Экономические аспекты устойчивого развития туризма в регионах Российской Федерации

Важность исследований в области экономических аспектов устойчивого туризма

Несмотря на высокую практическую значимость и академическую продуктивность, направление устойчивого туризма пока не получило достаточного внимания в России. Если экологические аспекты устойчивого туризма и устойчивого развития имеют относительно полное освещение в мейнстриме отечественной науки, то относительно социальных и экономических аспектов этого сказать нельзя, и недостаток исследований, как концепту- альных, так и практически ориентированных, в этой области является несомненным. Немногие публикации, затрагивающие отдельные факторы и аспекты устойчивого туризма или устойчивого развития региона на основе развития туристского комплекса, появились только в последние годы. Лишь в последнее время в отечественной академической среде формируется относительно полное понимание, что означает устойчивость туризма. В то же время устойчивость нередко интерпретируется как стабильность, как ненарушение некоторого равновесия, в то время как в мировой науке она трактуется шире и полнее: как способность системы — туристского комплекса, дестина-ции или даже отдельного туристского объекта — выдерживать неблагоприятные нагрузки, в случае негативных влияний и даже шоков возвращаться в сбалансированное состояние, эволюционировать на наиболее продуктивных принципах, быть жизнеспособной и неподверженной избыточным рискам и конфликтам [21]. В рамках такого подхода могут быть интерпретации и различные формы толкования, в том числе с позиции экономических наук. Однако говоря об экономике устойчивого туризма в самом укрупненном смысле, можно иметь в виду формирование наиболее жизнеспособного, развитого и сбалансированного организационно-хозяйственного механизма туристского комплекса с учетом интересов всех стейкхолдеров.

Целесообразно упомянуть несколько отечественных работ, затрагивающих проблематику устойчивого развития туризма в экономическом разрезе. Например, Л.В. Ларченко и Д.Т. Абохадзе [10] рассматривают туризм как фактор устойчивого развития и диверсификации экономики регионов российского Севера с учетом международного опыта стратегий устойчивого туризма. Определенный интерес представляет попытка концептуализации устойчивого развития туризма в регионах России с частичным раскрытием и экономической проблематики Э.Н. Богдановой [3]. Представляется, что В.А. Уваровым и Е.О. Кириенко [18] удачно сформулированы общие принципы устойчивого развития регионального туризма в контексте формирования эффективного организационно-экономического механизма туриндустрии региона. Но проблема в том, что вышеперечисленными и некоторыми другими исследованиями освещение проблемати- ки устойчивого туризма в экономическом разрезе в России исчерпывается.

Устойчивый туризм и его экономические аспекты в рамках настоящего исследования понимаются в расширительной трактовке: не только как поиск оптимального соотношения между экономическим эффектом развития туризма и степенью деградации внешней среды в рамках узкого подхода (например, согласно слабому и сильному принципам устойчивости развития на основе максимального потока совокупного дохода Хикса-Линдаля), но и как создание долгосрочных основ для сбалансированного долгосрочного развития туристского комплекса, учитывая не только экологические, но и разнообразные социально-экономические экстерналии, в том числе в области инвестиций, общественных финансов, отраслевых и межотраслевых структур. Сложность и многообразие такой постановки вопроса дополняется тем, что измеряемость, оценка и операционализация экономических эффектов недостаточно высокие. Поэтому в подавляющем большинстве случаев приходится говорить просто о более предпочтительных решениях и подходах, которые, как предполагается, должны оказаться наиболее оправданными с точки зрения усредненных долгосрочных интересов всех стейкхолдеров в рамках дестинации.

Альтернативный, более узкий подход к экономическим аспектам устойчивого туризма, при его большей определенности и более понятном охвате аспектов (куда традиционно относятся вопросы наполнения бюджета, привлечения инвестиций, создания занятости, увеличения добавленной стоимости и валового регионального продукта, а также оценку экологического ущерба), по мнению авторов статьи, недостаточно раскрывает всю экономическую проблематику устойчивого туризма. Это можно проиллюстрировать тем, как в своем недавнем обстоятельном исследовании туристских дестинаций как фактора устойчивого развития региональной экономики О.В. Сай-дашева [15, с. 26] формулирует проблематику в экономическом контексте: «Экономическая устойчивость региона растет с увеличением числа отдыхающих, инвестиций в основной капитал, доходов от санаторно-курортного комплекса, а также соответствующих налоговых поступлений в консолидированный бюджет и уменьшается при росте объемов загряз- нения атмосферы». О.В. Сайдашева раскрывает важность и инфраструктурных аспектов, и кластерного подхода, и стратегического территориального маркетинга, и диверсификации турпродуктов, и инфраструктуры отраслевых посредников. Таким образом, в работе освещение получило немало важных аспектов устойчивости развития региона на основе туризма. Тем не менее, даже отмеченные аспекты недостаточны для действительно полной картины с позиции устойчивости развития, поскольку к ним нужно добавить следующие неотъемлемые в контексте устойчивого развития туризма компоненты: инвестиционные механизмы, стоимость фондирования, налогово-бюджетные стимулы, вопросы импорта, утечек, инъекций и мультипликативного эффекта туристской отрасли, продления туристского сезона, смягчение пузырей на рынке реальных активов и факторов производства в случае успешного развития дестинации, риск-менеджмента, вопросы подготовки кадров и хорошо скоординированного взаимодействия между отраслью и системой образования и др.

Таким образом, разработанность проблематики экономических аспектов устойчивого туризма в отечественной науке низка: по состоянию на начало 2014 г. имеются немногочисленные исследования в этой области, которые касаются отдельных фрагментов экономики устойчивого туризма. Из других интересных исследований можно отметить девять основных характеристик модели государственночастной организации в туристском хозяйстве, выделенные М.Н. Дмитриевым [4], которые представляются очень полезными в контексте выработки стратегии развития дестинации на принципах устойчивости, поскольку автор обращает внимание на ряд важных аспектов.

Говоря об экономической стороне устойчивого туризма, стоит отметить его близость к другой концепции — новой институциональной теории, которая говорит о необходимости учета и гармонизации разных институтов, нахождения между ними наиболее неконфликтных и производительных сочетаний — и потому устойчивых в долгосрочном периоде. Как известно, сущность института состоит в том, что это некоторый элемент регулятивной матрицы экономических отношений, и он устойчиво и системно формирует структуру этих отношений и, очевидно, тем самым влияет на их эффективность. Может даже возникнуть вопрос:

почему же тогда говорится именно об устойчивом туризме и его экономических аспектах, а не, например, об эффективной институциональной структуре туризма? Это объясняется тем, что институциональные теории больше сфокусированы на регулировании и создании норм, институций, а концепция устойчивого развития в туризме — устойчивый туризм — подразумевает рассмотрение организационно-хозяйственного механизма отрасли и деятельности всех стейкхолдеров в рамках дестинации, в том числе и их отдельных решений, подходов и стратегий, а не только формирование оптимальной регулятивной матрицы, на котором сфокусировано институциональное направление.

Сама по себе столь острая необходимость рассмотрения экономических аспектов устойчивого развития для российских региональных дестинаций очевидна. Во-первых, туризм, как известно, — отрасль с высоким мультипликативным эффектом, следовательно, долгосрочный и устойчивый рост ряда российских регионов зависит от «естественности», сбалансированности, долгосрочной экономической целесообразности развития их туристских комплексов, поскольку как благоприятные, так и неблагоприятные результаты развития этой отрасли параллельно «масштабируются» на всю экономику. Во-вторых, сами региональные туристские комплексы все еще находятся в процессе становления — и все время появляются новые факторы их развития, как, например, начавшийся в настоящее время процесс преобразования заповедников в национальные парки, за которым последуют экологические, бюджетные, налоговые, маркетинговые, инвестиционные и других последствия. Важно, чтобы этот процесс становления происходил с учетом средне- и долгосрочных последствий. В-третьих, чтобы понять перспективы туристской отрасли в экономике России, достаточно посмотреть на опережающее развитие этого сектора в экономиках, которые структурно находятся впереди России на 15–20 лет. И развитие его во всех областях происходит в определенной степени как раз на принципах устойчивости, а аспекты устойчивого туризма стали рассматриваться в большинстве зарубежных стратегических программ туристского планирования и проектирования уже к 2000 г. [21, p. 475].

Одна из задач настоящей статьи состоит в том, чтобы заострить внимание не только исследователей, но и служащих региональных органов власти на необходимости максимально полного учета экономических аспектов устойчивого туризма. Некоторые из достаточно значимых факторов редко и неполно рассматриваются в отечественной литературе и в экономических программах/обоснованиях. С точки зрения формирования региональной и федеральной политики, нормативных документов, экономических обоснований сложилась ситуация, когда есть несколько действительно очень важных экономических аспектов устойчивого туризма (например, занятость, инвестиции, природопользование, государственное регулирование и государственночастное партнерство), но одновременно с этим ряд других аспектов с совокупной весомостью для экономики устойчивого туризма, сопоставимой с «популярными» аспектами, не получают должного внимания.

Возможно, полезным окажется предложенное в статье структурирование экономических аспектов устойчивого туризма по двум укрупненным направлениям-блокам. Первый из них включает инвестиционные, кредитные и налогово-бюджетные факторы, которые формируют базовые стимулы и мотивацию экономических агентов в отрасли туризма и гостеприимства. Ко второму блоку относятся факторы формирования жизнеспособной и синергетической структуры отрасли и ее оптимального взаимодействия со смежными и обеспечивающими отраслями, а также с внешним миром.

БЛОК 1: Инвестиционные, кредитные и налогово-бюджетные аспекты устойчивого туризма

Привлечение долгосрочных иностранных инвестиций

С точки зрения устойчивого туризма, равно как и ряда других аспектов, иностранные инвестиции играют особую роль, позволяя не только диверсифицировать источники фондирования при развитии дестинации, но и при прочих равных снизить стоимость заимствований, диверсифицировать сами бизнес-модели и процессы в отрасли по причине различий национальных подходов к ведению бизнеса, повысить конкурентность бизнес-среды и конкурентоспособность отрасли, снизить коррупционную составляющую в принятии решений.

Как отмечает Казарян, с точки зрения важности иностранных инвестиций в туристский комплекс очень уместна параллель между Тур- цией и Россией [8, с. 17]. Турция в полной мере ощутила положительное влияние иностранных инвестиций, вместе с которыми приходят и специалисты с принципиально иным видением стратегий развития, навыками и компетенциями, особенно в сервисных технологиях. Казуальность между мощным притоком прямых иностранных инвестиций в туристский сектор и устойчивыми темпами роста подтверждается рядом экономико-статистических исследований на примере развивающихся стран, в частности Китая и Индии, притом отмечается наличие не только мультипликативного, но и акселеративного эффектов [24], когда после первоначальных инвестиций в туристский сектор страны индуцируется самоподдержива-ющийся цикл притока инвестиций.

В контексте оффшоризации российской экономики необходимо особо подчеркнуть, что иностранные инвестиции желательно должны быть «настоящими». Что касается репатриированных российских инвестиций, то, разумеется, они тоже необходимы, но важно понимать, что в среднем они могут оказаться менее продуктивными в контексте устойчивости. Поскольку некоторые отечественные игроки склонны прибегать к административному ресурсу, что приводит к ограничению конкуренции и упрощению бизнес-среды, сужению эффектов специализации и снижению важности компетенций в конкурентной борьбе. В дополнение к этому в индустрии туризма традиционной стала проблема излишней крупномасштабности и стремления строить объекты более высокого уровня, нежели представляется экономически целесообразным, особенно в отрасли гостеприимства. Отмеченный феномен перекосов сам по себе не является спецификой российской практики, и он еще более выражен, к примеру, в Китае, где государственное управление многими активами приводит к принятию излишне амбициозных решений и ошибкам в кредитовании, продиктованным внеэкономическими и даже, если можно так выразиться, «антиэкономически-ми» соображениями [19]. Это очень тревожный экономический и культурологический феномен, когда нет соотнесения проектов с долгосрочными социально-экономическими и даже узкокоммерческими перспективами объектов, с их реальной операционной деятельностью и стратегическим маркетинговым позиционированием. Особенно показателен дисбаланс между развитием сегментов бюджетных и дорогих гостиниц, что в целом нетипично для международной практики развития коллективных средств размещения [1].

Как представляется, в российских исследованиях несколько недооценивается важный сигнальный эффект, который могут нести инвестиции, особенно иностранные. Для региона особенно важно попасть в положительную спираль, когда происходит кумулятивное накопление репутационного эффекта. Как работает этот эффект в российских реалиях, можно убедиться на примере Калужской области, где, несмотря на непростые стартовые возможности этого субъекта федерации и не на самые лучшие естественные конкурентные позиции, удалось построить работоспособную модель привлечения иностранных инвестиций. Но даже столь конкурентоспособная модель сталкивается с трудностями, когда «инвесторы с целью снижения рисков переходят от реализации крупных проектов к реализации сетевых проектов, относительно независимых от экономической ситуации в отдельно взятом регионе. Инвесторы во избежание рисков на фоне отсутствия значительных подвижек в улучшении бизнес-климата, ухудшения экономической конъюнктуры, увеличения темпов роста инфляции вынуждены предъявлять более высокие требования к инвестиционному климату в стране, регионе… В последние годы доля долгосрочных финансовых вложений не превышает 10%» [9]. Это довольно тревожные тенденции, которые угрожают созданию устойчивого организационно-хозяйственного механизма туристской отрасли в регионах.

Более того, особая важность инвестиций в контексте устойчивого развития туристского комплекса региона продиктована также тем, что ресурсы бюджета и государственного сектора становятся все более ограниченными. О ресурсах частного сектора и говорить не приходится. Европейские инвесторы постепенно теряют интерес ко многим сегментам туристского комплекса, поскольку те из них, кто хотел рисковать в российских условиях, деловое представительство в стране получили. Более консервативные же инвесторы придут в страну только по мере реального улучшения качества институциональной среды. Из положительных тенденций можно отметить только возрастающий интерес китайских инвесторов, которые располагают огромными ресурсами — и, в отличие от многих европейских инвесторов, их устраивает соотношение «риск — доходность» на российском рынке, у них, очевидно, имеется опыт взаимодействия с китайской коррупционной машиной. Но расширение их присутствия на российском рынке при всех положительных последствиях может привести к консервации институциональной неэффективности и, как следствие, меньшей устойчивости моделей развития региональных дестинаций.

Стоимость финансирования в туристской отрасли

В существенной степени взаимосвязанным с иностранными инвестициями аспектом устойчивого развития туризма является высокая стоимость заимствований, особенно при реализации долгосрочных проектов. Финансирование долгосрочных проектов является крайне дорогим и ставит под угрозу долгосрочную рентабельность потенциальных проектов и создание чистой приведенной стоимости для инвесторов. Как раз зарубежные инвесторы, привлекающие ресурсы напрямую у зарубежных банковских и иных финансовых учреждений, а также через долговые инструменты на западных рынках купонных и бескупонных облигаций, могут снизить реальную эффективную процентную ставку в полтора-два раза. С учетом срока реализации проектов, в частности инфраструктурных, кумулятивная разница в создании стоимости для инвесторов оказывается просто огромной. К этому стоит добавить, что попытки федеральных властей обуздать инфляцию имеют достаточно скромные успехи — 6–7% годовых официальной, потребительской инфляции и 10% реальной инфляции по дефлятору ВВП выглядят как потолок при сложившейся макроэкономической политике России. А это значит, что типичный внутренний инвестор не сможет получить рублевые ресурсы дешевле 10–11% в рублях и 7–8% валюте.

Такая ситуация с высокими ставками не была острой проблемой, когда российская экономика по структуре издержек и по их абсолютной величине (на единицу туристского продукта) была догоняющей, быстрорастущей экономикой и могла использовать эффект низкой базы. Но в настоящее время в условиях относительной дороговизны внутренних туристских предложений дороговизна фондирования является фактором системного подрыва инвестиционной привлекательности, когда редкий долгосрочный проект может получить необходимое обоснование с точки зрения экономической целесообразности, создания стоимости для инвестора.

Другое дело, что, несмотря на эти и другие устоявшиеся негативные факторы для инвестирования, ряд из которых примерно таким же образом влиял на ситуацию и в середине предыдущего десятилетия [6], туристский комплекс обладает решающей положительной характеристикой — перспективами опережающего роста. И сейчас, даже несмотря на стагнацию в российской экономике, можно ожидать ежегодного роста внутреннего и въездного туризма на 5–7%. Это представляется практически неизбежным, если учитывать, что в мире в целом за последние 40 лет сектор туризма рос со средним темпом в 7% в год, что более чем в 2,5 раза быстрее мировой экономики [26].

Отчасти поэтому в случае должным образом обоснованного мультипликативного, инфраструктурного и/или сигнального эффекта инвестиций в туристский комплекс целесообразным может оказаться даже государственное субсидирование процентных ставок по кредитам, тем более, если будет обосновано опережающее увеличение налоговой базы. Создание специализированных банков с «длинной» ресурсной базой, с высокой специализацией на кредитовании туристского сектора, могло бы ощутимо снизить стоимость заимствований для компаний туризма и гостеприимства.

Так, в Турции еще с 1955 г. одним из локомотивов развития стал специальный Банк Туризма, который не просто предоставлял кредиты предпринимателям из сферы туризма на максимально доступных условиях и на длительные сроки, но также оказывал консультационную и проектную поддержку. Это существенным образом повлияло на общий настрой делового сообщества, на мотивацию и целеполагание инвесторов [20].

Фискальные стимулы

Уже сейчас в России существует ряд фискальных инструментов, которые создают дополнительные налоговые стимулы для инвестирования в предприятия индустрии туризма и гостеприимства. На региональном уровне власти субъектов Российской Федерации имеют право устанавливать пониженную ставку единого налога, уплачиваемого при упрощенной системе налогообложения. Согласно п. 26

ст. 2 п. 1 ст. 9 Федерального закона от 26 ноября 2008 г. № 224-ФЗ «О внесении изменений в часть первую, часть вторую налогового кодекса и отдельные законодательные акты Российской Федерации» субъекты федерации могут принять региональный закон о дифференцированных ставках (от 5% до 15% на «доходы минус расходы»), в котором определить, относительно каких видов деятельности и при каких условиях применяется пониженная ставка.

В части других региональных и федеральных налогов (в частности налога на прибыль, земельного налога, единого налога) периодически различными группами стейкхолдеров поднимается вопрос о налоговых льготах для развития сельского туризма, предлагается ввести такие понятия, как «сельская усадьба», «сельские гостевые дома», «сельский туризм» с особым режимом налогообложения. С такими предложениями за последние два года выступили исполнительные и законодательные органы целого ряда субъектов федерации, включая Калининградскую, Белгородскую и Ленинградскую области. Однако, несмотря на подобные планы и обсуждения, реальных изменений в фискальном режиме для сельского туризма так и не произошло. Даже самые базовые законодательные определения пока что отсутствуют. Примечательно, что очень похожая ситуация складывается в Украине, где схожие инициативы остановились на стадии обсуждения и благодушных деклараций. Несколько более динамичная ситуация складывается в Беларуси, где созданы и институционально-регулятивная среда (включая законодательство), и специальные фискальные режимы для сельского туризма. Указанный сегмент достаточно хорошо развивается в последние годы.

Как известно, с 2007 г. в России на федеральном уровне утверждены семь особых экономических зон туристско-рекреационного типа, к которым в 2010 г. добавилась восьмая. Однако широкого распространения этот фискальный инструмент не получил. Хотя типичная оценка перспектив этого фискального подхода была следующей: «ожидается огромный социальный эффект, связанный с развитием ОЭЗ туристско-рекреационного типа в России. Усилится инженерная инфраструктура регионов. Работа современных аэропортов, развитие дорожной сети качественно упростят передвижение по регионам не только туристов, но и остальных жителей регионов.

Строительство новых газопроводов и объектов электроснабжения приведет к улучшению жизни местного населения. Развитие туризма в регионах ускорят размещение сопутствующих сфер: сельского хозяйства, питания, торговли и других сфер экономики» [2, с. 18]. Как отмечает Казарян, и с позиции зарубежного опыта создания и позиционирования туристско-реа-креационных зон, и по низкой ориентированности на зарубежных туристов, недостаточной специализации и сегментированию этих образований можно сделать вывод, что их неэффективность происходит из-за непродуманно-сти и невнимания даже к некоторым центральным аспектам стратегического планирования и проектирования дестинаций [8, с. 17].

В дополнение к неточному позиционированию свободных экономических зон сами налоговые льготы для организаций оказались довольно умеренными. Некоторые из регионов, пытающихся создать свои региональные особые зоны, — Республика Бурятия, Кемерово — пока преуспели только в базовом нормотворчестве, приняв законы о зонах экономического благоприятствования туристско-рекреационного типа (ЗЭБ ТРТ). Учитывая резкое ухудшение состояния региональных бюджетов субъектов федерации по результатам 2013 г. и тревожные макроэкономические прогнозы экспертов, в том числе по состоянию всей бюджетной системы России, масштабная активность в области специальных налоговых режимов может так и не состояться.

Бюджетные стимулы

Важность бюджетных стимулов для построения стратегий на принципах устойчивости, учитывая ограниченные рамки настоящей статьи, достаточно продемонстрировать на одном актуальном примере. В декабре 2013 г., после принятия поправок к закону «Об особо охраняемых природных территориях», начался процесс преобразования заповедников в национальные парки. Согласно принятому законодательству, любой из 102 заповедников России можно сделать национальным парком, статус которого позволяет в гораздо большей степени развивать в нем и транспортную, и собственно туристскую инфраструктуру, включая гостиницы, пансионаты, спортивные комплексы. Согласно заявлениям руководства Министерства природных ресурсов и экологии, на первоначальном этапе процесс преобразования коснется только семи заповедников.

Уже сейчас можно утверждать, что процесс преобразования в национальные парки имеет несколько негативных последствий с точки зрения бюджетных стимулов. Являясь, по сути, проектом коммерциализации природных ресурсов, он порождает некооперативную позицию со стороны руководства заповедников, которые опасаются не только упрощения сути природоохранной деятельности, но и дестабилизации своего финансового положения.

И хотя бы отчасти с доводами противников коммерциализации можно согласиться. Во-первых, могут пострадать как наука, базирующаяся на заповедниках, так и вся природоохранная концепция. В условиях коммерциализации далеко не все виды животных и растений являются «рентабельными». Во-вторых, есть опасения, что в значительную часть сегментов функционирования национальных парков частный инвестор может в итоге не прийти, а бюджетное финансирование уже к этому моменту, скорее всего, будет срезано, исходя из завышенных представлений о возможностях перевода развития особо охраняемых территорий на рыночные принципы. Многие коммерческие проекты являются крайне затратными и долгосрочными, как, например, создание парков животных, транспорта и подъездных путей и даже коллективных средств размещения. В-третьих, поскольку речь идет о таком стратегически важном активе, то возникает вопрос, почему государство само не реализует свои проекты в этой системно значимой области, почему не создается, например, госкорпорация по особо охраняемым природным территориям. У Российской Федерации имеются госкорпорации в сфере ЖКХ и нанотехнологиях, имеется олимпийская госкорпорация, а также «Ростехнологии». А такую «государствозависимую» и фундаментальную сферу, как заповедники, предполагается реформировать не на основе системно устойчивого подхода (в виде схемы госкорпорации, которая является некоммерческой организацией), а на фрагментарном уровне и с большей коммерциализацией сферы в надежде на разносторонний интерес инвесторов. Представляется, что именно формат государственной корпорации мог бы стать сбалансированной альтернативой бюджетному финансированию развития заповедников в рамках туристского кластера.

БЛОК 2: Организационно-структурные аспекты устойчивого развития туризма в региональной дестинации

Формирование кластерной отраслевой структуры регионального туристского комплекса

Формирование регионального кластера является широко обсуждаемым и хорошо концептуализированным экономическим аспектом региональной дестинации. Именно кластерная отраслевая структура, основанная на максимальной специализации всего спектра поставщиков и посредников в технологических цепочках и их близком территориальном расположении, позволяет достигать наибольшего синергетического эффекта не только в конкурентоспособности, но и устойчивости. Для целей настоящей статьи затронем те аспекты кластерной структуры, которые выделяются авторами в контексте формирования стратегий устойчивого развития.

Хорошо структурированную и представительную матрицу-классификацию мультипликативных и синергетических эффектов регионального рекреационно-туристского кластера разработала З.И. Созиева [16]. Для целей долгосрочной устойчивости туристского комплекса значимы полнота развития бизнес-среды (в виде эффектов самоорганизации и адаптации), оперативный синергизм, инвестиционный синергизм, сетевые эффекты и диффузия знаний. Интерес представляет и обширная классификация основных стратегий формирования и развития региональных туристских комплексов, которая представлена в исследовании М.В. Виноградовой и Л.Б. Сульповара [17].

Однако в контексте устойчивого туризма необходимо обращать внимание на координацию маркетинговых стратегий компаний туристского сектора и долгосрочной региональной политики. В отечественной науке пока удалось концептуализировать только разработку туристских маршрутов в рамках одного туристкого региона-пространства на основе методологического принципа комплексности [7], подразумевающего, что в рамках единого туристского пространства региона каждый элемент (в том числе бизнес-единица) может существовать автономно, но вместе с тем восприниматься туристами как часть одного большого регионального продукта.

Другой аспект, который системно важен не только с точки зрения инвестиционной оценки проектов кластера, но и с позиции устойчивости, — продление туристского сезона. Он, очевидно, должен быть одним из важнейших приоритетов в региональных программах развития туризма.

Третий из кластерных аспектов, который стоит выделить во взаимной увязке с проблематикой устойчивого туризма, — это необходимость создания соответствующего регионального образовательно кластера по туризму и сервису, который эффективно и оперативно отвечал бы на запросы рекреационно-туристского кластера и был бы в него максимально интегрирован.

Ограничение импорта

Экономисты туризма [28] из различных стран на примере региональных дестинаций отмечают важность недопущения внешнеторговых утечек от потребления туристами импортных товаров и услуг, которые имеют место в случае, когда либо местные поставщи-ки/провайдеры не предоставляют то или иное благо, либо в местной продукции велика импортная компонента. Очевидно, что в таких случаях величина экономического мультипликатора от развития туризма оказывается ниже. Дело не только в количественном недополучении положительного эффекта (валового регионального продукта, занятости, налоговой базы), но также и в недостаточном развитии кластера.

Основные утечки от импорта были обозначены UNWTO еще в 1995 г. [27, p. 53]. Они включают в себя далеко не только покупку импортных товаров и сырья для потребления туристов, но также импорт материалов и оборудования для строительства, репатриацию доходов иностранными менеджерами и работниками (экспатами), репатриацию прибыли, проценты по иностранным кредитам, маркетинговые и консалтинговые издержки, понесенные за рубежом. Сюда, естественно, входят практически все компоненты текущего счета платежного баланса. И по каждой из этих компонент у региональной администрации должен быть план действий по углублению локализации туристских предложений, подобно тому, как это делается в автомобильной отрасли. В контексте регионального развития, в том числе туристско-рекреационных кластеров, в экономическом смысле утечками неизбежно приходится считать расходы на все виды ресурсов и факторов производства, предоставляемые не только из других государств, но и других регионов страны.

Тема мультипликаторов туристических расходов является одним из центральных аспектов экономики устойчивого туризма. Из российских исследователей стоит отметить Е.Г. Немковича [13], разработавшего практически применимые рекомендации по оценочному определению мультпликатора туризма в рамках региональной экономики. Однако попытки измерить величину мультипликативного эффекта пока единичны. Одна из них предпринята А.В. Лебедевым [11], который на примере Московской области провел измерение мультипликатора туристских расходов и акселератора (дополнительных инвестиций в индустрию туризма, которые индуцированы первоначальным увеличением расходов).

В мировой литературе накоплен опыт построения эконометрических моделей «затраты — выпуск», имеется ряд глубоких работ, посвященных как методологическим вопросам оценки эффекта мультипликации, так и его количественным оценкам. Так, например, в начале 2014 г. опубликована статья [29] по оценке мультипликаторов гостиничной и ресторанной отраслей как одних из наиболее характерных для туристской отрасли на основе моделей «затраты — выпуск». Количественные оценки разных параметров (дохода, размеров региональной экономики. импорта и других) подтверждают одно важное предположение: мультипликативное влияние туристской отрасли в значительной степени зависит от уровня сложности и многообразия экономики и ее деловой среды, в частности исследователи традиционно отмечают важность транспортной и инженерной инфраструктуры, а также развитой сферы услуг за пределами туристских услуг. Но модели [29] показывают и критическую важность для мультипликативного эффекта туризма материального базиса, первичных и вторичных секторов — особенно сельского хозяйства и пищевой промышленности, и, разумеется, инфраструктуры. С позиции устойчивого туризма большинство региональных дестинаций в России сталкиваются не с классической проблемой рационирования пропускного потенциала инфраструктуры и задачами более равномерного распределения туристов, а с противоположной проблемой — недостаточной обеспеченностью инфраструк- турой, что приводит к недостаточному туристскому потоку, а это уже несет риски для конкурентоспособности туристских предложений дестинации.

Сокращение структурных утечек

Структурными утечками называется особый вид потерь — недополученные доходы, но не в связи с тем, что расходы туристов поступили в дестинацию, но потом были вымыты расходами на импорт, а с тем, что они были изъяты на более раннем этапе цепочки создания ценности в туристской отрасли и изначально не дошли до дестинации. Целесообразность их рассмотрения является довольно спорным вопросом, поскольку основные компоненты туристских доходов, являющиеся предметом этих утечек, — страхование туристов, бронирование, авиалинии, сборы, доходы туроператоров и турагентов — во многом формируются за рамками дестинации по очевидным технологическим причинам. Но в то же время постоянно изменяющаяся природа туристского продукта и туристского бизнеса во всех его сегментах, интернационализация и информатизация, улучшение транспортной доступности позволяют бизнесу в пределах дестинации побороться за те доходы, которые еще совсем недавно воспринимались как совершенно внешние для дестинации. Однако здесь появляются и учетно-статистические проблемы, и трудности, связанные с тем, что, как хорошо известно экономистам, нет предела фантазии относительно недополученных доходов и упущенных возможностей. Как проводят аналогию известные специалисты в области развития де-стинаций в слаборазвитых странах Дж. Митчел и К. Эшли [23, p. 81], говорить о недополученных доходах дестинаций развивающихся стран из-за туристских посредников в развитых странах — это примерно то же, что говорить о недополученных доходах эфиопских фермеров, выращивающих кофе, потому что кофейня в аэропорту Хитроу оттеснила их и сама передала продукцию посетителям. Однако это яркая, но все-таки далеко не самая подходящая аналогия. Вопросы импортозамещения, равно как интернализации и аутсорсинга бизнес-процессов являются одними из самых сложных и дискуссионных в экономической науке. Представителям бизнеса и служащим в области туризма, в том числе на региональном уровне, следует выработать четкое представле- ние относительно того, за какие из сегментов структурных издержек реалистично побороться, а за какие нецелесообразно.

Избегание избыточной зависимости от туризма

Этот аспект также является довольно дискуссионным и релевантным, прежде всего, в контексте устойчивого туризма. Реализуя задачу достаточно глубокой интеграции местного бизнеса, в том числе малого, в цепочку создания стоимости туристского комплекса и сокращая импортные и структурные утечки, можно столкнуться с рисками особо высоких потерь в случае системного отраслевого кризиса, когда сельское хозяйство, пищевая, ресторанная и ряд других отраслей, «заточенные» под туристский рынок, могут пережить резкое «схлопывание». Разумеется, на это можно возразить, что в туристской отрасли такой разворот событий менее вероятен с учетом перспектив опережающих темпов экономического роста. И что это более типично для наименее развитых стран [22], где возможностей для диверсификации поставок меньше. Однако такой раздел риск-менеджмента в рамках отраслевой стратегии региональных правительств представляется обязательным.

В настоящее время попытки предугадать развитие кризиса в региональных туристских комплексах с позиции риск-менеджмента носят в самом лучшем случае рефлексивный, а не превентивный характер, когда уже в разгар системного кризиса выстраиваются объяснения неудач и делаются попытки прогнозов. И дело даже не в том, что это запаздывающий подход, но и в том, что, находясь в эпицентре отраслевого кризиса, сложно давать точные прогнозы, и на смену предкризисному оптимизму и эйфории приходят излишний пессимизм и фокусирование только на угрозах. В качестве иллюстрации можно привести прогноз Н.В. Дмитриевой, данный в 2009 г. относительно перспектив развития гостиничной отрасли, который в тот момент выглядел отнюдь не безосновательным: «Таким образом, последствия влияния финансового кризиса на гостиничный комплекс в целом мире и Москве в частности будет состоять в уменьшении потока туристов, при еще более высоких темпах уменьшения реализации услуг размещения из-за размещения туристов в альтернативных средствах размещения (у друзей, знакомых, на квартирах и т. п.)» [5, с. 47].

Риск-менеджмент в области стратегий развития туристских дестинаций в России почти не применяется. Рассматриваются только риски в контексте страхования, где ad hoc поднимаются те или иные проблемы экономико-отраслевых рисков [14]. Помимо экологических рисков, нужно иметь четкую картину относительно возможных негативных социально-экономических вызовов для региональной дести-нации и даже вероятных шоковых сценариев, потому что мультипликаторы расходов и акселераторы инвестиций в туристском комплексе могут работать не только в положительном, но и отрицательном направлении. Это продемонстрировано в исследовании по эконометрическому моделированию возможных инвестиционных потерь в параметрах региональной экономики [12].

Заключение

Многие решения, которые в настоящее время принимаются в туристском комплексе, недостаточно полно учитывают долгосрочные экономические последствия. Об этом можно судить и по перечню анализируемых параметров, и по расставленным в программах и обоснованиях акцентам. Ученые не анализируют всю полноту проблематики устойчивого развития туризма ни в академических текстах, ни в консультативных программах. В области устойчивого туризма ситуации отнюдь не способствует размытость понятий, неоперациональность и даже невозможность измерений положительных и отрицательных прямых последствий и внешних эффектов тех или иных решений, подходов и стратегий. Иными словами, в контексте создания дести-нации на принципах устойчивого туризма все основные стейкхолдеры сталкиваются и с нечеткой методологией, и с упрощенным кругом вопросов, и с недостаточной связью между теорией и практикой. В настоящей статье была представлена попытка способствовать решению проблемы недостаточно полного понимания всего диапазона экономических проблем устойчивого туризма. Перечень проблемных ситуаций здесь широк, особенно когда речь идет о развитии региональной де-стинации. Утверждения, что с экономической точки зрения устойчивый туризм — это занятость населения, пополнение бюджета, рост инвестиций и рациональное использование ресурсов, являются упрощающими даже в об- разовательном контексте, не говоря уже о научных исследованиях и разработке программ и экономических обоснований, где необходи- мо говорить о более развернутом перечне разнообразных экономических аспектов устойчивого туризма.