Исследование идиостиля в качестве предпереводческого анализа (на материале сборника Т. Хьюза "Ястреб под дождем")

Перевод поэзии всегда являлся сложной задачей для практиков и теоретиков перевода. Исследователи поднимали вопрос о самой возможности создания адекватного перевода художественного произведения. Например, P.O. Якобсон отмечал, что «поэзия по определению является непереводимой. Возможна только творческая транспозиция либо внутриязыковая - из одной поэтической формы в другую, либо межъязыковая - с одного языка на другой, и, наконец, межсемиотическая транспозиция - из одной системы знаков в другую, например, из вербального искусства - в музыку, танец, кино, живопись» [Якобсон, 1978, с. 24]. С другой стороны, перевод уже стал неотъемлемой частью культурного обмена между странами, поэтому ученые все чаще обращаются к методам и критериям перевода, исключая возможность «непереводимости» в силу общности мыслительных процессов, лежащих в основе те кето порождения.

Следовательно, возникает необходимость поиска методов предпереводческого анализа и критериев самого перевода, которые позволят начинающему переводчику передать содержательные и выразительные особенности оригинала. Мы считаем, что исследование идиостиля в качестве предпереводческого анализа - это один из потенциальных способов решения данной проблемы.

В статье мы рассмотрим взаимосвязь идиостиля и перевода, а также возможность применения исследования идиостиля как предпереводческого анализа на материале ранней поэзии Т. Хьюза. Мы обратимся к методам коммуникативной стилистики для анализа идиостиля, лингвистическим, литературоведческим, а также общенаучным методам.

Основная часть

Несмотря на большое количество различных взглядов на лингвистические аспекты перевода и методы его осуществления, многие авторы единодушны в восприятии переводчика как посредника между автором и читателем. Э. Пим заметил, что среди всех символов, используемых для обозначения переводчика, «наибольшей теоретической значимостью обладает фигура ’’никто”»1 [Руш, 1992, р. 51]. То есть идеальный переводчик - это человек-невидимка, хамелеон, способный переосмыслить и подстроиться под язык автора оригинала. Однако каждый человек обладает индивидуальными особенностями текстопорождения. Согласно О. Каде, «при коммуникации (и, естественно, при двуязычной коммуникации, включающей перевод) действуют субъективные факторы, связанные с индивидуальными чертами коммуникантов, а именно: отправителя, получателя и переводчика» [Каде, 1978, с. 75]. Отсюда возникает вопрос: как соотносятся индивидуальности автора и переводчика? Многие исследователи выходили на данную проблему и указывали на необходимость передачи жанрового своеобразия, стиля и авторского языка. Например, по мнению Якова Иосифовича Рецкера, целостный или полноценный перевод должен оперировать равноценными с оригиналом средствами, «в отличие от пересказа перевод должен передавать не только то, что выражено подлинником, но и так, как это выражено в нем» [Рецкер, 1974, с. 7].

Н.С. Гумилев достаточно резко высказывался о репрезентации личности переводчика в тексте. По его мнению, с одной стороны, переводчику самому необходимо быть поэтом, а с другой стороны, он должен оказаться «внимательным исследователем и проникновенным критиком, который, выбирая наиболее характерное для каждого автора, позволяет себе, в случае необходимости, жертвовать остальным. И он должен забыть свою личность, думая только о личности автора» [Гумилев, 2014, с. 646]. Таким образом, Н.С. Гумилев был сторонником максимально точного воспроизведения индивидуального авторского стиля в переводе.

К.И. Чуковский считал, что в художественном переводе необходимо не только воспроизвести идеи и образы автора произведения, «но и его литературную манеру, его творческую личность, его стиль» [Чуковский, 2011, с. 21]. Однако переводчик должен не раствориться в подлиннике, не самоустраниться, а наиболее глубоко понять оригинал, отыскать не формальные, а функциональные соответствия использованным приемам. Ему нужен не только талант, но и «особая гибкость, пластичность, общежитностъ ума» [Чуковский, 2011, с. 52]. Переводчику, как и писателю, необходимы жизненный опыт, пристальное наблюдение за окружающими людьми, их поступками и переживаниями, умение провести психологический анализ, но главное, переводчик должен уметь ограничивать свое «я», слиться с волей автора.

Как начинающий переводчик может добиться этого «слияния»? Мы считаем, что одним из практических решений данной проблемы является комплексное исследование идиостиля автора в качестве предпереводческого анализа.

Выбор данного подхода продиктован историческим развитием поэзии и самим характером поэтических произведений, созданных во второй половине XX - начале XXI вв. В большинстве теоретических работ по поэтическому переводу в качестве материала для исследования используются произведения, созданные до середины XX века. Во второй половине XX века в англоязычной поэзии все большую популярность приобрели верлибры или свободные стихи. Верлибр предоставляет каждому поэту свободу создать свою собственную неповторимую форму выражения, выходящую за рамки традиционного понимания метра и размера. Таким образом, переводчик сталкивается с рядом проблем, характерных для конкретного автора: «в рамках универсального увлечения свободным стихом осуществляется активный поиск новых ритмов - живых, индивидуальных, гибко согласующихся с развитием мысли и эмоции» [Венедиктова, 1988, с. 17].

Также характерной чертой современной поэзии является особое отношение к слову и языку: «поэты создают такой контекст, в котором слово оказывается выразительнее и содержательнее, чем в практическом языке, при этом они исследуют свойства языка, испытывают возможности словоупотребления, произношения, грамматической организации высказывания» [Зубова, 2010, с. 342]. Из вышесказанного следует, что анализ (в том числе предпереводческий) современной поэзии неразрывно связан с таким понятием как индивидуальный стиль, отражающим совокупность особенностей тек-стопорождения конкретного автора.

Сегодня один из перспективных методов изучения индивидуального стиля предложен коммуникативной стилистикой текста, которая комплексно изучает речетекстовое произведение как «форму коммуникации и явление идиостиля» [Болотнова, 2009, с. 55].

Согласно исследованиям Н.С. Болотновой и А.В. Болотнова, в общей модели идиостиля можно выделить три основных стиля, которые актуализируют три базовые категории понятия: форму, содержание и функции, которые могут быть предметом изучения и описания.

• 1.    Культурно-речевой стиль языковой личности. Зависит от «принадлежности личности к определенному типу речевой культуры» [Болотнова, 2012, с. 189] и связан с формой репрезентации индивидуального стиля. Оперируя терминами Ю. Н. Караулова, данный стиль проявляется на уровне лексикона, семантикона, грамматикона, а также выражается через стилистические приемы, характерные для данного автора.

• 2.    Коммуникативный стиль. Зависит от «доминирующих в речевом поведении человека коммуникативных тактик и стратегий» [Болотнова, 2012, с. 189], следования определенным коммуникативным нормам, предпочтений в выборе речевых жанров, ориентации на адресата. В коммуникативном стиле реализуется полифункциональность идиостиля языковой личности в тексте.

• 3.    Когнитивный стиль. Отражает тип мышления человека и содержательный план идиостиля, который проявляется в тексте в виде картины мира, чувств, эмоций, интеллекта, оценок, целей и мотивов языковой личности автора текста.

Мы считаем, что комплексный анализ трех составляющих идиостиля позволяет переводчику, в особенности начинающему провести всестороннюю подготовку к осуществлению перевода, осмыслить содержание и форму оригинала, что обеспечит улучшение качества перевода. Рассмотрим результаты анализа идиостиля ранеей поэзии Т. Хьюза (сборник «Ястреб под дождем»), английского поэта-лауреата.

К особенностям культурно-речевого стиля Т. Хьюза относятся: авторское словообразование, разнообразие конструкций предложений, форма верлибра, анжамбеман, такие стилистические приемы как аллитерация, различные виды рекурренции, сравнение, метафора. Определить коммуникативный стиль поэтического текста довольно сложно. В каждом произведении заключена своя история, свой сюжет, реализованные через образы. Поэзия воплощает переживания, убеждения автора, но не навязывает их читателю. Таким образом, коммуникативное задание выбранных для перевода произведений - выражение отношения поэта к действительности.

Рассматриваемые произведения - стихотворения. Они складываются «в условиях высокоразвитой культурной коммуникации» [Кожина, 2011, с. 353], то есть являются вторичными по генезису, а по степени свободы - нерегламентированными.

При исследовании когнитивного стиля мы обратились к литературоведению, чтобы наиболее полно охарактеризовать эмоции, чувства и идеи, отраженные в стихотворениях. Мы выявили пять основных идей, характеризующих содержательный план текстов сборника: 1) конфликт естественного мира и человека, 2) столкновение жестокости и хрупкости, 3) отношения мужчины и женщины 4) человек и война, 5) рождение человеческой мысли. В произведениях, относящихся к первой категории, Т. Хьюз предпринимает попытки найти и осознать место человека в мире. Стихотворения второй категории демонстрируют отсутствие гармонии, когда жестокость (человека, природы, судьбы) оказывается сильнее хрупкости бытия (человеческой души, счастья, самой жизни). Произведения третьей категории представляют отношение поэта к любви, для него это запутанное, обреченное чувство. В четвертой категории рассматривается надлом общества и человека, обусловленный ужасом, бессмыслием и неотвратимостью военных действий. Стихотворения пятой категории раскрывают механизм обращения идеи в слово.

Обратим внимание на примеры решений, принятых при переводе произведений из категории «человек и война» с учетом выявленных черт индивидуального стиля. В данных стихотворениях поэт обращается к опыту двух мировых войн, изменивших жизни многих людей. Война для Т. Хьюза - это разрушение, боль, смерть и утрата. Человек - заложник обстоятельств, его судьба предопределена и трагична. Т. Хьюз не поучает, не призывает своих читателей сложить оружие и стать пацифистами, через лирических героев автор предлагает свое видение влияния военных действий на простых людей. Данные глубинные идеи реализованы с помощью формальных особенностей идиостиля. Форма верлибра в сочетании с разнообразием грамматических конструкций (которые обеспечивают энергетическую силу речи, «состоящей из длинных предложений, бегущих сквозь строки и даже строфы»1 [Hough, 1957, р. 86]) приближает поэтическое произведение к монологу-исповеди, вскрывающему раны как конкретного лирического героя, так и всего послевоенного общества.

Сочетание длинных и коротких предложений можно встретить в произведении «Six Young Men»2:

Though their cocked hats are not now fashionable,

Their shoes shine. One imparts an intimate smile,

One chews a grass, one lowers his eyes, bashful,

One is ridiculous with cocky pride -

Six months after this picture they were all dead.

All are trimmed for a Sunday jaunt. I know

That bilberried bank, that thick tree, that black wall,

Which are there yet and not changed. From where these sit

You hear the water of seven streams fall

To the roarer in the bottom, and through all

The leafy valley a rumouring of air go [Hughes, 2003, c. 45].

Длинные предложения в сочетании с анжамбеманом и асиндетоном обеспечивают плавное развертывание визуальных образов, описания фотографии. Короткое предложение акцентирует детали: люди на фотографии были счастливы, никто из них не мог подумать, как скоро оборвутся их жизни.

Переводчику необходимо учесть данную особенность:

И хотя их треуголки больше не в моде,

Их ботинки блестят. Один светится улыбкой,

Один жует травинку, один опускает глаза смущенно,

Один смешон, горделиво красуясь -

Спустя шесть месяцев все они были мертвы.

Все подстрижены для воскресной прогулки. Я знаю

Тот поросший черникой берег, то огромное дерево, ту черную стену,

Они все еще там и не изменились. На месте, где сидели шестеро,

Ты слышишь, как потоки семи ручьев обрушивают пену

С ревом вниз, и через всю арену

Зеленой долины ветер разносит слухи.

В данном фрагменте переданы не только синтаксическое разнообразие, но и стилистические приемы, необходимые для раскрытия образов. В словосочетании «shoes shine» хорошо заметен повтор звука Ц], в переводе аллитерация воссоздана при помощи звука [б] - «ботинки блестят». Ре-курренция «опе» при описании солдат с фотографии акцентирует разнообразие и непохожесть их характеров, но в то же время уравнивает их перед судьбой. Рекурренция указательного местоимения «that» эмфатизирует неизменность, вечность окружающего мира в контрасте с мимолетностью и краткостью человеческой жизни. Рифма не является характерной чертой идиостиля ранней поэзии Т. Хьюза, однако, в переводе важно учитывать и нерегулярные свойства, так как они приводят к дезавтоматизации восприятия произведения автора. Метафора «rumouring of air» имеет аудиальную направленность, создает впечатление, что историю погибших солдат нам рассказывает сама природа, безмятежная и далекая от человеческих конфликтов и страданий. В переводе мы прибегли к олицетворению, чтобы сохранить производимый оригиналом эффект.

Значимую роль в поэзии Т. Хьюза играют сравнения, обнаруживающие непростые взаимоотношения лирических героев и окружающей их действительности. В стихотворении «Griefs for Dead Soldiers»¹ сравнения «a world lonely as her skull and little as her heart» [Hughes, 2003, p. 44] переданы следующим образом: «мир, одинокой, как ее череп, и сжавшийся, как ее сердце». Автор заточает чувство одиночества в череп, потому что оно зарождается в мыслях вдовы, «маленьким» становится сердце, когда из него уходит любовь, сердце сжимается, поэтому было выбрано данное определение.

Заключение

После рассмотрения идиостиля произведений Т. Хьюза можно заключить, что все стилистические приемы, особенности лексики и синтаксиса автора служат развертыванию идейного содержания стихотворений, то есть при анализе идиостиля необходимо уделить пристальное внимание соотношению и взаимосвязи всех его стилей: культурно-речевого, коммуникативного и когнитивного.

Эмоциональную составляющую произведений формируют не только тщательно подобранные слова, но и форма стихотворений. Например, анжамбеман расставляет дополнительные смысловые ударения, а рекурренции добавляют динамизм строфам.

Анализ идиостиля является аналитическим и системным подходом, который ставит в центр осмысления личность творца. «Биографичность» данного метода позволяет переводчику изучить текст изнутри с точки зрения мотивов и интенций автора, и избежать искажения исконного авторского замысла и стиля. Комплексный анализ трех составляющих идиостиля автора или поэта позволяет осмыслить оригинальный текст на всех уровнях его воплощения. Осмысленный и отрефлексированный переводчиком анализ идиостиля дает более глубокое видение художественного текста как «целого». Таким образом, передача особенностей авторского языка является необходимым условием воспроизведения эмотивно-идейного единства оригинала в переводе, а детальное изучение идиостиля позволяет переводчику избежать значительного искажения стиля автора.