Эстетическая унификация и национальная идентичность литературы народов СССР, России (ХХ - начала ХХI вв.)

На просторах России, на всём её историческом протяжении, как и за её пределами (в границах бывшего СССР) в течение долгого времени формировалось пространство поликультурализма и билингвизма. Знание родного языка обогащалось знанием русского, служившего коммуникационным каналом к общемировому информационному контенту. Этот процесс имеет место и сегодня в ХХI веке повсеместно на всей территории РФ. Но у русского языка, у всех языков народов России, появилась серьёзная общая проблема – языковой и культурный китч, сопровождающийся кардинальной ломкой традиций, искажениями этико-эстетических норм, смешением функциональных сфер приложения языка. Конкретно в области языка художественной литературы наблюдаются попытки возведения в норму различных суррогатных формант – неоправданное многословие, нарушения грамматических норм, невыразительность, стилевые штампы, использование сленгов, заимствований, кличек, блатной лексики и т.д.

Многообразие этнических и национальных культур для народов России, исторически компактно проживающих на данных территориях и эволюционно имевших всегда самостоятельное развитие, консерватизм, традиционализм были всегда естественной реакцией на проявления всякого рода атрибутов цивилизации.

Этническая резистентность как русского, так и других народов РФ – явление, сложившееся исторически, в результате суммарного воздействия целого комплекса факторов. Генезис и этиология этнической сопротивляемости социума России – вопрос слишком сложный для однозначного решения, однако даже чисто эмпирические наблюдения позволяют утверждать, что народы многоконфессионной России принципиально стабильны в своей национальной самореализации, они всегда неохотно меняли свои, имеющиеся у каждого этноса витальные схемы, тем более – составляющие духовного бытия народа, особенно, если дело касалось силового навязывания последних извне. Речь идёт не только о деструктивных новациях, наподобие реформ И. Грозного или Бирона, но и весьма утилитарно полезных и безвредных нововведений, иногда вызывавших значительные волнения в народе – например, картофельные войны, несколькими волнами прокатывавшиеся по России с эпохи Петра I и до второй половины XIX века.

Этническая культура народов России, в основе которой исторически лежат языки, культурные традиции народов, обычаи, та или иная религия, выступающая как средство этнической консолидации, которая была и есть для народов России частью их повседневно-бытовой жизни и сегодня не в полной мере созвучна постиндустриальной культуре.

Так, в основе устоявшихся культурных традиций наших народов доминируют идеи нравственного плана, определяя мировоззрение этносов. Например, по происхождению в русской народной культуре можно выделить и фольклорные, и религиозно-церковные элементы, но разделить их без ущерба целостности этнической, языковой, художественной культуры нельзя, их слитность стала симбиозом, культурной традицией русского народа.

Сегодня перед человечеством как никогда остро стоит проблема ассимиляции «малых» этносов, а значит – и языков и их эстетико-философских порядков. Это не может не тревожить, поскольку утрата каждой этнокультуры невосполнима. Ни один компьютер не в состоянии отобрать и, трансформируя, отразить в программных текстах художественно-эстетическую специфичность и душевно-смысловую многозвучность спектра человеческих ощущений. Это может передать только образно мыслящий, параллельно владеющий даром художественного отражения действительности человек; писатель, поэт. И в каждом случае – это единично, уникально, захватывающе. Академик Д.С. Лихачёв писал, что есть десятки форм традиций в литературе, сотни традиционных формул, тысячи путей… Литература беспрерывно вырабатывает традиционность и очень трудно от неё отказывается. Исследование истории процессов взаимодействия и взаимовлияния литератур народов России (СССР) даёт возможность сделать выводы: «Каждая национальная литература, при наличии общих доминантных черт, художественно проявляется посредством различных стилевых типов, форм, приёмов и средств отображения жизни. Дружба, сотрудничество народов, русский язык, обеспечивающий разомкну-тость национальных литератур, способствует духовному опыту. В этом отношении следует особо выделить значение русской культуры в исторических судьбах литератур Северного Кавказа» [6, с. 10-11]

Это высказывание академика Д. Лихачёва подтверждает, что в России традиция многовекового проживания и соседства с разными народами с доминирующим языком межнационального общения – русским – фактор явного положительного воздействия на этнокультуру и языки «малых» народов державы. Пройдя за тысячелетие многие этапы становления, народы России к концу ХХ века не утратили самоидентичности, культуру, национальные языки и национальные литературы. На сегодня это неоспоримый факт – русский язык «не поглотил» другие языки народов России, став единственным государственным, региональным языком общения народов внутри страны.

И не потому, что писатели не замечали реалий общественной жизни 1960-1970-х годов. Просто в сравнении с тем, что было пережито народами республики, это были частности или, как писал кабардинский писатель А.П. Кешоков, напоминало «вид с белой горы». Вырвавшись из тисков тотального и всеобъемлющего государственного контроля и, даже оставаясь в жёстких рамках советской идеологии, представители творческой элиты ощутили то главное, что традиционно ценилось на Кавказе – поведенческую свободу. Сам факт, что уже не надо было ограничивать себя в контактах и общении, ситуация, когда противостояние партийным и силовым структурам не означала физического уничтожения и полного забвения, коренным образом изменили онтологию творческого посыла.

Главное, что ценилось в региональном творческом сообществе – стал возможен диалог с читателями, в том числе и с молодёжью. И хотя основным жанром, скажем, крупноформатной прозы оставался исторический, а подавляющее большинство произведений освещало перипетии революционной борьбы или непреходящую роль идеального героя-коммуниста в победе в Великой Отечественной Войне, именно этот период, например, в Кабардино-Балкарской Республике можно назвать самым ярким, интенсивным, «золотым веком» национальной литературы Северного Кавказа. Издавались журналы, газеты, книги на национальных и русском языках. Велась активная работа над переводами произведений как из классики, так и современных авторов, в том числе и на многие языки России, мира. Соотечественники-читатели знали творчество земляков далеко за пределами республик – К.Кулиева, А.Кешокова, Р.Гамзатова, Д.Кугультинова, И.Машбаша, творения которых активно публиковались в московских издательствах, их произведения изда- вались за рубежами СССР, весьма благожелательно принимались представителями высших эшелонов власти. К маститым и признанным лидерам северокавказских литератур «подтягивались» их младшие собратья по перу. Так, в целом, государством была налажена достаточно эффективная система этнических презентаций в области литературы, обеспечивавшая как выход национальных писателей к массовому русскому читателю, так и кадровый резерв этих презентаций.

Более того, эти авторы в своё время совершили творческий и гражданский подвиг, чтобы сохранить родной язык, а значит, и свои народы. Здесь следовало бы отметить, что вплоть до середины ХХ века новописьменные литературы Северного Кавказа не ощутили на себе воздействия модернистских течений, как это было, к примеру, в русской литературе начала ХХ столетия: футуризм, акмеизм, абстракционизм, символизм, различные пролеткультовские движения и др.

Это объяснялось тем, что они вовремя и достаточно успешно начали осваивать прогрессивные традиции фольклора и реалистические жанры развитых литератур, и прежде всего – русской литературы. Однако молодые литературы не избежали воздействия космополитизма, злейшего врага патриотизма. Как известно, космополитики оперируют общечеловеческими понятиями. Поток схематической, безнацио-нальной поэзии, не имеющей ни своего облика, ни национального тавра в литературах народов Северного Кавказа, в известной степени идёт от космополитизма, пустившего корни в мировой, в том числе и в русской литературе. Некоторые литературные критики даже ввели термин «почвенники», критикуя связь писателя с родной землёй [1, с. 39].

Размышляя над природой творческого этномироощущения, осмысливая соотношение в ней традиции и новаторства, известный балкарский поэт К.Ш.Кулиев в одном из своих выступлений сказал: «…Искусство любой нации прорастает из родной почвы, как зерно. <…> И в творчестве же сильно и подлинно лишь то, что выросло на родной почве. Интернацио- нально только подлинно национальное, ибо оно вливается в общее море творчества всех народов, неся с собой цвет воды своей родины. Оно приносит краски, опыт и мудрость родного края, его особенности, этим обогащая культуру человечества. Всё искусственное, нарочитое или насильственно навязываемое ничего не в силах дать ни одному народу, а потому не может обогатить мировую культуру» [5, с. 187188].

Если обратиться к философии, то во все века бытиё формировало сознание человека, а язык был всегда «инструментом» выражения этого сознания. И в дискуссиях в заданном направлении, например, о творчестве великого русского, украинского писателя Н.В. Гоголя нельзя подходить мерками националистическими. Двуязычие, напротив, всегда обогащало творчество как самого автора, так и народы, на языке которых создавались произведения данного автора. Так, творчество Н.В. Гоголя обогатило новыми гранями не только «великорусский» язык, но и мировую художественную культуру. И, если почти через два столетия после смерти писателя, его творчество, жизнь и судьба вызывают бурные споры, значит «не растворился» в истории автор «Тараса Бульбы» и «Ревизора»… На что современник великого писателя – поэт Т.Г. Шевченко, жалея горько о том, что ему не удалось лично познакомиться с Гоголем, уже из ссылки писал о таланте писателя: «Перед Гоголем должно благоговеть, как перед человеком, одарённым самым глубоким умом и самою нежною любовью к людям!». Так делился мыслями Т.Г. Шевченко из Оренбурга 7 марта 1850 г. «Наш Гоголь – истинный ве-датель сердца человеческого! Я никогда не перестану жалеть, что мне не удалось познакомиться лично с Гоголем. Личное знакомство с подобным человеком неоценённо, в личном знакомстве иногда открываются такие прелести сердца, что не в силах никакое перо изобразить!» [4, с. 267-268].

Аналогичную ситуацию исследовала в своих работах северокавказский литературовед Р.Х.Хашхожева, «называя всех деятелей адыгской общественной мысли ХIХ века национальными писателями, несмот- ря на то, что одни из них писали на русском языке <…>, а другие – на турецком или арабском языках. На их родном языке во времена Казы-Гирея, Хан-Гирея, Шоры Ногмова не было распространённой письменности и развитой письменной традиции, не было разработанного и адаптированного к письменному творчеству литературного языка, а следовательно, читательской аудитории…» [2, с. 172].

К слову сказать, традиция двуязычия нашей отечественной литературы насчитывает не одно столетие. Примером могут быть научные, общественно-политические, творческие работы, например, кавказских просветителей XIX века, которые, владея несколькими языками, в том числе и русским, могли издавать свои работы как в России, так и за границей, выступать от имени народов Кавказа. Это: Кази-Бек Ахметуков, Коста Хетагуров, Шора Ног-мов, Измаил-Бей Атажукин, Султан Хан-Гирей, Кази Атажукин, Кязим Мечиев, Али Шогенцуков и другие. И таких примеров можно привести немало. В сущности, просветительский этап развития культуры новописьменных народов точно вписывается в рамки процесса универсализации, и в этом плане можно утверждать, что сам факт возникновения национальных литератур в среде доминирующей культуры есть результат адаптации и трансформации этнического сознания к донорному информационному пространству, т.е. – становление новописьменных литератур в том виде, в котором мы их знаем, в принципе инициируется универсализационны-ми явлениями.

Здесь мы должны подчеркнуть сообразность авторских решений с актуальными запросами этносоциума. На определенном этапе развития новописьменных литератур, статус их меняется, и они приходят к ситуации предпочтительной – а, быть может, и обязательной – языковой натурализации. Конечно, был прав учёный-литературовед Н.Г.Джусойты, утверждавший: «…Национальная литература создаётся и может существовать только на национальном языке» [3, с. 11]. Утверждение это не бесспорно, но аргументационная база его весьма основательна. Дискус- сии по поводу этнического приоритета тех или иных произведений идут с момента возникновения литературоведения как науки, и, хотя никто не может оспорить принадлежность к русской литературе текстов Кантемира и С. Полоцкого, традиционно признание национальной принадлежности текста базируется на языковом принципе, и это, в качестве одной из качественных характеристик признаётся и современными учеными: «…кажется совершенно очевидным, что язык не может реализовать свою функцию при помощи другого языка. Однако немаловажно и то, что литература – не только слово, но ещё и способ эстетического освоения действительности, имеющий весьма широкий спектр областей проявления. Это – тема, содержание и идея, мастерство изложения фактического материала, своеобразие сюжета, композиция, стилистика изложения и художественного отражения, художественные традиции в их эволюции. Не только один язык, а совокупность многих, пусть не столь важных, как язык, но всё же значимых факторов определяют и формируют на протяжении веков родовые признаки словесной художественной культуры народа» [2, с. 172-173]. Отсюда следуют выводы: любой национальный вопрос на территории РФ, а, во многом, на всей территории постсоветского пространства, жёстко связан с проблемами функционирования русского языка, и на ближайшие годы это явление объективное, не завися- щее от отношения к нему национальных элит, государственных структур, интеллигенции. Как любой неразрешённый национальный вопрос, он чреват осложнениями социального и этноконфессионального ская целостность, изменяющаяся эволюционно. Трансплантация, механическая замена каких-либо элементов национальной духовности другими может и даёт условно-положительные результаты лишь на ранних стадиях развития… Но далее слепое копирование чужих ценностей приводит к деградации и гибели «собственно» культур, языков, литератур, так как почти все они испытывают натиск современных модернистских течений. Возникают условия, при которых национальная самобытность, этноособенность, «узнаваемость» новописьменных литератур постепенно теряет своеобразие и уникальность.

На любом этапе развития национальных литератур для России первостепенным был вопрос «высокого» искусства. Отсюда следует, что на современном этапе следует разобраться в рамках психологического аспекта: что есть «низкое» искусство и можем ли мы на сегодня создавать «низкое» искусство, если будут потеряны национальное своеобразие и национальная идентичность литературы народов России в ХХI веке? Отсюда следует, что именно теперь как никогда остро стоят перед человечеством проблемы ассимиляции «малых» этносов, а значит, и языков, что не может не тревожить, поскольку каждая утрата этнокультуры – невосполнима. Ни один компьютер не в состоянии отобрать и, трансформируя, отразить в программных текстах художественно-эстетическую особенность и душевно-смысловую много- звучность спектра человеческих ощущений. Это может передать только образно мыслящий, параллельно владеющий даром художественного отражения действительности человек, писатель, поэт. И в каждом толка.

А значит, том числе и

что национальная культура, в литература – это специфиче-

случае это единично, уникально, захватывающе.