Истина в философии и научном познании

Проблема истины является одной из центральных проблем философии и научного познания. Само возникновение философии было связано с поисками истины, с попытками объяснения мира, исходя из него самого. В классической философии сложилась так называемая «корреспондентская» теория истины, согласно которой знание есть отражение объективной реальности, а истина носит объективный характер [2].

Особый интерес в этом отношении представляют работы нашего известного философа Л.А. Микешиной, которая считает, что необходимо осмыслить и принять новые подходы к познанию, часть из которых сформулирована постмодернизмом [5, с. 63]. Марксистская концепция истины, по ее мнению, требует конструктивного переосмысления, поскольку основывалась на идеалах и нормах классической науки XIX века. Она во многом не соответствует современным научным представлениям. Прежде всего, согласно автору, невозможно принять традиционное понимание объективной истины как воспроизведения объекта таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от человека и его сознания. Рассматривая проблему истины в различных философских системах, Микешина приходит к выводу, что любая истина относительна: «...следует признать, что всякое знание, которое достигает человек и которым он пользуется в своей деятельности, носит принципиально релятивный характер» [6, с. 148-149]. Но релятивизм, как известно, неизбежно приводит к отрицанию объективного содержания истины.

Понятие истины девальвировано и в современной западной эпистемологии. А. Никифоров пишет: «В работах ведущих представителей философии науки второй половины XX в. - Т. Куна, С. Тулмина, И. Лакатоша и др. - понятие истины не встречается. А П. Фейера-бенд прямо объявляет истину зловредным монстром, который должен быть изгнан их науки и философии подобно всем другим чудовищам, которыми разум пытался ограничить человеческую свободу» [8, с. 213].

В современной отечественной философии проблема истины также не находит должного внимания. В «Новой философской энциклопедии», ориентированной в основном на западные постмодернистские ценности, читатель не найдет какого-либо целостного, содержательного определения истины. Истина здесь трактуется как категория философии и культуры, обозначающая «идеал знания». При этом понятия абсолютной и относительной истины упоминаются как нечто ошибочное и устаревшее [3, с. 169]. Но истина объективна по содержанию, а раз ее содержание от нас не зависит, значит, абсолютная истина существует. Абсолютная истина здесь понимается не как полное и исчерпывающее знание, а как момент неизменного в составе относительного знания. П.В. Алексеев и А.В. Панин пишут: «Под абсолютной истиной в настоящее время понимается такого рода знание, которое тождественно своему предмету и поэтому не может быть опровергнуто при дальнейшем развитии познания» [1, с. 210]. Относительная истина обычно трактуется как неполное, неточное знание, имеющее лишь приблизительно верный, исторически ограниченный характер.

Любая истина, с одной стороны, абсолютна, поскольку она является объективным отражением каких-то сторон действительности, а с другой стороны, относительна, поскольку и сам предмет, и его познание развиваются, поэтому всякое знание со временем изменяется и уточняется. Выяснение пределов, в которых то или иное знание имеет абсолютное значение, как раз и составляет задачу диалектического подхода к истине и к анализу самой реальной действительности. Диалектика абсолютной и относительной истины находит свое концентрированное выражение в принципе конкретности истины, который гласит: «Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна». Это значит, что любое знание будет истинным только в определенной системе отношений. В рамках данной системы отношений истинность знания носит абсолютный характер, то есть исключает всякое заблуждение. И точно так же, будучи выведена за пределы данной системы отношений, эта истина превращается в заблуждение. Например, суждение «Сумма углов треугольника равна 180 градусам» - истинно оно или ложно? В геометрии Евклида - это абсолютная истина, а в геометриях Лобачевского и Римана оно будет ложным. Следовательно, любая истина абсолютно-относительна.

Но из этого не следует, что истина находится в определяющей зависимости от характера той или иной культуры и что история научного познания целиком определяется эпохой. Именно так считает М. Хайдеггер, полагая, что основные положения физики Аристотеля и основанная на ней астрономия Птолемея были истинными для своего времени в той же мере, что и законы физики Галилея и Ньютона и астрономии Коперника - для своего. Хайдеггер приходит к выводу: «Не имеет смысла говорить, что современная наука точнее античной» [10, с. 42]. Нельзя согласиться и с Т. Куном, который полагает, что все новые научные теории опровергают предшествующие, подобно тому, как теория относительности, по его мнению, опровергла классическую механику Ньютона. Он пишет: «… теория Эйнштейна может быть принята только в случае признания того, что теория Ньютона ошибочна» [4, с. 137].

Взгляды М. Хайдеггера и Т. Куна противоречат истории развития науки. Например, в средние века, согласно воззрениям Аристотеля и Птолемея, считалось, что Солнце и планеты Солнечной системы вращаются вокруг Земли. Было ли это полным заблуждением? Оказывается, нет, поскольку в данном утверждении содержался элемент абсолютной истины, а именно положение о том, что планеты Солнечной системы не только движутся, но и вращаются вокруг некоторого центра. Коперник показал, что центром нашей планетной системы является Солнце, а планеты, в том числе и Земля, вращаются вокруг него по концентрическим окружностям. Здесь доля абсолютного знания возрастает, хотя в целом концепция Коперника является относительной истиной, поскольку она не полностью соответствовала объективной реальности. Впоследствии Кеплер доказал, что планеты вращаются вокруг Солнца не по окружностям, а по эллипсам. Здесь доля абсолютного в истине еще более возрастает, но теория Кеплера, конечно, не дает полного и окончательного решения проблемы.

В процессе развития науки удельный вес абсолютного знания постоянно возрастает, каждая последующая научная теория является по сравнению с предыдущей теорией более полной и глубокой. Но новые научные теории не отвергают полностью своих предшественников. Содержание абсолютного знания никогда не отбрасывается, оно всегда выступает предпосылкой более глубоких и фундаментальных истин и содержится в них в снятом виде. Прежняя теория, как правило, рассматривается в составе новой как ее частный случай. Так, появление теории относительности А. Эйнштейна не отменило действие законов механики Ньютона, в рамках которой они являются абсолютной истиной. Поэтому, когда нам надо строить мост или здание, мы пользуемся формулами физики Ньютона, а не физики Эйнштейна.