Использование специальных знаний в целях выявления и преодоления противодействия расследованию по делам о коммерческом подкупе

Специальные знания представляют собой профессиональные знания сведущих лиц в области науки, техники, искусства или ремесла, необходимые для решения вопросов, возникающих при расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел.

В УПК РФ к лицам, оказывающим своим участием содействие в доказывании и реализации назначения уголовного судопроизводства относятся специалисты и эксперты. Согласно ст. 58 УПК РФ специалист – это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в установленном порядке, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов, документов, применении технических средств исследования материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

От умелых действий специалистов в ходе следственных и оперативно-розыскных мероприятий зависит не только их эффективность и результативность, но и возможность обнаружения, а соответственно и пресечения фактов противодействия расследованию [6, с. 169].

С точки зрения правовой регламентации специальные знания могут применяться в двух формах: процессуальной, когда порядок их применения регламентируется УПК РФ, а результаты их применения имеют доказательственное значение, и в непроцессуальной – не регулируется УПК РФ, результаты не имеют статус доказательств. В процессуальной форме используются специальные знания в виде:

• 1)    участия в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств;

• 2)    производстве судебных экспертиз;

• 3)    даче специалистом сторонам и суду консультаций и разъяснений для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию;

• 4)    дачи специалистом показаний.

Другой категорией лиц, обладающих специальными знаниями, являются эксперты. Согласно статье 57 УПК РФ, эксперт – это лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в установленном порядке, для производства судебной экспертизы и дачи заключения.

Судебные экспертизы помогают в разоблачении способов противодействия, которые направлены на искажение, недопущение в процессе доказывания не только материальных, но и идеальных следов преступления.

При назначении судебных экспертиз, следователь должен точно знать, какие именно специальные знания необходимы для проведения исследования, специалисту какого профиля следует поручить производство экспертизы. Эти знания, а также правильно сформулированные вопросы будут способствовать быстрому и эффективному получению доказательств, имеющих принципиальное значение для расследования, своевременному выявлению и реагированию на противодействие расследованию, возможности его преодоления. По результатам изученных уголовных дел о коммерческом подкупе в 10% изученных дел противодействие было выявлено в ходе производства экспертизы.

Назначаемые при расследовании коммерческого подкупа судебные экспертизы целесообразно дифференцировать на криминалистические экспертизы и экспертизы, относящиеся к иным классам. Криминалистическими экспертизами, характерными для уголовных дел о коммерческом подкупе, являются: дактилоскопическая, почерковедческая, фоноскопическая, лингвистическая, технико-криминалистическая экспертиза документов.

Дактилоскопическая экспертиза по делам о коммерческом подкупе применяется редко. Это обусловлено тем, что при передаче денежных средств из рук подкуподателя в руки получателя подкупа, а также действиями по сокрытию предмета незаконного вознаграждения, потожировые следы пальцев рук не всегда сохраняются и фактически вытесняются судебнохимической и генотипоскопической (в случае обнаружения следа пальца руки подкуподателя на предмете, переданном в качестве предмета коммерческого подкупа, и обнаруженном при обыске по месту работы или жительства получателя подкупа) экспертизой.

Генотипоскопическая экспертиза исследует биологические объекты (кровь, сперма, слюна, волосы и т.д.) с целью определения их принадлежности к конкретному человеку. Такая экспертиза на месте преступления становится незаменимой техникой раскрытия преступления в криминалистике, поскольку доказательственная информация может быть получена при исследовании минимального количества биологического материала: единичного волоса, окурка сигареты, потожировых выделений на предмете коммерческого подкупа.

Важное значение для расследования вышеуказанной категории уголовных дел имеют результаты контроля и записи телефонных переговоров. По полученной фонограмме проводится судебно-фоноскопическая экспертиза, выводы которой свидетельствуют о том, что субъекты противодействия умалчивают об интересующих расследование фактах, дают ложные показания, воздействуют на участников уголовного процесса, дающих правдивые показания.

В настоящее время аудиозаписи представляются в цифровом виде. Они могут быть выполнены с помощью цифровых устройств, магнитофонов, цифровых регистраторов и других специальных технических средств. В свою очередь, большое распространение получили аппаратно-программные комплексы, позволяющие вводить аналоговые фонограммы в ПЭВМ, оцифровывать их, а затем редактировать, микшировать, синтезировать голосовые и речевые сигналы, производить монтаж и разнообразные манипуляции с речевой и текстовой информацией, осуществлять перезапись фонограмм с измененным содержанием вновь как на аналоговый, так и материальный носитель [9, с. 305–306]. Все это способствует подделке фонограмм, являющихся вещественными доказательствами, и является еще одним методом воспрепятствования расследованию.

Известно много случаев, когда при проведении экспертизы не всегда удается обнаружить факт перезаписи или многократность копирования. Это означает, что экспертным путем

невозможно установить, является ли фонограмма оригиналом или получена вследствие перезаписи на цифровой носитель.

Необходимость лингвистической экспертизы обусловлена тем, что преступления такой категории, фиксируются при помощи аудио- или видеотехники и для того, чтобы получить объективное представление о ситуации, у органов предварительного расследования возникает потребность проанализировать речевые особенности участников ситуации.

Следующим видом криминалистических экспертиз, проводимых по делам о коммерческом подкупе, являются технико-криминалистические экспертизы документов. Они назначаются и проводятся для выявления фактов подделки документов, фактов изменения документов и их первоначального содержания, восстановления целого по частям (в частности, порванного документа, упаковки предмета подкупа и ее части, которая оставалась у оперативных сотрудников).

Почерковедческая экспертиза проводится, когда совершение коммерческого подкупа сопряжено с использованием документов, оформленных в связи с выполнением служебных действий в интересах подкуподателя, когда следователю необходимо установить связь между ним, получателем подкупа и посредниками (если они имеются), либо когда получатель подкупа отрицает свою причастность к совершению преступления, факт и обязанности по выполнению им организационно-распорядительных полномочий. Вопросы, разрешаемые при производстве экспертизы, направлены на установление исполнителя текста, тождества его почерка и подписи, которые нередко в целях противодействия расследованию могут искажаться.

Среди судебных экспертиз, относящихся к иным классам, по делам о коммерческом подкупе наиболее типичны судебно-бухгалтерская и судебно-химическая экспертизы.

Назначение и производство судебно-бухгалтерской экспертизы обязательно во всех случаях, когда получение незаконного вознаграждения с заключением какой-либо коммерческой сделки либо договора, носящего возмездный характер (по изученным уголовным делам было выявлено много случаев получения коммерческого подкупа лицами, в чьи управленческие полномочия входят проведение аттестации, экзаменов по различным дополнительным образовательным программам). С помощью данной экспертизы можно проверить правильность документальной фиксации товарно-денежных операций, связанных с получением коммерческого подкупа.

Судебно-химическая экспертиза касается в большинстве случаев предмета подкупа и средств его метки, а также предметов, на которых это вещество было обнаружено. Согласно материалам уголовных дел о коммерческом подкупе, данный вид экспертного исследования применялся в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», где передаваемые подконтрольно денежные купюры или иные предметы обрабатывались с применением идентификационных люминесцирующих веществ по контрольным образцам. К примеру, обработанные таким образом денежные купюры серии ГБ 3792008, СН 2386740 по уголовному делу №4904038 во время оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», были переданы гр. Р. оперативным сотрудником для передачи гр. К., который в связи с занимаемым им служебным положением незаконно их потребовал у гр. Р. Впоследствии оперативные сотрудники задержали гр. К с этими денежными купюрами.

Эксперт, который проводит любую из названных экспертиз, может воспрепятствовать решению задач расследования посредством формирования и представления заведомо ложного заключения. Однако он может это сделать не по своей инициативе. Как показали наши исследования, зачастую подобного рода противодействие инициируется по научению недобросовестного адвоката. Известны случаи, когда адвокат организовывает весь процесс проведения так называемой «заказной» экспертизы: от поиска нужных экспертов и постановки задачи до выплаты вознаграждения.

Мотивы дачи экспертом ложного заключения могут быть различны: корыстная заинтересованность, ревность, зависть, вражда, карьеризм, дружеские и родственные отношения. А целью эксперта, давшего заведомо ложное заключение, может быть освобождение виновного от уголовной ответственности, смягчение наказания, ухудшение положения обвиняемого в процессе, привлечение невиновного к уголовной ответственности.

Ложность заключения судебного эксперта может выразиться:

• а)    в умалчивании при исследовании существенных фактов и признаков объекта;

• б)    в искажении описания признаков объекта при их исследовании;

• в)    в неправильном описании при исследовании фактов и признаков исследуемого объекта;

• г)    в заведомо неправильной оценке экспертом установленных им при исследовании фактов и признаков (например, эксперт хотя и устанавливает достаточную совокупность признаков для категорического заключения, но ввиду заведомо неверной оценки установленных признаков приходит к отрицательному выводу, либо отказывается от решения, поставленного перед ним вопроса).

Распознать и доказать заведомо ложность заключения эксперта сложно, поскольку противоположные выводы двух экспертиз, проведенных с целью решения одного и того же вопроса, как правило, объясняются разными мнениями экспертов по поводу одного и того же факта. Однако как и любой человек, судебный эксперт может допускать ошибки.

Экспертные ошибки следует отличать от заведомой ложности заключения, за которое предусмотрена уголовная ответственность (ст. 307 УК РФ). Однако даже в уголовном праве отсутствует четкое разграничение ошибочного заключения вследствие добросовестного заблуждения эксперта и заведомо ложного экспертного заключения. Например, в одном из комментариев к ст. 307 УК РФ отмечается, что заключение эксперта является ложным, если оно содержит искажение фактов, неверную оценку либо выводы, не основанные на материалах уголовного, гражданского или арбитражного дела [4]. Нельзя согласиться с таким утверждением, что заключение эксперта, содержащее неверную оценку фактов, сразу трактуется как заведомо ложное, и в расчет не принимается возможность экспертной ошибки в силу добросовестного заблуждения, научной неподготовленности, небольшого практического опыта, некомпетентности, невнимательности, неполноты исследования, спорных научных положений, ошибочного анализа. Эксперт при таких обстоятельствах не может быть привлечен к уголовной ответственности, но к нему должны применяться меры дисциплинарного воздействия.

При анализе экспертного заключения следует исходить из того, что в нем могут быть правильные выводы, ошибочные выводы, заведомо ложные выводы. Большое значение имеет вопрос о том, противоречат ли выводы эксперта другим обстоятельствам по уголовному делу и в целом имеющимся доказательствам. Пленум Верховного Суда РФ «О судебной экспертизе по уголовным делам» [1] также обращает внимание на проблему оценки заключения эксперта. В частности, отмечается, что заключение эксперта не обладает преимуществом перед другими доказательствами и как все иные доказательства оценивается по общим правилам в совокупности имеющихся относимых, допустимых и достоверных фактических сведений. При этом следует учитывать квалификацию эксперта, выяснять, были ли ему представлены достаточные материалы и надлежащие объекты исследования. Для оказания помощи в оценке заключения эксперта и допросе эксперта может привлекаться специалист. Разъяснения специалист дает в форме устных показаний или письменного заключения.

Выделяют еще такие формы использования специальных знаний для преодоления оказываемого противодействия по делам о коммерческом подкупе, как допрос эксперта по проведенной экспертизе и специалиста об обстоятельствах, требующих специальных познаний на любой стадии уголовного преследования.

В качестве целей допросов эксперта является получение разъяснений данного им заключения, а специалиста – разъяснение вопросов, входящих в его компетенцию. В ходе до-

проса, эксперт, прежде всего, объясняет специальные термины и формулировки, обосновывает необходимость использования выбранной методики исследования, научно-технических средств, разъясняет свою позицию о причине получения разными экспертами в случае комиссионной экспертизы нетождественных выводов.

Общей особенностью допроса эксперта и специалиста является формулировка вопросов и дача ответов в предельно понятной и ясной форме, без использования сложных языковых построений и непонятных конструкций, слов и выражений, допускающих неоднозначное понимание или неверное истолкование присяжными заседателями [7, c. 207].

Эксперт, в процессе его допроса зачастую демонстрирует предвзятое отношение к следователю, поскольку он знает об отсутствии достаточной квалификации лица, проводящего допрос, в сфере экспертной деятельности. В подобной ситуации, эксперт, склонен отрицать допущенные им ошибки, приводя правдоподобные, но не соответствующие действительности объяснения, манипулировать неосведомленностью следователя в тонких вопросах экспертной теории и практики, всецело используя свое превосходство. Таким образом, в процессе допроса перед следователем в качестве допрашиваемого будет интеллектуальный, собранный, лично заинтересованный в противодействии, владеющий основами тактики допроса эксперт.

Р.Л. Ахмедшин отмечает, что о противодействии эксперта следователю необходимо говорить даже в случае отсутствия события заведомо ложного заключения эксперта. Эксперт ориентирован на противодействие, так как выявленные неточности и ошибки экспертного исследования, даже безотносительно потенциальных обвинений в рамках ст. 307 УК РФ, значительно «обесценивают» статус его как профессионала в отношениях с работодателями, клиентами или и теми, и другими [2, c. 17].

Следователю противодействовать на допросе экспертам и специалистам, имея неглубокие знания области точных и естественных наук, крайне проблематично. Имеющиеся тактические схемы предполагают хотя бы условное тактическое «равенство» участников допроса. В случае допроса эксперта такого равенства нет, а наоборот, следователь изначально находится в тактически проигрышной позиции. Для того чтобы привести ситуацию допроса эксперта в состояние условного тактического равенства, следователю необходимо обратиться к специалисту, который выступает как промежуточное звено. В случае допроса эксперта с участием специалиста, схема тактики будет представлена следующим образом:

• 1.    Следователь формулирует вопросы эксперту без учета каких-либо специальных терминов;

• 2.    Специалист изменяет формулировку вопроса, с учетом специальных терминов;

• 3.    Эксперт формулирует ответ, используя специальную терминологию;

• 4.    Специалист изменяет полученный от эксперта ответ в доступную для неспециалистов форму, в которой используются простые языковые обороты, не имеющие специальной терминологии;

• 5.    Данная схема заканчивается согласованием правильности «перевода» специалистом информации, сообщенной экспертом. Если согласование не состоится, то эксперт может отказаться подписать протокол допроса, а также между экспертом и специалистом может возникнуть конфликт. Однако, следователь не должен вмешиваться в их конфликт, в силу своей некомпетентности в вопросах, в которых профессионально разбираются эксперт и специалист. После этого результат согласования следователем вносится в протокол допроса эксперта.

Среди научно-технических средств, для выявления и преодоления противодействия расследованию дел о коммерческом подкупе, следует обратить внимание на необходимость широкого использования полиграфа.

Устройство полиграфа представляет собой многоцелевой прибор, который предназначен непрерывно и синхронно фиксировать динамику таких реакций допрашиваемого, как давление крови, частота пульса, глубина и частота дыхания, кожно-гальваническая реакция, степень му- скульного напряжения, биотоки мозга, а также увидеть какой именно вопрос вызвал соответствующую эмоциональную реакцию исследуемого. Прибор связан с испытуемым с помощью системы контактных датчиков. Помимо этого есть приборы и с бесконтактными датчиками.

В зависимости от подлежащих решению задач психофизиологическое исследование с использованием полиграфа (далее по тексту – ПФИ) может проводиться:

˗при осуществлении оперативно-розыскной деятельности в соответствии со ст. 6 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», а также иными требованиями законодательства Российской Федерации, регламентирующего данный вид деятельности;

˗при осуществлении судопроизводства в соответствии с требованиями процессуального законодательства Российской Федерации;

˗при регулировании трудовых и иных, непосредственно связанных с ними, отношений на основании положений Трудового кодекса Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ в соответствии с требованиями нормативных актов, помимо ТК РФ регламентирующих отдельные сферы жизнедеятельности общества. Так как ПФИ является одним из элементов комплексной проверки информации, сообщаемой обследуемым и, полученные при его проведении сведения подлежат оценке уполномоченными на то лицами по общим правилам, установленным действующим законодательством, не позволяющим придавать сведениям, полученным из какого бы то ни было источника, приоритетное значение [3, c. 11].

Получаемая с помощью полиграфа информация способствует реализации мер, направленных на преодоление противодействия расследованию, в избрании наиболее эффективных для решения подобного рода задач тактических приемов. Однако сложившаяся в последние годы практика не столь однозначна, а суды и в особенности высшая судебная инстанция России по трудно объяснимым причинам все меньше доверяют заключениям психофизиологической экспертизой, ставшей на непродолжительное время формой реализации познавательного потенциала применения полиграфа для диагностирования лжесвидетельства. Скорее всего, это происходит из-за того, что результаты психофизиологической экспертизы носят вероятностный характер, у них нет научно-обоснованного подтверждения надежности и достоверности, которые позволили бы судам признавать их доказательствами по уголовному делу.

Относительно методики исследования с помощью полиграфа была публикация Ю.И. Холодного и Ю.К. Орлова под названием «Типовая методика производства судебной психофизиологической экспертизы с применением полиграфа» [6, с. 251–257], в которой данная методика так и не была признана научно-доказанной. В настоящее время применение полиграфа вполне допустимо в двух случаях: при производстве экспертизы и при участии специалиста-психолога в подготовке к производству следственного действия. Для следователя данные полиграфа могут служить ориентиром для выбора путей установления психологического контакта с допрашиваемым лицом, определения линии поведения следователя, выбора тех или иных тактических приемов, построения плана конкретного следственного действия. Разработка метода бесконтактных датчиков сделала возможным применение полиграфа специалистом-психологом или психофизиологом при подготовке к производству таких следственных действий, как обыск, следственный эксперимент с участием подозреваемого или обвиняемого, предъявление для опознания. Получаемая с помощью полиграфа при подготовке этих следственных действий ориентирующая информация помогает следователю в реализации или корректировке его тактического замысла.

Применение полиграфа на допросе допускается только с добровольного согласия допрашиваемого; отказ от испытания не может ни в какой форме толковаться во вред допрашиваемому. Для участия в допросе обязательно привлекается специалист-психолог, исполняющий функции оператора полиграфа в пределах обычной компетенции специалиста – участника следственного действия. Результаты применения полиграфа не имеют доказательственного

значения и используются следователем лишь как ориентирующая информация; доказательствами признаются лишь фактические данные, содержащиеся в показаниях допрашиваемого. Материальные свидетельства применения полиграфа (ленты, записи) к делу не приобщаются.

Для выявления скрываемой информации на допросе имеются несколько неразрешенных противоречий: недостаточно разрабатываются технологии и тесты, необходимые для проведения проверок с использованием полиграфа, при этом специалисты-полиграфологи отмечают, что психологическая установка влияет на вероятность распознавания скрываемой информации. Однако согласимся с О.В. Полстоваловым и З.А. Шагимуратовой, которые считают, что изобличающий потенциал тактики убеждения в необходимости давать правдивые показания в динамике развития и совершенствования методик и нормативного правового регулирования испытаний на полиграфе будет нарастать и качественно трансформироваться [8, с. 23]. К тому же следует отметить, что практически все обследуемые лица, причастные к расследуемым событиям, в той или иной форме (умело или неумело) пытаются противодействовать полиграфу. Под противодействием полиграфу понимаются любые сознательные действия причастного к расследуемому событию лица, предпринимаемые им для искажения своих реакций с целью избежать разоблачения [7].

Из этого определения следует, что попытки некоторых исследуемых контролировать свои физиологические реакции, например, дыхание с целью уменьшить или не показать своего волнения не могут расцениваться как противодействие, если за этим не стоит задача обмана полиграфа. Помимо этого, из-за чисто спортивного интереса, из-за желания доказать свое превосходство как личности над методом, непричастный обследуемый может пытаться вносить искажения в регистрируемые реакции. Как правило, такие попытки предпринимаются на начальном (предтестовом) этапе обследования и при грамотных действиях полиграфолога оказываются несостоятельными на этапе основного тестирования. В таких случаях возникает понятие «контрпротиводействия» в полиграфологических обследованиях, которое представляет собой совокупность приемов и методов борьбы с противодействием тестированию с помощью детектора лжи.

Таким образом, использование специальных знаний и научно-технических средств помогает в разоблачении способов противодействия, которые направлены на искажение, недопущение в процессе доказывания материальных и идеальных следов преступления. Однако, по поводу научно-технического средства – полиграф, предназначенного для разоблачения лжесвидетельства, в настоящее время нельзя дать однозначного ответа, поскольку он не обладает достаточной научной обоснованностью и результаты психофизиологической экспертизы представляются в качестве сомнительных доказательств. Эти результаты могут служить для следователя лишь ориентиром для выбора путей установления психологического контакта с допрашиваемым лицом, выбора тех или иных тактических приемов.