Изменение социального и культурного капитала поколений (по материалам китайской и российской статистики)

Бесплатный доступ

Статья отражает результаты сравнительного исследования социального и культурного капиталов двух поколений китайской и российской молодежи, коррелирующих с ценностными приоритетами граждан. Отмечается, что аксиологическая преемственность в обществе составляет основу исторического развития. Однако внешние условия формирования сознания молодых людей на разных этапах эволюции социума разнятся, что провоцирует изменения в содержании и объеме социального и культурного капитала наций. Подчеркивается сходство приоритетных аксиологических траекторий Китая и России, декларированных на государственном уровне. В качестве наиболее значимых для социума были проанализированы ценности семьи, образования, здоровья и карьеры в их восприятии со стороны поколений «родителей» и «детей». В результате анализа статистических источников двух стран обнаружено следующее: семейные ценности демонстрируют стабильность в содержании, но снижение общей значимости для поколения современной молодежи, отмечен рост ценностей здоровья и образования. Значимость карьеры для российской молодежи сомнения не представляет, для китайской - снижается. Заключается, что негативные тенденции в аксиологической сфере общества провоцируются внешним влиянием.

Еще

Социальный капитал, культурный капитал, семья как ценность, образование как ценность, здоровье как ценность, карьера

Короткий адрес: https://sciup.org/149144602

IDR: 149144602   |   DOI: 10.24158/tipor.2023.11.20

Текст научной статьи Изменение социального и культурного капитала поколений (по материалам китайской и российской статистики)

свое единство, опираясь на общее в коллективном самосознании. В современных условиях глобализации остро стоит вопрос сохранения поколенческой преемственности национальных ценностей, составляющих социальный и культурный потенциал народа той или иной страны. Так, президент Российской Федерации В.В. Путин в ноябре 2022 г. издал указ «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей»1. В документе подчеркивается важность интегрирующих российских национальных приоритетов, таких как семья, духовные и патриотические ценности и коллективистские ориентиры. О важности сохранения традиционной китайской культуры, включая образование, моральные и семейные ценности, труд, национальные приоритеты, говорил и Си Цзиньпин, председатель Китайской Народной Республики, на 20-м съезде Коммунистической партии Китая в 2022 г.2 Сказанное свидетельствует о высокой значимости традиционных ценностей в России и Китае на современном этапе развития данных стран, а следовательно, и актуальность изучения вопросов сохранения представлений о национальных приоритетах в поколениях не вызывает сомнения.

Цель настоящего исследования – исследование особенностей социального и культурного потенциалов разных поколений граждан в Китае и России.

Достижение ее предполагало решение следующих задач:

  • –    обзор теоретических и прикладных исследований социального и культурного капитала в РФ и КНР с учетом результатов дискуссии в общей социологии;

  • –    сравнение изменений в значимости ценностей семьи, образования, здоровья и карьеры в Китае и России для разных поколений на основе статистических данных;

  • –    обобщение результатов исследования на предмет установления динамики преобразований в ценностной сфере поколений двух стран.

Среди методов исследования приоритет был отдан аналитическим и описательным, что обусловлено спецификой тематической направленности работы.

Развитие российских и китайских исследований социального и культурного капитала и его взаимосвязь с ценностями . С 1970-х гг. внимание ученых из разных сфер науки (экономика, социология, политология), изучающих общественное поведение индивидов, привлекают концепции социального капитала. В этом контексте распространение получают труды известного французского ученого П. Бурдье (Бурдье, 2005). С 1990-х гг. теория социального капитала составила фокус исследований академических кругов. При этом он рассматривался как фактор экономического роста страны и развития общества. Так, американский историк и политолог Р. Патнэм, как и П. Бурдье, связывал социальный капитал с доверием, нормами, взаимностью отношений, положением человека в системе общественного неравенства (Putnam, 2001). Согласно экономической трактовке данного понятия Дж. Коулманом, социальный капитал является ресурсом для достижения личных и коллективных целей, исходя из максимизации пользы (Coleman, 1991).

С социологической точки зрения данный феномен обычно относится к способности человека использовать свое особое общественное положение для получения выгод в зависимости от занимаемого места в социальной структуре. Как правило, речь идет об отношениях с родственниками, друзьями, одноклассниками, сослуживцами. Чем больше пользы может извлечь человек из такого рода взаимодействий, тем выше его социальный капитал.

Культурный капитал – также предмет постоянного академического интереса, впервые проявившегося еще в конце 1980-х гг. П. Бурдье, считающийся основоположником этой концепции, отмечает, что культурный капитал является объективным ресурсом, а сущностью его выступает накопление результатов труда и знаний, в основе которого лежат человеческие способности, поведение, стиль речи, образование, качество и образ жизни, включая культурные компетенции и модель потребления (Бурдье, 1997).

Н.М. Лебедева, А.Н. Татарко в своей работе указывают, что ценности доминирующего общества и понятие социального капитала позволяют выполнить анализ изменений, происходящих в культуре и личности в ответ на исторические и социальные преобразования (Лебедева, Та-тарко, 2010). Исследователями было установлено, что самоутверждающиеся ценности имеют, с одной стороны, сильную положительную корреляцию с показателями социального капитала, а с другой – отрицательную. Это объясняется тем, что они одновременно выражают коллективные интересы и способствуют гармонии в социуме, а также служат индивидуальным интересам и отрицательно коррелируют с показателями социального капитала (Лебедева и др., 2013). Таким образом, мы видим, что ценности и капитал взаимосвязаны.

Со второй половины 2010-х гг. данные исследований в аксиологической сфере вызывают у специалистов сомнения в успешной культурной модернизации российского общества. Его национальные ценности остаются удивительно стабильными уже четверть века, представляя собой сочетание материалистических и постматериалистических приоритетов при большой значимости первых (Головин, Сибирев, 2016).

Цзоу Юйчунь отмечает, что понятие социального капитала играет важную роль в установлении взаимосвязи между индивидуальным поведением и структурой общества, а также связывает микромир человека и общества. Социальный капитал как методологическая концепция необходим при изучении ценностей, особенно семейных и образовательных, приоритетов экономического развития, коллективных действий и связанных с ними аспектов (Цзоу Юйчунь, 2015).

Различия в уровнях ценностей, в коммуникативном поведении и преобладающих стереотипах влияют на обоюдное доверие и стремление к взаимодействию между представителями разных стран (Vasilyeva, Lebedeva, 2020). Таким образом, изменения в ценностях Китая и России и различия между ними представляются важным объектом изучения и анализа.

Тенденции изменения социального и культурного капитала в Китае и России: ценности семьи, образования, здоровья и карьеры . Смена поколений влечет за собой пересмотр действовавшей ценностной парадигмы либо утверждение ее в прежнем варианте. В свете интенсификации китайско-российских отношений на современном этапе внешнеполитического развития аксиологический контекст деятельности активных слоев населения обеих стран позволяет оценить перспективность их взаимодействия. Рассмотрим изменение ценностей молодых поколений в Китае и в России по сравнению с их родителями. Под поколениями далее понимаются возрастные группы людей, принадлежащие по рождению к одному временному периоду (демографы их именуют возрастными когортами). Это люди, родившиеся в одно время и пережившие вместе важнейшие события истории страны. Нами выделены: поколение № 1 («родители») и поколение № 2 («дети»).

Молодежь поколения № 1 в обеих странах (сбор данных Wave 3 WVS выполнен в 1995– 1998 гг.) родилась примерно в 1966 г. или годом ранее. Его представители примерно в 1973 г. поступили в социалистическую школу, в 1984 г. окончили ее в канун общественных реформ, а потом стали работать или учиться дальше. В 1996 г. им было уже 30 лет, а Интернета тогда еще не было. На их ценности влияли семья, школа, работа, институт, политика, газеты и телевидение. В 2022 г. им было 56 лет или около того, то есть они стали пользоваться цифровыми технологиями уже будучи взрослыми.

Молодежь поколения № 2 в КНР и в РФ (сбор данных Wave 7 WVS выполнен в 2017–2020 гг.) родилась в 1991 г. или немного ранее. Ее типичные представители пошли в школу в 1998 г. в период реформ, окончили её в 2009 г., затем учились в институте, университете или пошли работать. Среди них значительно увеличилась доля людей с высшим образованием. Эта молодежь использовала Интернет с детства, со школьных лет.

На рис. 1 представлены социальные характеристики двух поколений активного возраста в современных России и Китае.

Подробное описание специфических черт выделенных поколений мы приводили в предыдущих публикациях (Ли Цзяньхуэй, 2021).

Анализ статистические данных и его результаты . Взяв за основу статистические данные Китая и России о регистрации брака (табл. 1), уровне образования (табл. 2), продолжительности жизни (табл. 3) и занятости (табл. 4), мы изучили и проанализировали изменения в репрезентации четырех ценностей – семья, образование, здоровье и карьера – в сознании двух поколений молодежи Китая и России, а значит, и в социокультурном капитале двух стран.

Как видно из табл. 1, существенных изменений в количестве зарегистрированных браков при сравнении двух поколений в России не наблюдается, и передача семейных ценностей от старшего поколения (w3) к младшему (w7) носит устойчивый характер. Однако есть то, что заслуживает нашего внимания. В обоих временных периодах 1995–1998 (w3) и 2017–2020 (w7) наблюдается тенденция к снижению количества вступающих в брак. Мы считаем, что с 1991 г. (w3) структура российского общества кардинально изменилась, что сказалось на социализации молодежи, ее ценностных установках. Кроме того, значимым в этом отношении, на наш взгляд, выступает и влияние СМИ, поскольку в обозначенный период времени они сохраняли свое превалирующее влияние на массовое сознание, несмотря на уже появившийся, но еще не набравший достаточной популярности Интернет. Россия в 2017–2020 гг. (w7) демонстрировала стабильный этап общественного развития. Однако количество зарегистрированных браков характеризовалось тенденцией к снижению, причем ярко выраженной. И это, возможно, было обусловлено влиянием новых средств массовой информации, функционирующих в цифровом формате в Сети. Скорость распространения информации и ее содержание стали более вариативными, что позволило обеспечить людям выбор модели поведения и оказало большее влияние на изменение совокупности ценностей.

Время влияния Интернета

Возраст

Время влияния традиционных СМИ:

Линия жизни старшего поколения (поколение 1)

Линия жизни младшего поколения (поколение 2)

Рисунок 1 – Характеристика двух поколений в КНР и в РФ 1

Figure 1 – Characteristics of Two Generations in the PRC and in the Russian Federation

Таблица 1 – Регистрация браков в Китае и России, тыс. пар 2

Table 1 – Marriage Registration in China and Russia, Thousand Couples

Волна

1995–1998 W3

2017–2020 W7

1995

1996

1997

1998

2017

2018

2019

2020

РФ

1 075,22

866,65

928,41

848,69

1 049,7

893,0

950,2

770,9

КНР

963

961,8

909

891,8

1 063,10

1 013,94

927,33

814,33

В Китае количество зарегистрированных браков в обоих поколениях также имеет тенденцию к снижению, причем среди молодежи W7 с 2017 г. она является более выраженной. Это свидетельствует об изменении отношения представителей нового поколения к семейным ценностям с важного на неважное в современную эпоху и уменьшает социальный капитал страны. Сказанное также имеет причиной рост влияния цифровых СМИ на сознание индивидов, учитывая, что информация, передаваемая ими, в основном базируется на гедонистических ценностях, люди уделяют больше внимания своим личным чувствам и мыслям.

Кроме того, на появление обозначенной тенденции повлияло изменение семейных ценностей молодежи в целом, готовность брать на себя ответственность за сохранение семьи у молодых людей снизилась в связи с популяризацией индивидуализма и эгоизма как жизненных принципов.

В России число молодых людей нового поколения (w7), получающих высшее образование, выше, чем было в свое время среди представителей старшего поколения (w3), а это значит, что люди сегодня уделяют больше внимания образованию, и его ценность растет. В Китае дифференциация между двумя поколениями по этому показателю более заметна: количество людей, получающих высшее образование в современных условиях, в поколении w7 увеличилось почти в десять раз по сравнению с поколением w3 (табл. 2), а отношение к образовательным ценностям в Китае становится все более уважительным.

Таблица 2 – Количество выпускников высших учебных заведений в Китае и России, тыс. чел. 1 Table 2 – Number of Graduates of Higher Education Institutions in China and Russia, Ths. People.

Волна

1995–1998 W3

2017–2020 W7

1995

1996

1997

1998

2017

2018

2019

2020

РФ

395,5

415,1

436,2

470,6

969

933

909

849

КНР

80,54

83,86

82,91

82,98

795

820

834

874

Благодаря развитию общества, совершенствованию и стабильности социальной структуры повысилось качество жизни людей, они получили доступ к более качественным медицинским услугам, что сказалось на увеличении продолжительности жизни в обеих странах (табл. 3). В то же время с развитием средств массовой информации доступ к информации и знаниям стал более удобным, люди стали лучше разбираться в вопросах здоровья, поэтому его ценность демонстрирует тенденцию к росту. Повышение продолжительности жизни отражает общее улучшение состояния здоровья населения, что также связано с увеличением социального капитала. Причем длительность жизни «детей» (w7) увеличилась по сравнению с «родителями» (w3) как в Китае, так и в России.

Таблица 3 – Продолжительность жизни в Китае и России, лет 2

Table 3 – Life Expectancy in China and Russia, Years

Волна

1995–1998 W3

2017–2020 W7

1995

1996

1997

1998

2017

2018

2019

2020

РФ

64,52

59,62

60,85

61,22

72,70

72,91

73,34

71,54

КНР

69,85

70,10

70,34

70,58

76,32

76,62

76,79

76,96

Значимость карьеры как аксиологической ценности для российской и китайской молодежи обоих поколений представляется целесообразным оценивать с точки зрения уровня занятости граждан.

В России средний уровень занятости за период 1995–1998 гг. (w3) составляет 56,15 %, а за период 2017–2020 гг. (w7) – 62,4 %, причем средний уровень занятости «детей» (w7) по сравнению с «родителями» (w3) выше на 6,25 %, а динамика присвоения ими ценностей карьеры в современной России приобрела восходящий характер (табл. 4).

Таблица 4 – Уровень занятости в РФ и КНР 3

Table 4 – Employment Rate in the Russian Federation and PRC

Волна

1995–1998 W3

2017–2020 W7

Год

1995

1996

1997

1998

2017

2018

2019

2020

РФ (в %)

59,0

57,7

54,9

53,0

59,5

59,8

59,4

58,4

КНР

(на 10 000 чел.)

68 065

68 950

68 920

70 637

76 058

75 782

75 447

75 064

В Китае, хотя численность занятых в поколении w7 выше, чем в поколении w3, следует учитывать фактор роста численности населения. Обращает на себя внимание тот факт, что уровень занятости «родителей» в 1995–1998 гг. находился в состоянии роста, что свидетельствует о постепенном повышении значимости карьерных ценностей людей этого поколения. С другой стороны, в поколении w7 ситуация прямо противоположная: число занятых из года в год снижается, что говорит о том, что карьерные ценности «детей» имеют тенденцию к снижению. Значимым для развития данной ситуации, на наш взгляд, выступает активная трансляция в социум гедонистических ориентиров, насаждение культуры активного потребления в ущерб прочим аксиологическим приоритетам. Преимущественным каналом распространения такого рода идей среди современной молодежи являются информационные технологии, к которым представители поколения «детей» имеют широкий доступ. Бесспорно, что на современных медиаплатформах, будь то интернет-магазины, социальные сети, онлайн-игры, онлайн-реклама и т. д., насаждается концепция удовольствия как высшего блага, что негативно сказывается на ситуации с трудоустройством современной молодежи, поскольку работа вступает в противоречие с такого рода ценностями. В связи с развитием новых средств массовой информации такие профессии, как банковские операционисты, охранники, продавцы, курьеры и т.д., постепенно заменяются цифровыми ресурсами и новыми формами медиа, такими как Big Data и искусственный интеллект. Сказанное обуславливает негативную корреляцию социального капитала с уровнем занятости современной молодежи.

  • 1    Российский статистический ежегодник. М., 2021. 692 с. ; 中国统计年鉴 = Китайский статистический ежегодник …

  • 2    Там же.

  • 3    Там же.

Выводы . Ценности, распространенные в обществе, и объем социального капитала хорошо иллюстрируют изменения, происходящие в индивидуальном и коллективном сознании индивидов в результате исторических перемен. Социальный и культурный капитал и ценности взаимосвязаны. Особенно значимы в этом отношении семейные, образовательные приоритеты, ценность труда, здоровья и связанные с ними аспекты.

В ходе исследования мы выяснили, что существенных изменений в содержании семейных ценностей между двумя поколениями в Китае и России не произошло, что свидетельствует об относительной стабильности развития института семьи в обеих странах. Однако в процессе исторического развития значимость его имеет тенденцию к снижению, и влияние СМИ на коллективное сознание в этом отношении является решающим.

Что касается образовательных ценностей, то и в Китае, и в России произошли значительные изменения в их восприятии представителями рассматриваемых поколений. Причем в ходе исторического развития обеих стран образовательные ценности постепенно приобретали все большее значение, что опять-таки свидетельствует о тенденции к росту социального капитала.

Средняя продолжительность жизни обоих поколений в Китае и России увеличилась, что свидетельствует о том, что в обеих странах граждане стали больше заботиться о своем здоровье, наделяя его повышенной аксиологической значимостью.

Дифференцируются результаты анализа ценности трудовой занятости для представителей поколения «детей» в России и Китае: в первой стремление к построению карьеры растет, в то время как в КНР у нового поколения (w7) наблюдается тенденция к снижению значимости занятости на фоне распространения гедонистических приоритетов. Трудовая занятость напрямую иллюстрирует степень интеграции молодежи в общественное производство, растет число людей, не имеющих работы, и мы рассматриваем влияние развивающихся новых средств массовой информации.

В целом в обеих странах наблюдается рост социального и культурного капитала, особенно за счет повышения значимости ценностей образования и здоровья. Однако и в Китае, и в России наблюдается тенденция к нивелированию семейных приоритетов, а в КНР ситуация осложняется нежеланием поколения «детей» работать.

На наш взгляд, негативные тенденции в аксиологической сфере молодых граждан обеих стран обусловлены активным распространением информационных технологий и Интернета, ориентированных на насаждение идеалов, противоречащих конструктивному построению траектории общественного развития за счет признания высшей ценностью личного удовольствия индивидов. Разница во влиянии средств массовой информации традиционного и цифрового формата на социализацию и ценности двух поколений заслуживает более пристального исследовательского внимания и дальнейшего изучения, поэтому составляет перспективу наших научных изысканий.

Список литературы Изменение социального и культурного капитала поколений (по материалам китайской и российской статистики)

  • Coleman J.S. Foundations of Social Theory. Vol. 1. Munich, 1991. XVI, 474 p.
  • Бурдье П. Формы капитала // Экономическая социология. 2002. Т. 3, № 5. С. 60–74.
  • Головин Н.А., Сибирев В.А. О возможности культурной рецессии в России 2010-х гг.: размышления над исследова-ниями ценностей // Журнал социологии и социальной антропологии. 2016. Т. 19, № 3. C. 80–94.
  • Лебедева Н.М., Бушина Е.В., Черкасова Л.Л. Ценности, социальный капитал и отношение к инновациям // Обще-ственные науки и современность. 2013. № 4. С. 28–42.
  • Лебедева Н.М., Татарко А.Н. Ценности и социальный капитал как основа социально-экономического развития // Жур-нал институциональных исследований. 2010. Т. 2, № 1. С. 17–34.
  • Ли Цзяньхуэй. Изменение ценностей поколений в РФ и КНР: по материалам всемирного исследования ценностей: на при-мере семьи // Социологический нарратив 2021: общество в контексте новых вызовов: риски и возможности. М., 2021. С. 150–157.
  • 布迪厄: 文化资本与社会炼金术。上海:上海人民出版社。1997年。244页 = Бурдье П. Культурный капитал и социальная прак-тика. Шанхай, 1997. 244 с. (на кит. яз.)
  • 邹宇春:社会资本有用性分析:以城市居民普遍信任影响为例 // 华中科技大学学报(社会科学版),武汉。2015年。 第3期。第70-80页 = Цзоу Юйчунь. Анализ полезности социального капитала: на примере влияния общего доверия городских жителей // Журнал Университета науки и технологий Хуачжун. Социальные науки. 2015. № 3. С. 70–80. (на кит. яз.)
  • Putnam R. Social Capital: Measurement and Consequences // Canadian Journal of Policy Research. 2001. Vol. 2, iss. 1. Р. 41–51.
  • Vasilyeva E.D., Lebedeva N.M. Sino-Russian Intercultural Communication Research: Literature Review // RUDN Journal of Psychology and Pedagogics. 2020. Vol. 17, iss. 1. P. 51–63. https://doi.org/10.22363/2313-1683-2020-17-1-51-63.
Еще
Статья научная