Этические искания современного российского общества в условиях модернизации

Анализ проблем морального измерения политики современного Российского государства обнаруживает отсутствие сложившегося и единого нравственного поля. Поставленные цели в сочетании с реальностью всегда требуют согласования интересов, а предпринимаемые действия нуждаются в обретении нравственной опоры. Разрушение единого морального основания неизбежно вызывает доминирование узкогрупповых интересов, ориентированных на максимально разнородную систему ценностей, что порождает в политике не только прагматичный характер действий, но и откровенный аморализм. Вместе с тем модернизация российского общества показывает невозможность абсолютизации кантовского категорического императива в политической практике. Требование его максимы оказывается формальным, поскольку все политические субъекты, руководствующиеся несовпадающими социально-политическими интересами, должны тогда стремиться к реализации общих моральных установок. Складывается парадоксальная ситуация, в которой эти субъекты автоматически должны доверять и быть заинтересованными друг в друге.

Гармонизация социальных отношений в российском обществе, когда противопоставляются личность и общество, навязываются западные идеалы и разрушаются традиционные духовные ориентиры, игнорируются моральные нормы, приобретает особую актуальность для сохранения самой российской идентичности и адекватности проводимой политической линии. Разнонаправ-ленность моральных ориентаций, порождая ситуацию неуверенности и неустойчивости внутреннего состояния любого индивида, приводит к аномии и депривации. Нравственные ориентиры подвергаются серьезному пересмотру, позволяя характеризовать сложившееся положение как аксиологический моральный разлом, требующий создания некой устойчивой системы ценностных координат для всего общества и политики. Ведь мораль выступает в качестве оценочноимперативного отношения к окружающему миру, регулятора социальных отношений, формируя цели деятельности, корректируя потребности, а также в качестве средства обоснования мотивов и намерений индивидов. Очевидно, что пребывание российского общества в течение длительного времени в состоянии кризиса и полукризисности актуализирует этические проблемы модернизационных изменений, поскольку традиционные нормы и установки не могут в сложившихся условиях полноценно функционировать и обеспечивать стабильность и развитие социума. Рассматривая особенности социальной модернизации, А.В. Смирнов подмечает, что чаще всего ее «сводят фактически лишь к развитию техники и технологий, однако …главное содержание, основополагающий смысл и стратегические задачи модернизации – это формирование человека как полноценного члена общества (социализация) и формирование общества как внутренне связанной и солидарной нации (национальное строительство» [1, с. 82].

Тенденции развития общества и его политической сферы во многом связаны с переоценкой существующих ценностей, испытывающих воздействие глобальных, либерально-рыночных и модернизационных процессов. Сотрясение этических установок, обеспечивавших прежнее социальное взаимодействие, вызывает необходимость поддержания тех моральных принципов и ориентаций, которые оберегают основы жизнедеятельности индивида и всего социума. Но требуется обязательно учитывать взаимоувязку социального и этического, квазиценностей и антиценностей, которые возникают при принятии тех или иных политических решений. Ведь современный моральный кризис в политике во многом вызван дезориентацией и внутренним кризисом самого субъекта, устремленного к достижению лишь личных смыслозначимых целей.

Отрыв от общества, как и от моральных ограничителей, неизбежно выводит политических деятелей в пространство оправдания властью любых своих действий и совершения ею произвольных и случайных деяний, нарушающих социальную стабильность. Диалектичность существования добра и зла позволяет говорить о постоянном моральном выборе действий для политика в каждой конкретной ситуации и на любом этапе общественной эволюции. А различное восприятие социальными группами этических ценностей препятствует определению добра, зла, справедливости, равенства и пр. «в чистом виде». Этические ценности под влиянием социального опыта и определенной идеологической ориентации оформляются в некую модель идеала, моральных императивов, помогающую в практической деятельности и политической повседневности выявлять соответствие социальной практики этическим представлениям.

Обращаясь к проблемам российской модернизации с позиций этического анализа, видим столкновение различных идей и подходов, претендующих на выражение духовных запросов и ориентиров общества. И только моральные нормы помогают любому индивиду осознавать себя как личность, свою роль в обществе, отвергая антисоциальные способы самовыражения и самоидентификации. Попытки отказа от морали или ее упразднения ведут к ложному пониманию и оправданию предпринимаемых действий в политике. Как справедливо отмечает Г.П. Гребенник, «…политический выбор есть в то же время нравственный выбор. Иначе быть не может. Поэтому из морали “выпасть” нельзя, ибо ее поле шире собственно политического выбора. Точнее сказать, моральные структуры залегают глубже тех слоев, в которых плавают некоторые политики, и не подозревающие о глубине своего “водоема”» [2, с. 554]. Вследствие этого в действиях политиков моральные ценности приобретают свое значение и ответную реакцию общества, что порождает феномен ответственности. Однако в постмодернистский период политика сосредоточена на внедрении таких видов социальной деятельности и взаимодействия, которые задают ценностные ориентиры всего общества. В результате власть целерационально стремится к контролю над людьми, устраняя любые противодействия своим интересам и целям. Но такой вариант взаимодействия морали и политики не может быть приемлем для российской модернизации.

Свободный рынок, толерантность и культурный плюрализм неизбежно дезориентируют индивида, жизнь которого основывалась на других ценностях, что возлагает на политику дополнительную ответственность по выработке приемлемых ориентиров и целей социального развития, требующих вовлечения широких слоев в систему реализации и контроля за проводимой политикой. Осуществляя принцип солидаризма, который создает условия для конвенциональности всей общественной деятельности, можно обозначать пути гуманизации и этические ориентиры модернизационной политики. Тем самым закладываются модели политической культуры граждан, принимающих воздействие существующих форм отношений власти и социума, сложившиеся ценностные ориентации и разнообразные традиции.

Антиномичность отношений власти и общества порождает стремление каждой из сторон пренебрегать моральными императивами, что сопровождается непрозрачностью принимаемых решений и неэффективным взаимодействием многих управленческих структур с гражданами. Но, несмотря на это, по мнению Е.Б. Шестопал, в массовом сознании россиян ценности равенства уступили место запросу на права человека и свободную конкуренцию при снижении значения ценностей ответственности и активизма [3, с. 184]. Несомненно, провозглашение в Конституции страны создания демократического и правового государства еще не означает автоматической выработки моральных норм и принципов, выступающих ориентиром деятельности для всего социума и политиков.

Либеральные идеи, отражая известные идеалы политики, создали благоприятные условия для затягивания кризисного состояния общества, которое пребывало длительное время в состоянии моральной дезориентации. Для российских либерал-реформаторов любые моральные апелляции к равенству, ответственности, долгу, порядку являются пережитком прошлого. Поэтому их политика оказалась независимой от общепризнанных моральных норм. Запрос самой эпохи реформ при нестабильном существовании государства обусловливал и продолжает обусловливать появление определенных политиков, которые пытаются задать такие моральные принципы и ориентиры действий, которые не отвечали бы интересам и нравственным представлениям иной части общества. Несомненно, этика добродетелей, как классическая форма политической морали, уступает ныне место институциональной под воздействием информационных технологий, которые порождают «безразличие» в отношении морали. Современное общество во многом лишилось согласия, что затрудняет поиск общих идей, моральных принципов и стандартов поведения. Возникают одновременно специфическая свобода выбора и факторы конфликто-генности, которые не только пролонгируют отчуждение отдельного индивида от политики, но и вызывают существенную атомизацию общества. Начинает преобладать не строгое соблюдение моральных норм, соотнесение их на рациональных основаниях с публичной властью, а личные предпочтения и эмоции. Поэтому увеличение конфликтов при принятии решений неизбежно обостряет проблему существования и сохранения единой системы ценностей для проведения успешной модернизации.

Без учета сложившейся специфики Российского государства, которое в результате всех демократических обновлений не смогло инициировать самодеятельность своих граждан, наладить равноправный диалог власти и общества, трудно видеть положительное воздействие морали на принимаемые решения. Возникла существенная сложность, связанная с тем, что демократический фасад власти оказался прикрытием произвола коррумпированного чиновничества. Данный аспект, сопряженный с необходимостью обновления политической линии и ориентации на учет социальных потребностей, был акцентирован И.К. Пантиным. Он отмечает, что демократия застряла на начальной стадии своего развития, связанной с особенностями трансформационных процессов, поскольку сохраняет противоречия между властью и обществом. Поэтому развитие демократии имеет существенное значение для России, так как «без ее укоренения нельзя поколебать вековое недоверие народных масс к праву и законности и их упования на сильную власть, сильную не авторитетом, соблюдением законности, пониманием обстоятельств и обстановки, а стремлением к вмешательству во все сферы человеческой жизни, к патронажу по отношению к “низам”. Без развития демократии нельзя изменить отношение власти и общества, преодолеть их отчуждение друг от друга» [4, с. 135]. Такое направление модернизационных изменений может положительно сказаться на признании конкретных общечеловеческих ценностей, обретении обществом духовного стержня и гуманизации взаимодействий между индивидом и государством.

Вместе с тем в современном анализе социально-этических проблем политической деятельности проявляется очевидное устремление к постмодернистскому перекраиванию политического пространства, смысла, системы взаимодействий. Ведь «активная преобразовательная деятельность человека превратила любую этическую модель во вспомогательный элемент целерациональной деятельности, когда абсолютные ценности выполняют лишь инструментальный характер» [5, с. 162]. Подобный подход дезориентирует все стороны. Как известно, разрыв с традицией у постмодернизма основан на нечетких понятиях и контекстах, что отражает ее релятивизированную систему ценностей и затрудняет обоснование моральных ориентиров, поиск справедливости, всеобщего блага, равенства и пр. Следствиями этого становятся отказ от предуста-новленности норм, необремененность общими метафизическими проблемами, игнорирование фундаментальных ценностей бытия при реформировании общества.

Попытка найти в последнее десятилетие соответствующую моральную опору проявилась во внедрении этических кодексов. В условиях существенного влияния дистрибутивной экономики, предполагающей унитарно-централистский характер власти, сохраняется опасность проникновения олигархии в политику. Крупные собственники, выходя из системы дистрибутивного распределения, стремятся к неограниченному обогащению с использованием любых возможностей, в том числе коррупционных. Недостаточная эффективность правовых средств регулирования поведения чиновничества во взаимоотношениях с бизнесом и обществом вызвала спрос на определенную моральную регуляцию управленческого аппарата. Закладывая требования к профессиональному долгу и выполнению возложенной социальной роли, этические кодексы призваны регламентировать деятельность управленческого аппарата на основе известных единых правил. Основываясь на выработанных требованиях, они отстаивают требования долга и общего блага, оказывая тем самым положительное воздействие на нравственные принципы граждан и этический прогресс общества. Однако в российских условиях проводимой модернизации обнаруживается слабая конкретизация требований и правил этического поведения, а также санкций в случае их нарушения, поскольку не существует никаких гарантий выполнения этических предписаний, особенно при возникновении конфликта интересов.

Как представляется, сложность современного морального транзита российского общества, взаимоотношений морали и политики в заметной степени связана с социальной ответственностью субъектов власти. С одной стороны, можно видеть, что под влиянием массового общества и процессов глобализации возникает возможность коллективной ответственности, отражающейся на масштабах и направленности предпринимаемых действий. С другой стороны, складывается опасная моральная интенция, которая отвергает индивидуальную ответственность, прикрываясь проблемой риска на основе согласованной или достигнутой договоренности. Следствием данного поведения может быть не только приспособление к складывающимся социальным условиям, но и отказ от собственной субъектности, что приводит к потере ценностных ориентиров и дисперсии моральных установок. Такой отказ от субъектности, по мнению А.М. Сафина, вызван многочисленностью социальных норм и ценностей, среди которых нет, как правило, устойчивых и доминирующих, которые воспринимались бы в качестве навязываемой, господствующей идеологии [6, с. 27]. А это затрудняет моральное осознание индивидом своих деяний и возможность для любого политика признавать свои ошибки и искать объективные и приемлемые альтернативы. В результате возникает опасность субъективных и авантюрных действий, усиливающихся в ситуации неопределенности, которые потенциально могут быть нацелены на использование крайних методов для достижения цели.

В российских условиях, когда результаты реформирования вызывают далеко не однозначную оценку, принцип ответственности как ограничительный фактор волюнтаристских устремлений политических деятелей играет заметную роль. Он заставляет соотносить предпринимаемые шаги со своей совестью, с чувством долга, с коллективными устремлениями и моральными оценками. Этот двуединый характер формирования морального сознания, связанный с индивидуальными и коллективными морально-этическими установками, позволяет обществу воздействовать на своих лидеров, вырабатывая и артикулируя свои универсальные предпочтения. Как отмечает Ю. Хабермас, «к моральной точке зрения мы приближаемся уже тогда, когда начинаем проверять наши максимы на совместимость с максимами других людей» [7, с. 14].

При этом необходимо принимать во внимание российскую цивилизационную особенность, связанную с тем, что государство во многом воспринимается как нечто единое с обществом, обеспечивающее общественное согласие. В условиях же социальных преобразований, когда патерналистская модель отношений общества и власти оказалась разрушенной, а партнерская так и не сложилась, опасность формирования конфронтационных взаимодействий между моралью и политикой способна подорвать моральную легитимацию любого режима и модернизационного курса. Иначе говоря, складывается потребность осуществить переориентацию на этическую модель соединения общества и власти, которая обеспечит реализацию этических идеалов социума в новых условиях, хотя бы с прагматических позиций. Ю. Хабермас, отмечая сложность социального регулирования, констатирует, что «в морально-практических дискурсах нормативные заповеди должны быть испытаны не только с точки зрения их значимости и уместности, но и в свете их соответствия настроениям людей» [8, с. 28]. Поэтому можно определенно и уверенно указать: чем более эффективна политическая деятельность с точки зрения интересов большинства общества, тем меньше возникает потребность в манипулировании общественным сознанием и моральном обосновании проводимой политики.

Тем самым ряд необходимых условий, имеющих характер должного и выраженных в форме моральных норм, обеспечивают проявление моральной свободы политика и одновременно известные границы его действий. И поскольку поступок должен соотноситься с интересами большинства, существующими представлениями о добре и зле, господствующими моральными нормами, складываются неизбежные устремления общества защитить свои нравственные установления посредством различных традиций. Как отмечает В.В. Варава, «традиция… является защитой хрупкого и беспомощного, как физически, так и духовно, человеческого существа, которое со всех сторон подстерегают угрозы, стремящиеся уничтожить его…» [9, с. 4]. Согласимся с тем, что и в политической сфере традиция принимает на себя роль гаранта стабильности и порядка, защищающего известные моральные ориентиры и установки.

Характер и особенности российского реформирования последних десятилетий, которые вызывали и продолжают вызывать заслуженную критику, только усиливают запрос на моральноэтические ориентиры. Борьба рождающегося капитализма с прежними этическими нормами посредством их постоянного пересмотра, разрушения традиционных ценностей ради экономиче- ского процветания и сиюминутной выгоды вызвала к жизни идею «третьего пути», которую предложил Э. Гидденс, а из российских исследователей поддерживает Н.Г. Федотова. Можно предположить, что Э. Гидденс в своих рассуждениях о «третьем пути» пытается найти такую модель развития между либеральным и марксистским идеологическими проектами, которая обеспечивала бы реализацию социальной справедливости при сохранении государства всеобщего благоденствия [10, р. 24]. Ведь индивидуализированное и потребительское общество неизбежно дегуманизируется, что делает актуальным в политике поддержание моральных ориентиров и требований. Но попытки внедрить корпоративную мораль не могут не подорвать моральное единство и солидарность всего общества. Расслоение общества и подрыв этических устоев превращаются в главные угрозы, вызывающие резкий диссонанс между политикой и моралью, а значит, между властью и обществом.

Очевидно, что модернизационные процессы оказывают сильное воздействие на существующие моральные установки социума и предпринимаемые политические шаги. Однако опасность безоглядной погони за прибылью, отказа от этических регуляторов, игнорирования правовых норм подрывает цели и значение любой модернизации [11, с. 492]. Сама низкая моральная сущность современного капитализма, прибегающего к разрушительному и аморальному использованию свобод, требует укрепления этических ориентиров в политике на основе этики справедливости и ответственности.

Морально-этические суждения о политике заставляют последнюю корректировать свои действия сообразно некой «истинной» добродетели. Оценке подвергаются конкретные действия и их последствия, вызывающие в обществе и общественном сознании определенную реакцию. Поэтому без активной позиции общества сложно реализовать гуманистические установки для самой власти и добиться положительных результатов модернизации. При этом мы не можем утверждать о возможности достижения идеала политического развития, поскольку это означало бы складывание приемлемого для всех социального положения и согласования интересов. Исчезновение альтернатив развития вызовет полную моральную дезориентацию общества, а политика в этом случае будет сосредоточена на консервации политических институтов и социальных отношений. Очевидно, что необходим универсальный институт содействия и поддержки при принятии и реализации политических решений, который обеспечит в российских условиях воздействие морали на власть, окажет влияние на выработку общенациональной идеи (идеологии), обусловливая стратегию развития страны.

Согласимся с мнением В.С. Мартьянова и Л.Г. Фишмана, что в сложившихся условиях «…закономерным следствием слабой легитимности элит становится активный поиск “национальной идеологии” и “базовых ценностей” общества» [12, с. 242]. Да и без стабильного социальноэкономического положения трудно преодолеть имеющуюся моральную индифферентность или моральный релятивизм. Российское общество еще сохраняет известное неприятие к аморализму, что приводит к периодическому стремлению отдельных политиков искать основания для поиска «договоренности» с ним, усиливая тем самым значимость морально-этических и гуманистических ориентиров и возможность реализации на практике этики ответственности в процессе модернизации. Только на такой основе можно минимизировать системные риски, обеспечивая социальную справедливость и реализацию принципов гуманизма.

Как видим, мораль, затрагивая проблемы отношения к социуму и ответственности за свои деяния, дает возможность для согласования интересов власти (политики) и общества на основе общепринятых этических представлений и требований, которые формируют определенные взаимные обязательства между ними, обеспечивающие поддержание стабильности и устойчивого развития социальной системы. С точки зрения Г.Г. Водолазова, мораль дает ориентиры общественного развития, решая на каждом этапе проблему соотношения общественного и личного, то есть политики и нравственности. Сама эволюция общества каждый раз подтверждает значимость моральных норм в деятельности любого политика, который вынужден обращаться к моральным аргументам как одному из важных способов поддержания своего авторитета. Понимание объективного характера расхождения агентов власти и моральных требований предоставляет вероятность ухода от модели противостояния и развития за счет другого, нахождения компромисса на основаниях со -развития, сближающих нравственность с политикой [13, с. 797–798].

Признавая несовершенство российского общества, мы с неизбежностью задумываемся о перспективах развития его этической составляющей. Сама политическая линия в современных условиях модернизации требует не игнорирования морали, а ориентации на этическую модель в принятии решений и их осуществлении. Без защиты нравственных императивов и ценностей политика легко вырождается в некие безнравственные действия, которые не могут способствовать достижению в обществе подлинной свободы, справедливости, гармонии интересов, всеобщего блага. Исторический опыт реформирования российского общества показывает, что западные образцы и нормы мало подходят российскому менталитету. А насаждаемые либеральные и консервативные заимствования откровенно «паразитируют» на нравственных ценностях в силу сомнительности их моральных идеалов и обеспечения реального гуманизма человеческого бытия. На наш взгляд, моральным ориентиром в политике должно являться стремление к минимизации в сложившихся условиях масштабов и степени принуждения и насилия, которое может не только изменять политическую культуру людей, но и совершенствовать общественные отношения в гуманистическом направлении.

Ссылки:

• 1.    Смирнов А.В. Мотивация учебного процесса в условиях социальной модернизации России // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Проблемы высшего образования. 2015. № 1. С. 82–86.

• 2.    Гребенник Г.П. Проблема отношений политики и морали. Одесса, 2007. 616 с.

• 3.    Шестопал Е.Б. Взаимоотношения граждан и власти в ходе демократического транзита в России // Логос. 2003. № 4. С. 178–185.

• 4.    Пантин И.К. Выбор России: характер перемен и дилеммы будущего // Полис. Политические исследования. 2007. № 4. С. 113–135.

• 5.    Руженцев С.Е. Социально-политическая практика и требования моральных идеалов // Право и практика. 2016. № 2. С. 158–167.

• 6.    Сафин А.М. Онтология ошибки в социальном контексте // Теория и практика общественного развития. 2014. № 13. С. 26–28.

• 7.    Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995. 252 с.

• 8.    Там же. С. 28.

• 9.    Варава В.В. Истины традиции и традиция истины // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Философия. 2011. № 2. С. 3–10.

• 10.    Giddens A. The Third Way and its Critics. Cambridge, 2000. 200 p.

• 11.    Федотова Н.Г., Колпаков В.А., Федотова Н.Н. Глобальный капитализм: три великие трансформации. М., 2008. 608 с.

• 12.    Мартьянов В.С., Фишман Л.Г. Россия в поисках утопий. От морального коллапса к моральной революции. М., 2010. 256 с.

• 13.    Водолазов Г.Г. Идеалы и идолы. Мораль и политика: история, теория, личные судьбы. М., 2006. 864 с.