Изучение феномена нравственности через его интегративные социально-психологические показатели

ально-психологические характеристики.

Нравственность — один из самых важных и существенных факторов общественной жизни, общественного развития и исторического прогресса. Она остается основой, объединяющей людей, когда политические, правовые, религиозные и

другие социальные организации ослабевают или временно утрачивают свою активную деятельность.

Традиционно проблему нравственности изучают такие науки, как этика, педагогика, социология. С психологических позиций данная проблема разработана слабо.

В контексте проводимого нами исследования нравственности у студенческой молодежи вузов Еревана и Москвы нравственность представляет интерес именно как социально-психологический феномен.

Анализ современной научной литературы показывает, что в настоящее время нет единого мнения в отношении как самого понятия «нравственность», так и его структуры. Нравственность — сложный социально-психологический феномен. Видные российские ученые (С. Л. Рубинштейн, В. В. Давыдов, Б. С. Братусь, Л. И. Божович и др.) чаще всего рассматривают ее в качестве высшей формы развития сознания и определенной стороны взаимоотношений людей.

Состояние изучаемой проблемы таково, что остается непонятным, каким образом следует оценивать нравственность конкретного человека или группы лиц. В свете сказанного становится очевидной важность выявления, определения и эмпирического подтверждения тех стержневых показателей нравственности, которые являются наиболее адекватными ее индикаторами при их рассмотрении в качестве единого целого.

Представленный в статье материал можно считать постановочным, так как на этом этапе исследования обосновывается подбор ряда социально-психологических характеристик в качестве показателей нравственности и уточняется психологическое содержание феномена «нравственность».

Подчеркнем, что нравственность имеет интегративную природу. Относясь по содержанию к психологическим явлениям, она формируется под воздействием моральных ориентиров. В связи с этим стоящие перед нами задачи могут быть сформулированы следующим образом: выяснить соотношение понятий «мо раль» и «нравственность»; для определения показателей нравственности соотнести ее содержание с содержанием нравственного сознания; предложить методики, направленные на изучение показателей нравственности.

Мораль в дословном переводе с латинского (лат. moralis — нравственный) и есть нравственность. Однако в науке этот вопрос остается дискуссионным. Одни ученые (Е. А. Красникова, В. Мо-мов, А. И. Титаренко, А. К. Уледов и др.) признают мораль и нравственность тождественными, другие (В. В. Давыдов, Б. С. Братусь, С. К. Бондырева и др.) не считают их таковыми, придерживаясь позиции Г. В. Ф. Гегеля, впервые разделившего эти понятия в книге «Философия права» [7, с. 200—208]. В соответствии с данной позицией нравственность выступает как внутренняя установка личности действовать по велению своей совести, руководствуясь своей свободной волей, а мораль — как внешнее требование к поведению личности.

Вслед за Г. В. Ф. Гегелем мы также считаем, что нравственность представляет собой внутренне цельную систему принципов, главными из которых являются гуманизм, любовь и уважение к человеку; мораль же — принятые обществом нормы и правила поведения.

Заслуживает внимания точка зрения В. В. Давыдова. Мораль, по его мнению, есть общепринятые в данном обществе, в данном коллективе, в данной корпорации, клане нормы взаимоотношений, которые позволяют регулировать личное и корпоративно-коллективное. Нравственность — это нечто другое: всеобщая форма выражения свободы взаимоотношений, наивысшая форма развития сознания. Если мораль может проповедовать и негативное в общесоциальном плане поведение (в некоторых обществах правило «Убей!» не является аморальным), то нравственность такого не допускает, потому что ее высший принцип иной: человек не средство, а цель [9, с. 70—72].

Отсюда следует, что мораль и нравственность — несовпадающие понятия.

В любом конкретном обществе мы можем найти несколько видов морали, например, мораль богатых, мораль бедных, мораль криминального мира, а нравственность, служащая средством возвышения человека, одна. Говоря словами С. К. Бондыревой и В. В. Колесова, «нравственность — это человечность, которая носит внеситуационный и внеис-торический характер» [5, с. 173]. Нравственность всегда положительна. Ее носителем может выступать как личность, так и группа. Антиподом нравственности является безнравственность.

Таким образом, нравственность общечеловечна и внеисторична, тогда как мораль нередко становится на службу ситуационным, узкогрупповым и конкретно-историческим интересам. Подлинно нравственным поведение может быть только тогда, когда индивиду больно причинять боль другому, а не тогда, когда он просто знает, что этого делать «нельзя», или же опасается санкций. В силу того что нравственность общечеловечна и рассматривается как благо, она одинаково воспринимается и оценивается с позиций различных обществ (культур).

Из вышесказанного следует, что мораль — внешнее образование, «детище» общества, выражающееся в определенных нормах и правилах, нравственность — это внутреннее образование, наивысшая форма развития сознания, представляющая собой интегративную социально-психологическую характеристику.

Теперь дадим методологическое обоснование некоторым социально-психологическим характеристикам, выступающим индикаторами нравственности при их рассмотрении в качестве единого целого.

В психологической науке понятия «нравственность» и «нравственное сознание» используются как близкие или даже идентичные. На наш взгляд, отождествлять их нельзя, так как нравственность представляет собой социально-психологическую характеристику, которая базируется на сознании личности и находит выражение в отношении с другим/ другими. Без сознания нет нравственно сти. Именно в процессе социализации личности с развитием ее сознания как высшего уровня психики происходит формирование нравственности — сначала на уровне подражания, а затем на уровне убеждений.

В научной литературе (особенно в философской) достаточно часто поднимается вопрос о структуре нравственности, нравственного сознания, морального сознания, однако до сих пор нет его четкого решения. В контексте нашего исследования при изучении структуры нравственности мы будем опираться на идею Г. В. Ф. Гегеля о нравственности как внутреннем образовании, «имеющем знание, волнение (чувства. — Т. С .), действительность» [7, с. 200]. Отсюда следует, что на мировоззренческом уровне нравственность включает в свою структуру три компонента: знания о моральных нормах и правилах, существующих в обществе (когнитивный), чувства — эмоционально-оценочные переживания и отношения по поводу этих норм и правил (аффективный), привычки, т. е. насколько человек придерживается в своем поведении этих знаний и отношений.

Для выявления показателей нравственности обратимся к трудам ученых, занимающихся разработкой проблемы нравственности и нравственного сознания.

Согласно Л. Н. Антилоговой, базовыми компонентами нравственного сознания выступают ценности и ценностные ориентации, которые способствуют интеграции других компонентов нравственного сознания в единое целое [3, с. 74]. По Т. П. Гавриловой, человека как субъекта нравственности характеризуют ценности, которыми он руководствуется в жизни [6, с. 5]. В. Н. Карандашев выделил ценности двух типов: 1) ценности общества и социальных групп (так называемые социальные); 2) ценности личности (индивидуальные) или ценностные ориентации [11, с. 5]. Б. Г. Ананьев охарактеризовал ценностные ориентации как направленность личности на те или иные ценности [2, с. 301].

Понятно, что ценности личности не всегда совпадают с социальными ценностями.

Ценности тесно связаны с нравственностью, что позволяет говорить о нравственных ценностях как о ценностях, способствующих прогрессивному развитию общества и личности. Ценностный характер нравственности прослеживается в том, что любая нравственная норма личности и действие, совершенное на ее основе, соотносятся с некоей абсолютной системой координат — благом, добром, справедливостью — и оцениваются в зависимости от того, насколько они близки к совершенству.

В. Ю. Хотинец, Я. С. Сунцова считают, что ценности личности берут свое начало в социокультурном пространстве, к которому принадлежит субъект и подразделяют их на социальные и культурные. Под социальными ценностями понимаются устойчивые убеждения в том, что определенный способ поведения или конечная цель существования предпочтительнее с социальной точки зрения. Культурные ценности — это глубинные принципы, усвоенные человеком и определяющие его отношения с природой, социумом, ближайшим окружением и самим собой [18, с. 17, 18].

Очевидно, что нравственные ценности носят социокультурный характер, по своей сути они нормативны. Другими словами, это приобретенное, усвоенное в процессе социализации стабильное понятие о том, что является желательным с точки зрения общества.

Таким образом, ценности — это социально-психологическая характеристика, являющаяся показателем нравственности, отражающая общечеловеческие приоритеты личности.

К нравственным чувствам, полагает Т. П. Гаврилова, можно отнести такие переживания человека по отношению к другому, как сочувствие, сорадование, сострадание. Сочувствуя другому, человек содействует его благу [6, с. 10]. В этом случае речь идет об эмпатии как о постижении эмоционального состояния, проникновении в чувствование, в переживание другого человека.

Г. Крайг подчеркивает, что способность принимать моральные решения (мораль может включать в себя обще человеческие элементы) на основе эмпатии и заботы о других развивается по мере взросления детей. Эмпатия, или сочувствие, основывается на социальном выводе: если человек не знает, что чувствует другой, то не сможет ему сочувствовать [12, с. 537].

На наш взгляд, эмпатия формируется в ходе воспитания и позволяет посочувствовать другому даже в тех случаях, когда сам подобное не переживал.

Е. П. Ильин рассматривает эмпатию как важное свойство личности, предрасполагающее к альтруистическому поведению. Мотивами такого поведения могут быть моральный долг и моральное сочувствие. Человек с чувством морального долга совершает альтруистические поступки ради нравственного удовлетворения, самоуважения, гордости, повышения моральной самооценки, по-разному относясь к объекту помощи (иногда даже отрицательно). Его помощь носит жертвенный характер («отрывает от себя»). Альтруизм человека с моральным сочувствием связан с идентификационно-эмпатическим слиянием, отождествлением, сопереживанием, но не всегда приводит к действию. Помощь не носит жертвенного характера, альтруистические проявления неустойчивы из-за возможного уменьшения идентификации и повышения личной ответственности [10, с. 221].

Д. Майерс отмечает, что эмпатия отсутствует у людей, склонных к жестокости. Когда человек испытывает эмпатию (сочувствие), он обращает внимание на страдание других [14, с. 591].

Применительно к нашему будущему исследованию уровня эмпатии у представителей этнической выборки априори можем сказать, что развитое чувство эмпатии блокирует национальную неприязнь.

Таким образом, эмпатия — это социально-психологическая характеристика, являющаяся показателем нравственности, выражающаяся в способности сопереживать, сочувствовать другому человеку.

Как утверждает К. А. Абульханова, ценностные отношения к другому человеку начинаются с признания его права на собственные ценности [1, с. 98]. Здесь речь идет об умении проявлять терпимость к человеку с другими интересами, ценностями, убеждениями в тех случаях, когда это не противоречит общечеловеческим ценностям, т. е. о толерантности. Толерантность в русском языке понимается как терпимость, снисходительность к кому- или чему-либо.

По мнению одних ученых (Д. А. Леонтьев), толерантность — это форма отношения к иному, отличающемуся, разнообразному, к тому, что не совпадает с индивидуальными особенностями личности и привычными формами культуры [13, с. 4]. С точки зрения других (М. И. Рожков и др.) — признак высокого духовного и интеллектуального развития индивидуума, группы, общества в целом [15, с. 5].

П. В. Степанов рассматривает толерантность как ценностное отношение человека к людям, выражающееся в признании, принятии и понимании им представителей других культур. Признание, полагает ученый, — это способность видеть в человеке иной культуры носителя иных ценностей, иных взглядов, иного образа жизни, а также осознание его права быть иным; принятие — положительное отношение к инаковости другого человека; понимание — способность взглянуть на мир его глазами, с точки зрения другого [16, с. 5].

Б. С. Гершунский под толерантностью подразумевает уважение, принятие и правильное понимание всего многообразия культур, форм самовыражения и проявления человеческой индивидуальности; это единство в многообразии; не только моральный долг, но и политическая и правовая потребность [8, с. 3].

Итак, толерантность — социальнопсихологическая характеристика, являющаяся показателем нравственности, отражающая способность человека умело строить свои гуманистические отношения (признание, принятие, понимание) с людьми, имеющими различное мировоззрение, разные ценности, стереотипы поведения, не противоречащие общечеловеческим ценностям.

С учетом того обстоятельства, что наше исследование будет проводиться на этнической выборке, для нас приобретает значимость и такая социально-психологическая характеристика, как идентичность, и в первую очередь — этническая.

Теоретический анализ научной литературы показывает, что проблематика этнической идентичности — достаточно молодая область исследования. Прежде всего следует отметить терминологическую неопределенность самого понятия «этническая идентичность». Российские ученые практически как синонимы используют понятия «этническая идентичность» и «этническое самосознание». По мнению Т. Г. Стефаненко, их отождествлять не следует, так как этническая идентичность — это психологическая категория, которая включает осознание, восприятие, понимание, оценивание, переживание человеком своей принадлежности к определенной этнической общности [17, с. 7, 9].

На наш взгляд, понятие «этническое самосознание» шире, чем «этническая идентичность», и включает этническую самооценку, уровень притязаний, рефлексию. Подобное видение соотношения двух понятий может выступать предметом отдельного исследования.

Исследователи проблем этнической идентичности часто обращаются к такому понятию, как этноцентризм, сущность которого сводится к противоречию между моралью своего и чужого этноса, что в конечном счете может привести к назреванию межличностного конфликта. В связи с этим выделяются два вида морали: этноцентрическая, когда все оценивается с точки зрения одного этноса, и гуманистическая (надэтническая), когда человек оценивает свой и чужой народ в пределах общечеловеческих ценностей.

В свое время Э. Эриксон пришел к выводу, что только постепенное нарастание чувства идентичности, основанного на личном опыте социального здоровья и культурной солидарности, может способствовать чувству гуманности [19, с. 572]. А. А. Байченко также считает, что этническая идентичность, соединяя в себе интересы, чувства и чаяния народа, является одним из факторов гуманизации межличностного и межнационального общения [4, с. 3].

Вероятно, этническая идентичность как социально-психологическая характеристика может быть индикатором нравственности. Когда представитель этнической общности не стесняется своей нации и соотечественников, а напротив, гордится своей Родиной, мы видим в этом проявление нравственности.

Таким образом, идентичность — это социально-психологическая характеристика, являющаяся показателем нравственности, представляющая собой результат отождествления себя с другим человеком или конкретной социальной группой на основе общечеловеческих ценностей.

Из вышесказанного следует, что такие социально-психологические характеристики, как ценности, эмпатия., толерантность, этническая идентичность, служат показателями нравственности. Конечно, их можно было бы увеличить, но в нашу задачу не входило создание громоздкого измерительного конструкта для выявления нравственности. Мы следовали рекомендации В. С. Мерлина, но уже применительно к социальной общности: для проведения итегрального исследования социальной общности достаточно изучить связи между ограниченным количеством социально-психологических характеристик, определяемых разными закономерностями.

Для осуществления диагностики показателей нравственности в рамках нашего исследования подобран комплекс методик:

• —    методика диагностики реальной структуры ценностных ориентаций личности С. С. Бубновой;

• —    методика экспресс-диагностики эмпатии И. М. Юсупова;

• —    методика для измерения толерантности В. С. Моргун;

• —    методика диагностики типов этнической идентичности Г. У. Солдатовой, С. В. Рыжовой;

• —    авторская анкета;

— математический критерий — коэффициент корреляции Спирмена.

Подводя предварительный итог анализа проблемы нравственности, отметим, что несмотря на высокую актуальность данной темы, она до сих пор остается не разработанной с позиции психологии. Особого внимания заслуживают стержневые социально-психологические характеристики, выявленные нами, которые могут выступать в качестве индикаторов нравственности.

СПИСОК

ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

• 1.    Абульханова, К. А. Психология и сознание личности (проблемы методологии, теории и исследования реальной личности) : избр. психол. тр. / К. А. Абульханова. — М. : МПСИ ; Воронеж : Изд-во НПО «МОДЭК», 1999. — 224 с.

• 2.    Ананьев, Б. Г. Человек как предмет познания / Б. Г. Ананьев. — Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. — 339 с.

• 3.    Антилогова, Л. Н. Нравственное сознание личности и его структура / Л. Н. Антилогова // Сибирская психология сегодня : сб. науч. тр. — Кемерово, 2002. — С. 72—89.

• 4.    Байченко, А. А. Формирование этнической идентичности городских подростков : автореф. дис. ... канд. пед. наук / А. А. Байченко. — М., 1999. — 17 с.

• 5.    Бондырева, С. К. Матрица духовности / С. К. Бондырева, Д. В. Колесов. — М. : Моск. психол. ин-т, 2008. — 192 с.

• 6.    Гаврилова, Т П. О воспитании нравственных чувств / Т. П. Гаврилова. — М. : Знание, 1984. — 80 с.

• 7.    Гегель, Г. В. Ф. Философия права / Г. В. Ф. Гегель. — М. : Мысль, 1990. — 528 с.

• 8.    Гершунский, Б. С. Толерантность в системе ценностно-целевых приоритетов образования / Б. С. Гершунский // Педагогика. — 2002. — № 7. — С. 3—12.

• 9.    Давыдов, В. В. Лекции по общей психологии / В. В. Давыдов. — М. : Академия, 2005. — 176 с.

• 10.    Ильин, Е. П. Мотивация и мотивы / Е. П. Ильин. — СПб. : Питер, 2004. — 509 с.

• 11.    Карандашев, В. Н. Методика Шварца для изучения ценностей личности: Концепция и методическое руководство / В. Н. Карандашев. — СПб. : Речь, 2004. — 70 с.

• 12.    Крайг, Г. Психология развития / Г. Крайг. — СПб. : Питер, 2001. — 992 с.

• 13.    Леонтьев, Д. А. К операционализации понятия «толерантность» / Д. А. Леонтьев // Вопр. психологии. — 2009. — № 5. — С. 3—16.

• 14.    Майерс, Д. Социальная психология / Д. Майерс. — СПб. : Питер, 1998. — 688 с.

• 15.    Рожков, М. И. Воспитание толерантности у школьников / М. И. Рожков, Л. В. Байбородова,

  М. А. Ковальчук. — Ярославль : Академия развития : Академия Холдинг, 2003. — 192 с.

• 16.    Степанов, П. В. Феномен толерантности / П. В. Степанов // Кл. рук. — 2004. — № 3. — С. 5—14.

• 17.    Стефаненко, Т Г. Этническая идентичность: от этнологии к социальной психологии / Т. Г. Стефаненко // Вести. Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. — 2009. — № 2. — С. 3—17.

• 18.    Хотинец, В. Ю. Согласованность социальных и культурных ценностей в регуляции межличностного взаимодействия / В. Ю. Хотинец, Я. С. Сунцова // Психол. журн. — 2009. — № 6. — С. 17—29.

• 19.    Эриксон, Э. Г. Детство и общество / Э. Г. Эриксон. — СПб. : Ленато : АСТ, 1996. — 592 с.

Поступила 10.11.10.

ФЕНОМЕН ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПОЗНАВАТЕЛЬНОГО СТИЛЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФУНКЦИЙ УЧЕБНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОВРЕМЕННЫХ СТУДЕНТОВ

Е. Г. Костенко (Кубанский государственный университет физической культуры, спорта и туризма)