Этос краеведения: этические основания и моральные императивы

Рефлексия над этическими последствиями собственных действий всегда была характерна для профессионалов высокого уровня, заботящихся о личной репутации и о репутации своей профессии. Становление профессии традиционно связывалось с возрастающим интересом к вопросам профессиональной этики и выработке профессионального этического кодекса. Неудержимый, стремительный научно-технический прогресс, проникающий во все жизненные сферы, по-новому ставит перед современными педагогическим и науч- ным сообществами вопрос о моральных основаниях профессиональной деятельности. Благодаря развитию Интернета и цифровизации архивов и библиотек расширяется и упрощается доступ к информации, что создает иллюзию общедоступности и легкости краеведения. Такая иллюзия может быть чревата искажением системы ценностей, лежащей в основе краеведческой деятельности.

В то время как роль краеведения в нравственном и гражданственном воспитании личности признается достаточно большим числом специалистов и педагогов, этические основания краеведения не часто попадают в поле зрения исследователей. Так, в статье Г. П. Пирожкова и И. Г. Пирожковой «Краеведение как научная учебная дисциплина через призму современных проблем» рассматривается значение краеведения в контексте культуроло-гизации и гуманизации образования, подчеркивается его потенциал в ходе нравственного воспитания, однако по замечанию авторов морально-этические ситуации редко освещаются в рамках приобщения к краеведению [8]. В связи с этим встает вопрос, можно ли сформировать моральное самосознание молодежи, приобщая ее к краеведческой практике, без понимания аксиологической структуры краеведения и без моральной рефлексии над собственными действиями? Представляется, что невозможно. В этой связи и возникает необходимость реконструкции и прояснения этоса краеведения.

Термин «этос» как выражение нравственных ориентиров и свод моральных правил в отношении краеведения выбран не случайно. Во-первых, по причине того, что краеведение обычно определяется не как профессия, а как особая деятельность. Таким образом, речь идет о практике, определенной не профессионально, а предметно, поэтому использование термина «профессиональный этический кодекс» в отношении краеведения представляется не вполне корректным. Во-вторых, краеведение представляет собой междисциплинарную область, объединяющую теоретиков и практиков из различных сфер: истории, археологии, культурологии, географии, экологии и др. В связи с этим, с одной стороны, представляется невозможным этические нормы из какой-то одной области распространить на все краеведение в целом, а с другой — возникают трудности с созданием универсального этического кодекса, не учитывающего специализацию, так как моральные дилеммы, с которыми столкнется краевед, работающий с историческими архивами, могут сильно отличаться от тех, с которыми столкнется краевед-эколог. В-третьих, краеведением часто занимаются любители и энтузиасты очень разных возрастов, что не позволяет говорить о сложившемся профессиональном статусе этого рода деятельности. Все названные причины препятствуют тому, чтобы говорить о профессиональной этике краеведения, однако эти же особенности позволяют говорить о краеведении в рамках прикладной этики (то есть анализировать возникающие в ходе краеведческой деятельности моральные проблемы) и задумываться об особых надситуативных и надличностных императивах, свойственных широкому кругу людей, ассоциирующих себя с краеведением, что подводит нас к возможности сформулировать этос краеведа.

С другой стороны, предложенная В. Ю. Перовым система характеристик этико-ориентированных профессий, в которую включены такие признаки, как «1) ориентация на социальные (непруденциальные) блага; 2) внутренние (субъективные) моральные установки; 3) внешние моральные ожидания со стороны общества; 4) нравственная конфликтность принятия решений; 5) персонализм профессиональной деятельности; 6) специфические иерархические отношения внутри профессии; 7) автономные процедуры принятия в профессию, способы признания и продвижения по службе; 8) организационные структуры, деятельность которых направлена на формирование и поддержание профессиональной ответственности, солидарности и доверия» [7, с. 71], позволяет обосновать допустимость разговора о профессиональной этике краеведения.

Этическая ориентированность краеведения выражается в соответствии следующим пунктам: 1) краеведение в первую очередь ориентировано на сохранение культурного и исторического наследия, а не на личное обогащение; 2) от краеведа требуются особые морально-волевые качества, такие как, например, объективность, беспристрастность, бескорыстность, активная гражданская позиция и др.; 3) от краеведов, имеющих доступ к конфиденциальной информации, например, к семейным архивам, общество ожидает защиты этой тайны; от краеведов, имеющих доступ к культурным ценностям, общество ожидает того, что человек не воспользуется неведением обладателя этой ценности и т. д.; 4) в краеведении можно выделить различные виды этических конфликтов: монетизация или бескорыстное служение, следование идеалам науки или популяризация, право на забвение или объективность; 5) существенная самостоятельность краеведа в выборе объекта, цели, средств и методов своей деятельности, сопряженные с необходимостью высокой квалификации, наделяют субъекта высокой степенью автономии; 8) недобросовестные действия кого-то, причисляющего себя к сообществу краеведов, могут нанести репутационный ущерб всей социальной группе, поэтому существуют различного рода региональные и национальные краеведческие объединения, вырабатывающие общие правила поведения в тех или иных ситуациях. Необходимость выработки этического кодекса часто связана с тем, что «решение ситуаций и нравственных конфликтов не может быть ограничено личностным моральным выбором, поскольку профессиональная деятельность носит общественно значимый характер» [7, с. 76], а именно к таковой деятельности и относится краеведение. По этой причине и в силу того, что краеведение соответствует большинству характеристик, присущих этико-ориентированным профессиям, его можно отнести к числу тех видов деятельности, которые в перспективе нуждаются в выработке профессионального этического кодекса.

Можно заключить, что ввиду высокой социальной ответственности в краеведении любая деятельность в рамках этой области знания нуждается в экспертном этическом сопровождении. Отсутствие специальной рефлексии над этической составляющей со стороны самого краеведческого сообщества можно рассматривать как тревожный фактор, показывающий разобщенность этого сообщества и сла- бую перспективу институализации краеведения по типу свободных профессий, которая обычно сопровождается всплеском интереса к аксиологической проблематике и активными дискуссиями о цеховой морали. Как отмечает Т. И. Пороховская, через профессиональную этику происходит реализация корпоративной и индивидуальной ответственности, а сам кодекс «является официальным нормативным документом к которому могут при необходимости апеллировать члены профессионального цеха: он фиксирует границы моральной ответственности, нравственные обязанности и запреты в профессиональной деятельности» [9, с. 329], а потому должен разрабатываться самим экспертным сообществом, а не сторонним наблюдателем. Именно по этой причине представляется более корректным на данном этапе и в рамках данной статьи говорить об этосе краеведения, а не о профессиональной этике.

Как уже упоминалось, междисциплинарное поле краеведения включает в себя множество профессиональных областей, среди которых история, этнография, археология, реставрация, экскурсионная деятельность, журналистика и др. Специализация в какой-либо из этих областей требует от субъекта соблюдения принятых в ней этических правил. Так, историк-краевед должен следовать принципам научной рациональности и этосу ученого, краевед-публицист — соблюдать журналист -скую этику, краевед, интересующийся сохранением культурного наследия, — придерживаться этики реставратора и т. д. Непонимание специфики этической составляющей смежных областей может приводить (и приводит) к репутационным рискам и дискредитации как всей области знаний, так и вида деятельности.

В качестве одной из таких проблемных точек можно отметить «высокомерный» взгляд на краеведение со стороны профессиональных историков, которые иногда приравнивают краеведение к «фолк-хистори» (народному мифотворчеству, поп-истории, псевдо-истории): «Работа историка требует определенного уровня профессионализма, созданного базовым образованием в молодости (лет эдак от 17 до 22) и длительной практикой в своей научной (не только преподавательской) деятельности впоследствии. Деятельность исто- рика-профессионала ближе к работе следователя, чем писателя. Любительские занятия наукой (чаще всего альтруистичные и бездоходные) в российской провинции с XIX в. принято называть краеведением. Десятки, если не сотни краеведов в каждой области занимаются на свой страх и риск (в качестве хобби) краеведением и приносят этим своей малой родине много пользы. Их занятия ближе всего к работе публициста (короткое дыхание статьи, накал эмоций, личная увлечённость, коллекционерский подход к теме)» [1]. Среди «грехов» краеведения называются отсутствие научного подхода и беспристрастности в оценке сведений, погоня за сенсацией, фальсификация, узость мышления, незнание или игнорирование историографии и др. Все это снижает доверие не только к получаемым результатам, но и рисует достаточно негативный образ краеведа-любителя. С другой стороны, еще Н.Я.Марр отмечал, что благодаря «незашоренному» взгляду краеведов, их пытливости и любви к собираемому материалу удавалось предлагать смелые гипотезы, впоследствии находившие подтверждения в «большой» науке: «Краеведение не простое лишь материальное обогащение науки, это не расширение лишь культурно-просветительской деятельности наших убеленных сединами центральных научно-исследовательских институтов… или применение наших испытанных теоретических положений к новым фактическим материалам. Краеведение — это особый путь научной работы, это источник новых методов» [5, с. 7].

Недостаточная методологическая и научно-исследовательская подготовка части краеведческого сообщества осознается и самими его представителями, что иногда приводит к внутрикорпоративным конфликтам. В качестве примера приведем публикацию М. Мироновой (член Королёвского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры), в которой автор противопоставляет «краеведение» (кропотливая исследовательская работа с соблюдением существующих этических правил) и «краевед-ствование» (преследование корыстных целей, нарушение академической этики и авторских прав) [6].

Археологическое краеведение без соблюдения этических и профессиональных стандартов грозит превратиться в «черное ко-пательство» и кладоискательство. Существующие в археологии этические кодексы провозглашают в качестве базовой ценности сохранность памятника и запрещают получение выгоды (продажа артефактов, создание личных коллекций, введение в оборот нелегально добытых предметов старины и др.), обсуждается возможность сокрытия данных о местоположении археологических памятников, так как подобная информация способствует их разграблению [2]. Поэтому представляется важным еще на этапе приобщения к волонтерским проектам в области археологического краеведения сформировать правильные ценностные установки, чтобы в будущем избежать увеличения численности недобросовестных искателей кладов и «копателей», разрушающих своими действиями памятники.

Поисковое движение, активно развивающееся в современной России, наглядно демонстрирует важность формирования позитивной системы ценностей у молодежи, вовлекаемой в волонтерскую деятельность. Так, на сайте Общероссийского общественного движения по увековечению памяти погибших при защите Отечества «Поисковое движение России» опубликован текст «Морального кодекса поисковика» [10], в котором зафиксированы ключевые требования к поведению участников движения: бескорыстность, уважение к останкам павших воинов (независимо от их национальной принадлежности), почтение к воинским реликвиям и др. Важным достоинством этого документа можно назвать наличие конкретных формулировок, проясняющих, какого поведения следует воздерживаться, чтобы не дискредитировать поисковое движение в глазах общества. Например, что особо ценно в эпоху распространения социальных сетей, указывается, что запрещено любого рода позирование на фоне останков. Кодекс охватывает в первую очередь типовые поведенческие ситуации, в которых человек может оступиться и совершить неблаговидный поступок.

Более пристальное внимание к этической составляющей поисковой деятельности можно найти в работе С. С. Котилевского

«Теория и практика поисковых работ». Среди проблем, не охваченных вышеупомянутым Кодексом, называются: несогласованность действий поисковых отрядов, из-за которых родственники погибших получают по несколько уведомлений о найденных останках; низкий уровень системности в поисковой работе и малая добросовестность в работе с архивными материалами, которые приводят к подмене целей поисковой работы. Как указывает автор: «Подавляющее большинство преподавателей места былых сражений видят, прежде всего, как воспитательный полигон, а поисковую работу — как способ воспитания патриотизма у детей и подростков. К сожалению, приходится констатировать, что многие педагоги в малой степени уделяют внимание освоению поисковых премудростей, считая, что этому дети научатся непосредственно в ходе выполнения полевых работ» [3, с. 11], а в результате идентификация павших воинов производится на низком уровне, а форма вытесняет содержание.

Краеведение, обладая культурно-охранительным и культурно-созидающим характером, тем не менее может привести и к опреде-леннойпрофессиональнойдеформации,в част- ности,к преувеличениюроликакого-тоотдель-ного народа или региона в истории и культуре. С одной стороны, как верно замечает Д. С. Лихачев, благодаря краеведению, «преобразуется ландшафт, если мы знаем, какие события в нем происходили, какие битвы тут разыгрывались, чьи судьбы решались» [4, с. 161], он наполняется духовным содержанием. С другой стороны, акцент на узких темах приводит к сильной героизации, стремлению «удревнить» изучаемый край и идеализации [1].

В качестве заключения сформулируем на основе приведенных примеров базовые императивы, которые могут стать основой морального этоса в краеведении: преодоление глобализации; сохранение самобытности; воспитание этнического или краевого самосознания, но при этом умение видеть горизонты сближения с соседними культурами; встраивание в межкультурный диалог; приверженность созидательной толерантности; свободное и в то же время согласованное с единомышленниками творчество, основанное на идеалах научной рациональности и академической этики; защита интересов общества и культуры и противостояние коммерциализации и прагматизму.

Lyubov S. MOSKOVCHUK

The Ethos of Local History: The Ethical Foundation and Moral Imperatives