Исторические детерминанты демократизации политической системы Эстонии

В развитии эстонской государственности вторая половина XIX века явилась ключевым этапом, заложив основы и важнейшие предпосылки будущей независимости Эстонии. В 1860 - 1870-х гг. рост товарности сельского хозяйства и наличие свободной рабочей силы способствовали развитию крупной промышленности. Завершился промышленный переворот. Процент городского населения в 1862 - 1897 гг. вырос с 8,8% до 18,4% [1: 301].

Первой значительной точкой политической бифуркации независимой Эстонии можно признать 1924 г., когда в условиях экономического кризиса 1923 - 1924 гг. лидеры Коммунистической Партии Эстонии пришли к выводу о создании революционной ситуации и предприняли попытку коммунистического переворота. 1 декабря 1924 г. в Таллинне Коммунистическая Партия Эстонии, в близком контакте с председателем Коминтерна Г. Е. Зиновьевым, подняла вооруженное восстание. Приблизительно 300 активистов партии двинулись, чтобы захватить ключевые административные и транспортные узлы столицы. Однако восстание потерпело неудачу. Лидеры коммунистов и основные активисты партии были арестованы. Последствиями неудачного переворота стало резкое ослабление коммунистического влияния в политическом поле Эстонии, уменьшение доверия к Коммунистической Партии Эстонии со стороны населения при одновременной консолидации других политических сил страны. К негативному итогу неудачного переворота можно отнести и факт резкого ухудшения отношений с СССР, участие которого в подготовке восстания было безусловным. С этого момента прозападная ориентация эстонского правительства стала еще более последовательной [2].

Вторая точка политической бифуркации Эстонии приходится на начало 1930–х гг. К этому времени политическая система страны, управляемая на принципах парламентской республики, снова начала проявлять признаки неустойчивости. Экономический кризис 1931 - 1934 гг., как и во всех европейских странах, стимулировал резкую поляризацию политических сил и рост популярности консервативных идеологий, в том числе праворадикального и фашистского толка. Ситуация экономического кризиса и политической нестабильности требовали реформирования политической системы Эстонии, с точки зрения усиления полномочий правительства. В связи с этим среди населения страны становится все популярней требования конституционных изменений, направленных на превращение Эстонии из парламентской в президентскую республику. Наиболее последовательно это предложение отстаивала профашистская Лига Ветеранов войны за Независимость, которая требовала вынести этот вопрос на референдум в 1933 г., чтобы в апреле 1934 года провести общенародные президентские выборы. Лидеры Лиги Ветеранов войны за Независимость намеривались выиграть эти выборы. Как и в Германии, рост влияния правых идей в эстонском обществе создавал все условия для прихода фашистов путем выборов к власти.

Обеспокоенный перспективой победы ультраправых и установления фашистского правления премьер-министр Эстонии Константин Пятс решился на приоритетный государственный переворот. Опираясь на армию, К. Пятс под лозунгом «защиты демократии» установил авторитарное правление, распустил парламент и запретил все политические партии. Основной задачей режима К. Пятса была ликвидация фашисткой угрозы. Лига Ветеранов войны за Независимость была расформирована и подвергнута репрессиям. Сотни ее лидеров и активистов были арестованы. Антифашистская политика правительства К. Пятса первоначально поддерживалась большинством эстонского общества. Неслучайно этап авторитарного правления К. Пятса получил название как «эра тишины». Однако по мере нейтрализации угрозы со стороны профашистских сил, призывы к восстановлению парламентской демократии со стороны политического сообщества Эстонии стали возрастать. К Пятс был вынужден перейти к либерализации своего режима. В 1937 была разработана новая конституция, вступившая в действие с 1938. Она вернула Эстонию к парламентаризму, появилась возможность выбирать депутатов от оппозиции (хотя деятельность политических партий по-прежнему оставалась под запретом). Был введен пост президента, пост которого по результатам выборов апреля 1938 г. занял К. Пятс [2].

Хотя период авторитарного правления, который продолжался с 1934 по 1940 гг., можно признать как достаточно значительное падение уровня демократии, более серьезные последствия для гражданских свобод и демократизации были связаны с началом советской эры и ликвидацией независимости Эстонии, которые последовали вскоре после подписания советско-германского пакта о ненападении в августе 1939 года с секретными протоколами, согласно которым Эстония попадала в сферу интересов Советского Союза. 28 сентября 1939 г. Эстония заключила с СССР вынужденный договор о взаимопомощи, в соответствии с которым на территории Эстонии были размещены военные базы Советского Союза. 17 июня 1940 г. советское правительство предъявило ультиматум, за которым в августе того же года последовали ввод советских войск и аннексия всей территории страны [4].

21 июня 1940 г. правительство Эстонии было свергнуто, на его место при поддержке Советской Армии пришло правительство Народного фронта. В июле 1940 г. были проведены новые парламентские выборы. Эстонская Коммунистическая Партия, которая только недавно вышла из подполья и включающая в себя меньше чем 150 членов, организовала единственный список кандидатов. Политические оппоненты коммунистов были высланы из Эстонии или были репрессированы. В условиях то-

тального политического контроля Коммунистической Партии Эстонии победила на выборах, получив 92,8% голосов избирателей. 21 июля 1940 г. новым парламентом была провозглашена Эстонская Советская Социалистическая республика, а 25 августа – принята ее конституция [4].

Таим образом, Эстония в очередной раз стала жертвой в большой игре сверхдержав. Противостоять военной мощи СССР было невозможно, поэтому единственной и, в большей степени, символической надеждой для будущей Эстонии стало длительное Западное признание де–юре государственной независимости Эстонии, которое было объявлено европейскими странами и США в 1940 г. За последующие полвека эта западная политика символического признания независимости Эстонии почти никак не артикулировалась. Однако данный факт стал в середине 1980–х гг. оживляющим и консолидирующим стимулом для национальных политических сил в их деле восстановления эстонской государственности. Благодаря этому продолжающемуся Западному признанию, призывы Эстонии к суверенитету к началу 1990–х гг. официальной Москвой не могли быть рассмотрены лишь как вспышки сепаратизма. Данный факт позволил политической элите Эстонии позиционировать себя как сторонников восстановления попранной государственности, формально существующей в рамках международного права.

Поглощение Эстонии в СССР было прервано в июне 1941 года немецким вторжением. Однако этот один год советского правления оставил существенное негативное влияние, определившее дальнейшее отрицательное отношение эстонского общества к Советскому Союзу. В дополнение к политическому перевороту и национализации капиталистической экономики, из Эстонии была произведена массовая высылка в Сибирь приблизительно 10 000 крестьян, большая часть из которых представляли собой детей, женщин и стариков. Немецкие агрессоры продолжили террор, но их жертвой в большей мере стало еврейское население, которое насчитывало приблизительно 2000 человек.

В сентябре 1944 года, когда военные силы СССР снова приблизились к Эстонии, не желая вновь попадать в узы советского казарменного тоталитаризма, 70 000 эстонцев бежали из страны на Запад. Эти эмигранты позже сформировали этнические общины в Швеции, США, Канаде, Великобритании, Австралии и других странах, продолжая лоббировать право на независимость Эстонии от СССР в течении всех последующих пятидесяти лет. В целом, в период чередования советского и немецкого экспансионизма с 1939 по 1945 гг. Эстония потеряла более чем 20% своего населения [4].

После войны советизация Эстонии возобновилась. Разрушенная войной промышленность республики была восстановлена как компонент централизованно–плановой экономики. Была осуществлена аграрная коллективизация, которая завершилась к 1949 г. По Эстонии прокатилась очередная волна сталинских репрессий, жертвами которых стало около 25 тысяч человек.

В период хрущевской «оттепели» Эстонская Коммунистическая Партия получила определенную степень независимости от КПСС в управлении республикой. Однако в последующий период, особенно после 1968 г., произошел откат от политики либерализации. Ответной реакцией стало распространение политического инакомыслия, выразившегося в требовании предоставления Эстонии независимости и восстановления роли эстонского языка в образовании и общественной жизни. В 1980 г. 40 представителей интеллигенции, в том числе либерально настроенные члены КПСС, направили в центральные правительственные органы и в газету «Правда» «Письмо 40» – по сути, манифест против советизации.

Политика перестройки и гласности, проводимая главой СССР М. С. Горбачевым с середины 1980–х гг., создали очередную возможность для реанимации эстонской независимости. Первые массовые движение с требованиями политического суверенитета начались в 1987 г. с протеста общественности против варварской добычи фосфоритов, наносившей стране серьезный экологический ущерб [5]. В 1988 г. был создан Народный фронт Эстонии, а также ряд других политических организаций (включая Партию независимости), которые выдвигали требование отделения от СССР. В ноябре 1988 г. Верховный Совет Эстонии, во главе которого стояли коммунисты-реформаторы, принял 254 голосами против 7 Декларацию о суверенитете Эстонской ССР.

В отличие от декларации независимости Литвы, декларация Эстонии не была прямая, категорично порывающая с Советским Союзом. Скорее, это была попытка найти компромисс между радикальным Конгрессом Эстонии и умеренной позицией Народного Фронта. Тем не менее, реакция Кремля была примерно одинаковой. Никаких санкций не последовало, однако не последовало и признания независимости. Советские власти не предпринимали попыток начать переговоры с новым правительством в Таллинне. Поэтому Эстония попыталась усилить свою позицию, находя новых союзников и вводя независимую экономическую политику. В мае 1990 г. лидеры Эстонии, Латвии и Литвы встретились в Таллинне для координации их стратегии. В июле представители этих трех стран впервые встретились с Б. Н. Ельциным, который был только что избран председателем российского Верховного Совета. Эстонские политические деятели и правительственные должностные лица активно путешествовали по странам Западной Европы и США, чтобы возобновить западные контакты.

Очередной точкой политической бифуркации явился августовский путч 1991 г. 19 августа стало известно, что колонна советских танков уже начала двигаться в сторону Таллинна по приказу командующего советских вооруженных сил в Балтии, который поддержал путчистов. Опасаясь полного подавления сопротивления, эстонский парламент собрался на чрезвычайной сессии 20 августа. В 23.00. он огласил заключительное решение, объявляя полную независимость Эстонии и запрашивая фактически международное признание. Были собраны добровольцы для защиты ключевых правительственных зданий и центров коммуникации. События августа 1991 г. дали очередной шанс Эстонии отстоять свою независимость, сопоставимый с 1918 г.

Как только в Москве путчисты потерпели поражение, Эстония возобновила свои усилия по получению международного признания своей государственности. Исландия стала первой страной, которая признала независимость Эстонского государства уже 22 августа. 24 августа независимость признала Россия во главе с Б. Н. Ельциным. Соединенные Штаты после некоторого колебания признали суверенитет Эстонии 2 сентября. 6 сентября признание независимости было получено от Советского Союза [5]. В отличие от Латвии и Литвы, Эстония после 20 августа решила созвать Конституционное Собрание, для проектирования и утверждения нового основного закона страны. В Конституционное Собрание вошли по тридцать членов от Верховного Совета Эстонии и Конгресса Эстонии. Таким образом, был найден компромисс и разряжена конкуренция между этими двумя представительными органами.

После одобрения Конституции в Эстонии началась кампания по первым постсоветским парламентским выборам. Выборы нового законодательного органа (Riigikogu) 20 сентября 1992 г. знаменовали собой полное восстановление независимой Республики Эстония. 5 октября 1992 г. на первой сессии эстонского парламента (Riigikogu), который заменил собой переходный Верховный Совет Эстонии, была принята декларация, устанавливающая юридическую непрерывность Эстонии с довоенной республикой [5].

Систематизируя основные факторы, способствующие успешной демократизации Эстонии, можно заключить, что они сводились к следующему.

Историческими особенностями и спецификой геополитической ситуации, в которой тоталитарные режимы соседних стран являлись атрибутами угрозы суверенитету Эстонии. В виду этого либерально – демократическая модель политической системы наиболее целесообразно отражала идеалы националистической политической элиты и большинства эстонского общества, стремящихся изолироваться от опасных соседей. Демократический дизайн политической системы самым адекватным образом решал эту проблему как в культурном, так и в геополитическом стратегическом смысле, приближая Эстонию к развитым странам Западной Европы, что давало шанс Эстонии на всецелую европейскую интеграцию, обеспечивающую эстонской нации защиту от рецидивов внешнеполитической экспансии со стороны России.

Вышеуказанные обстоятельства обуславливали консолидацию политической элиты и большей части населения Эстонии. Этот фактор способствовал тому, что трансформационные процессы в Эстонии исключали радикальных общественных расколов и поляризации политических сил. Существование политического консенсуса относительно общего политического курса создали возможность для компромиссной политической борьбы, исключающей насильственные формы и попыток реанимации авторитаризма. Эстонии удалось провести болезненные экономические реформы, сохраняя демократические процедуры передачи власти. Успехи в экономике с середины 90 – х только укрепили демократические нормы в функционировании политического режима.

Существенным фактором стабилизации демократии в Эстонии можно признать экономическое и политическое влияние Запада, во многом «смягчившее» радикальные реформы, что позволило преодолеть экономические затруднения без политической поляризации и радикализации политического процесса. Немаловажным фактором в успехах демократии является политическая культура элиты и большинства населения. Демократические нормы и ценности стали идентификационными критериями культурного сближения эстонцев с западно–европейской цивилизацией. Культурные связи эстонцев и финнов исторически обуславливали быстрое возрождение и преобладание активистско-гражданского типа политической культуры.

Объективным фактором стабилизации демократии является сравнительно слабый военно– промышленный комплекс страны. Малочисленность военных и ситуация реформирования (восстановления) национальной армии исключала возможность применения сил армии во внутренней политике. Таким образом, поле для возможностей установления авторитарного режима посредством вооруженных сил практически отсутствовало.