уклонился от проведения требуемого ремонта, и они сообщили ему в телефонном разговоре о нежелании заключать договор аренды, суд удовлетворил требования истца, указав, в том числе, на следующее: «Хотя между истцом и ответчиками не был подписан договор аренды, существуют ситуации, в которых стороны могут считаться связанными договором, даже если он не является обязательным соглашением на весь период его отзыва … символы, сообщающие другой стороне (истцу), что все хорошо, вводили в заблуждение... И те символы-смайлики в конце переговоров, которые ввели истца в заблуждение, заставив поверить в то, что ответчики по-прежнему интересуются его квартирой, подтверждают вывод о том, что ответчики действовали недобросовестно на переговорах … В наше время использование фигурок «эмодзи» также может иметь значение, указывающее на добросовестность стороны переговоров … ответчики, таким образом, недобросовестно воспрепятствовали истцу использовать на срок около месяца для поиска альтернативного арендатора квартиры»2.

В 2019 г. американский юрист Дэниэл Уорнер констатировал отсутствие судебных рекомендаций, которые могли бы помочь судьям или присяжным в том, как обращаться или интерпретировать эмодзи, поскольку они являются новой концепцией общения3. С.М. Келли отмечает, что «количество зарегистрированных случаев с эмодзи в качестве доказательств в Соединенных Штатах увеличилось с 33 в 2017 году до 53 в 2018 году, а в первой половине 2019 года достигло почти 50, по словам Эрика Голдмана, профессора права Университета Санта-Клары, который отслеживает судебные решения, которые становятся достоянием общественности»4.

Американский исследователь Т. Мюррей в статье «Заключение договоров с помощью эмодзи», проанализировав завершившиеся споры по делам, в которых фигурировали эмодзи, пишет о следующих опасностях их использовани я: непреднамеренное заключение договора, «напрасные»

ожидания (доверие), поспешность при заключении контракта. В частности, он приводит цитату из решения суда, в котором указано, что «до тех пор, пока интерпретация оферентом двусмысленного акцепта оферты является правдоподобной или разумной, суды Нью-Йорка признают, что контракт был заключен. Получатель предложения, использующий эмодзи, имеет то, что … называется «ответственностью за непреднамеренное появление согласия». То есть, если у получателя предложения «есть основания знать, что поведение [получателя предложения] может заставить другую сторону понять, что [получатель предложения] согласен», то получатель предложения по небрежности создал «видимость согласия». Таким образом, получатель оферты связан контрактом, если другая сторона «также выражает согласие, но для заключения сделки не требуется дальнейшего изменения позиции [этой стороны]»1.

По данным сайта , с 2018 года китайские суды приняли к сведению эмодзи по меньшей мере в 158 делах, поданных по всей стране. Более того, количество дел, в которых адвокаты представляли эмодзи в качестве доказательств, выросло с восьми в 2018 году до 61 в 2021 году. Кроме того, в 2019 году было 23 таких случая, а в 2021 году — 662. Одни из самых цитируемых дел – это дело о несовпадении эмодзи в разных версия WeChat, дело о признание смайла «солнце» одобрением пролонгирования договора аренды, дело о непризнании эмодзи «большой палец вверх» в качестве акцента на заключение кредитного договора3.

Не все государства еще столкнулись с необходимостью интерпретировать эмодзи и смайлы в юридически значимых сообщениях. Так, сербские юристы отмечают, что «в предыдущей практике компетентных судов Республики Сербия не было такого широкого толкования … как в случае с канадским судом, но еще предстоит увидеть, как национальные суды будут относиться к все более широкому использованию электронных средств связи в переговорах и заключении договоров, в том числе цифровых символов»4.

Следует констатировать, что за рубежом использование в договорной практике языка идеограмм и смайлов, несмотря на высказываемые опа- сения в части их двусмысленности, не универсальности, наличии режима дополнительных доказательств и не имеющих самостоятельной роли, требовании постоянных прецедентных судебных инструкций ввиду отсутствия единых стандартов в их отношении, подчеркивается, что если стороны понимают последствия правовой коммуникации в смешанном формате, она может выступать в качестве нетрадиционного принятия условий договора или обозначать иную юридически значимую информацию.

Заключение

Признание языка идеограмм и смайлов в качестве нормальной деловой переписки в России свершилось. Отрицать перемещение бытового «легкого» общения путем использования эмодзи, смайлов, графических изображений, в том числе растрового формата, в деловую среду значит отрицать повсеместное развитие технологий и непревзойденную скорость мгновенных сообщений, позволяющую оперативно реагировать на многие аспекты исполнения обязательств. Очевидная неформальность языка идеограмм и смайлов накладывает большой отпечаток на волю сторон в рамках конкретного правоотношения, поскольку фактическое ее установление в случае спора будет осуществляться третьим лицом – «разумным и объективным наблюдателем», и если отправка эмодзи/смайла будет интерпретирована как акцепт, согласование условия, то стороны будут обязаны их признать, независимо от нетрадиционного способа принятия.

Вместе с тем, при всей кажущейся простоте проблемы, обеспечение правовой определенности во взаимоотношениях участников договорных правоотношений имеет принципиальное значение, поскольку необходимость толкования возникает тогда, когда форма выражения воли непонятна и неясен ее смысл, или он вызывает существенные сомнения. Обеспечение ясности правовой коммуникации имеет решающее значение для предотвращения споров. Думается, что вполне вероятная проблема установления воли, формы ее выражения в рамках обмена юридически значимыми сообщениями с использованием смешанных юридических текстов субъектами предпринимательских отношений будет устраняться двумя путями: договорным (что в сложившихся условиях является предпочтительным) и судебным. Что касается потребительских правоотношений, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, и правоотношений с участием потребителей, процедура адаптации использования эмодзи/ смайлов в юридической переписке будет более проблематичной.