Исследование палеолита Сибири

Прошло 300 лет с начала первой академической экспедиции Даниила Готлиба Мессершмидта в Сибири и проведения им первых научных раскопок археологических памятников на территории Хакасии [Messerschmidt, 2020]. В октябре 2022 г. в Абакане и в ноябре этого же года в Новосибирске [Археологические культуры Сибири…, 2022] были проведены посвященные этому международные конференции. Оче- видно, что именно с экспедицией Д.Г. Мессершмидта следует связывать подлинное начало не только сибирской, но и российской археологии, хотя интерес к древностям русские землепроходцы, преодолев за предельно короткое время гигантские расстояния и достигнув тихоокеанского побережья, проявляли и ранее [Окладников, 1961, с. 15–16]. О памятниках древности не раз писали и «ранние сибирские “летописцы”, и царские посланники в Монголию и Китай, а также первые иностранные путешественники» [Кызласов, 1962, с. 43].

Археология, этнография и антропология Евразии Том 51, № 1, 2023 © Деревянко А.П., 2023

Некоторые итоги изучения историко-культурного наследия народов, населяющих огромные пространства Сибири от Урала до Тихого океана и от Северного Ледовитого океана до границы с Китаем, Монголией и Казахстаном, рассматривались в трех академических изданиях «Истории Сибири». Первое было подготовлено выдающимся ученым, «отцом сибирской истории», академиком Г.Ф. Миллером, участником второй Камчатской экспедиции (1733–1743 гг.). Во время работы в экспедиции ему удалось собрать колоссальный по объему и уникальный по значимости материал по археологии, этнографии, истории, языкам народов Сибири. «История Сибири» Г.Ф. Миллера издавалась на русском и немецком языках в течение длительного времени. Первые пять глав на русском языке вышли в свет в 1750 г., а последующие 6–8-я главы были напечатаны в 1764 г. и переизданы в 1787 г. [Миллер, 1787]. В полном объеме этот труд Г.Ф. Миллера, включавший 23 главы, не был опубликован при жизни исследователя. «История Сибири» Г.Ф. Миллера издавалась в двух томах в 1937 и 1941 гг. и в трех томах в 1999, 2000, 2005 гг. Ни одно издание, к сожалению, не является полным. Богатейший материал, собранный Г.Ф. Миллером, хранится в российских архивах и ждет своего изучения.

Второе академическое издание «Истории Сибири» было подготовлено Институтом истории, филологии и философии СО АН СССР и издано в пяти томах в 1968–1969 гг. Два главных редактора пятитомной «Истории Сибири» А.П. Окладников и В.И. Шунков в 1973 г. были удостоены Государственной премии СССР. Первый том этого издания посвящен результатам археологических исследований в Сибири.

В двух первых томах третьего академического (четырехтомного) издания «Истории Сибири», которые вышли в 2019 и 2022 гг., приводятся обобщения, сделанные на основе богатейшего археологического материала широкого временного диапазона – от первоначального прихода на эту территорию человека и до начала расселения в Сибири славянских народов, прежде всего русских, с учетом старых и особенно новых результатов полевых исследований, проводившихся в последние 40 лет. Необходимо отметить, что результаты археологических исследований, проведенных в Сибири, включены в 20-томную «Археологию СССР», а также в 6-томную серию «Палеолит мира».

История исследования палеолита достаточно полно представлена в первых томах двух последних академических изданий «Истории Сибири», а также в двух книгах В.Е. Ларичева [1969, 1972] и монографиях, посвященных результатам изучения далекого прошлого отдельных регионов Сибири, других ученых. Основная цель этой статьи – показать в сжатой форме становление в Сибири центров по изучению палеолита, значимость открытых на этой террито- рии палеолитических стоянок для решения проблем происхождения рода Homo и формирования человека современного типа, их значение для мировой науки.

Результаты исследования палеолита в Сибири

Первые археологические раскопки в Сибири были проведены в XVIII в., однако изучение палеолита региона началось только в конце XIX в. Столь позднее пробуждение внимания к древнейшему прошлому человека объясняется тем, что само палеолитоведение зародилось во Франции ок. 200 лет назад, кроме того, длительное время не только в общественном сознании, но и в науке господствовало мнение о том, что история человечества занимает относительно небольшой отрезок времени. В связи с этим очень важно отметить, что на раннем этапе изучения палеолита в мире на территории Сибири была открыта первая в России палеолитическая стоянка, раскопки которой внесли некоторые коррективы в изучение древнейшей истории человека на планете.

Осенью 1871 г. в Иркутске при рытье котлована для строительства военного госпиталя на высоком берегу р. Ушаковки при впадении ее в р. Ангару рабочие нашли необычный шар с резной поверхностью, кольца и другие предметы, изготовленные, как было установлено позже, из бивня мамонта. На месте работ удалось обнаружить также кости вымерших плейстоценовых животных и каменные орудия. По счастливой случайности находки осмотрели и сразу определили их ценность И.Д. Черский и А.Л. Чекановский – ученые широких научных интересов. По заключению геолога И.Д. Черского, находки относились к постплиоцену, как тогда называли плейстоценовый период, а изделия были выполнены древним человеком с помощью обнаруженных здесь же каменных орудий.

В XIX в. изучение первобытной истории в Европе только начинало сь. В научном мире шли ожесточенные дискуссии о признании древних каменных орудий результатами труда человека, эволюционного учения Ч. Дарвина. В Иркутске впервые были обнаружены орудия из камня, залегавшие вместе с ко стями давно вымерших животных. Только через несколько лет после этого известный русский зоолог И.С. Поляков откроет знаменитую стоянку в с. Костенки на Дону, которая в последующем станет своеобразной школой подготовки специалистов в области палеолита. В 1879 г. К.С. Мережковский начнет изучение му-стьерских стоянок в Крыму и раскопает в пещере Ки-ик-Коба погребение неандертальца.

Военный Госпиталь в Иркутске – первая открытая в России палеолитическая стоянка с материалами, свидетельствующими о том, что уже в глубокой древности человек мог проживать в Сибири. Кроме того, она является одной из первых в мире стоянок, на которых удалось найти в четких стратиграфических условиях вместе с древними каменными орудиями, костями плейстоценовых животных предметы искусства, сделанные руками человека. Таким образом было получено одно из первых в мире подтверждений того, что наши далекие предки – охотники на мамонта и носорога – имели большие когнитивные способности и символическое мышление.

Открытие в Иркутске палеолитической стоянки вдохновило на поиски подобных объектов в Сибири еще одного замечательного человека – И.Т. Савенкова. После окончания Санкт-Петербургского университета он приехал на работу в Красноярск. Человек разносторонних интересов, театрал, хороший шахматист, И.Т. Савенков оставил о себе особую память – в районе г. Красноярска он изучил несколько палеолитических местонахождений и стоянок более позднего времени. С его именем связано открытие в 1884 г. на Афонтовой горе на берегу Енисея стоянки, которая изучается и сегодня*.

Часть коллекции этой стоянки была выставлена на проходившем в 1892 г. в Москве Международном антропологическом конгрессе. На этом конгрессе И.Т. Савенков выступил с докладом, который заинтересовал французского археолога Ж. де Бай. В 1893, 1896–1897 гг. Ж. де Бай посетил стоянки на Енисее и по результатам своей поездки сделал доклады во Французской академии наук и Парижском географическом обществе. Так сибирский палеолит получил европейскую известность.

В конце XIX в. в Сибири была открыта еще одна уникальная стоянка. Весной 1896 г. в г. Томске в овраге на высоком берегу Томи открылось скопление костей, которым заинтересовался профессор Томского университета Н.Ф. Кащенко. Он провел тщательную зачистку находок, безупречную для того времени, что позволило выявить на небольшой площади многочисленные кости мамонта [Кащенко, 1901]. Следует отметить, что проф. Н.Ф. Кащенко провел образцовые не только для конца XIX в., но и для нашего времени раскопки. Много лет спустя М.В. Шуньков при разборе коллекции 1896 г. обнаружил колбу с углем из кострища. Н.Ф. Кащенко не мог предполагать, что через многие десятилетия появится радиоуглеродный метод для определения возраста, но счел необходимым сохранить все обнаруженное в процессе раскопок. Это хороший пример и для современных археологов. Мы должны понимать, что раскопки – это разрушение культуросодержащего слоя любого археологического объекта и только тщательная фиксация все- го найденного в дневнике, на рисунках и чертежах, с привлечением фото- и видеоаппаратуры позволит в дальнейшем максимально точно реконструировать исследуемый объект и извлечь из него наиболее полную информацию. По углю, собранному Н.Ф. Кащенко, была установлена дата 18 300 ± 1 000 л.н., когда охотники, видимо, убили мамонта, расчленили его и какое-то время расселялись на этом месте.

В конце XIX – первой половине XX в. поиском и исследованием археологических памятников, в т.ч. палеолитических, в разных районах Сибири и Дальнего Востока занимались сотрудники местных университетов и музеев, академических центров Москвы и Ленинграда, члены Русского географического общества. В результате на археологической карте Северной Азии появились новые палеолитические местонахождения, свидетельствующие о том, что Сибирь, которую длительное время считали непригодной для обитания древнего человека, активно заселялась гомининами в плейстоцене. Поскольку рассказать обо всех открытиях невозможно, считаю необходимым назвать фамилии только некоторых исследователей, которые внесли свой вклад в изучение палеолита на востоке нашей страны: А.В. Елисеев, венгр Ф. Форкаш на Дальнем Востоке; А.П. Мостиц, Ю.Д. Талько-Грынцевич, А.К. Кузнецов, П.С. Михно, Г.П. Сосновский, Г.П. Романовский в Забайкалье; Н.К. Ауэрбах, В.И. Громов, А.Я. Тугаринов, австрийский археолог Г.К. Мер-гарт, С.М. Сергеев, М.Д. Копылов, А.П. Марков и др. в Сибири.

Особо следует отметить роль не только в изучении каменного века, но и в создании научной школы проф. Б.Э. Петри. Он окончил Санкт-Петербургский университет, где был одним из учеников академика В.В. Радлова, а затем прошел подготовку в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого, с 1912 г. проводил археологические и этнографические исследования в Прибайкалье [Петри, 1914], стал профессором открытого в 1918 г. Иркутского университета, организовал в нем кафедру первобытной культуры и кружок народоведения. В окрестностях Иркутска Б.Э. Петри с учениками исследовал стоянки каменного века на Верхоленской горе, Переселенческий Пункт на Кайской горе, в пади Ушканка и другие объекты [Петри, 1923, 1928]. Б.Э. Петри внес большой вклад в изучение каменного века Сибири, но, пожалуй, еще более значимой была его деятельность, связанная с пропагандой историко-культурного наследия народов Прибайкалья и созданием кружка народоведения. В этом кружке занимались А.П. Окладников, М.М. Герасимов, Г.Ф. Дебец, Г.П. Сосновский, Г.Ф. Ксенофонтов и др.; они принимали участие в полевых археологических и этнографических исследованиях, осваивали методику раскопок, выступали на заседаниях кружка с первыми научными доклада- ми. Впоследствии многие из членов кружка стали выдающимися учеными, создали свои научные школы.

В связи с этим необходимо особо отметить результаты работ, проводившихся в 1920–1930-е гг. М.М. Герасимовым и А.П. Окладниковым. В феврале 1928 г. в Иркутский краеведческий музей поступило сообщение о том, что в с. Мальта на р. Белой, притоке Ангары, местные жители находят большое количество костей ископаемых животных. В процессе небольших раскопок молодому сотруднику музея М.М. Герасимову удалось обнаружить уникальное скопление костей мамонта, северного оленя и каменные орудия. На этом местонахождении ученый проводил раскопки в 1929–1934 и 1956–1957 гг.

Стоянка Мальта является одним из выдающихся палеолитических местонахождений не только в России, но и в Евразии. Она расположена на 16–20-метровой террасе р. Белой [Герасимов, 1931, 1935, 1958]. Здесь, как и на других местонахождениях позднего палеолита, исследователи обнаружили большое количество каменных орудий. Среди нуклеусов преобладали призматические, кубовидные, торцовые, конические формы. Первичное расщепление производилось в основном с целью получения пластинчатых заготовок. Они использовались для изготовления различного типа скребков, острий, проколок, резчиков с прямым или асимметрично расположенным рабочим краем, резцов срединных, боковых, угловых или многофасеточных, долотовидных изделий, комбинированных орудий. Костяной инвентарь включал острия из бивня мамонта с нарезками на концах, иглы, шилья разных форм и размеров, лощила и др. В ходе раскопок были найдены многочисленные кости животных – мамонта, северного оленя, шерстистого носорога, бизона, лошади, песца, росомахи, волка, лисицы. В целом каменный и костяной инвентарь, а также фаунистические остатки на стоянке Мальта такие же, как на многих других позднепалеолитических объектах Евразии, однако мальтинский комплекс выделяется рядом уникальных особенностей. Во-первых, на стоянке были обнаружены остатки полуподземных жилищ округлой и четырехугольной формы. При строительстве основания жилищ обкладывались плитами известняка и вертикально поставленными бивнями, черепами мамонта и другими крупными костями животных, прежде всего мамонта, носорога, бизона. Кровля, для создания которой использовались рога северного оленя, покрывалась шкурами диких животных. Кроме полуподземных, мальтинцы устраивали также наземные жилища. В мире известно немного верхнепалеолитических стоянок со столь хорошо выраженными остатками жилищных конструкций, как на стоянке Мальта. Во-вторых, при раскопках стоянки было найдено большое количество различных персональных украшений, изображений животных, птиц, женских статуэток [Герасимов, 1935; Абрамова, 1962, 1966, 1989; Каменный век…, 2001, т. 1; История Сибири, 2022, т. 1; и др.]. По количеству художественных изделий, выявленных на одной стоянке, Мальта превосходит любой другой палеолитический памятник в мире. На ней исследователи обнаружили более двух десятков женских статуэток, изготовленных из бивня мамонта и рогов северного оленя. От европейских мальтинские фигурки отличаются изяществом, у них моделировано лицо, у некоторых, возможно, показана прическа. Отдельные статуэтки покрыты орнаментом, который, по мнению исследователей, передает меховую одежду. Большой художественной ценностью являются изображения птиц и пластина из бивня мамонта с гравировкой фигуры мамонта, бляха со стилизованным рисунком змеи и спиралевидным ямочным узором на оборотной стороне пластины. Очень разнообразны персональные украшения: браслеты, диадемы, подвески, бусы и бляшки с орнаментом. В-третьих, под полом одного из жилищ поселения, в удлиненно-овальной яме, огражденной с северной и восточной сторон каменными плитами, находилось парное захоронение детей возрастом около одного года и трех-четырех лет. Погребенные ориентированы головой на северо-восток, обильно присыпаны порошком красного кровавика и перекрыты плитой, на которую сверху положен зуб мамонта. Черепа и посткраниальные части скелетов сохранились плохо, что не позволяет реконструировать морфологические черты погребенных [Алексеев, Гохман, 1987; Гохман, Зубов, 2003].

По материалам Мальты получена серия радиоуглеродных датировок. Проводившиеся в 1990-е гг. исследования позволили выявить на стоянке несколько стратиграфических уровней [Мальтинское палеолитическое местонахождение…, 1996; Каменный век…, 2001, т. 1]. Основной комплекс находок отнесен к 25–20 тыс. л.н. [История Сибири, 2022, т. 1, с. 133]. Как показало комплексное изучение Мальты, материальная и духовная культура у популяций верхнего палеолита, обитавших в это время в Сибири, была не ниже, чем у населения других регионов Африки и Евразии. Ни на одном другом палеолитическом местонахождении указанного периода нет изделий, аналогичных представленным на Мальте – многочисленных разнообразных украшений, женских скульптур и других предметов, свидетельствующих о когнитивных способностях и символическом мышлении обитателей стоянки.

Мальта – не единственная стоянка в Прибайкалье, на которой удалось обнаружить слои с артефактами, соответствующими высокому уровню развития материальной и духовной культуры. В 1936 г. А.П. Окладников неподалеку от Мальты, у с. Нижняя Буреть в долине Ангары, обнаружил стоянку с остатками жи- лищ разной конструкции, каменными орудиями, подобными мальтинским, и костяными скульптурками, покрытыми орнаментом [Окладников, 1940, 1941а, б; 1960]. Открытие еще одной стоянки, близкой к Мальте по технико-типологическим показателям каменного инвентаря, с художественными изделиями, позволяет выделить в Прибайкалье мальтинско-буретскую культуру и надеяться, что в Сибири в будущем будут обнаружены и другие стоянки, относящиеся к этой культуре.

Вторая половина прошлого века характеризуется активным участием в изучении археологических памятников Сибири многих известных ученых из академических центров Москвы и Ленинграда, а также большого числа выпускников сибирских университетов и пединститутов. В это время было открыто и исследовано значительное количество палеолитических стоянок, опубликовано много работ*.

Особенно большой вклад в изучение палеолита Сибири внесли известные археологи – сотрудники отдела палеолита Ленинградского отделения Института археологии АН СССР (с 1992 г. – Институт истории материальной культуры РАН) З.А. Абрамова, С.Н. Астахов, С.А. Васильев, Н.Ф. Лисицын. Большое значение для изучения историко-культурного наследия Сибири имели крупномасштабные изыскания, проводившиеся в связи со строительством Иркутской, Братской, Богучанской ГЭС на Ангаре, Красноярской и Саяно-Шушенской ГЭС на Енисее в районах затопления будущих водохранилищ. В ходе этих работ удалось исследовать значительное количество археологических памятников, относящихся к различным эпохам, в т.ч. палеолитической. К сожалению, ввиду ограниченности средств, выделенных для спасательных работ, и времени для выполнения всего объема исследований часть важнейших и ценных археологических памятников осталась нераскопанной и ушла под воду.

З.А. Абрамова в течение многих лет занималась изучением палеолита Енисея и выделила афонтов-скую и кокоревскую культуры [1979а, б; 1984; и др.]. Н.Ф. Лисицын проводил раскопки нескольких стоянок на Енисее [1997, 2000; и др.]. С.Н. Астахов и С.А. Васильев изучали палеолитические стоянки открытого типа и стратифицированные комплексы на территории Тувы [Астахов, 1986, 2008; и др.; Васильев, 1996; и др.].

Выдающуюся роль в изучении палеолита не только Сибири, но и азиатского континента в целом сыграл академик А.П. Окладников, который прошел школу полевых археологических исследований в кружке Б.Э. Петри и уже в 1926 г., будучи 18-летним молодым человеком, нашел стоянки каменного века и опублико- вал свою первую научную статью [Окладников, 1926]. За свою жизнь Алексей Павлович открыл и изучил сотни палеолитических стоянок в Сибири, Монголии, Узбекистане, Туркмении, Киргизии и др.

Во второй половине прошлого века в Сибири благодаря А.П. Окладникову и М.М. Герасимову в Иркутске, Красноярске, Улан-Удэ сформировались небольшие центры по изучению палеолита. Результативностью выделялась иркутская школа. В раскопках стоянки Мальта, которые проводил в 1956–1957 гг. М.М. Герасимов, принимали участие два сотрудника Иркутского краеведческого музея – М.П. Аксенов и Г.И. Медведев, выпускники Иркутского университета. Прослеживается преемственность от Б.Э. Петри к М.М. Герасимову и от него – к этим молодым начинающим палеолитоведам. М.П. Аксенов и Г.И. Медведев не только исследовали десятки палеолитических стоянок в Прибайкалье, но и воспитали в Иркутском университете плеяду талантливых специалистов. Выпускники Иркутского университета проводили широкомасштабные исследования в различных регионах Сибири: Л.В. Лбова и В.И. Ташак в Забайкалье, Н.И. Дроздов на Енисее, М.В. Шуньков и К.К. Пав-ленок на Алтае.

Большой вклад в изучение палеолита Восточной Сибири внесли иркутские археологи Е.А. Липни-на, А.И. Генералов, П.Е. Шмыгун, Е.О. Роговской, А.В. Волокитин и др. Иркутским археологам удалось открыть на Ангаре более десяти раннепалеолитических стоянок с галечно-отщепной индустрией. Большое количество местонахождений верхнего палеолита открыты и изучаются в бассейнах Ангары и Лены [Стратиграфия…, 1990; Палеолит Енисея, 1991; Каменный век…, 2001, т. 1, 2; Аксенов, 2009; и др.].

В Красноярском педагогическом университете под руководством Н.И. Дроздова прошли подготовку такие талантливые археологи, как Е.В. Артемьев, Е.В. Акимова, В.М. Харевич и др. В последние 30 лет они участвовали в исследовании многих местонахождений, особенно в Куртакском археологическом районе [Куртакский археологический район…, 1990; Дроздов, Чеха, Хазартc, 2005; Археология…, 2007; и др.]. Хорошие результаты были получены Л.В. Лбовой и В.И. Ташаком в ходе изучения верхнепалеолитических стоянок в Западном Забайкалье [Лбова, 2000; Природная среда и человек в неоплейстоцене…, 2003; Ташак, 2016; и др.]. В Восточном Забайкалье проф. И.И. Кирилловым, учеником А.П. Окладникова, была сформирована своя школа [Кириллов, 1979; Окладников, Кириллов, 1980; и др.]. По сле ухода из жизни И.И. Кириллова один из его талантливых учеников – М.В. Константинов – со своими учениками, выпускниками Читинского педагогического университета, внесли большой вклад в изучение позднего палеолита Забайкалья [Константинов, 1994; и др.].

На Алтае Ю.Ф. Кирюшиным и его учениками А.Л. Кунгуровым, В.Н. Семибратовым, К.Ю. Кирюшиным в конце прошлого – начале нынешнего века исследовались верхнепалеолитические стоянки. В Якутии успешные исследования палеолита Сибири проводились под руководством академика Академии наук Саха (Якутия), проф. А.Н. Алексеева силами Якутского государственного университета (с 2009 г. – Северо-Восточный федеральный университет) и под руководством Ю.А. Мочанова и С.А. Федосеевой сотрудниками Института гуманитарных исследований СО РАН [Мочанов, 1992; Мочанов, Федосеева, 2013].

К концу XX в. на археологической карте Сибири появилось много палеолитических стоянок. Был выделен целый ряд культур: на Алтае – раннепалеолитическая караминская, среднепалеолитическая денисовская и ранневерхнепалеолитические кара-бомовская, каракольская и сросткинская, в Кузнецкой котловине – бедаревская, на Енисее – афонтовская и кокоревская, в Прибайкалье – мальтинская, верхнеленская, бадай-ская, макаровская, в Забайкалье – толбагинская, тан-гинская, куналейская, студеновская, ошурковская, в Якутии – дюктайская и янская, на Камчатке – уш-ковская, на Дальнем Востоке – селемджинская, усти-новская.

По мере накопления фактического материала исследователи Сибири неоднократно делали обобщения и определяли место сибирского палеолита в кругу евро-азиатских комплексов. Б.Э. Петри был, пожалуй, первым ученым, который попытался разработать периодизацию каменного века Восточной Сибири и обозначить его место в палеолите Европы [1923, 1928]. По мнению Б.Э. Петри, сибирский палеолит был частью европейского, но при этом сохранял своеобразие: на палеолитических стоянках Прибайкалья наряду со многими достаточно развитыми типами орудий часто встречаются архаичные. Этот вывод Б.Э. Петри до недавнего времени приводили в своих работах исследователи данного региона, которые отмечали галечный характер индустрий, большую роль рубящих изделий типа чопперов и чоппингов, определяли верхний палеолит как постмустье и т.д. Австрийский археолог Г.К. Мергарт [1923], основываясь на материалах енисейских стоянок, выделял индустрию с архаичными каменными изделиями, а также индустрию с орудиями, имеющими сходство с артефактами позднего европейского палеолита. Наиболее ранние стоянки типа Афонтовой Горы с наконечниками копий и костяными орудиями он считал хронологически близкими к европейскому ориньяку, а более поздние стоянки типа Верхоленской Горы в Приангарье относил к сибирской фации верхнего палеолита. С точки зрения Г.К. Мергарта, сибирский палеолит в значительной мере формировался под влиянием европейского.

Н.К. Ауэрбах и Г.П. Сосновский [1932] выделяли особую сибирскую фацию верхнего палеолита. Ее своеобразие, проявлявшееся в использовании наряду с рубящими орудиями и другими изделиями, типичными для раннего палеолита Европы, некоторых архаичных типов каменных орудий, ученые объясняли особенностями сырья, потребностью гоминин в таком орудийным наборе для обеспечения жизнедеятельности и в какой-то мере отсталостью культуры сибирских популяций, которая была обусловлена их удаленностью и изолированностью от более развитых европейских центров расселения. С.Н. Замятнин [1951], рассматривая возможность выделения в палеолите локальных вариантов, отнес сибирский палеолит к обширной сибирско-китайской провинции.

Особый интерес у исследователей вызывала своеобразная мальтинско-буретская культура. Действительно, ее стоянки, благодаря большому количеству художественных изделий, разнообразных нательных украшений, жилищам и другим особенностям духовной и материальной культуры, выделялись в сибирском палеолите и приближались к европейскому палеолиту, хотя на обширной территории, отделяющей европейские стоянки от приангарских, до настоящего времени не обнаружены памятники с аналогичной индустрией. У исследователей нет единого мнения о происхождении мальтинско-бурет-ской культуры. В 1930-е гг. М.М. Герасимов [1931, 1935], П.П. Ефименко [1938], А.П. Окладников [1940, 1941а, б], С.Н. Бибиков [1959] и др. по происхождению мальтинско-буретскую культуру связывали с европейским палеолитом, считали ее сибирским аналогом ориньяка, ориньяка-солютре, позднего солютре. Позднее А.П. Окладников, сравнивая среднеазиатские мустьерские и сибирские верхнепалеолитические памятники, допускал, что они, в т.ч. стоянки мальтин-ско-буретской культуры, имеют общее происхождение [1968а], и не исключал генетических связей популяций Мальты и Бурети с носителями культур ориньяка Европы [1968б].

Г.П. Сосновский [1934] и М.Г. Левин [1950, 1951] придерживались гипотезы об автохтонном происхождении мальтинско-буретской культуры, но обосновывали ее по-разному. Г.П. Сосновский справедливо отмечал, что на стоянке Мальта много каменных орудий, аналогичных представленным на верхнепалеолитических стоянках Сибири. Кроме того, как считал исследователь, некоторые мальтинские фигурки женщин и птиц имеют существенные стилистические отличия от европейских предметов искусства. М.Г. Левин объяснял сходство между мальтинско-буретским и европейским комплексами близостью природной обстановки в позднем плейстоцене на территориях Сибири и Европы и одинаковым хозяйственным укладом верхнепалеолитических охотников, что предполагало кон- вергентное развитие в Сибири и Европе многих элементов материальной и духовной культуры.

На основе материалов, полученных в результате раскопок стоянок в разных частях Северной Азии, археологи выделяли локальные культуры и варианты их связей друг с другом. Так, З.А. Абрамова с учетом вариабельности палеолитических индустрий предложила использовать для объединения и разделения культур понятие «культурная область» [1975]. Забайкальские, енисейские, алтайские палеолитические стоянки она объединила в южно-сибирскую культурную область, некоторые стоянки Западной Сибири, Северо-Минусинской котловины и бассейна Ангары – в среднесибирскую, стоянки северо-восточной части Сибири – в северо-восточную. Исследователями предлагались для обсуждения и другие точки зрения на разделение и объединение палеолитических стоянок Северной Азии.

Все теоретические обобщения по палеолиту Сибири, выдвигавшиеся до начала XXI в., формировались в условиях доминирования мнения о том, что во второй половине среднего – начале верхнего плейстоцена в Евразии и частично в Африке расселялись неандертальцы. В Европе выделялся средний палеолит, а в Африке – отличающийся от него средний каменный век. Средний палеолит часто отождествлялся с мустьерской индустрией неандертальцев. Все исследователи сибирского палеолита, в т.ч. и я, относили стоянки первой половины верхнего плейстоцена к мустьерской индустрии, подразумевая, что на этой территории тоже расселялись неандертальцы.

Новый этап в изучении палеолита Сибири, начавшийся в конце XX – начале XXI в., в значительной степени связан с исследованиями Института археологии и этнографии СО РАН. Этот период ознаменован масштабными работами археологов Читы и Улан-Удэ в Забайкалье, Иркутска – в Прибайкалье, Красноярска – на Енисее, сотрудников Алтайского университета – на Алтае. Особенно успешными были масштабные исследования сотрудников ИАЭТ СО РАН на Алтае – здесь с 1983 г. ими раскапываются более 20 памятников в пещерах и открытого типа.

Одной из главных задач археологов, изучающих памятники любого региона, является решение проблемы первоначального заселения его территории человеком. В первом томе второго академического издания «История Сибири» [1968] четкие решения проблемы не представлены. Только стоянку в Усть-Канской пещере, раскопанную в 1954 г. С.И. Руденко, можно было бесспорно считать позднемустьерской.

В связи с рассмотрением проблемы первоначального заселения человеком необходимо кратко остановиться на гипотезе Ю.А. Мочанова о внетропической прародине человечества. Ю.А. Мочанов датировал раскопанную им же стоянку Диринг-Юрях интерва- лом 3,2–1,8 млн л.н. и на основании этого утверждал, что наряду с Африкой был второй центр антропогенеза – Якутия [Мочанов, 1992; Мочанов, Федосеева, 2013]. Это абсолютно антинаучная гипотеза. Все ученые, занимающиеся проблемой антропогенеза (антропологи, археологи, генетики), считают, что прародина рода Homo – Африка. Около 6–7 млн л.н. предковая линия человека в отряде приматов разделилась на две ветви – высших человекообразных обезьян и австралопитековых. В дальнейшем эволюционное развитие австралопитековых, которые расселялись только в Африке, происходило по сапиентной линии. Среди австралопитековых были группы ставших предковыми для рода Homo, первые представители сформировались ок. 2,8 млн л.н. Как показало исследование антропологических находок, в позднем плиоцене – раннем плейстоцене на территории Африки существовали три вида рода Homo: H. rudolfensis, H. ergaster/ erectus и H. habilis. Около 1,8 (1,7) млн л.н. H. ergaster/ erectus вышли из Африки и стали расселяться в Евразии. Политипический вид H. erectus в ходе длительного и сложного эволюционного развития послужил основой для формирования людей современного типа – H. s. sapiens [Деревянко, 2012, 2017, 2019].

Если в Якутии был второй центр антропогенеза, то должна была быть самостоятельная сапиентная линия у приматов, обитавших на этой территории несколько миллионов лет назад и ставших предковой основой для якутского представителя рода Homo . Для этого предположения нет никаких доказательств. Возможность такого эволюционного развития исключена, в противном случае на территории Якутии должен был сформироваться на предковой основе, отличной от выявленной в Африке, совершенно другой генетический вид людей современного типа, что должно было привести к расселению на планете двух разных видов – одного из Африки, другого – из Якутии. По биологическим законам животные двух разных видов могли встречаться, скрещиваться, но их потомство было бы нерепродуктивным. Таким образом, гипотеза Ю.А. Мочанова о внетропической прародине человечества не только не подтверждается какими-либо антропологическими и достоверными археологическими данными, но и противоречит законам эволюции. Однако открытие Ю.А. Мочановым стоянки Диринг-Юрях, для которой имеются даты 267 ± 24 и 366 ± ± 12 тыс. л.н. [Waters, Forman, Pierson, 1997, 1999], если эти даты реальные, следует признать важным: благодаря ему известно о том, что человек в столь раннее время мог расселяться так далеко на север.

Очень важные для изучения палеолита Сибири результаты были получены в ходе исследования стоянки Карама, расположенной на северо-западе Алтая в 14 км от Денисовой пещеры вверх по течению Ануя [Деревянко, Шуньков, 2005]. На стоянке на высоте

41, 51 и 57 м над уровнем реки заложено три раскопа. В раскопе № 2 установлена стратиграфическая последовательность мощностью 11 м и выделены 13 литологических горизонтов, из которых четыре (7, 8, 11 и 12) – с галечно-отщепной индустрией. Сопоставление палеогеографических данных с геоморфологическими и литолого-стратиграфическими материалами позволяет утверждать, что формирование пачки отложений с двумя нижними культуросодержащими горизонтами отвечает теплой эпохе, которой соответствует кислородно-изотопная стадия 19 (800–760 тыс. л.н.). Накопление сероцветных суглинков, перекрывающих пачку, происходило во время похолодания, сопоставимого с изотопной стадией 18 (760–715 тыс. л.н.). Основная часть вышележащей красноцветной толщи с двумя верхними уровнями находок формировалась в теплый период, соответствующий изотопной стадии 17 (715–660 тыс. л.н.), а ее кровля – в эпоху относительного похолодания, отвечающую стадии 16 кислородно-изотопной шкалы (660–600 тыс. л.н.) [История Сибири, 2022, т. 1]. Таким образом, раннепалеолитические слои (7, 8, 11, 12) относятся к интервалу 800–600 тыс. л.н., а верхний культуросодержащий слой в раскопе 1 с раннесреднепалеолитической (денисовской) индустрией – к периоду ок. 300 тыс. л.н. Несмотря на то, что находки, содержащиеся в слоях раннего палеолита, отражают длительную хронологическую последовательность, по технико-типологическим показателям они образуют единый технико-технологический комплекс – караминскую индустрию, которая принадлежала H. erectus .

Открытие на Алтае раннепалеолитической стоянки Карама с четкой стратиграфической последовательностью имеет, бесспорно, большое значение для решения ряда фундаментальных проблем. Местонахождение находится на 52-й широте Северного полушария. Его материалы свидетельствуют о том, что представители H. erectus ко времени появления на данной территории обладали уже большими когнитивными возможностями и адаптационными способностями, что позволяло им расселяться далеко на севере Евразии. Это стало возможным благодаря развитой у караминцев каменной индустрии. Сравнение индустрий караминцев и обитателей раннепалеолитических стоянок Китая выявило значительные различия между ними. Следовательно, популяции H. erectus двигались на Алтай из западных районов через территорию Центральной Азии. В Монголии и Казахстане имеется много стоянок раннего палеолита с галечно-отщепной индустрией, но все они с поверхностным залеганием культуросодержащего слоя и не имеют геохронологии, что не позволяет сделать вывод о времени первоначального заселения H. erectus Центральной Азии. Открытие стоянки Карама, нижний культуросодержащий слой которой датируется ок. 800 тыс. л.н., дает возможность предполагать, что первоначальное заселение территории Центральной Азии эректусами, мигрировавшими из Африки на восток, произошло ок. 1 млн л.н. или немного позже.

Индустрия Карамы, которую можно проследить в развитии, является основанием еще для одного важного вывода. Многие исследователи называют индустрии раннего палеолита в Евразии олдованскими или олдувайскими, потому что вместе с представителем первого таксона рода Homo , обнаруженным в Олдувайском ущелье и названным H. habilis , находились каменные орудия. Но называть раннепалеолитическую индустрию в Евразии олдованской, я считаю, некорректно [Деревянко, 2016]. Большинство ученых считают, что H. habilis никогда не покидал Африку, а заселение Евразии произошло другим таксоном – H. ergaster/erectus . В изучении раннего палеолита сложилась парадоксальная ситуация: раннепалеолитическую индустрию, распространенную в Евразии, называют олдованской, хотя она принадлежала H. habilis , который никогда не покидал Африку.

Эректусы расселились в Евразии, в т.ч. на Алтае (стоянка Карама), в районах с разными природноклиматическими условиями, ландшафтами, животным и растительным миром, источниками каменного сырья небольшими по численности группами достаточно изолированно друг от друга. Обнаруженные в Евразии раннепалеолитические индустрии, непохожие между собой, проявляя вариабельность, имеют галечно-отщепный характер. Если говорить о них в обобщенном плане, то их правильнее обозначать, как и раньше, Mode 1 или галечно-отщепные с уточнением названия местонахождения, на котором они обнаружены. Например, в Китае в раннем палеолите четко выделяются два индустриальных комплекса: на севере – нихэваньский с малоразмерной каменной индустрией, на юге – лунгупо с крупными каменными изделиями. Раннепалеолитическая индустрия в Евразии также имеет свои технико-типологические особенности, как дманисская в Грузии, валлоне и ата-пуэркская в Западной Европе, караминская в Сибири и т.д.

Особое значение для изучения палеолита финального этапа среднего – первой половины верхнего плейстоцена в Африке и Евразии имеют исследования в Денисовой пещере. Первый разведочный шурф в ней был заложен канд. биол. наук Н.Д. Оводовым в 1978 г. по поручению А.П. Окладникова. С 1983 г. в пещере, как и на других палеолитических стоянках Алтая, ежегодно проводятся стационарные раскопки. Как отмечалось, первоначальное заселение Алтая эректусами произошло ок. 800 тыс. л.н. Ориентировочно после 600 (500) тыс. л.н. эта территория была безлюдной: на Алтае пока не найдено раннепалеолитических стоянок древностью 600–300 тыс. лет.

Вторая волна заселения гомининами Алт ая и других районов Южной Сибири имела место ок. 300 тыс. л.н. В Денисовой пещере самый нижний культуросодержащий слой 22 датируется 287 ± ± 41 тыс. л.н. В пещере выявлена уникальная стратиграфическая последовательность [Природная среда и человек в палеолите…, 2003]. Отложения пещеры, начиная от самых нижних слоев 22.2 и 22.1 и заканчивая верхним слоем 9, содержат богатый и разнообразный с технико-типологической точки зрения комплекс каменных изделий, который позволяет проследить эволюцию индустрии от раннего среднего до развитого верхнего палеолита [Деревянко, Шунь-ков, 2005; Деревянко, 2022; и др.]. По материалам из Денисовой пещеры выделены пять основных этапов развития индустрии: ранний этап среднего палеолита (300–150 тыс. л.н.), средний этап среднего палеолита (150–120 (100) тыс. л.н.), финальный этап среднего палеолита (120 (100)–60 тыс. л.н.), переходный этап от среднего к верхнему палеолиту (60–55 (50) тыс. л.н.), начальный (ранний) этап верхнего палеолита (55 (50)–40 тыс. л.н.). Материальная и духовная культура H. s. altaiensis , имевшего символическое мышление, в период начального (раннего) верхнего палеолита была одной из самых древних и самых ярких, если сравнивать с культурой гоминин, расселявшихся в это время в Африке и Евразии. Достаточно отметить, что только на Алтае найдено так много относящихся к 50–40 тыс. л.н. изделий из кости (одних игл с отверстием 11 экз.), различных украшений (диадемы из бивня мамонта, фрагмент браслета из камня) и других предметов искусства, среди них – самое древнее изображение животного из семейства кошачьих, выточенное из кости [Природная среда и человек в палеолите…, 2003; Деревянко, Шуньков, Козликин, 2020; Деревянко, 2022].

В слое 11.2 в восточной галерее Денисовой пещеры вместе с верхнепалеолитической индустрией древностью 63 ± 6–55 ± 6 тыс. л.н. [Jacobs et al., 2019; Douka et al., 2019] была обнаружена фаланга мизинца гоминина; она, как показало секвенирование, принадлежала девочке возрастом 7–9 лет ранее неизвестного таксона, который отличался генетически как от человека современного типа, так и от неандертальцев [Reich et al., 2010]. Этот таксон предварительно был назван по месту находки – денисовец ( H. denisovan ).

Антропологические материалы денисовцев зафиксированы в самом нижнем культуросодержащем слое 22.1 центрального зала, на границе слоев 12.1 и 11.4 и в слое 11.2 восточной галереи, в слое 11 южной галереи. Генетический материал денисовцев исследователи выделили из отложений слоя 15 в восточной галерее. Имеются все основания утверждать, что денисовцы обитали в пещере со времени ее первоначального заселения ок. 300 тыс. л.н. (слой 22)

и до 40 тыс. л.н. (верхняя часть слоя 11 южной галереи). Доказательством пребывания денисовцев в пещере в этом временнóм диапазоне можно считать гомогенность каменных индустрий из всех культуросодержащих слоев данного местонахождения.

Открытие нового таксона стало мировой сенсацией. В последние годы в ведущих научных журналах были опубликованы десятки статей, по священных результатам археологических, генетических и антропологических исследований, изучения генома, происхождения, материальной и духовной культуры де-нисовцев. Эти данные позволили проследить линию эволюции денисовцев, определить их роль в формировании человека современного типа, установить преемственность в развитии их яркой и самобытной индустрии на протяжении 250 тыс. лет [Природная среда и человек в палеолите…, 2003; Деревянко, 2012, 2019, 2022; Деревянко, Шуньков, Козликин, 2020; и др.].

Происхождение денисовцев

В результате эволюционного развития на предковой основе H. erectus в Африке 1,8–0,8 млн л.н. сформировался новый таксон, который получил у антропологов два названия – H. rhodesiensis и H. heidelbergensis . Морфологически и генетически популяции этих людей относились к одному биологическому виду, но их дальнейшая эволюционная история была разной. Homo rhodesiensis остались в Африке, на их предковой основе 200–150 тыс. л.н. сформировались люди современного типа ( H. s. africaniensis ). Homo heidelbergensis с ашельской индустрией ок. 800 тыс. л.н. мигрировали в Евразию (стоянка Гешер-Бенот-Яаков в Израиле). С этой миграцией связан первый (начальный) этап становления трех таксонов – людей современного типа в Африке, неандертальцев и денисовцев в Евразии. Это подтверждается генетическими исследованиями: разделение общего предкового таксона на H. sapiens , с одной стороны, и H. s. neanderthalensis с H. s. altaiensis – с другой, произошло ок. 800 тыс. л.н. [Meyer et al., 2012]. Часть H. heidelbergensis с ашель-ской индустрией 700 (600) тыс. л.н. мигрировала в Европу, где в результате ассимиляционных процессов с поздними эректусами ( H. antecessor ) через промежуточные формы Мауэр, Монморен, Штейнгейм, Араго 21, Сима-де-лос-Уэсос, Петралона и др. 200– 150 тыс. л.н. сформировались классические неандертальцы с мустьерской индустрией [Деревянко, 2019].

Homo heidelbergensis на Ближнем Востоке 800– 100 тыс. л.н. также был вовлечен в важные эволюционные процессы. На дальнейшее развитие гейдельбергцев в этом регионе могли повлиять ассимиляционные процессы с поздними эректусами – потомками мигрантов первой волны из Африки в Евразию (стоянка

Убейдия в Израиле). К сожалению, среднеплейстоценовые антропологические окаменелости на Ближнем Востоке найдены в основном в Израиле (Кесем, Зут-тие, Мислия), для них характерна мозаичность морфологии (признаки H. sapiens и H. s. neanderthalensis ). В среднем плейстоцене на территории Леванта происходило формирование двух таксонов – людей современного типа (Схул и Кафзех) и палестинских неандертальцев (Табун, Амуд, Кебара), обладавших близкими технико-типологическими комплексами каменных орудий. Палестинские неандертальцы по морфологии, а также по мустьерской индустрии существенно отличались от классических европейских.

Часть представителей еще не разделившегося генетически и морфологически гейдельбергского таксона из Леванта 400–350 тыс. л.н. мигрировала на восток Азии. В ходе этой миграции было завершено разделение денисовцев и неандертальцев. Согласно результатам изучения ядерного генома, окончательное генетическое разделение этих таксонов произошло ок. 430 тыс. л.н. [Meyer et al., 2014]. На восток Азии поздние гейдельбергцы мигрировали по двум маршрутам. Небольшая их часть ок. 400 тыс. л.н. начала продвигаться в южном направлении вдоль побережья Персидского залива. В Южной Азии поздние гейдельбергцы встретили коренное население и были им ассимилированы. Бóльшая часть поздних гейдельбергцев с ашельской индустрией следовала по северному маршруту, огибая с севера крупнейшие орографические системы Тянь-Шань, Памир, Тибет, и расселилась на Иранском нагорье и территориях современных Туркмении, Таджикистана, Киргизии, Узбекистана, Казахстана и Монголии в Центральной Азии.

Освоение этих огромных пространств происходило медленно. В тех районах, где гейдельбергцы встречали коренное население (первопоселенцев) – поздних эректусов, между пришельцами и местными жителями могла происходить ассимиляция. И у тех и у других была открытая генетическая система, в результате скрещивания рождалось репродуктивное потомство, видимо, с хорошо выраженными эректоид-ными морфологическими признаками. Поскольку Центральная Азия, вероятно, была слабо и неравномерно заселена коренными популяциями, в разных районах метисное население, появившееся в результате ассимиляции, могло обладать неодинаковым набором эректоидных признаков. Процесс расселения поздних гейдельбергцев, происходивший в разных природно-климатических условиях, сопровождался ассимиляцией и генным обменом и привел к формированию нового таксона – денисовцев, которые ок. 300 тыс. л.н. заселили Денисову пещеру. На Алтае антропологические находки обнаружены только там, хотя денисовская индустрия выявлена на мно- гих стоянках. Уровень генетического разнообразия у денисовцев был выше, чем у семи неандертальцев из разных районов Западной и Центральной Европы, для которых получены полные генетические последовательности мтДНК, но ниже, чем у современных людей [Sawyer et al., 2015], что указывает на возможность их широкого расселения в Центральной, Восточной и Юго-Восточной Азии [Meyer et al., 2012; Prüfer et al., 2014; Деревянко, 2022].

В начале верхнего плейстоцена, 120–60 тыс. л.н., в Африке и Евразии расселялись три таксона – люди современного типа в Африке ( H. s. africaniensis ), неандертальцы в Европе ( H. s. neanderthalensis ), денисов-цы в Центральной и Северной Азии ( H. s. altaiensis ) [Деревянко, 2012; и др.]. Представители этих таксонов скрещивались друг с другом, у них рождалось репродуктивное потомство. Это означает, что скрещивание происходило не между подвидами, а внутри одного вида. Если на финальном этапе эволюции рода Homo было три таксона с открытой генетической системой, то и на протяжении всей более чем 2,5-миллионно-летней эволюции у человека существовала открытая генетическая система, которая позволяла представителям таксонов скрещиваться, в результате чего рождалось репродуктивноспособное потомство. Все т.н. виды, которые были выделены антропологами на основе небольшого количества останков со стоянок раннего и среднего палеолита в Африке и Евразии, являлись подвидами с открытой генетической системой. Как показывают генетические исследования, у современных людей (не африканцев) в геноме сохраняется 1–2 % генетического наследия неандертальцев. В геноме современных жителей Австралии и Океании имеется до 3–6 % генетического наследия денисовцев [Reich et al., 2011]. Следовательно, неандертальцы и денисовцы при стволовой роли ранних людей современного анатомического типа, сформировавшихся в Африке 200–150 тыс. л.н., в процессе миграции последних в Евразию 80–50 тыс. л.н. внесли свой вклад в генетику и морфологию человека современного типа [Деревянко, 2012, 2019, 2022; Деревянко, Шуньков, Козликин, 2020].

В Восточной и Юго-Восточной Азии процесс са-пиентного развития гоминин шел с первоначального заселения этих территорий H. erectus 1,7–1,6 млн л.н.; к настоящему времени здесь обнаружено ок. 10 антропологических окаменелостей, относящихся к 120– 60 тыс. л.н., которые антропологи связывают с людьми современного типа. Следует согласиться с мнением китайских исследователей о том, что в этих частях Азии сформировался четвертый подвид человека современного типа ( H. s. orientalensis ), который также принял участие в формировании человека современного типа – H. s. sapiens [Деревянко, 2011].

Неандертальцы в Сибири

На Алтае открыт не только новый таксон – H. s. altaiensis , который принял участие в формировании человека современного типа, но и неандертальцы. Антропологические о статки неандертальцев с му-стьерской индустрией древностью 60–40 (35) тыс. л.н. были найдены в двух пещерах – Окладникова и Чагыр-ской. Об обитании в Денисовой пещере свидетельствуют антропологические окаменелости неандертальцев, а также их мтДНК, выделенная из культуросодержащих слоев. Но в пещере не обнаружена мустьерская индустрия – вероятно, неандертальцы находились здесь непродолжительное время и это были особи женского пола. Возникает вопрос о времени появления неандертальцев на Алтае. В слое 15 в восточной галерее древностью 253 ± 14 тыс. л.н. из осадков выделена мтДНК денисовца и обнаружена денисовская индустрия, а в вышележащем слое 14 – соответственно мтДНК неандертальца древностью 197 ± 12–187 ± ± 14 тыс. л.н. [Jacobs et al., 2019], также с денисовской индустрией. Возможность такого раннего появления неандертальцев, тем более с денисовской индустрией, вызывает большие сомнения [Деревянко, 2019]. Нельзя не отметить, что классический неандертальский тип в Европе сформировался ок. 200 тыс. л.н.; в Восточной Европе, на Кавказе, в Крыму и на всей транзитной территории до Алтая не обнаружены антропологические материалы и стоянки с мустьерской индустрией древнее 100 тыс. лет.

В связи с этим наиболее убедительным можно считать одно объяснение: у денисовцев и неандертальцев был один предковый таксон – гейдельбергцы. В ходе миграции гейдельбергцев с ашельской индустрией в Европу 700 тыс. л.н. и ассимиляционных процессов с поздними эректусами (H. antecessor) при формировании классических неандертальцев (H. s. neanderthalensis) у последних сохранялась часть предкового генетического наследия. Доказательством этого являются выделенные у особи древностью ок. 430 тыс. лет из Сима-де-лос-Уэсос мтДНК денисовца и ядерная ДНК неандертальца [Meyer et al., 2014]. У гейдельбергцев, которые мигрировали на восток Азии значительно позже (400– 350 тыс. л.н.) и ассимилировали поздних эректусов в Центральной Азии, что привело к формированию денисовцев (H. s. altaiensis), также сохранялась часть предкового генетического наследия, о чем свидетельствует мтДНК, выделенная из культуросодержащего слоя 14 с денисовской индустрией. Это означает, что гейдельбергцы, расселявшиеся на Ближнем Востоке, в Европе, Центральной Азии и на Алтае, были таксоном в процессе разделения на людей современного типа, неандертальцев и денисовцев и у них оставались открытая генетическая система, способность к скрещиванию, а также у тех и других – часть предкового генетического наследия.

Неандертальцы с мустьерской индустрией начали расселяться на Алтае ок. 60 (70) тыс. л.н. Об этом свидетельствуют материалы раскопок в пещерах Окладникова и Чагырской. Технико-типологический комплекс каменных орудий неандертальцев отличается от такового денисовцев. Отсутствие мустьер-ской индустрии в Денисовой пещере доказывает, что неандертальцы никогда не селились в ней надолго. Женщины попадали в пещеру, вероятно, в качестве жен. Неандертальцы также могли приходить в пещеру на короткое время, т.к. их ареал обитания граничил с денисовским. Очень важен еще один факт: денисовцы и алтайские неандертальцы жили рядом, у них были одни охотничьи территории. Они не только встречались, но и скрещивались между собой. Подтверждением этого является гибрид Денисова 11 , у которого отцом был денисовец, а матерью – неан-дерталка. На начальном этапе верхнего палеолита (50–40 тыс. л.н.) индустрия денисовцев разительно отличалась от индустрии алтайских неандертальцев не только по технико-типологическим характеристикам орудий, но и по наличию большого количества орудий из кости, разнообразных украшений и предметов неутилитарного назначения. У неандертальцев, обитавших в Денисовой и Чагырской пещерах, не было изделий из кости, нательных украшений и предметов искусства. Это уникальное свидетельство различий в ментальности денисовцев и неандертальцев требует дальнейшего тщательного изучения.

Алтайские неандертальцы обитали на Алтае до 40 (35) тыс. л.н. Их судьба неизвестна, но не исключено, что большая их часть была ассимилирована дени-совцами и людьми современного типа. В связи с расселением на Алтае поздних неандертальцев, у которых сохранялись мустьерская индустрия и своя материальная и духовная культура, несмотря на то, что в течение длительного времени они обитали рядом с денисовца-ми и скрещивались с ними, встает очень важный вопрос. Дело в том, что до начала XXI в., когда были известны только два таксона – люди современного типа в Африке и неандертальцы с мустьерской индустрией в Евразии, все ученые, занимавшиеся изучением палеолита Юго-Западной, Северной и Центральной Азии, индустрии финального этапа среднего – первой половины верхнего плейстоцена относили к мустье. Исследователи палеолита Алтая индустрию указанного периода со стоянок, в т.ч. Денисовой пещеры, также считали мустьерской. Обнаружение в регионе нового таксона с индустрией, которая в корне отличалась от мустье, потребовало по-новому подойти к этой проблеме [Деревянко, 2016].

Исследователи для обозначения среднего палеолита Африки, поскольку он отличается от европейского мустье, используют термин «средний каменный век Африки». Длительное время некоторые ученые считали, что на севере Африки, в частности на стоянке Дже-бель-Ирхуд, расселялись неандертальцы с мустьер-ской индустрией. В настоящее время с учетом новых дат, значительно удревняющих эту стоянку (302 ± 32 и 315 ± 34 тыс. л.н.), антропологические находки с нее связывают с типом ранних современных людей [Hublin et al., 2017; Richter et al., 2017]. Атерийская, ранне- и поздненубийская культуры, получившие распространение на северо-западе и северо-востоке Африки, также нельзя отождествлять с мустье Европы, потому что они принадлежали ранним людям современного типа. Неандертальцы никогда не расселялись в Африке. В Юго-Восточной и Восточной Азии их тоже не было, как не было мустьерской индустрии.

Следует вернуться к мнению, которое было поддержано многими исследователями в Европе, о том, что мустьерская индустрия имела много локальных вариантов, но принадлежала неандертальцам. Материальная и духовная культура неандертальцев изучается уже полтора века: в Европе выделены ок. 20 вариантов индустрий, которые ассоциируются с мустье. Изучение денисовцев как нового подвида человека современного типа только начинается; в будущем, вероятно, будет выделено много локальных вариантов их материальной и духовной культуры. Для конца среднего – начала верхнего плейстоцена выделены четыре таксона – люди современного типа в Африке ( H. s. africaniensis ), H. s. neanderthalensis в Европе, H. s. altaiensis в Центральной и Северной Азии, H. s. orientalensis в Восточной и Юго-Восточной Азии: у всех этих таксонов в этот период проявляются вариабельность индустрии и мозаичность в морфологии, обусловленные значительными различиями в природно-климатических условиях, минеральных ресурсах для жизнеобеспечения в местах их расселения.

Заключение

Подводя итоги изучения палеолита Сибири, следует отметить, что, несмотря на огромные размеры территории, суровость климатических условий и ограниченность времени, когда можно вести интенсивные полевые исследования (июнь–август), а также малочисленность специалистов по палеолиту, работающих в университетах, краеведческих музеях, научных институтах региона, сделано в целом немало. В Сибири открыта самая древняя в мире палеолитическая стоянка Карама, расположенная на 52-й широте Северного полушария; это позволяет говорить о значительных когнитивных возможностях у H. erectus, сформировавшихся к 800 тыс. л.н., и адаптационных способ- ностях, благодаря которым они смогли расселиться так далеко на север. На территории Сибири открыто значительное количество палеолитических стоянок, некоторые из них достаточно хорошо исследованы, выделено более десятка культур. Очень важно, что при изучении памятников в полевых и лабораторных условиях применяются самые разные методы естественных наук, позволяющие на современном уровне развития науки извлечь максимальную информацию из полученных в результате раскопок материалов. В течение восьми лет (2002–2010 гг.) сотрудниками 12 институтов СО РАН, среди которых ведущими были Институт археологии и этнографии, Институт геологии и минералогии, Лимнологический институт, Институт геохимии, изучались изменения природно-климатических условий в Сибири за последние 300 тыс. лет. Результаты этих комплексных исследований опубликованы в не скольких де сятках работ. Благодаря сотрудничеству Института археологии и этнографии СО РАН с Институтом эволюционной антропологии Макса Планка в Лейпциге, лауреатом Нобелевской премии профессором С. Паабо и командой его талантливых учеников, удалось секвенировать ДНК неандертальцев из пещер Окладникова и Чагыр-ской, а также выделить из антропологических материалов Денисовой пещеры новый таксон, который вначале был назван H. denisovan, а в настоящее время он известен как H. s. altaiensis. Этот таксон в процессе ассимиляции H. s. neanderthalensis, H. s. orientalensis, при стволовой роли H. s. africaniensis 60–40 тыс. л.н. принял участие в формировании человека современного типа (H. s. sapiens).

Технико-типологический комплекс переходного этапа от среднего к верхнему и начального (раннего) верхнего палеолита в Денисовой пещере, включающий изделия из камня и кости, разнообразные украшения, предметы искусства, является уникальным; он отражает сложный процесс становления материальной и духовной культуры H. s. altaiensis, который свидетельствует о его значительных когнитивных способностях, развитом символическом мышлении и современном поведении. В Денисовой пещере в культуросодержащих слоях древностью 50–40 тыс. л.н. найдено значительно больше предметов неутилитарного назначения – украшений в виде диадем из бивня мамонта, фрагментов браслетов из камня, различных изделий из кости, скорлупы яиц страуса, чем на любом местонахождении данного периода в Африке и Евразии. В слое 11, датируемом 45–40 тыс. л.н., обнаружены древнейшие в мире девять игл с ушком для продевания нити, которые, возможно, использовались обитателями пещеры при шитье одежды не только из выделанных шкурок мелких зверьков, но и из ткани; фрагменты браслета, изготовленного с применением таких технических операций, как сверление, шлифование, полировка. В Денисовой пещере найдена самая древняя в мире скульптура животного семейства кошачьих.

В будущем в Сибири, я уверен, удастся найти новые стоянки, относящиеся к уникальной мальтинско-буретской культуре. На р. Яна сотрудником Института истории материальной культуры РАН В.В. Питулько открыто и исследуется еще одно верхнепалеолитическое местонахождение с большим количеством орудий из кости, хорошо сохранившихся в условиях вечной мерзлоты [Питулько, Павлова, 2010].

Изучение палеолитических памятников в Сибири показало, что эта территория была рано заселена человеком. Стоянка Карама является одной из самых хорошо исследованных в России раннепалеолитических стоянок с четкой длительной стратиграфической последовательностью. Стоянок с денисовской и маль-тинско-буретской индустриями известно пока немного, но есть основания надеяться, что будут обнаружены новые местонахождения, относящиеся к этим одним из ярчайших палеолитических культур Евразии. Имеющиеся сегодня результаты исследования палеолита региона, самым главным из которых является открытие в Сибири нового таксона – H. s. altaiensis , принявшего участие в становлении современного человека – H. sapiens sapiens , значительно обогатили научные знания о далеком прошлом человечества.