Эмотивный потенциал современных окказиональных новообразований

Не вызывает сомнения тот факт, что экономия языковых средств и речевых усилий говорящих относится к числу универсальных процессов, постоянно действующих в речи и являющихся проявлением когнитивных механизмов сознания. Интересно, что нелинейность процессов перцепции и мышления, с одной стороны, и линейность формы речевого знака, с другой стороны, связаны со свертыванием информации в ходе категоризации и концептуализации, а также ее развертыванием в ходе последующего коммуникативного реагирования. Остающийся при этом смысловой зазор каждый раз определяет разную жизнь значения речевого знака «для себя» и «для других».

Известно, что классической и когнитивной лингвистикой, когнитивной психологией и психолингвистикой конца прошлого века было уделено немало внимания указанным процессам. Особенно привлекательными были и остаются исследования, направленные на определение роли и функции лексического значения слова и его коннотативного компонента в процессах речемыслительной деятельности, обоснование роли лексического значения как познавательной единицы и средства выхода на разнообразные формы хранения знаний человека об окружающем его мире, в том числе связанные с эмоциональнооценочными переживаниями.

Неисчерпаемая актуальность подобного рода научных изысканий отчасти диктуется «человекомерностью» современной науки, вниманием к коммуникативно-прагматическим и когнитивным аспектам функционирования речевых единиц, а также ростом оригинальных описаний различных языков, позволяющих проникнуть в мышление и культуру народа посредством языкового анализа. Ведь, как утверждается, поиск новых эффективных средств для более емкой, выразительной и экспрессивной передачи мыслей, эмоций и чувств человека, бесспорно, является одной из важнейших детерминант в развитии современного общества и коммуникативного пространства языка.

Однако остается не до конца ясным, какие стратегии пересечения концептуальных пространств при этом срабатывают, приводя к итоговому компрессивному результату. В частности, это касается и фокуса исследовательского внимания настоящей статьи – современных окказиональных новообразований, отражающих языковую экономию и синкретизм мышления человека в коммуникативном пространстве языка и представляющих собой на уровне мышления результат концептуальной

интеграции (концептуальные бленды) (подробнее см.: [4]).

Научный интерес к данной проблеме вызван, вероятно, тем, что сегодня обновление коммуникативного пространства в силу как собственно лингвистических (лингвосинер-гийные эффекты, лингвоминимализм и т. п.), так и экстралингвистических причин (интенсивное развитие массмедийных технологий коммуникации, процессы глобализации, которые распространяются практически на все типы коммуникативных практик, масштабные международные интернет-проекты и т. п.) происходит за счет разного рода эмотивно маркированных или потенциально эмотивных ком-прессивных новообразований, «легализовавшихся» в современном коммуникативном пространстве. Такое обращение к коммуникативной парадигме объективно предполагает уточнение механизма, посредством которого регулируется взаимодействие вербальных составляющих современных компрессивных окказионализмов, являющихся одним из ключевых способов решения постоянно возникающих новых коммуникативных задач и обладающих определенным эмотивным потенциалом.

Неслучайно в предлагаемой статье обзор современных окказиональных новообразований проводится во взаимосвязи с описанием различных речевых стратегий, что по-новому освещает проблему соотношения языкового и речевого новаторства. По общеизвестному мнению Г.О. Винокура, напомним, языковому новаторству присущи три процесса: создание абсолютно новых элементов, образование по существующим в языке моделям и оживление старых форм. Для речевого новаторства характерно также и то, что небезызвестный Р. Барт именовал «обрабатыванием слова». И то и другое присутствует в различных коммуникативных сферах и, бесспорно, требует модификации заложенных в самом языке механизмов, нацеленных на максимальное свертывание информации, ее предельную компрессию. Поэтому современный окказионализм нового (ком-прессивного) типа позволяет сокращать высказывание, изменяет его структуру, культурную информацию, а самое главное – эмотив-ность и оценку новой лексической единицы.

Наряду с вышеуказанным образование современных окказионализмов, будучи наиболее динамичным явлением вторичной номинации, свидетельствует о постоянно протекающих в языке деривационных процессах, и, хотя исследуемые дериваты находятся «на границе нормы», их изучение представляется весьма важным. Оно позволяет глубже понять как деривационные потенции отдельных языковых единиц, так и когнитивные процессы, лежащие в основе словообразовательной мотивации.

Одним из таких процессов является, по мнению автора данной статьи, концептуальная интеграция, или (в привычных терминах) «умножение понятий». Данное логическое действие, принадлежащее логической семантике и исследуемое этой парадигмой, имеет место каждый раз, когда из нескольких понятий образуется одно новое, в объем которого входят элементы (признаки), общие для всех участников этого действия, и при этом объем полученного нового понятия ограничивается, а его содержание расширяется [10].

Объектом лингвистического интереса, в том числе и в рамках настоящей статьи, концептуальная интеграция становится в результате языковой концептуализации как обогащения семантики понятий признаками, заимствованными из семантики языковых показателей, лексикализирующих эти понятия, т. е. в ходе «погружения» понятия в язык и культуру, частью которой он является.

Аксиоматичным в современной лингвистике следует считать утверждение о том, что окказиональное словообразование является действенным средством повышения экспрессивности речи за счет эмотивного потенциала, сокрытого в коннотативном аспекте значения новообразования. Здесь к месту вспоминается структура коннотации, предложенная В.И. Шаховским, согласно которой денотативный аспект лексического значения слова может быть оценочно и экспрессивно окрашен, в то время как коннотация всегда эмотив-на [7, с. 44–46].

Придерживаясь данной точки зрения, рассмотрим проявление эмотивного потенциала у некоторых современных окказионализмов. Как известно, появление окказионализма обусловлено определенной коммуникативной ситуацией, которая является эмоциональной реакцией на определенный экстралингви-стический стимул (социальный, социальноэкономический / политический и др.).

В зависимости от характера порождающей окказионализм коммуникативной ситуации можно говорить, с одной стороны, о положительной энергетической мощности нового слова и его положительно маркированном эмотивном потенциале (пчеловек (пчела + человек) – человек, качественно и трудолюбиво выполняющий свою работу, за что мо- жет быть сравнен с пчелой, счастица (счастье + частица) – частица, крупица, мгновение счастья, счастливочный (вкус) (счастливый + сливочный) – подсолнечное масло «Золотая семечка» со сливочным вкусом) (здесь и далее примеры приводятся по источнику [5]), которые, в свою очередь, моделируют и соответствующее положительное настроение пользователей таких речевых номинаций, т. е. способствуют эвокации приятных ощущений (оптимистичных, оздоравливающих, юмористических и т. п.). С другой стороны, если коммуникативная ситуация появления окказионализма включает в себя негативные эмоциональные переживания, эмоциональное давление и т. п., то имеет место насильственное обращение с речью (алкоголодранец (алкоголь + голодранец) – оборванец, бедняк, страдающий алкогольной зависимостью, злодче-ство (зло + зодчество) – построение козней и творчество некоторых архитекторов, футболь (футбол + боль) – игра в футбол, причиняющая боль, ханастезиолог (хана + анестезиолог) – врач – специалист по анестезиологии, методы, способы и средства лечения которого могут привести к гибели человека / животного и др.), что постепенно за счет реализации деструктивной функции может обусловливать эмоциональную дисгармонию в коммуникативном социуме.

Проанализируем, например, окказионализм Вкусмайлики , номинирующий популярную среди потребителей марку пельменей. Семантическую основу этой лексической единицы составляет употребляемое в кириллическом написании англоязычное слово смайл (англ. smile – a) a facial expression characterized by an upturning of the corners of the mouth, usually showing amusement, friendliness; b) favour or blessing; c) an agreeable appearance [9]), которое в переводе на русский язык означает улыбка – движение мышц лица (губ, глаз), показывающее расположение к смеху, выражающее какое-либо чувство или отношение к кому-, чему-либо [1].

Исходя из представленных словарных дефиниций, получается, что англоязычное слово смайлик, употребляемое в уменьшительноласкательной форме и составляющее основу рассматриваемого окказионализма, содержит одобрительную оценку продукта. Таким образом, оба исходных слова обладают положительной оценкой и содержат в себе положительно маркированный эмотивный потенциал, проявляющийся в эвокации у пользователей окказионализма Вкусмайлики эмоций со зна- ком + (одобрение, удовольствие, наслаждение, радость и др.).

Возьмем в качестве примера еще один окказионализм скворобушек (скворец + воробушек) . Данная лексическая единица используется для номинации диковинной птицы, представляющей собой смесь скворца и воробушка. По нашему мнению, основанному на наблюдениях за функционированием данного окказионализма в ситуациях общения, получается, что в основе внутренней формы каждого из конституэнтов заложена оценка со знаком +. Так, конституэнт скворец содержит положительно маркированный эмотивный потенциал, поскольку моделирует положительное настроение пользователей языка. Аналогичный эффект оказывает и конституэнт воробушек , уменьшительно-ласкательная форма которого возвышает и сохраняет речь, оказывает терапевтический эффект на эмоциональное состояние человека.

Существуют, однако, окказионализмы, которые в отличие от вышерассмотренных могут обладать скрытым эмотивным потенциалом, что позволяет считать их потенциати-вами – словами, которые по своему лексическому значению нейтральны, но при использовании в определенной коммуникативноэмоциональной ситуации становятся эмотив-но маркированными и противопоставляются, таким образом, двум другим семантическим статусам эмотивности:

• 1)    статусу обязательной (деннотативной) эмотивности, что фактически представляет собой эмотивное значение слова, являющееся единственным компонентом его лексического значения (например, в английском языке sweetheart, bloody, blast, terrific, etc., в русском языке матушка, золотце, голубушка и т. д.; такие слова определяются как «аффективы»);

• 2)    статусу факультативной по отношению к логико-предметному компоненту значения слова эмотивности, который составляет собственно коннотацию слова (например, в английском языке daddie, laddie, bejewelled, etc., в русском языке берлога (о своей квартире), пресмыкаться, околачиваться (о человеке) и пр.; такой тип лексики называется «коннотативы» (подробнее см.: [6])).

Так, одним из новейших потенциативов следует считать окказионализм покертокс (покер + ботокс) – инъекции ботокса, которые предлагается делать любителям игры в покер : … Покертокс , или иначе «блеф с помощью ботокса», был изобретен американским пластическим хирургом Джеком Берди.

Он предложил любителям игры в покер делать инъекции ботокса, которые будут блокировать нервно-мышечные ткани и помогут игрокам не выдавать свои эмоции во время игры) …

План содержания подобного новообразования в совокупности со сжатием его плана выражения явно способствует более экспрессивному характеру тех ситуаций, в которых данная лексическая единица рождается и функционирует. А это добавляет самому слову эмотивную окраску и экспрессивный оттенок, наделяя его, таким образом, потенциальной эмотивной семантикой, позволяющей отнести эту номинацию к типу эмотивной лексики в статусе потенциатива.

В том случае, если у окказионализма-по-тенциатива отсутствует какое-либо указание на семантику, она формулируется нами при помощи собственной лингвистической интуиции с опорой на метод интроспекции. Возьмем в качестве примера окказиональное словосочетание ливневый снегопад . Данный окказионализм представляет собой коммуникативную номинацию, которая есть только в речевом пространстве и которая понимается только благодаря составляющим ее языковым единицам. Так, в нашем толковании с учетом знания семантики слов ливневый и снегопад сверхсуммативная семантика окказионального словосочетания ливневый снегопад выглядит следующим образом: природное явление, представляющее собой сильный дождь со снегом . Заметим, что сверхсуммативность семантики в данном случае заключается в том, что окказионализм за счет необычного сочетания всем известных явлений природы приобретает дополнительную коннотацию эмотив-ного характера. Эта коннотация, в отличие от входящих в состав окказионализма денотативных номинаций, является явно эмерджентной (сверхсуммативной), поскольку не сводится к сумме эмотивных коннотаций нейтральных слов ливень и снегопад . Она, наоборот, в отличие от них, вероятно, служит для усиления высказанной мысли при помощи созданных образов, а также для эмоционального воздействия.

Автор данной статьи глубоко убежден, что весьма ярко эмотивный потенциал современного новообразования раскрывается в окказионализме Злобро (Зло + Добро). Поскольку единичные лексемы Добро и Зло могут выражать или называть адекватные эмоции у всех коммуникантов определенного лингвокультурного социума, то на чувственную сферу лично- сти в таком случае оказывается определенный психологический эффект, а в семантике исходных номинаций формируется чувственный компонент в виде определенных эмоций, зафиксированных в форме совмещенных (склеенных) эмотивных смыслов. Эти эмоции, сопровождающие анализируемые лексемы, косвенно выражают их контекстуальное значение в определенной коммуникативной эмоциональной ситуации.

Такой эффект на примере Добра и Зла может быть проиллюстрирован в приводимых ниже отрывках из произведений русской художественной литературы. Поскольку совмещение (blending) лексем Добро и Зло в окказионализме Злобро определяет склеенную (совмещенную) эмотивную валентность последнего, то актуализация контекстуальных эмо-тивных значений получившегося новообразования также может быть рассмотрена в ряде коммуникативных эмоциональных ситуаций. Так, в произведении М.А. Шолохова «Судьба человека» можно наблюдать совмещение эмотивных значений конституэнтов окказионализма Злобро в виде одновременной реализации противоположных эмоций у мужа и у жены: … Придешь с работы усталый, а иной раз и злой, как черт. Нет, на грубое слово она тебе не нагрубит в ответ. Ласковая, тихая, не знает, где тебя усадить, бьется, чтобы и при малом достатке сладкий кусок тебе сготовить. Смотришь на нее и отходишь сердцем, а спустя немного обнимешь ее, скажешь: «Прости, милая Иринка, нахамил я тебе. Понимаешь, с работой у меня нынче не заладилось». И опять у нас мир, и у меня покой на душе … [8, с. 16–17].

Анализируя эмотивный потенциал конституэнтов окказионализма Злобро в романе «Мастер и Маргарита», можно выделить одновременное смешение приветливости / искренности и недовольства / раздражения внутри одной коммуникативной эмоциональной ситуации, например: ...симпатичная женщина в белом чистом халате сказала Ивану: – Доброе утро! Иван не ответил, так как счел это приветствие в данных условиях неуместным. В самом деле, засадили здорового человека в лечебницу, да еще делают вид, что это так и нужно! ... [2, с. 87].

По мере развития сюжетной линии произведения М. Горького «На дне» мы замечаем, что высказывание практически каждого обитателя ночлежки с эмотивной точки зрения представляет собой яркое совмещение положительных и отрицательных эмоций, класти- рованных в окказионализме Злобро. Так, Наташа есть не что иное, как одновременное олицетворение любви и ненависти, симпатии и отвращения : …И что же я с тобой пойду? Ведь любить тебя... не очень люблю... Иной раз – нравишься ты мне... а когда – глядеть на тебя тошно... Видно не люблю я тебя... когда любят – плохого в любимом не видят... а я – вижу… [3, с. 72].

Подведем итог. Интенсивный темп жизни ставит человека в такие условия, когда становится необходимым в более сжатый период воспринять и осмыслить больший объем новой информации, поступающей извне с целью восполнения имеющихся коммуникативно-эмо-тивных лакун. При этом важно не столько само восприятие информации, сколько ее систематизация, интеграция и компрессия в мышлении человека. В этой связи было замечено, что современная тенденция создания и распространения концептуальных блендов посредством современного окказионального словообразования свидетельствует о раскрепощении языкового творчества в целом и о продвижении результатов индивидуального креатива в общенародный язык.

Нам представляется, что в сравнении с узуальными номинациями прагматический эффект, оказываемый на человека посредством окказиональных новообразований, является более экспрессивно и эмотивно насыщенным. Объясняется это тем, что любое новое слово, бесспорно, вызывает у коммуниканта определенный интерес. А раз имеет место заинтересованность, то велика вероятность разнообразной гаммы эмоций, возникающей у человека при визуальном и / или аудиальном знакомстве с данными новыми словами.

Наконец, в основе появления таких речевых единиц лежит процесс эмотивной номинации, под которым понимается эмоциональнооценочное обозначение явлений окружающей действительности, результатом чего является порождение экспрессивных знаков и сознательное усиление ими воздействующей способности языка.