Итинерарии Анны Ярославны во Франции (1051-1075)

С именем королевы франков Анны Ярославны (после 1025 – после 1075) обычно связывают три французских города: Реймс, где она вышла замуж, была помазана на царство и коронована в мае 1051 г., Париж, «столицу» Французского королевства, каковой он не был в действительности в XI в., но в котором несколько раз бывала королева, и, наконец, Санлис, где она якобы пережила романтическое похищение графом Валуа и где основала августинский монастырь в честь св. Викентия ок. 1065 г. [ Мусин , 2010; Zajac , 2016; Ward , 2016; Bogomoletz , 2005; Bautier , 1985].

Из актов и грамот королей франков из династии Капетингов, ее мужа Генриха I (1031-1060) и ее сына Филиппа I (1060-1108), равно как из грамоты ее второго спутника жизни Рауля IV Вексенского, графа Валуа (ум. 1074) известно также, что она пребывала в иных городах и населенных пунктах, сопровождая мужской двор в перемещениях по Франции [ Шишкин , 2020 а ; Soehnée, 1907; Recueil des actes..., 1908; Cartulaire du chapitre..., 1905, p. 9-10]. В научной литературе итинерарии Анны Ярославны никогда не рассматривались специально. Задача этой статьи – проследить перемещения Анны Ярославны в правление ее мужа(ей) и сына, что, в свою очередь, позволит вернуться к обсуждению вопроса о границах полномочий и степени политического влияния иностранной принцессы, жены и матери королей Франции XI в. Нами уже высказывалось мнение о способах и путях вмешательства королевы Анны в церковные дела королевства [ Шишкин , 2020 b ].

Место (и дата) рождения будущей королевы франков остается неизвестным: таковым мог быть как Новгород, так и Киев, иное поселение или монастырь, где могла пребывать вслед за мужем мать Анны, княгиня Ирина-Ингигерда [ Карпов , 2001, c. 180-185]. Очевидно, что отец Анны Ярославны, Ярослав I Владимирович, принимал брачных послов Генриха I в Киеве (вероятно, осенью – зимой 1050/1051 гг.), главном городе Древней Руси [ Шишкин , Шварц , 2021, с. 31-36]. Мы не располагаем свидетельствами, каким путем княжна была доставлена во Францию - сухопутным или морским. Если принимать во внимание первый, то посольство явно следовало по хорошо известным и относительно безопасным торговым путям XI в. – через Галич, Краков, Бреслау, Лейпциг, Франкфурт и Майнц, откуда шла прямая дорога во французскую Шампань и ее главный город Реймс, коронационный город франкских королей [ Lombard , 1972, p. 193-203]. Что касается морского пути, то тогда послы и Анна должны были воспользоваться маршрутом «из варяг в греки», чтобы достигнуть Балтики, а затем взять курс к порту Монтрей – единственной гавани на Ла Манше, принадлежавшей тогда королю Франции [ Hallu , 1973, p. 64-65].

Как бы то ни было, скорее всего, в мае 1051 г. Анна Ярославна уже была в Реймсе. Издатель актов Филиппа I, известный архивист и палеограф Марсель Пру в свое время предположил, что свадебные и коронационные торжества в Реймсском соборе, кстати, отраженные в главном летописном своде - «Больших французских хрониках», могли состояться в Троицын день 19 мая 1051 г. [Recueil des actes…, 1908, p. XXIII; Les Grandes Chroniques..., 1928, p. 69–70; Demouy , 2013, p. 293]. Таким образом, Реймс – первый документально подтвержденный французский город, где пребывала Анна Ярославна.

Итинерарии совместно с Генрихом I

Акты Генриха I, собранные Фредериком Соэне и изданные в виде регестов в 1907 г., весьма немногочисленны: за 29 лет правления короля сохранилось всего 125 документов, в основном в виде поздних копий или упоминаний [ Soehnée , 1907]. Далеко не все из них содержат указания на место составления, поскольку формуляры королевских актов и грамот в XI в. были вариативны [ Guyotjeannin , 1988]. Так, первое упоминание Анны как участницы заседания королевской курии (совета) относится к промежутку 1051–1055 гг., и, скорее всего, эта курия также собиралась в Реймсе, чему есть косвенные доказательства [ Demouy , 1982, p. 98-99]. В целом Анна Ярославна, королева франков, фигурирует в 7 (8) грамотах королевской канцелярии ее мужа, и только в пяти из них присутствуют (с одной оговоркой) топонимические указания.

Эти грамоты свидетельствуют, что Генрих I и Анна были вместе 12 июля 1058 г. в Ме-ленском замке, где собственноручно (в виде крестов – верификационных знаков) удостоверили акт об освобождения от ряда налогов монастырь св. Петра; в первой половине 1059 г. королевская чета пребывала в замке Витри-о-Лож, где подтвердила дар сеньора Ножанского бенедиктинскому монастырю Богородицы в Кулоне; 23 мая 1059 г. в Реймсском соборе оба находились на церемонии помазания и коронации их семилетнего сына Филиппа I, ставшего соправителем отца; в неизвестный период 1059-1060 гг. присутствовали при восстановлении монастыря св. Мартина в Париже и, с некоторой долей сомнения, также в 1059-1060 гг. были в бургундском городе Сансе, где освободили несколько монастырских деревень св. Ремигия от постоя королевского войска и охотничьих отрядов [ Шишкин , 2020 а , c. 28-32].

Однако, надо полагать, королева сопровождала Генриха I в его иных перемещениях по Франции. X-XI вв. знаменовали собой время активного возведения феодальных замков (castrum) с донжонами, однако на территории королевского домена по-прежнему оставались и иные виды королевских резиденций, доставшиеся Капетингам от прежних династий - Меро-вингов и Каролингов: дворцы (Рalatium) и поместья (villa) [ Guyotjeannin , 1996; Renoux , 1992, p. 171]. Хронист Хельгод из Флери, говоря о резиденциях Роберта II (996-1031), отца Генриха I, где король творил милостыню, перечислял их в следующем порядке: Париж, Санлис, Орлеан, Дижон, Оксерр, Аваллон, Мелен, Этамп, Пуасси [ Helgaud de Fleury , 1965, p. 102-103]. Во времена Генриха I у короны уже не было бургундских городов Дижона, Оксерра и Авалло-на, отошедших младшему брату короля Роберту Бургундскому, однако известно, что королевских резиденций было не менее десятка: от Меровингов и Каролингов остались дворцы в Париже и в Орлеане, а также замки в Санлисе, Компьене и Лане; каролингским наследием были также замки Киэрси, Пуасси и Дре. Роберт II возвел или перестроил замки в Мелене, Витри-о-Ложе и Этампе [ Grosse , 2008].

Названный выше Меленский замок (ныне не существующий), расположенный в Иль-де-Франсе, в 45 км от Парижа, был возведен графами Шампани, но в 1016 г. при Роберте II вошел в королевский домен [ Фавтье , 2001, c. 136]. В этом замке долгое время жила и умерла мать Генриха I, Констанция Арльская, и с этого времени он рассматривался Капетингами как владение, передаваемое как вдовий апанаж (удел) венценосным дамам семьи Капетингов [ Erlande-Brandenburg , 2000; Dhondt , 1967]. После смерти мужа его получила и Анна Ярославна [ Bautier , 1985, p. 555]. Известно, что это была одна из любимых резиденций Генриха I: акты короля свидетельствуют, что, помимо июля 1058 г., он был там летом 1053 г. и в неизвестное время в 1059 г., скорее всего, в сопровождении жены [ Soehnée , 1907, p. 101]. Cогласно грамоте Филиппа I, в 1067 г. Анна снова была в Меленском замке, уже вместе с ним и со своим вторым мужем [Recueil des actes..., 1908, p. 97]. Вопреки некоторым утверждениям, что Анна Ярославна, будучи фактической женой графа Валуа в 1060-е гг., стала носить титул графини, отказавшись от королевского [ Caix de Saint-Aymour , 1896], опровергается ее же подписью: в меленском документе значится «Anna Regina» [ Шишкин , 2020 а , c. 41-42].

Не менее любимым замком Генриха I был Витри-о-Лож в регионе Орлеанэ (не сохранился), в бассейне р. Луары, который был выстроен Робертом II около 1000 г. для охраны королевских лесных угодий и использовался как охотничья резиденция [ Quicherat , 1853, p. 7-17]. Именно здесь Генрих I скончался в августе 1060 г. Известно, что в сентябре 1052 г. в этом замке король провел примирительную акцию – собрал своих больших и малых светских и церковных вассалов, включая герцогов Бургундского (своего младшего брата), герцога Нормандского (будущего Вильгельма Завоевателя), герцога Аквитанского, графа Анжуйского, а также графа Рауля Валуа. Не исключено, что на этой представительной встрече присутствовала его супруга, на тот момент уже мать юного принца Филиппа [ Soehnée , 1907, p. 95; Bates , 2018, p. 156].

Парижская резиденция франкских королей всегда воспринималась как одно из важных sedes regalis , тронных мест, располагалась на о. Сите и уже при Меровингах рассматривалась как одна из ключевых, но отнюдь не как главная [ Depreux , 2006, p. 303-326]. Видимо, первым Капетингам она досталась в весьма обветшалом виде, потому что «люди на службе короля [Роберта II]», согласно Хельгоду из Флери, «по его приказу возвели величественный дворец в Париже» в 1020-е гг., т.е. перестроили и обновили старые сооружения [ Helgaud de Fleury , 1965, p. 23]. Известно, что Генрих I в 1040-х гг. продолжал его достраивать и укреплять [ Guyotjeannin , 1996]. Дворец, в отличие от королевских замков и поместий, также выполнявших функции sedes regalis , со времен прежних династий обозначал зачастую не столько конкретное сооружение – королевскую резиденцию, сколько центр административно-политического управления [ Гинкмар , 2021; Barbier , 1990]. Грамота Филиппа I, датированная первой половиной 1075 г., по-прежнему именует королевскую резиденцию в Париже дворцом: в заключительной части формуляра значится – in Palacio nostro , и именно в этом документе в последний раз упомянута Анна Ярославна со своей свидетельской подписью [ Шишкин , 2020 а , с. 43-45; Recueil des actes..., 1908, p. 188-191]. В целом ее присутствие в Париже было отмечено четырежды (1059/1060, 1060, 1061, 1075), из которых три пребывания были вместе с Филиппом I [ Шишкин , 2020 а , с. 33, 37-38, 43-45; Recueil des actes..., 1908, p. 8-13, 34-37, 188-191]. В одной из парижских грамот ее сына с трудно определяемой датой составления (между 1060 и 1067 гг.) сохранилась запись ее полного титула: «Я, Анна, милостью Божьей королева франков» [ Шишкин , 2020 а , с. 42-43; Recueil des actes..., 1908, p. 105-107].

Очень возможно, что Анна стала одним из инициаторов восстановления монастыря св. Мартина в Париже в 1059/1060 гг. – события, имевшего большой резонанс в церковном мире, которое получило отражение в «Стихотворной хронике монастыря Сен-Мартен-де-Шан» [Recueil des actes..., 1908, p. 54-56]. Не исключено, что именно после этого римский папа Николай II отправил королеве Франции свое пастырское послание, в котором благодарил ее за благочестие [Die Briefe…, 1988, S. 225-228].

Париж только в начале XIII в. стал восприниматься как главный город королевства, а резиденция королей на о. Сите – как основное местопребывание королевской семьи, но средневековые короли Франции ни до, ни после никогда не проводили в нем большую часть времени [Bove, 2017, p. 225-250]. Первые Капетинги были вынуждены много перемещаться по своим владениям, отстаивая свои интересы в борьбе с баронами и внешними противниками. Грамоты Генриха I только за 1051-1060 гг. демонстрируют, что он пребывал в 15 разных местах: девяти замках, одной сеньориальной резиденции и пяти церковных центрах.

Главным из последних был Реймс, который не входил в королевский домен. Очевидно, королевская чета во время торжеств 1051 и 1059 гг. пребывала в одном из домов архиепископа. Описание церемонии помазания Филиппа I в Реймсском соборе 23 мая 1059 г. не упоминает Анну Ярославну [Ordines Coronationis…, 2000, p. 217-239], однако грамота короля, датированная этим же числом в пользу бургундского монастыря Турню, называет «супругу мою Анну» [ Шишкин , 2020 а , c. 29]. В Реймсе Анна Ярославна, судя по грамоте ее сына, побывала и в третий раз – 14 мая 1061 г., удостоверив дарение королевского поместья Удилькур в пользу Реймсской епархии – очевидный жест благоволения в сторону архиепископа Гервасия [ Шишкин , 2020 а , с. 36-37; Recueil des actes..., 1908, p. 30-31].

Под сомнением находится последующий визит королей в Санс, поскольку в грамоте Генриха I нет указания на место и дату составления, но содержание документа в пользу монастыря св. Ремигия в Сансе, который удостоверили Анна Ярославна и юный соправитель, король Филипп I (упомянутый в документе, несмотря на свой титул, только после матери), равно как большое число придворных и церковников, включая епископа Санского, позволяет включить этот город в число итинерариев королевы [ Фавтье , 2001, с. 136].

Иные путешествия Анны Ярославны совместно с мужем являются гипотетическими и не подтверждаются источниками. Согласно актам короля, она могла сопровождать его в замок Ки-эрси в мае 1053 г. (Иль-де-Франс), в июне 1054 г. и октябре 1057 г. – быть с ним вместе в Орлеане, в 1055 г. – в Ланском замке (Пикардия), в 1056 г. – в замке Дре (Иль-де-Франс), в январе 1057 г. – посещать Тур, а затем – церковные центры Анжу (монастырь Сен-Обен-д’Анже) и Су-ассона (церковь св. Михаила); в 1060 г. королевская чета могла снова быть вместе в замке Пуасси под Парижем [ Soehnée , 1907, p. 93-125]. В апреле 1056 г. Генрих I явно один ездил на встречу с императором Генрихом III в Ивуа, на границе со Священной Римской империей [ Ламберт Херсфельдский , 2013, c. 43], а летом 1058 г. и затем весной 1059 г. осаждал замок Тимер, захваченный Вильгельмом Нормандским [ Bates , 2018, p. 185-189].

Итинерарии совместно с Филиппом I

Царствование Филиппа I началось 4 августа 1060 г. в восьмилетнем возрасте. Несмотря на то что попечителем юного короля и главой его совета стал его дядя, граф Фландрии Бодуэн V, муж Адели Французской, сестры Генриха I, впервые подпись Бодуэна совместно с Анной появляется только в суассонской грамоте 1063 г.² Очевидно, что в начале 1060-х гг. король неотлучно находился при матери и графе Рауле Валуа, чьи подписи фигурируют почти на всех королевских грамотах этого времени [ Fliche , 1912, p. 12-13]. Вероятно также, что Анна Ярославна, не отказываясь от статуса королевы, неслучайно выбрала себе в спутники жизни своего влиятельного вассала, что произошло в результате сложной политической комбинации – компромисса баронов северной Франции, чьи интересы выражал Рауль, с графом Фландрии [ Musin , 2016]. Сделано это было исключительно в интересах ее малолетнего сына-короля, которому она стремилась гарантировать безопасность трона, балансируя между сторонами. Романтические версии с похищением королевы графом во время санлисской охоты – продукт воображения историков Нового времени.

Грамоты Филиппа I 1060-1061 гг. c упоминанием «возлюбленной матери нашей Анны» , «достопочтимой королевы и матери нашей» фиксируют восемь различных мест, где они пребывали вместе. Так, в августе 1060 г. в замке Дре король удостоверил грамоту своего отца, который не успел ее подписать, с даром в пользу монастыря св. Петра в Шартре; во второй половине года он был с матерью в Париже, где также подтвердил дарение этому шартрскому монастырю; затем королевская семья переехала в Санлис – очевидно, еще одно личное владение Анны Ярославны (помимо Меленского замка) [ Bautier , 1985, p. 555], где Филипп I подтвердил дарение своей тетки Адели Фландрской в пользу королевского аббатства св. Дионисия и где предоставил налоговые привилегии монастырю св. Лукиана; 25 ноября 1060 г. король и королева-мать пребывали уже в Этампском замке, где подтвердили решение епископа Шартрского о строительстве церкви в честь св. Варфоломея, за что прелат назвал их «государями нашими, могущественными королями» .

30 апреля 1061 г. датирована иная грамота короля, составленная в Компьене «вместе с матерью моей» , о даровании привилегий монастырю св. Христофора. 14 апреля 1061 г. Филипп I и Анна находились в Реймсе, о чем говорилось выше, а 27 мая 1061 г. вновь вернулись в Санлис, чтобы подтвердить иммунитеты церкви св. Адриана [ Шишкин , 2020 а , c. 32-39; Recueil des actes..., 1908, p. 3-41]. Про парижские визиты королей также упоминалось выше, однако стоит добавить, что «Большие французские хроники» пишут о большом пожаре в городе в начале правления Филиппа I [Les Grandes Chroniques…, 1928, p. 70]. Неизвестно, пострадал ли королевский дворец, однако вплоть до 1070-х гг. Париж не фигурировал среди королевских посещений.

Перечисленные резиденции королей в основном представляли собой наследство прежних династий. Мальчику-королю и его матери в сопровождении графа Валуа важно было совершить ознакомительную поездку по большинству из них, продемонстрировав светским и церковным вассалам и кастелянам преемственность власти, заручиться поддержкой и даровать милости.

Названный выше замок Дре (в эсхатоколе августовской грамоты 1060 г. подчеркнуто – Drocis castro ), где впервые появились совместные подписи Анны и Филиппа I, частично сохранился и располагается в регионе Орлеанэ, в 90 км к югу от Парижа. Это старинная и хорошо укрепленная каролингская резиденция, обновленная в XI в. [ Фавтье , 2001, c. 143-136; Philippe-Lemaître , 1849]. Местонахождение там королей в августе 1060 г. прямо указывает на то, что они оба присутствовали при кончине Генриха I в соседнем Витри-о-Ложе.

В Санлисском замке, расположенном в Иль-де-Франсе в 57 км к северу от Парижа, и который также дошел до наших дней, как минимум трижды составлялись грамоты Филиппа I c упоминанием Анны Ярославны. Замок представлял собой тогда перестроенную в романском стиле и обновленную меровингскую резиденцию и был одним из любимых местопребываний Роберта II. Именно там королева издала грамоту от своего имени о восстановлении монастыря св. Викентия в 1065/1069 гг., в память о своем супруге Генрихе I, и, скорее всего, там же скончалась и была похоронена [ Шишкин , Шварц , 2021, с. 47-48; Broisse , 1835, p. 7-42]. Исследователи полагают, что замок Санлис был главной резиденцией Анны Ярославны в 1060-е гг., где она жила с младшими сыновьями и графом Валуа [ Bautier , 1985, p. 552-555].

Дорогу между Парижем и Орлеаном, двумя самыми большими городами королевского домена, прикрывал замок Этамп, существующий и поныне, выстроенный по приказу короля Роберта II в конце X в. [ Marquis , 1867]. Это была хорошо защищенная крепость, где как минимум один раз останавливалась Анна Ярославна с сыном и графом Раулем и куда через полтора столетия будет заточена разведенная королева Ингеборг Датская, праправнучка Ярослава Мудрого.

Сам Орлеан, с его королевским дворцом (несохранившимся) времен Каролингов, королева посещала в 1065 г., как показывают свидетельские подписи на грамоте короля, уже вместе с графами Фландрии и Валуа [ Шишкин , 2020 а , c. 40-41; Recueil de chartes..., 105, p. 27-28]. По своему значению Орлеан не уступал Парижу, а хронист Рауль Глабер, современник первых Ка-петингов, считал его главный городом страны [Chronique de Raoul Glaber, 1824, p. 213-216].

Меровингский-каролингский замок находился также в Компьене, пикардийском городе, расположенном в 70 км на северо-восток от Парижа, и был известен тем, что там умер последний представитель династии Каролингов, Людовик V, в 987 г. В Новое время замок был перестроен и использовался как королевская и императорская резиденция вплоть до XX в. [ Vatout , 1852].

Грамоты Филиппа I за 1062 г. до нас не дошли, вместе с данными о королевских перемещениях. Сведения об итинерариях Анны Ярославны появляются затем в 1063 г. благодаря су-ассонской грамоте короля, изданной в пользу монастыря местного святого Криспина, где присутствуют уникальная кириллическая подпись королевы и ее собственноручный знак креста [ Шишкин , 2020 а , c. 39-40; Recueil des actes..., 1908, p. 47-49]. Эта грамота также интересна тем, что в числе свидетельских подписей, помимо графов Фландрии и Валуа, есть аллографическая подпись ее среднего сына Роберта, умершего ребенком. Это свидетельствует о том, что все сыновья Анны по-прежнему были вместе с ней. Сам Суассон, город в Иль-де-Франсе, был резиденцией епископа, но принадлежал графу Валуа.

По мере взросления Филиппа I возрастало влияние его опекуна Бодуэна: с 1063 г. грамоты короля фиксируют его подписи почти в каждом документе, и, соответственно, подписи Анны Ярославны редеют, но не исчезают. В 1065 г. король совершил поездку в старинную резиденцию Каролингов – пикардийский город Лан и расположенный поблизости меровингский монастырь Корби, в свое время прославившийся своим скрипторием и рукописным собранием.

Скорее всего, это произошло по инициативе графа Фландрии, поскольку аббатство Корби вошло в состав его владений как приданое его жены Адели Французской [ Фавтье , 2001, c. 137]. Известно, однако, что Филиппа I сопровождал граф Рауль со своими сыновьями [Recueil des actes..., 1908, p. 58-63]. Источники ничего не говорят об Анне Ярославне в связи с этой поездкой, однако в своей грамоте об основании аббатства св. Викентия она cообщает, что обладает недвижимым имуществом и земельными владениями в окрестностях Лана, которые даровал ей Генрих I [ Шишкин , 2020 а , с. 45-48; Recueil des actes…, 1908, p. 329-331]. Это дает возможность предположить, что она бывала в этом городе с супругом-королем в 1055 г., равно как сопровождала в Корби короля-сына и/или второго мужа в 1065 г.

Итинерарии совместно с графом Раулем Валуа

Сохранилась единственная грамота графа Валуа, составленная между 1067 и 1069 гг. в Амьене, центре одного из его владений, где упоминается о присутствии «жены моей Анны» [ Шишкин , 2020 а , c. 46; Cartulaire du chapitre..., 1905, p. 9-10]. Речь идет о даровании налоговых привилегий Собору Амьенской Богоматери. После достижения королем совершеннолетия и почти одновременной смерти Бодуэна Фландрского в 1067 г. Анна Ярославна, очевидно, покинула Санлис и последовала за своим вторым мужем.

Владения графа Валуа представляли собой настоящее государство, не уступающее домену короля и располагавшееся на северо-востоке от Иль-де-Франса, между владениями герцога Нормандии и графа Фландрии. Неизвестно, в какой именно из своих многочисленных резиденций-замков проживал граф, владения которого включали в себя семь графств и множество иных фье-фов: Крепи-Валуа, Амьенское, Вермандуа и т.д. [ Feuchère , 1954]. Наверняка по мере надобности он объезжал свои владения, подобно королям. Единственное, что можно сказать про итинерарии Анны Ярославны в 1069-1074 г.: помимо Амьена, она явно бывала в родовом замке Рауля, Кре-пи-ан-Валуа, равно как присутствовала при кончине супруга в замке Мондидье [ Mesqui , 1994]. На протяжении всего ее второго замужества Рауль поддерживал ее сына-короля и участвовал в войнах и конфликтах на его стороне [ Fliche , 1912, p. 267-268]. Дважды вдова, в 1075 г. Анна снова присоединилась ко двору Филиппа I в Париже и, видимо, скончалась вскоре после этого: в 1079 г. ее уже не было в живых. Версия об ее возращении на Русь основана на единственном упоминании в анонимной хронике и вряд ли правдоподобна [ Шишкин , Шварц , 2021, с. 44-48].

Основные выводы

В целом итинерарии Анны Ярославны связаны только с 12 документально подтверждаемыми местами во Франции. Теоретически список можно увеличить еще на три пункта (Лан/Корби, замки Крепи-ан-Валуа и Мондидье). Наибольшее число ее пребываний было в Париже – не менее четырех раз, в Реймсе и Санлисе – не менее трех. Большая часть королевских резиденций, в которых она жила – два дворца, семь замков и три церковные резиденции, – располагались в основном на территории королевского домена или в сопредельных владениях сеньоров и церкви, в регионах вокруг Парижа: в Иль-де-Франсе (6), Орлеанэ (3), а также в Шампани, Бургундии и Пикардии. На юге страны владений у Капетингов не было.

Итинерарии Анны Ярославны демонстрируют нарастание ее политического влияния, опирающегося на поддержку ее мужей – короля Генриха I и графа Рауля Валуа, а позднее – сына Филиппа I, которые неизменно вовлекали Анну в светские и церковные дела королевской (и сеньориальной) курии. Королева выполняла свой долг и понимала предназначение младшего венценосца именно так, как от нее требовали традиции и обстоятельства: в духе библейской Эсфири, помимо рождения детей, она должна быть советницей мужа и сына, помогая укреплять мир и творить справедливость. Обширная география перемещений Анны Ярославны по северной, центральной и восточной частям Франции, охватившая практически все имеющиеся на тот момент резиденции Капетингов, а также ее непрекращающаяся активность по прошествии времени в числе прочего свидетельствуют об ее стремлении упрочить положение династии и гарантировать будущее своим детям.

Появившиеся в монастыре Сен-Дени спустя двести лет после ее смерти «Большие французские хроники», ревниво обходя вниманием ее политический вклад в укрепление французской монархии, равно как связанные с этим обстоятельства пребывания во втором браке, предпочли констатировать, что она «счастливо и достойно прожила с королем долгое время» и «вела благочестивую жизнь, посвящая себя более делам духовным, которые были для нее много важнее, нежели дела преходящие» [Les Grandes Chroniques…, 1928, p. 70].