Этнорелигиозные факторы, влияющие на международную и политическую обстановку на Кавказе (вторая половина XIX в.)

,

политическую обстановку в регионе представляется интересной и злободневной и сегодня, поскольку в условиях продолжающейся специальной военной операции (СВО) так называемый коллективный Запад всячески пытается использовать оппозиционные правящим режимам силы для достижения своих целей как на Кавказе, так и в Закавказье. В этом, на наш взгляд, заключается актуальность изучаемой темы.

Материалы и методы . При написании статьи использовались основополагающие исторические принципы и методы, в частности принципы историзма, научной объективности, достоверности. Также применялись нарративный и историко-генетический методы.

Обсуждение . Историография представленной темы довольно обширна. Отдельные вопросы рассматриваемой проблемы затронуты в трудах еще дореволюционных историков Н.Ф. Грабовского, Н.Ф. Дубровина и др. В советский период изучение указанной темы было продолжено (Смирнов, 1958; и др.). В этом же плане необходимо сказать и о коллективном труде советских кавказоведов (История народов…, 1988).

В постсоветский период довольно обстоятельными с точки зрения данной темы были работы В.В. Дегоева1, особенно его труд «Большая игра на Кавказе – история и современность» (2003). В ней автор проводит параллель между событиями прошлых веков и проблемами современных российско-кавказских и международных отношений. Анализ современной литературы по предложенной теме позволяет сделать вывод, что работа в этом направлении продолжается (Блиев, 2004). Об этом свидетельствуют публикации российских авторов: К.С. Гаджиева (2001), З.Х. Ибрагимовой (2000, 2014), В.А. Матвеева (1995), Е.И. Кобахидзе (История Осетии, 2019), Р.С. Абдулма-жидова, Л.К. Тупцоковой (2019). Не остались в стороне и турецкие историки (Ортайлы, 1997).

Результаты . Освоение Кавказского региона началось уже в начале XVIII в., что нашло отражение в ходе Персидского похода Петра Великого в 1722–1723 гг. Несмотря на то что в последующие годы большая часть приобретенных территорий была утрачена, присоединение этого очень важного с точки зрения геополитики региона встает в первый ряд внешнеполитических задач страны. Последнее объяснялось выполнением рядом весьма своевременных и прагматических задач: во-первых, необходимо было обеспечить безопасность православному населению региона; во-вторых, вхождение Северного Кавказа в состав Российской империи гарантировало стране защиту от экспансии со стороны как Запада, так и Востока. Немаловажным в связи с этим было и достижение Россией давней цели контроля над проливами Босфор и Дарданеллы.

Географическое и геополитическое расположение Кавказа во все времена определялось тем, что через этот регион проходил как торговый, так и военный путь из Центральной и Восточной Европы в страны Ближнего и Среднего Востока. Именно поэтому за Кавказ шла непрекраща-ющаяся борьба между сильнейшими государствами и империями в различные периоды. Причем контролировать данную территорию последние пытались с обеих сторон Кавказа. Таким образом, ему было уготовлено уникальное место благодаря геополитическому положению (Национальная политика…, 1997: 84–91).

Важную роль в формировании особой внешнеполитической обстановки на территории Кавказа играли многие факторы. Данный регион долгое время был территорией многочисленных нашествий как из Европы, так и из Азии. Это не могло не отразиться на нравах, обычаях и культуре этнических групп, населяющих эту территорию.

Следующим фактором, оказывающим весьма существенное влияние как на внешнеполитическую, так и на внутриполитическую жизнь Кавказского региона, являлось наличие в нем значительного количества этнических групп. Уникальность этой территории, которая была связана прежде всего с местоположением региона, поставила перед этническими группами края непростые задачи: во-первых, сравнительно быстро расселиться на равнинной местности; во-вторых, попытаться изолироваться от других народов, ее населяющих. Это, в свою очередь, приводило к тому, что местные этносоциальные группы становились практически такими же значимыми, как и этнонациональные. Ярким примером этого является Грузия с ее Мингрелией, Кахетией и Аджарией. Именно поэтому, выполняя функцию посредника и проводника для очередных завоевателей, рассматриваемая территория на протяжении многих лет сочетала в себе две функции: «и народоубежища, и народоприемника» (Ибрагимова, 2000: 232–233; 2014; Сампиев, 1998: 66; и др.). Однако в связи с этим необходимо подчеркнуть, что постоянные миграционные волны приводили и к тому, что в регион устремлялись сильные в количественном отношении народы Кавказа, например представители тюркской этнической группы. Вместе с тем, несмотря на жесткое соперничество и ассимиляционные процессы, на территории Северного Кавказа продолжали сосуществовать и представители древних этнических групп, в частности абхазо-адыгской или нахско-дагестанской народности.

Столь существенное этническое разнообразие не могло не оказывать влияние как на экономику, так и на политику региона. Особый интерес в этом плане представляют предки грузин, армян и азербайджанцев. У этих народов раньше сформировались не только центры государственности, но и более развитые торговые и экономические отношения, чем, например, у горцев Северо-Кавказского региона. Подтверждением последнему являются прежде всего черты феодального общества, а также таких ранних форм родового строя, как, например, наличие тейпов у народов Черкесии. В связи с этим необходимо отметить, что большинство авторов, занимающихся изучением данной проблемы, отмечают количественное многообразие подобных этнических групп (Кавказский регион…, 2000: 18, 19, 21; Матвеев, 1995: 194). Следствием обозначенного процесса было возникновение множества локально-культурных различий среди многочисленных групп населения Кавказского региона. Некоторые из них были особенно значимыми и противоречивыми, что, в свою очередь, порождало множество конфликтных ситуаций в отношениях народов Северного Кавказа.

О том что междоусобные войны имели место у многих народов Северного Кавказа, можно узнать из свидетельств разных путешественников. Например, доминиканский монах Юлиан так описывал территорию Алании: «Здесь постоянные войны: князя с князем, местечка с местечком; во время пахоты все люди одного местечка, вооруженные, вместе отправляются на поле, вместе косят… идут все вместе и вооруженные, а в малом числе не могут никак выйти безопасно из своих местечек за чем бы то ни было» (История Осетии, 2019: 303–304).

Происходящие в Северо-Кавказском регионе события имели место на протяжении нескольких столетий. Объяснить это можно только тем, что большинство народов, населяющих Северный Кавказ, вели полунищенское существование. В рамках складывающихся условий проживания изменялись не только нравы, но и образ жизни кавказских народов, о чем, например, свидетельствует так называемая набеговая система. Это был своеобразный хорошо знакомый всем кавказским народам социально-экономический институт, имевший целью не только устранять экономические трудности, но и способствовать травле инородческого населения. Его появление относится к ХVI в., однако он продолжил существование и в ХIХ в. (Гапуров, 2003: 27). Позднее в исторической литературе появился другой термин – институт наездничества. Значительное распространение он получил в Чечне, Ингушетии, в большей части Осетии и у адыгских народов1.

Однако о каком бы термине и явлении ни шла речь и каких бы его целях ни сообщалось, одно, безусловно, важно: данный институт имел место у многих народов Северного Кавказа. Этим обусловлена и его роль в становлении самосознания горских народов и их менталитета, поэтому вмешательство других стран и народов в нравы и обычаи горцев стремительно наталкивалось на отпор с их стороны, как, например, при событиях, связанных с Кавказской войной.

Выделенные нами факторы своеобразного и противоречивого геополитического положения Кавказского региона, испытывающего перманентное разнонаправленное влияние внешнего фактора, а также наличие многочисленных этнических общностей и представителей разных конфессий делали Кавказ непредсказуемым и зыбким территориальным образованием с точки зрения создания устойчивого, развитого, жизнеспособного государства.

Еще одним фактором, оказывающим существенное воздействие на внутриполитическую и международную обстановку в регионе, было влияние мюридизма на народы Кавказа. В связи с этим можно привести мнение генерала Р.А. Фадеева, который дал яркую всеобъемлющую характеристику этому мистико-аскетическому учению в исламе. В частности, он констатировал, что это «самое неистовое воплощение мусульманского фанатизма» (Фадеев, 1860: 15).

Еще раз обращаясь к складывающейся в то время международной обстановке на Кавказе, можно сделать вывод о том, что Россия оказалась между двух огней. Ей необходимо было быстро закончить покорение Северного Кавказа, при этом России в регионе противостояли другие государства, вмешиваясь в данный процесс. Преследуя свои интересы, противники России использовали не только противоречия, существовавшие между странами, но и проблемы внутри отдельных народностей и наций. Например, к последним в полной мере можно отнести так называемый черкесский вопрос, который в силу определенных обстоятельств принял в изучаемый период международный характер.

Обращаясь к черкесскому вопросу, можно констатировать, что он напрямую связан с непростой долей народа Черкесии, которая стала судьбоносной еще в ходе Русско-Черкесской войны 1763–1864 гг. Главным итогом трагической судьбы черкесского народа явилось то, что он оказался разбросанным по многим территориям. Определенная его часть попала и на Кавказ. Последствия этого процесса для черкесского этноса были печальными: их страна перестала существовать, черкесы были изгнаны с исторической родины, потеряв значительную часть населения и большую часть территории (Боров, 2012: 4–5).

1 Отчет по Главному управлению наместника Кавказского за первое десятилетие управления Кавказским и Закавказским краем Его Императорским высочеством Великим Князем Михаилом Николаевичем : 6 дек. 1862 г. – 6 дек. 1872 г. Тифлис, 1873. С. 11.

На этой территории с испокон веков жили представители значительной адыгской этнической группы, включающей не только собственно адыгейцев, но и представителей других этносов: кабардинцев, черкесов и шапсугов.

Массовый отток горцев Кавказа в другие, прежде всего сопредельные, государства, например в Оттоманскую империю, на Ближний Восток и Балканский полуостров, привел и к новой ситуации в дипломатическом соперничестве России и Османской империи. С точки зрения российского дипломатического ведомства, Порта хотела не только задействовать черкесов для охраны своих границ, но и использовать их в качестве усмиряющей и пугающей силы «в возможных будущих войнах с Россией как иррегулярные войсковые формирования» (Касумов, 2010).

Как известно, горцы Северного Кавказа не получили хороших земель, что приводило к нищете и голоду. Это, в свою очередь, способствовало тому, что доведенные до отчаяния черкесы нередко отправляли дочерей в гаремы турецкой знати или самого султана. Вместе с тем даже такие действия не могли полностью решить вопросы повседневной жизни, тогда горцы стали грабить и убивать проезжающих: «…не только на дорогах от них нет спокойствия, но и в самом городе воровство, грабежи, убийства стали обыкновенным делом. В окрестностях рассеяны черкесские селения… С большой опасностью проходят через них караваны» (Новиков, 2011: 1039).

Выясняя специфику воздействия так называемого черкесского вопроса на события внешней политики России во второй половине ХIХ в., можно утверждать, что он существенно повлиял на внешнеполитическую ситуацию на Кавказе, хотя и не был основным в межгосударственных отношениях того времени.

Учитывая рассмотренные особенности внешне- и внутриполитического положения Кавказского региона, необходимо отметить еще одну тенденцию, охватившую данную территорию, – это начавшаяся во второй половине XIX в. модернизация. Она, безусловно, внесла свой вклад не только в развитие экономики региона, но и в своеобразие культур народов Северного Кавказа, нивелируя этнические особенности последних. Кроме того, модернизационные процессы, с одной стороны, явились катализатором мобилизационной обобщенности этнических групп Северного Кавказа, а с другой – способствовали оживлению национального самосознания и появлению национальных движений. Пробуждающееся самосознание было характерно прежде всего для представителей грузинской и армянской диаспор. Это вполне объяснимо, так как именно для них было характерно наличие и государственнических начал властных элитных формирований, и хорошо развитой культурной составляющей. Не обошли эти процессы еще одну территорию Закавказья – Азербайджан. Несмотря на родовые структуры и софийские общины, здесь быстрыми темпами шло формирование нового национального самосознания.

В конфессиональном плане весьма своеобразным, как представляется, было присутствие на Северном Кавказе двух религий – христианства и ислама, которым приходилось сосуществовать с множеством языческих верований и культов. Последнее нередко приводило как к противостоянию, так и конфликтам на религиозной почве. Победу в этой продолжительной борьбе одержал ислам. В результате многие народы Северного Кавказа приняли именно эту веру, за исключением Осетии, где довольно рано (IX–X вв.) утвердилось христианство.

Масштабы влияния этих двух конфессий на народы Кавказа во многом зависели от их поддержки со стороны официальной власти. В связи с этим небезынтересно замечание одного из представителей современной исторической науки Турции: «В турецкой историографии, как правило, не учитывается, что не только российские императоры осуществляли свое покровительство над православным населением Османской империи, но и османские султаны как халифы претендовали на протекторат над мусульманами России…» (Ортайлы, 1997: 225–226). При этом необходимо иметь в виду, что у мусульман, живущих на Северном Кавказе и исповедующих ислам, национальное сознание обычно сливалось с религиозной принадлежностью.

Начавшиеся во второй половине ХIХ в. модернизационные процессы также оказывали влияние на политику, проводимую в Северно-Кавказском регионе. Однако здесь они не могли не столкнуться с существовавшими веками социальными нормами и традициями. Именно здесь, как справедливо замечает К.С. Гаджиев, «в силу национально-культурных и исторических традиций медленно изживались феодальные, патриархальные, клиентелистские и иные элементы политической культуры, существенно тормозившие развитие экономики и политической системы» (2001: 328).

Кавказ – это территория, где проживало большое количество представителей разных народов. По данным статистики – свыше 100 наций и народностей. Однако наиболее многочисленными были следующие диаспоры: русские, чеченцы, осетины, кабардинцы, ингуши, балкарцы, адыгейцы, черкесы, карачаевцы, армяне, ногайцы, таты, калмыки, туркмены, белорусы, украинцы, эстонцы, молдаване, грузины. Русскоязычное население Кавказа предпочитало прежде всего равнины и побережье Черного и Азовского морей. Самой густонаселенной русскими была Донская область, за- тем Ставропольская губерния и Кубанская область – более 90 % населения. Однако были территории, где жили горцы. Например, в Терской области – более 33,7 %1. Столь значительное этническое многообразие порождало существенные различия, с одной стороны, в быту и культуре, а с другой – в верованиях и традициях.

Заключение . Кавказский регион – это один из самых полиэтнических и многоконфессиональных регионов России. В нем с древнейших времен были переплетены и противостояли друг другу обычаи и интересы различных этнических групп и их религиозных верований. Вместе с тем одним из главных этнорелигиозных факторов и одновременно особенностей Кавказского региона было существование в этой зоне двух мировых религий – христианства и ислама. Причем степень влияния этих двух религий определялась деятельностью соответствующих конфессий, зачастую активно поддерживаемых официальной властью.

Все это осложнялось территориальными спорами и вооруженными конфликтами. Такая проблемная внутриполитическая обстановка нередко использовалась в этом регионе для достижения своих внешнеполитических целей другими государствами, прежде всего Англией и Османской империей. Своеобразное геополитическое и международное положение Кавказа требовало от политических элит не только осторожных и поступательных решений и действий, но и поиска надежного союзника для преодоления всевозможных конфликтов, что полностью соответствовало планам и целям России в этом регионе. Все это, несомненно, учитывалось правительством Российской империи в ходе вхождения Кавказского региона в состав страны, что, в свою очередь, способствовало значительному сокращению столкновений между различными этническими группами как на культурной, так и на религиозной почве.