Язык «свергнутой религии»: Твардовский о Боге

В литературе об А. Т. Твардовском тема религиозности писателя затрагивалась редко. Воспоминания современников сохранили разноречивые факты, по которым трудно судить об истинных убеждениях Твардовского. В настоящей статье представлены результаты исследования языка писателя. Материалом послужила его поэзия, привлекались также «Рабочие тетради». Анализ поэтического языка показал, что жизнь церкви, ее язык были знакомы уроженцу смоленской глубинки, как каждому человеку его времени. Показательны многочисленные упоминания о различных церковных реалиях – предметах, строениях, людях, таинствах, праздниках. Предметом исследования стала лексема «Бог», особенности ее функционирования в поэтическом языке Твардовского, а также – для сравнения – в его документальной прозе. Для раннего Твардовского актуален отказ от «старого мира» и его верований ради марксистско-ленинской идеологии. Одно из ярких свидетельств этого отказа – низведение констант религиозного мышления русского человека до присказок, прибауток и поминания Бога всуе. Наиболее категоричные атеистические высказывания вложены в уста героев поэм, например, Никиты Моргунка и Тёркина. Слово Бог в идиоматических выражениях обычно десемантизируется. С Богом сопоставляются чаще всего вожди, политические и культурные кумиры. Поздний Твардовский существенно смягчает свои атеистические позиции, проявляя признаки стихийной веры. Он пишет покаянную поэму «По праву памяти», становится более осторожен и избирателен в выражениях. Прозаическая речь обогащается более осознанным упоминанием Бога, главным образом, в контекстах высшего суда, покаяния и чудесной помощи. Твардовский выступает против агрессивной идеологической политики, которая грубо пытается заменить одну религию другой. В этом процессе он видит метафизический переход на сторону Зла.