Экспрессионизм и научная фантастика: специфика взаимодействия (на примере творчества Р. Хайнлайна)

Введение . Ранее мы рассматривали проникновение экспрессионистской рецепции в жанр «рабочего романа» Австрии [8], взаимодействие экспрессионизма с постмодернизмом, магическим реализмом и современными школами, направлениями и течениями [5]. В данной же работе сделаем попытку проанализировать, как «метастазы» экспрессионизма способны проявляться даже в творчество писателей, чьё имя никогда не упоминалось в контексте вышеупомянутого ми-ровидения. Одним из таких художников слова является американец Роберт Хайнлайн (1907-1988), заслуживший славу «декана писателей-фантастов» [11, с. 155].

Методы исследования : в общекультурологическом контексте – обзорно-сопоставительный, сравнительно-исторический и биографический методы с элементами филологического анализа произведения.

Выбор объекта исследования обусловлен именно репутацией данного автора, который не только писал произведения в жанре фантастики, но и разработал целую концепцию такого творчества, его правила; автора, о котором ни один из критиков не упомянул в русле экспрессионистской традиции, хотя существует не только масса работ, посвященных произведениям Р. Хайнлайна, но и несколько периодизаций его писательской деятельности. На последней проблеме стоит остановиться.

История вопроса. Традиционно выделяемые два/три периода писательской карьеры Р. Хайнлайна обусловлены либо биографическими фактами (по А. Паншину – «влияния», «успеха», «отчуждения»), либо этапами творческого роста (А. Балабуха: «начальный», «зрелый» и «последний»), либо писательским интересом и историческими вехами (Г. Вестфаль: периоды научно- фантастической и сатирической прозы - до и после запуска первого искусственного спутника Земли) и т.д. [См.: 10]. Позицию же автора данного небольшого исследования предвосхитило скептическое утверждение Д. Гиффорда о том, что у каждого читателя будет свой взгляд на прозаическое наследие Р. Хайнлайна и что втиснуть последнее в какие-либо жесткие рамки – труд неблагодарный.

Результаты исследования . Даже поверхностный обзор творчества Р. Хайнлайна наводит на мысль о том, что американский писатель, начав с социальной темы, постепенно уходил от нее, двигался всё к большему и большему абстрагированию, мистицизму и метафизике, подобно его австрийским собратьям по перу, о которых мы говорили в предыдущих работах. Так, первый роман (« Нам, живущим », 1939), посвященный социальным теориям, не имел успеха, а последнее было важно для Р. Хайнлайна. Он «официально» провозглашал свой писательский принцип выходить на литературный «рынок» и быть востребованным там. Поэтому если мы совершенно, казалось бы, неожиданно обнаруживаем в творчестве Р. Хайнлайна некий экспрессионистский налёт (не более!), то вполне возможно, что уклон в эту парадигму американца является его сознательным, взвешенным выбором, пусть и безотчетным, как ни парадоксально это прозвучит. От «детского» писателя фантаста, в произведениях которого непременно присутствуют неординарные личности, бросающие протест миру взрослых, он движется к философскому осмыслению Вселенной, ее миров, проблемы индивидуализма, свободы личности (в т.ч. и сексуальной), смерти и пространства за ее чертой. Всё это, как известно, укладывается и в экспрессионистскую стратегию. И ее (вернее, ее отголоски) можно проследить, учитывая, что творческая карьера Р. Хайнлайна охватывает период с конца 1930-х до конца 1980-х гг. – на протяжении почти всей второй половины ХХ в.

Достаточно посмотреть на названия романов Р. Хайнлайна и их проблематику: «Чужак в чужой стране» (1961), «Не убоюсь я зла» (другой перевод: «Пройдя долиной смертной тени», 1970) – увидим свойственное экспрессионистам противопоставление человека и мира, радикальный протест, бунт, тему довлеющей над личностью государственной машины – подчас кафкианские мотивы – и завершается всё это циклом «Мир как миф» (мифотворчество – метод Ф. Кафки, которого Ю. Борев считает «крупнейшим представителем экспрессионизма в литературе» [1, с. 545]. Кстати сказать, одно из произведений Р. Хайнлайна представляется аллюзией на новеллу «В исправительной колонии» Ф. Кафки: в романе «Свободное владение Фарнхэма» (1964) один из героев бунтует, но затем добровольно идёт на кастрацию. Позже Р. Хайнлайн смещает фокус своего внимания на притеснение личности уже не государственным аппаратом, а обществом в целом [14].

Уклону в экспрессионистское мировидение способствовала и болезненность зрелого уже писателя (перитонит, ИБС), борьба с которой нередко вынуждала его вести уединенный образ жизни, и увлечение нео-мистицизмом Г.Д. Успенского, солипсизмом – позицией, при которой единственно реальным представляется собственное сознание, а не внешний мир [12, с. 128].

Примечательно, что солипсизм упоминается в произведениях самых разноплановых писателей, у которых некоторые исследователи прослеживают экспрессионистский опыт: А. Белый, В. Пелевин; Ю. Мамлеев (экспрессионистским тенденциям у последнего уже была посвящена работа автора данной статьи [13]).

Увлечение солипсизмом приходится на поздний период творчества Р. Хайнлайна (1970-1980е), когда он выпускает пенталогию « Мир как миф », куда входят романы, также имеющие для нас в контексте цели исследования символическое звучание: « Достаточно времени для любви », « Число Зверя », « Кот, проходящий сквозь стены », « Уплыть за закат ». Правда, по мнению критиков, они подытоживают философские взгляды автора, однако являются слабыми в художественном отношении. Для нас в данный момент важно иное: американский писатель пытался «расширить границы научной фантастики, перейти на новый творческий уровень» [3].

Более того, В. Паттерсон-ст. и Дж. Торнтон роман «Число Зверя» по стилю причисляют к разновидности «магического реализма» [12, с. 128], а это тоже своего рода отголоски экспрессионистской эстетики (по А. Гугнину, объединяющим началом в данном случае выступает «’’двоемир-ное’’ художественное пространство произведения, которое может быть либо отчетливо разделено либо на реально- рациональное и фантасти-чески-иррациональное, …либо организовано так, что в обыденную реальность вторгаются ирреальные <…> элементы до тех пор, пока эта обыденная реальность не превращается в ирреальную» [2, с. 356].

По мнению Джеймса Гиффорда, в произведениях малой формы философия Р. Хайнлайна выражена наиболее отчетливо. Так, проблеме человеческого восприятия (заметим, этот аспект -ключевой в экспрессионизме) посвящен рассказ

…не может быть у счастья

Счастливого конца.

Бесстрашно отгоните

Надежд самообман,

С достоинством примите Тот жребий, что нам дан;

Отжив, смежим мы веки, Чтоб не восстать вовеки, Все, как ни вьются, реки — Вольются в океан .          [9, с. 6]

По сюжету: главный герой нанимает супругов-детективов, чтобы те выяснили, чем он занимается на работе, т.к. ему отказывает память и он постоянно видит следы засохшей крови под своими ногтями. Детективы выходят (сквозь зеркала!) на параллельные миры, созданные некими Сынами Птицы, воспоминания о событиях дня у супругов тоже становятся совершенно разными. Как выясняется в итоге, вселенная, в которой находятся герои, а соответственно, и читатель, лишь произведение искусства некоего художника; оценивают этот его шедевр Критики, к которым принадлежит Хог, и чтобы спасти от гибели своих друзей-детективов, поскольку он собирается перестроить этот мир, уничтожив демонических Сынов, советует чете уезжать в любом направлении, но не оглядываясь. Когда они отправляются в путь на своем автомобиле и всё же оглядываются, то обнаруживают только туман. А кровь под ногтями Хога - кровь Сынов Птицы, призванная устрашать последних. Примечательно, что в обычной реальности Джонатан Хог человек кроткий, робкий и застенчивый. С первых страниц мы видим, как ему грубит, а затем выгоняет его из кабинета врач, к которому он обратился за помощью, прежде чем нанять детективов: « Грубости он боялся так же, как некоторые люди боятся змей, или высоты, или замкнутого пространства. Грубости, пусть даже и не обращенной лично на него, а даже просто проявленной в его присутствии . Ему становилось плохо, его охватывало чувство беспомощности и стыда [9, с. 8].

« Аквариум с золотыми рыбками », иллюзорности мира - повесть « Неприятная профессия Джонатана Хога »(1942) [10].

Последнее стоит рассмотреть подробнее. Уже сам эпиграф из стихотворения декадентского поэта А. Суинберна настраивает читателя на экспрессионистское мировосприятие, пессимистичность которого роднит эти два направления:

Находиться в шумном, оживленном городе, в вагоне подземки было для этого героя «серьезным испытанием, со всей этой давкой, толкотней, грязью и всегда возможными оскорблениями» [9, с. 9]. Когда он, растерянный, испуганный, пытается прийти в себя на многолюдной улице (это также излюбленный ландшафт экспрессионистов) и решить, что делать дальше, его то грубо толкает случайный прохожий, то мальчишка на роликах врезается в него, а мать подростка злобно и недоверчиво смотрит на Хога, когда тот пытается сгладить ситуацию. Создается ощущение, что Р. Хайнлайн в образе своего Джонатана Хога и самим сюжетом повести последовательно реализует доктрину «человека в эстетике экспрессионизма», по А. Мацевичу: «… экспрессионизм отводит ему роль творца, заполняющего зыбкий, аморфный хаос линиями, красками, звуками, предметами, существами, своим «я». В экспрессионизме нередка тенденция к антропоморфизму: пейзаж, животные, даже неодушевленные предметы «очеловечиваются», обнаруживая свой «дух», свой внутренний динамизм [4, с. 632-633]. <„> Экспрессионизм мыслился „.как искусство, призванное возродить человека - униженного, поруганного, задавленного природой и технической цивилизацией, чреватой войнами, революциями и другими катаклизмами. „«На земле ведь чужеземцы все мы» (Ф. Верфель)„ Сосредоточиваясь на человеке, экспрессионизм однако рассматривает его не как индивидуальный характер, а в некоем обобщенном, метафизическом аспекте. Его интересует не отдельный, конкретный человек с его мыслями, чувствами, поступками, а человек «просто», как таковой, человек вообще, человек «в себе», или человечество. Установка делается на родовое, типическое. …Челове-ческий образ упрощается, схематизируется, отбрасывается психологическая мотивировка поступков и причинные связи. Характеры приближаются к отвлеченной схеме добра и зла, к олицетворению чистой идеи» [4, с. 633]. Действительно, мы не видим и индивидуальных характеристик героя, кроме того, что у него засохшая кровь под ногтями. Во многом Хог в обычной реальности, в своей человеческой ипостаси, напоминает своей потерянностью и беспомощностью в этом мире героев Ф. Кафки – Грегора Замзу, Георга Бенде-мана, сельского врача и др.

Подтверждает нашу мысль о векторе масштабирования героя Р. Хайнлайна и наблюдение А.И. Ермолаева: «Если в 1957 году герой «Гражданина Галактики» во всех жизненных передрягах оставался «настоящим американцем» и хотел распространить американские ценности на всю вселенную, то в 70-80-е годы герои Хайнлайна становятся истинными «гражданами галактики», а США съеживаются до размеров малюсенького островка в необъятной вселенной. Потуги американцев стать в ней «законодателями мод» писатель даже не пытается опровергать — они изначально безумны и обречены на провал. А волнует Хайнлайна совсем другое: что из личностных, семейных, сексуальных и так далее ценностей сохранит свое значение в этом новом пространственно-временном континууме, а что развеется как дым» [3].

Напомним, что данная повесть была написана в 1942 г., а в 1970 – 1980-х Р. Хайнлайн создает пенталогию «Мир как миф», где окончательно «оформляет» свою философию о числе вымышленных (!) вселенных {(6^{6})}^{6}}, в которую вошли и солипсизм, и идея иллюзорности мира, что так характерно (в том числе!) и для экспрессионизма.

Выводы . Таким образом, творчество американского писателя ХХ в. Роберта Хайнлайна практически ни разу никем не упоминалось в экспрессионистской парадигме, однако при изучении его биографии и литературного наследия обнаруживаем массу деталей, которые к экспрессионизму восходят – это тесно связанный с данным направлением магический реализм, к художественному методу которого прибегал Р. Хайнлайн, по мнению исследователей его творчества; увлечение солипсизмом, доктрину которого можно рассматривать в немалой степени как манифест экспрессионизма, и сами попытки выйти за рамки жанра фантастики, с которой прочно увязывается имя данного писателя. В каждом произведении Р. Хайнлайна нотки экспрессионизма присутствуют по-разному: либо в тематике (давление государственной машины или социума на индивида), дух свободы и дух протеста, внимание к проблеме смерти и к тому, что находится за ее пределами, мистицизм (увлечение трудами П.Д. Успенского), проблема ограниченности человеческого восприятия и иллюзорности видимого мира. Всё вышеперечисленное в очередной раз указывает на то, что усвоенный всей последующей за 1920-ми гг. культурой экспрессионистский опыт способен проявлять себя, как ни смело это прозвучит, в творчестве практически любого писателя – в той или иной мере, на том или ином этапе его пути. Кроме того, у художника, в произведениях которого присутствуют элементы экспрессионизма, можно обнаружить движение творческих поисков от реализма к экспрессионизму, однако ни обратной дороги, ни взаимообратимости этих способов мировидения и миромоделирования найти нельзя.

• 1.    Борев, Ю. Экспрессионизм / Борев Ю.Б. Эстетика. Теория литературы. – М.: ООО «Издательство Астрель: ООО «Издательство АСТ», 2003. – 575 с.

• 2.    Гугнин, А. Магический реализм / Энциклопедический словарь экспрессионизма / Под ред. П.М. Топера. - М.: ИМЛИ РАН, 2008. - 736 с. - С. 356-357.

• 3.    Ермолаев, А. И. Главный миф о Хайнлайне. – URL: https://fantlab.ru/article535 (дата обращения: 01.06.2022).

• 4.    Мацевич, А. Человек в эстетике экспрессионизма / Энциклопедический словарь экспрессионизма / Под ред. П.М. Топера. - М.: ИМЛИ РАН, 2008. - 736 с. - С. 632-634.

• 5.    Радаева, Э. А. Карнавализация научных теорий, или экспрессионизм в кругу современных направлений искусства // Ярославский педагогический вестник. - 2021. - №6 (123)- С. 210-216.

• 6.    Радаева, Э. А. Модель развития экспрессионистской стратегии в творчестве писателя (на примере произведений Лео Перуца) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Социальные, гуманитарные, медико-биологические науки. - 2021. - Т. 23. - № 78. - С. 59-63.

• 7.    Радаева, Э. А. Экспрессионистская стратегия в творчестве Э. Канетти // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Социальные, гуманитарные, медико-биологические науки. - 2022. - Т. 24. - № 84. - С. 71-83.

• 8.    Радаева, Э. А. Экспрессионистский хронотоп и феномен гештальтпсихологии в рабочем романе Австрии: М.Шаранг. «Сын батрака» // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Социальные, гуманитарные, медико-биологические науки. - 2018, том 20, №1. - С. 81-85.

• 9.    Хайнлайн, Р. Неприятная профессия Джонатана Хога. Пер. М. Пчелинцев. – М.: «Эксмо-Пресс», 2017. – 224 с.

• 10.    Gifford, J. The Robert A. Heinlein Frequently Asked Questions List (FAQ) Version 3.21 - Last Updated: 29 March 2005. – URL: https://www.heinleinsociety.org/faq-frequently-asked-questions-about-robert-a-heinlein-the-person-2/ (дата обращения: 01.06.2022).

• 11.    Keith Booker, M., Thomas, Anne-Marie. The Science Fiction Handbook. Blackwell Guides to Literature Series. — John Wiley and Sons, 2009. — 356 р.

• 12.    Patterson, W. H., Jr., Thornton, A. The Martian Named Smith: Critical Perspectives on Robert A. Heinlein's Stranger in a Strange Land. —January 1, 2001. - Nitrosyncretic Press. — 209 р.

• 13.    Radaeva, E.A. Expressionist Motives in the Work of Yuri Mamleev / Current problems of our time: the relationship between man and society Section: Man and Culture // Atlantic Press. - 2021. - С. 11-14. - URL: https://www.atlantis- press.com/proceedings/cpt-20/125953265 (дата обращения: 01.06.2022).

• 14.    Tuccille, J.D. 'Specialization Is for Insects': In praise of self-sufficiency. (From the March 2020 issue). – URL: https://reason.com/2020/02/29/specialization-is-for-insects/ (дата обращения: 01.06.2022).

EXPRESSIONISM AND THE SCIENCE FICTION GENRE: THE SPECIFICS OF INTERACTION (ON THE EXAMPLE OF THE WORK OF R. HEINLEIN)