Этические представления о речи как базовой ценности в сознании диалектной языковой личности

Гарагуля, С. И. Английское личное имя как объект изучения языка, истории и культуры / С.И. Гарагуля. Белгород: Изд-во БелГТАСМ, 2002. 146 с.

Wilde О. The Importance of Being Earnest/ Selections. M.: Progress Publishers, 1979. 392 p.

C.A. ЮРЧЕНКО (Волгоград)

ЭТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РЕЧИ КАК БАЗОВОЙ ЦЕННОСТИ В СОЗНАНИИ ДИАЛЕКТНОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

Рассматривается речь как базовая ценность с точки зрения этических категорий Добра и Зла в сознании носителей донского казачьего диалекта. Воплощение этических категорий происходит на материале диалектных лексических, фразеологических единиц.

Категории являются значимыми для носителя донского казачьего диалекта, что фиксируется в этикетных формулах, бранных выражениях и словесной магии.

Система этических представлений этнокультурного сообщества всегда включает в себя такие «конвенциональные категории», как Добро и Зло, которые «пронизывают все бытие человека, образуя базовые оппозиции любой культуры» (Бендина 2005: 20). Субэтнические этические представления приобретают свою абсолютную значимость и ценностную полноту в пределах конкретного этнического сообщества.

Рассмотрение речи как базовой структуры сознания диалектной языковой личности сквозь призму этической системы представляется интересным и важным с точки зрения исследования культурологической значимости диалекта.

Категория Добра используется, прежде всего, в этикетных речевых формулах, в основе которых могут быть благопоже-лание адресату, приветствие, благодарный ответ на приветствие, ласковое обращение к собеседнику и т. и.

Этическая категория Зла воплощается в диалектном языковом сознании в формулах проклятий и брани. Гневные посылы в адрес собеседника несут в себе отрицательные эмоции, которые должны, достигнув цели, произвести негативное воздействие, испугав, расстроив или спровоцировав собеседника на ответную реакцию.

Издревле считалось, что Слово наделено волшебной, магической силой, способной как исцелить, так и погубить (Маковский 1996: 282). Особую ценность, значимость, магический потенциал оно получает в устах знахарей и колдунов - людей, по народным представлениям, обладающих даром как врачевания, так и нанесения вреда с помощью Слова.

Этические представления о речи в сознании диалектной языковой личности рассматриваются нами относительно двух «конвенциональных категорий» - Добра и Зла, которые функционируют в «коммуникативном регистре» (Бендина 2005: 25). Получить информацию о диалектной этике можно при рассмотрении этикетных формул, бранных выражений, магической лексики донского казачества.

• 1.    Этикетные формулы в речи донского казачества

  Национальные особенности коммуникативного поведения представителей отдельных этнокультур представляют собой коллективные привычки народа, проявляющиеся в выборе, предпочтении тех или иных коммуникативных стратегий и средств коммуникации, что в результате формируют коммуникативный этностиль (Ларина 2005). В рамках коммуникативного этностиля формируется речевой этикет диалектной языковой личности, под которым вслед за Н.И. Формановской мы понимаем «национально специфические правила речевого поведения, применяемые в ситуациях вступления собеседников в контакт и поддержания общения в избранной тональности соответственно обстановке общения, социальным признакам коммуникантов и характеру их взаимоотношений» (Форманов-ская 1989: 14).

Особенностью речевого этикета является отражение в нем национальной специфики, что связано с уникальностью узуального речевого поведения, обычаев, ритуалов, характерных для определенной этнокультурной общности (в частности, нас будет интересовать речь донского казачества как яркий выразитель уникальной диалектной субкультуры).

Речевые традиции каждого этнического сообщества наиболее ярко проявляются в момент начала общения и в момент его завершения. Так, в культуре донского казачества приветствие-пожелание в соответствии с правилами этикета сопровождается ритуальными речевыми формулами (стереотипные вербальные реакции говорящих на различные ситуации) или фразеорефлек-сами (Гак 1998: 47): здорово ночевали -утреннее приветствие; здорово дневали, здорово живете (БТСДК: 187), здорово работали (СДГВО) - ‘приветствие в любой час дня любому человеку, вне зависимости от пола, возраста, социального статуса’; о короткой встрече казаки говорят здорово-про-щащ живой-крепкий (БТСДК: 154). Приведенные примеры доказывают важность для казака здоровья как источника жизненных сил.

Лингвисты обращают внимание на тот факт, что формулы речевого этикета не имеют информативного значения: «обмен ими есть как бы обмен взаимным вниманием» (Колесов 2004: 177). Таким образом, позитивный эмоциональный заряд, возникающий в ситуации приветствия, способствует установлению благоприятной атмосферы для начала разговора и дает стимул для ответной этикетной формулы: слава Богу - ‘ответ на казачье приветствие здорово живете, здорово ночевали, здорово дневали, доброго здоровья ’. При входе в дом к чужим людям, кроме перечисленных приветственных формул, могут использоваться иносказательные формулы-приговорки: Хлеб-соль! - Садись за стол!; Хлеб-соль! - Едим, да свой! А ты приставай да свой доставай! (СДГВО).

В конце разговора используется формула прощания: покеда, покелича, покель, покеле - ‘до свидания’ (БТСДК: 392). Для прощального приветствия - пожелания удачи отправляющемуся в дорогу - предусмотрена форма с Богом! (СДГВО).

По свидетельству В. Колесова, извинение не принадлежало к числу часто используемых русских этикетных формул, большинство их заимствовано или переведено с других языков (Колесов 2004: 179). В казачьем диалекте мы встречаемся с формой извиняйте - ‘простите’ (БТСДК: 198), имеющей несколько ироничный характер и подтверждающей наличие универсального содержания в языковой картине мира донского казачества.

Пожелание удачи в работе также связано с обращением к Богу: дай Бог управиться; Бог в помощь (СДГВО). В просьбе о чем-либо апеллируют к религиозным чувствам собеседника: Заради Бога, отпусти ты дефку дамой! Памаги, сват, заради Христа (СДГВО).

Обращение как особая этикетная формула должно присутствовать в любом акте диалектной коммуникации, т. к. в обращении кодируется психологический настрой говорящего, который должен получить расшифровку в сознании собеседника и произвести соответствующий интенциональный эффект.

В казачьей донской культуре в зависимости от адресата обращения можно выделить несколько форм.

• а)    домашние формы (маманюшка, ма-муня, матенька; папака, тятяня, батяня; чадушка, чадунюшка, малютинькай, разба-лючий);

• б)    обращение к собеседницам (хороша-юшка; миловатка; любимочка) и к собеседникам (любчик; раздушечка);

• в)    обращение к казачьему кругу (честная станица) (в настоящее время обращение потеряло свою актуальность, однако сохраняется в культурной памяти казачества как свидетельство национально-этнической истории).

• 2.    Бранные выражения в лексике донского казачества

• 3.    Номинация речевых магических действий и их исполнителей в донском казачьем диалекте

Таким образом, особенности казачьей субкультуры находят отражение в этикетных речевых формулах, среди которых выделяются формулы приветствия-пожелания; прощания; выражения благодарности; извинения; обращения. Диалектные этикетные высказывания, обозначая ситуации речевого поведения человека, отражают культурно-языковые особенности казаков Дона.

В процессе познания действительности диалектоноситель одновременно определяет место познанного факта в системе коллективных, этнически и культурно обусловленных, а также личностных ценностей, при этом эмоциональная оценка в сознании языковой личности оказывается доминирующей. То, что не нравится, не вписывается в понятие «норма» этической системы этнокультурного сообщества, получает экспрессивно-оценочную окраску в устах диалектоносителя. Крайняя степень неодобрения, возмущения, недовольства чьими-то действиями, поступками выражается носителями донского казачьего говора при помощи бранных выражений, представляющих собой стилистически маркированные устойчивые словесные комплексы, являющиеся своеобразными репрезентантами чувств-отношений говорящего к объекту речи (Брысина 2003: 246).

С точки зрения нравственности, категория Зло как антиценность, т. е. нечто не совместимое с нравственным поведением, находит отражение в квалификации человеческих поступков. То, что вызывает возмущение, неприятие, осуждение со стороны окружающих, сразу становится предметом номинации. Бранные слова нередко участвуют в характеристике адресата по его поступкам: Ух, ты, идалюка проклятая!; Ах, ты, игимон этакий!; Вот анчибил ака-янный, чаво наделал!; Гришка - анчихрист какой!; Ни связывайси с энтим аридам (СДГВО). Речевая деятельность, или речевые поступки диалектоносителя, который использует в своей речи бранные слова, характеризуются при помощи глаголов речи, например, матить ‘материть, ругать неприличными словами’, боговать ‘бранить, ругать // ругаться нецензурной бранью’; существительных и отыменных наречных образований, например, с матюрком ‘с матом’. Индивид, обладающий специфическими речевыми качествами, использующий в своей речи грубые, бранные или нецензурные слова - это матершинник / матершинница ‘мужчина / женщина, употребляющий (-ая) нецензурные слова’, ру-гачий ‘любящий ругаться, злой, сердитый’ (Там же).

Выражая свое недовольство чьими-либо действиями, поступками, диалектоноситель прибегает к помощи модальных формул пожеланий-заклинаний, которые прямо именуют «способ наказания» того человека, к которому обращено пожелание: лихоманка тебя возьми (забери) (БТСДК: 265); фитина тебя (вас, его, ее, их) возьми (Там же); кила сядь ‘пожелание болячки на язык разговорившемуся человеку, чтобы он замолчал’; чивер тебе на язык ‘замолчи, не болтай лишнего’; забодай тебя болячка!; трясуха тебя бей; паралик тебя забери! (СДГВО) и др.

Мифологические персонажи (леший, шишига), явления природы (гроза), животные (еж, кобыла) становятся компонентами бранных выражений в речи диалекто-носителей, выражая негативное эмоционально-оценочное отношение: ле’шийтебя’ забери ’!; шиши ’га тебя ’ возьми ’; гроза ? тебе ? в бок; еж тебя ’ наколи ’!; кобы ’ла проти ’в-ная (СДГВО).

Используя в речи подобное пожелание -заклинание, говорящий необязательно подразумевает исполнение желаемого действия: для него важными являются именно пожелание, метафорически выражающее эмоционально-оценочное отношение к ситуации, адресату, и произведенный эффект: собеседник должен почувствовать неодобрение со стороны говорящего и изменить свое поведение.

Представления о магии, колдовстве и их исполнителях составляют важную часть культуры донского казачества. Владение или невладение какими-либо не доступными для окружающих знаниями являются ведущим критерием выделения определенной группы людей, имеющих способность к магии, тайным действиям, которые могут быть квалифицированы как положительные, полезные (излечение от болезни, недуга), так и негативные, вредоносные. Таким образом, вокруг тайного знания образуются две противоположные магические сферы: «магия белая» и «магия черная».

Представление о «белой магии» связано в сознании казаков с деятельностью знахарок (в значении «обладающая знаниями по народной медицине, умеющая лечить»), которых на Дону называют шептухами (шептуньями) или ворожейками: Шаптуха можытъ шыптать, балесть всякую лечить (БТСДК: 590); Хто-нитъ шеп-щит - вот и варажейка (СДГВО). Вера в магию слова, которое способно излечить, облегчить боль, по своей природе уникальна. Энергия произносимых заговорных текстов в представлении диалектоносителей оказывает влияние на физическое состояние человека, исцеляя его и оздоровляя. Магические действия знахарок номинируются казаками так: (по) шептать - ‘лечить заговором’; уговаривать - ‘заговаривать болезнь’; загова’риватъ ‘лечить при помощи заговора’. Словесная магия, так же как и сопровождающие ее ритуальные колдовские действия, различается в зависимости от той болезни, от которой требуется излечить: Отлива’ть (отли’ть) испу’г - ‘вылечить от испуга путем различных знахарских приемов: наговоров, шептаний, омовений лица’.

Умение произносить заговоры - это целое искусство у настоящего знахаря-целителя, знание обрядовых магических дейст вий передается из поколения в поколение как в устной, так и в письменной форме, свидетельством чего являются шепты -‘заговорные тексты знахарей’ (БТСДК: 590).

Искусство исцеления магией слова предполагает большую компетентность врачевателя в этой области, в противном случае ему грозят недоверие и неодобрение со стороны окружающих. Так, в донской казачьей среде неумелую знахарку называют брехушкой (Там же). Ср.: брехать - перен. ‘врать, говорить вздор’, брехня - ‘вранье, вздор’ (Ожегов, 2005: 73). Способность говорить правду, не лгать всегда высоко оценивалась представителями казачьей культуры.

Характеристика «черной магии» и ее исполнителей представлена в донских казачьих говорах богаче. Злая сила и способы ее реализации могут быть номинированы по-разному. Так, среди магических действий можно выделить заговор, присушку, ворожбу.

Магия слова сохраняет свою актуальность в казачьей культуре, локализуясь в бытовой сфере жизни казаков. Услуги знахарок и колдунов востребованы, используются и как способ избавления от болезни, недуга, и как способ вредительства посредством магических действий.

Таким образом, ценностные этические категории Добра и Зла являются значимыми для представителей донской казачьей культуры, что фиксируется в этикетных формулах, бранных выражениях и словесной магии.