Использование служебных полномочий в хищениях или незаконное премирование

Не смотря на то, что составы преступлений, предусмотренные ч.3 ст. 159 УК РФ и ч.3 ст. 160 УК РФ имеют немало разграничительных признаков, на практике в процессе квалификации конкретных деяний, иногда, бывает сложно определиться с конкретным составом преступления. И здесь проблема заключается скорее в том, что состав преступления, предусмотренный ч.3 ст. 159 УК РФ является смежным по отношению к составам преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160 УК РФ, ст. 285 УК РФ, ст. 285.1 УК РФ, ст. 286 УК РФ, и имеет ряд сходных признаков, среди которых – субъект (должностное лицо), корыстная цель, использование служебных полномочий, вред (ущерб).

В одной из научных публикаций известного журнала в сфере уголовного права рассматривался следующий случай1. Начальник военной части своими приказами в течение длительного времени, на основании предварительной договоренности, назначал троим офицерам и прапорщику повышенные премии, после получения которых последние часть премий передавали начальнику воинской части в качестве благодарности. Органами предварительного расследования и судом данные действия (в части назначения повышенных премий, так как дальнейшая передача денежных средств от подчиненных начальнику сложно доказуема, при отсутствии заранее спланированных ОРМ) были квалифицированы по ч. 1 ст. 285 УК РФ, как злоупотребление должностными полномочиями, существенный вред в данном случае (по мнению правоохранительных органов) был причинен интересам государства и иным подчиненным, которые получили меньшие по размеру премии, чем могли получить.

Автор научной статьи предложил свою квалификацию данного деяния – по ч. 3 ст. 160 УК РФ как присвоение и растрата, совершенные лицом с использованием своего служебного положения. Такой вариант был избран исходя из положений постановления Пленума Верховного

Суда РФ – если деяние содержит все признаки хищения, то применению подлежит ч. 3 ст. 159 или ч. 3 ст. 160 УК РФ2.

Следует рассмотреть механизм совершения данного преступления более подробно. Предположим следующий, наиболее вероятный вариант движения денежных средств – вышестоящие территориальные органы при формировании бюджетной сметы и сметы расходов заложили определенную сумму на премирование работников, которая включается в статью расходов «оплата труда работников». Затем данные сведения доводятся до бухгалтерии и начальника соответствующей военной части. Далее может быть два варианта – первый, когда имеется положение о премировании, с четко установленными основаниями и размерами премий, предусматривающее обычно конкретные размеры премий начальствующему составу (кратно окладу), а остальным сотрудникам – в соответствии с оставшейся экономией, равномерно, и второй – когда положение о премировании отсутствует, и начальник военной части (которая по своему организационно-правовому статусу является казенным учреждением) распределяет денежные средства в пределах доведенных лимитов бюджетных обязательств и в соответствии с объемом денежных средств выделенных на премирование внутри статьи «расходы на оплату труда» (зачастую также называется «за счет средств фонда экономии оплаты труда») по своему собственному усмотрению, ничем не ограниченному, за исключением нового положения ст. 145 Трудового кодекса РФ о соотношении оплаты труда руководителей и подчиненных, которое фактически является декларативным, так как допускает восьмикратную разницу в размере оплаты труда3. Важно следующее – и в первом и во втором случае деньги уже выделены из бюджета в пользу учреждения и предназначены для оплаты труда, и должны быть израсходованы при исполнении бюджета по расходам, то есть при надлежащем премировании трех заместителей и прапорщика, излишние деньги были бы распределены между остальными сотрудниками. В результате чего приходим к выводу, что трудно обнаружить собственника или иного владельца имущества, которому причинен ущерб в результате хищения. Суды же считают, что ущерб причиняется учреждению4.

Но можно ли тогда согласиться с правоохранительными органами и данное деяние квалифицировать по ч. 1 ст. 285 УК РФ? Если рассматривать первый случай, то нарушение положения о премировании ведет к незаконно (то есть в нарушение положения) повышенным размерам премий одним сотрудникам и незаконно пониженным размерам премий другим сотрудникам. Но что тогда считать существенным вредом, который не может быть абстрактным, и складываться просто из нарушения законодательства, интересов государства. Предлагается следующий вариант – нарушение прав тех сотрудников, премии которым не были выплачены, но должны были, либо были выплачены в меньшем размере, чем положено. Но и в этом случае возникает проблема – а можно ли такой вред считать существенным, ведь суммы могут быть разными. Один из вариантов – использовать примечание 2 к ст. 158 УК РФ (то есть определять существенность вреда с учетом имущественного положения потерпевшего, но не менее пяти тысяч рублей). В иных случаях – существенным вредом признают вред учреждению, что также не соответствует выводам предыдущего абзаца. При этом суды используют замысловатые формулировки такие, например, как «незаконные действия директора А. повлекли нарушение прав и законных интересов МБОУ СОШ, выразившемся в причинении Учреждению материального ущерба в виде недополученных денежных средств на сумму 456 573,50 рублей, что является для МБОУ СОШ существенным ущербом, так как бюджет Учреждения формируется из субвенций, которые перечисляются Управлением образования администрации, МБОУ СОШ денежные средства не зарабатывает и иных источников дохода не имеет, в то время как указанные денежные средства должны были пойти на стимулирующие выплаты всем работникам Учреждения»5.

В случае же отсутствия положения о премировании вообще сложно говорить о противоправности в рамках Уголовного кодекса РФ, так как фактически начальник свободен в выборе субъектов премирования.

Но следует рассмотреть другие возможные случаи. Во-первых, когда в соответствии с инструкциями премирование должно производиться в соответствии с определенными нормативами, а оставшиеся деньги на балансе учреждения (в том числе по статье «оплата труда работников») в конце года должны быть возвращены на единый бюджетный счет. В данном случае можно говорить об ущербе собственнику имущества – Российской Федерации – на сумму излишне начисленных премий. Такие деяния возможно квалифицировать по ч. 3 ст. 160 УК РФ.

Следующий случай – когда денежные средства берутся из фонда оплаты труда работников, но не предназначены для премирования, а предназначены, например, для выплаты заработной платы. Так в феврале в г. Благовещенск Амурской области начался судебный процесс над главой территориального органа ФССП. «Зная о наличии возникшей за период 2005–2014 годов задолженности по заработной плате перед работниками трёх районных отделов управления в общей сумме более 5,7 миллиона рублей, обвиняемые получили из ФССП России денежные средства для погашения данной задолженности в сумме 5 миллионов рублей. При этом соучастники выплатили возникшую задолженность только действующим сотрудникам. За период с 2011 по 2014 год они выплатили работникам около 2,3 миллиона рублей, а остальные средства в сумме более 3,4 миллиона рублей использовали как средства экономии по фонду оплаты труда, получив за счёт этого повышенные премии по итогам 2014 года»6. В данном случае уголовное дело возбуждено по ч. 1 ст. 285 УК РФ, хотя налицо все признаки ч. 3 ст. 160 УК РФ, ведь деньги были выделены на оплату задолженности по заработной плате, но были направлены на повышение премий, отчего обязанность бюджета по выплате задолженности не была исполнена, в результате чего бюджету РФ был причинен соответствующий ущерб.

Все предыдущие случаи связаны одним общим признаком – денежные средства направляются по инициативе «сверху», попадают в оперативное управление учреждения, тем самым становятся вверенными руководителю (находятся в его ведении, и в отношении их он имеет полномочия по распоряжению), а затем у руководителя возникает преступный умысел.

Необходимо рассмотреть противоположный случай. Так, руководитель сначала с помощью подложных документов, без законных оснований, добивается изменения бюджетной сметы и перечисления денежных средств на счет учреждения, то есть обращения имущества в пользу других лиц. В таком случае можно считать, что преступление окончено в момент перечисления денежных средств на счет учреждения, соответственно имущество попадает в оперативное управление руководителя, то есть он обретает реальную возможность распорядиться денежными средствами по своему усмотрению, в соответствии с преступными намерениями. При таком рассуждении наиболее подходящей считается ч. 3. ст. 159 УК РФ, так как в данном случае акцент переносится на момент изъятия денежных средств из бюджета, незаконность и необоснованность изъятия и обращения денег, так как дальнейшее движение средств может выглядеть вполне правомерным. Ведь и в этом случае, в итоге имущество становится вверенным и попадает в ведение руководителя, но попало оно туда уже незаконно и ущерб уже причинен, по аналогии со случаем создания фиктивных рабочих единиц («мертвых душ»), когда имущество также становится вверенным руководителю до момента начисления заработной платы, но от этого мошенничество не перерастает в присвоение и растрату7. Например: И., занимая должность директора муниципального учреждения, выполняя организационнораспорядительные и административно-хозяйственные функции, умышленно, из корыстных побуждений, путем обмана, используя свое служебное положение, фиктивно трудоустроила П., понимая, что он фактически не будет выполнять обязанности слесаря, собственноручно написала заявление о приеме на работу П. на должность слесаря, завизировала данное заявление как руководитель организации, подписала приказ о приеме работника на работу, трудовой договор на имя П., установив ему тарифную ставку (оклад), премию, уральский коэффициент, подписывала табели учета рабочего времени, содержащие недостоверные сведения относительно работы П., а также платежные ведомости и расходные кассовые ордера на выдачу заработной платы. И. получала денежные средства, начисленные на имя П., в действительности не осуществляющего трудовую деятельность, которые затем передала П., участвовала в распределении между участниками группы добытых преступным путем денежных средств. П., в свою очередь, представил личные документы для трудоустройства, осознавая, что трудовых обязанностей в данной организации выполнять не будет, подписал подложный трудовой договор на свое имя, получал незаконно начисленные на его имя денежные средства, участвовал в распределении между участниками группы добытых преступным путем денежных средств, в результате чего была начислена и выплачена заработная плата П. Тем самым И. и П. похитили указанные незаконно начисленные денежные средства в качестве заработной платы П., которыми распорядились по своему усмотрению, в результате чего причинен материальный ущерб8.

В рассматриваемом случает вверению имущества руководителю предшествовал обман распорядителя бюджетных средств (соответствующий отдел администрации МО), из-за чего деяние и было квалифицировано по ч. 3 ст. 159 УК РФ, а не ч. 3 ст. 160 УК РФ. Аналогичные решения принимаются и другими судами9. С другой стороны, в данном случае сам обман и последующее зачисление денежных средств на счет учреждения нельзя считать хищением (так как учредителем учреждения и собственником его денежных средств считается муниципалитет (администрация)), хищение происходит после распоряжения вверенным имуществом путем подписания расходного кассового ордера на выплату заработной платы.

Еще один вопрос – размер ущерба. В приказе руководителя обычно назначается премия в твердой сумме, но затем на нее начисляется НДФЛ. Например – назначена премия в размере 10 000 руб., из нее удержан НДФЛ в размере 1 300 руб., в итоге выплачено 8 700 руб. В данном случае ущербом признается конечная сумма, то есть 8 700 руб., что подтверждается судебной практикой. Так, Г. в качестве премии и стимулирующих выплат по ее изданным приказам «О стимулировании работников» начислено и получено на руки стимулирующей выплаты (премии) за вычетом НДФЛ – 118 755,00 руб. Таким образом, Г., используя свое служебное положение, безвозмездно, незаконно присвоила вверенное ей имущество, обратив его в свою пользу. Похищенными денежными средствами Г. распорядилась по собственному усмотрению. В результате преступных действий Г. причинен материальный ущерб на сумму 118 755 руб.10. Хотя этот принцип соблюдается не всегда, и иногда сумму налога безосновательно включают в предмет хищения, указывая, что «доводы стороны защиты о том, что при определении размера ущерба не подлежат учету денежные средства, перечисленные на уплату налогов с похищенных денежных средств, суд оценивает, как необоснованные, поскольку предметом хищения являлись денежные средства в суммах, указанных в описательной части приговора»11.

Еще одна проблема состоит в том, что определенными полномочиями по распоряжению вверенными денежными средствами обладает несколько должностных лиц. Так, хищения денежных средств в бухгалтерии осуществлялись с помощью подделки реестра, который по электронной почте направляется в банк. После начисления в программе «СТЭК» (программа для ведения реестров выплат) бухгалтер-расчетчик делает заявку-распоряжение в ФИНО и подписывают документы у главного бухгалтера отдела образования. После утверждения финансирования, бухгалтер-расчетчик выгружает электронный реестр в банк-онлайн для зачисления сотрудникам школ. Подмена данных в реестре происходит после утверждения правильных реестров главным бухгалтером и получения согласия ФИНО, тогда бухгалтер-расчетчик выгружала в банк исправленный реестр. Итоговая сумма перечислений не менялась, менялось только содержание реестра. Если изменить итоговую сумму, то программа выдаст ошибку. Деяние было квалифицировано судом по ч. 3 ст. 159 УК РФ. Хотя на наш взгляд в указанном приговоре не рассмотрены основания признания имущества вверенным, которые вытекают из полномочий бухгалтера-расчетчика. Более того, когда правоохранительные органы выбирали вариант квалификации деяния как мошенничества, они почему-то не учли наличие ст. 159.6 УК РФ12.

Таким образом, подводя итог, отметим, что правоохранительным органам нужно быть более внимательными в процессе квалификации указанных смежных составов преступлений, не упускать из виду криминообразующие признаки, в противном случае такие упущения приводят к неправосудным, несправедливым и незаконным приговорам, а в некоторых случаях и осуждению невиновных, ведь в свою очередь ст. 6

УПК РФ одним из назначений уголовного судопроизводства признает защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.