История становления органов прокуратуры в Туве (1935-1944 гг.)

Органы прокуратуры имеют большое значение для становления гражданского общества. В этом плане значительный интерес представляет изучение истории прокуратуры отдельного региона, что дает возможность проанализировать ее роль, функции и сущностные характеристики на различных этапах развития, выявить специфику деятельности. В данной статье рассматри- вается этап становления прокурорских органов в Туве в период ее существования как самостоятельного государства (ТНР). Тувинская Народная Республика образовалась в результате народной революции в 1921 г. и лишь в октябре 1944 г. добровольно вошла в состав СССР. В Туве институт прокуратуры появился только в 1935 г., когда Президиум Малого Хурала (выс- ший законодательный и распорядительный орган) ТНР утвердил Положение о Государственном прокуроре Тувинской Народной Республики. В положении указывалось, что главной задачей прокурора является защита суверенитета ТНР, прав и свобод аратских масс, обеспечение реализации политики некапиталистического развития страны и ознакомление с законами аратских масс [1, л. 15]. Дополнительно к положению были приняты статьи, в которых указывалось, что должностные лица и граждане должны сообщать новости и передавать материалы о фактах сопротивления революционной законности [2, л. 1].

В Конституции ТНР 1936 г. появляется глава «О прокуроре Республики». Статья 40 гласила «для разъяснения политической установки революционной законности аратским массам, а также ввиду особой важности наблюдения за неуклонным выполнением законности, всех законоположений и распоряжений Правительства по вопросам политики, хозяйства, финансов и культуры при Президиуме Малого Хурала Тувинской Народной Республики учреждается государственная прокуратура» [3, с. 68].

Первым прокурором ТНР был назначен выходец из бедной аратской семьи Кара-Сал Пи-ринлей [4, л.215]. В 1927 г. он поступил на службу в Народно-революционную армию, в 1934 г., как многие партийные руководители Тувы того времени, окончил в Москве Коммунистический университет трудящихся Востока [5, с.114]. На должности прокурора он пробыл всего три года, в 1938 г. он пал жертвой политических репрессий [4, л. 88].

Массовые репрессии и политические преследования в СССР в период 1937–1938 гг. также оказали влияние на политическую ситуацию в Туве. В своих указаниях и рекомендациях представители ВКП(б), Коминтерна, советники и инструкторы из СССР постоянно требовали ведения непримиримой классовой борьбы и ликвидации класса феодалов [6, с. 198].

Архивные документы свидетельствуют, что прокурор Пиринлей занимался поиском антиправительственных групп. В своем секретном сообщении в ЦК Тувинской народно-революционной партии (ТНРП) от 4 января 1935 г. он подробно рассказывал о своем разговоре с редактором местной газеты, якобы настроенным против политики тувинского правительства, и его возможных сообщниках [4, л. 345].

Постановлением Президиума Малого Хурала ТНР от 24 июля 1937 г. была учреждена судебная коллегия при МВД для рассмотрения особо опасных контрреволюционных дел, которые не могли рассматриваться в открытом порядке, а также иных нарушений революционной законности. Председателем данной коллегии был назначен Оюн Полат – глава Министерства внутренних дел ТНР. Прокурор Пиринлей числился членом данной коллегии [7, л. 22].

В Тувинской Народной Республике законодательным органом власти был Малый Хурал, исполнительным – Совет министров, однако доминирующая роль в политической системе страны, в том числе правовой, принадлежала Президиуму ЦК ТНРП во главе с С.К.Тока. Прокуратура, согласно положению, должна была осуществлять надзор за законностью и правильностью действий МВД и его органов, милиции и исправительно-трудовых учреждений, но на деле суд и прокуратура занимали во властной иерархии зависимое положение, слепо исполняя решения, принятые партийным руководством ТНР [6, с. 198]. Так, санкции на арест главарей «контрреволюционной» организации во главе с Сатом Чурмит-Тажи – председателем Совета Министров, подписал министр МВД Оюн По-лат, минуя государственного прокурора республики. Сам Кара-Сал Пиринлей 18 декабря 1937 г. был арестован, снят с должности прокурора и исключен из состава Президиума Малого Хурала ТНР [8, л. 81]. Члены Президиума Малого Хурала обвинили его в аморальном поведении (злоупотребление алкогольными напитками, порочные связи с женщинами), профессиональной некомпетентности (несоблюдение законного порядка, неразборчивость в делах обвинения и наказания граждан), в политической неблагонадежности, в «контрреволюционных» высказываниях о недоверии руководителям правительства, в высокомерии по отношению к аратам, простому народу [7, л. 99, 134].

Вопрос об исключении Пиринлея из состава Президиума Малого Хурала и освобождении от должности прокурора рассматривался и на объединенном заседании Президиума Малого Хурала ТНР и Совета Министров 13 февраля 1937 г. [7, л. 33]. То есть вопрос о его неблагонадежности и необходимости снятия с должности рассматривался не раз, к нему шли целенаправленно.

В постановлении III пленума ЦК Тувинской народно-революционной партии (ТНРП) «О ликвидации последствий вражеской и шпионской деятельности ненавистных врагов народа, агентов японского империализма Чурмит-Тажи, Танчая и др., и о дальнейшем укреплении политической работы аратской-революционной пар- тии» говорилось: «врагами народа, контрреволюционерами Пиринлеем и др. умышленно запутаны некоторые законы ТНР (Уголовный, Налоговый и др.), поэтому поручить партфракции законодательных органов ТНР немедленно ликвидировать в этом деле последствия вредительства» [4, л. 134]. На суде особого присутствия 10-13 октября 1938 г. Пиринлей дал показания, что Сат Чурмит-Тажы выступал за сближение ТНР с восточными странами (Китай, Япония), постепенное отдаление от СССР и сделал его своим сообщником [4, л. 122]. Судебная коллегия вынесла смертельный приговор обвиняемым, в том числе и Кара-Салу Пиринлею. Жена и сын первого прокурора Тувы прошли тяжкие испытания, долгие годы считались «контрами», «врагами народа», что не позволило его единственному сыну получить образование и специальность. К. Пиринлей был реабилитирован лишь в 1964 г.

Массовые репрессии в СССР полностью повторились в Туве, причем широко использовался опыт НКВД. Репрессиями руководило Министерство внутренних дел, а прокуратура занималась гражданскими и уголовными делами неполитического характера: рассматривала наследственные и имущественные споры, проверяла справедливость вынесенных обвинений и др. Некоторые дела органами прокуратуры рассматривались тщательно, объективно – например, несправедливо обвиненных в кражах граждан предписывалось освободить от наказания и возместить им причиненный моральный ущерб [10, л. 24-29].

После ареста Пиринлея по решению партийного руководства республики прокурором был назначен выпускник военного училища г. Калинина Гессен Шома [5, с. 124]. За период с 1938 по 1944 г. на должности прокурора ТНР работали Лопсан-Самбуу, Мандараа, Пиче-оол, Сага-ан-оол. Согласно положению «О прокуратуре ТНР», утвержденному Президиумом Малого Хурала 15 декабря 1941 г., прокурор назначался Малым Хуралом сроком на 4 года [11, с.120]. Такая частая смена прокуроров в период с 1938 по 1943 г. – до назначения прокурором Республики Оюна Охемчика, была связана с недостаточно эффективной работой ставленников, допущенными ими нарушениями, не соответствующими их должностным обязанностям [2, л. 50].

Прокурор республики имел заместителя, трех следователей и секретаря. Один из следователей предназначался специально для обслуживания иностранного сектора. В хошунах (сель- ский район) был лишь один следователь на весь хошун. Функции хошунных прокуроров возлагались на председателей президиумов хошун-ных управлений, которые наряду с обязанностью выбранных руководителей местных органов власти должны были выполнять обязанности прокурорского надзора, что являлось «грубым нарушением принципов революционной демократии и практически вело к нарушениям революционной законности». Это вело и к тому, что исполнявшие обязанности хошунных прокуроров этой работе должного внимания не уделяли и ограничивались лишь формальным утверждением обвинительных заключений, не делая никаких указаний по вопросам производства следствия [16, л. 34, 35]. Эта практика изменилась с принятием новой Конституции в 1941 г., в которой учреждались самостоятельные должности прокуроров хошунов, назначаемых прокурором ТНР на три года [3, с. 86]. В Конституции подчеркивалось, что «органы прокуратуры осуществляют свои функции, независимо от каких бы то ни было местных органов, подчиняясь только прокурору ТНР» [3, с. 89]. Финансирование органов прокуратуры производилось из местных бюджетов районов, что ставило прокурорско-следственных работников в зависимость от местных органов власти и не могло не влиять на качество расследования дел. Немало было и хозяйственных проблем, прокуратура не имела собственных зданий, транспорта, достаточного количества мебели, мест для хранения дел и документов. У прокуроров не было пишущих машинок, граждане на допросах у следователей сидели на полу. К тому же размер ставок, по которым исчислялась заработная плата прокурорских работников, был ниже, чем ставки других государственных учреждений [13, л. 91, 98, 90].

Особенно остро стоял вопрос о кадрах: сотрудники прокуратуры не имели специального юридического образования, опытных работников, практиков было мало. Работники органов прокуратуры плохо владели русским языком, что создавало проблемы при изучении специальной юридической литературы на русском языке. В связи с этим перед руководством прокуратуры возникла острая необходимость перевода юридической литературы на тувинский язык [13, л. 97].

Кроме объективных трудностей в работе хо-шунных прокуроров имели место существенные недостатки: многие дела возбуждались по недостаточным основаниям, и в то же время некоторые факты правонарушений оставались безнаказанными. Прокуроры не осуществляли надзор за исполнением законодательства, преимущественно занимались расследованиями и допросами. Прокуроры в своей работе также не опротестовывали судебные решения, не выступали с защитой прав обвиняемых или осужденных, находящихся в местах лишения свободы. Нередко некоторые следователи для окончания дела в законные сроки применяли «феодальные» методы в своей работе, чем вызывали недовольство народа [14, л. 34].

О степени эффективности работы прокуроров и следователей свидетельствовали следующие данные: в 1941 г. в производстве в органах прокуратуры было 831 дело, из них завершены 776, остальные 55 дел перешли на следующий год. В 1942 г. в производстве было уже 1300 дел, из них были завершены 1172 дела, 128 дел перешли на следующий, 1943 г. [13, л. 11, 35]. Следственные органы работали еще хуже: в 1941 г. в производстве было 776 дел, из них были переданы в судебные органы 567 дел (73 %), в 1942 г. соответственно 693 из 1172 дел (59,2%), при этом передача дел в судебные органы вовсе не означала, что дела закрывались. Немало дел прекращалось из-за необоснованного их возбуждения, в 1941 г. по этой причине было прекращено 141 дело (18%), в 1942 г. – 331 дело (28%) [13, л. 12, 13].

Для повышения уровня правовых знаний сотрудников руководство прокуратуры организовывало краткосрочные курсы по уголовноисполнительному, трудовому праву, основам деятельности суда и прокуратуры, практическим основам следственной работы. Так, с 22 марта по 5 апреля 1941 г. на курсах прошли обучение 36 судебно-прокурорских работников, из них 15 прокуроров и 5 следователей [13, л. 3, 4]. Для обучения в г. Москву в 1940 г. были направлены два работника прокуратуры (Пюрбю и Отукпан), но они не смогли продолжить учебу из-за начавшейся войны [13, л. 41].

Серьезной проблемой была большая текучесть среди хошунных прокуроров и следователей. Только за 1942 г. сменилось четверо из девяти хошунных прокуроров и трое из пяти следователей. Большая текучесть кадров привела к тому, что в органах прокуратуры было мало стажистов, хорошо знающих свою работу. Из 9 следователей лишь двое имели стаж работы свыше 2 лет. Еще меньше было стажистов среди прокуроров: из 11 человек 6 человек имели стаж работы до года [13, л. 10, 11]. Такое положение дел не могло не сказаться на качестве работы прокуратуры.

Таким образом, в деятельности прокурорских органов молодой Тувинской Народной Республики было немало проблем, связанных с недостаточным финансированием, отсутствием квалифицированных юристов, особенно из числа коренного населения, частой сменяемостью кадров, что значительно затрудняло исполнение возложенных на них функций. Кроме того, сказывалась атмосфера правового нигилизма и «партийного» судопроизводства, во многом присущая сталинским временам.