Эволюция отношения С.А. Есенина к Первой мировой войне

S.A. Esenin; the First World War; humanism; motifs.

Первая мировая война (1914–1918) оказала огромное влияние на литературную жизнь России. Ее события не оставили равнодушными писателей и поэтов, многие из которых отправились на фронт; вызвали многочисленные отклики в художественной и публицистической литературе.

С.А. Есенин – свидетель и участник Первой мировой войны – откликнулся на нее целым рядом произведений, написанных в 1914–1915 гг., до прохождения военной службы. 5 апреля 1916 г. Есенин был зачислен в Полевой Царскосельский военно-санитарный поезд № 143 Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны; с 27 апреля по 13 июня в составе поезда совершил две поездки к линии фронта, затем служил в лазарете в Царском Селе. 17 марта 1917 г. в связи с сокращением штата был направлен в распоряжение Воинской Комиссии при Государственной Думе, затем получил направление в школу прапорщиков и ушел из армии [Летопись 2003–2018, I, 344, 354–365, 368–373, 378–379; Летопись 2003–2018, II, 31–32]. В 1925 г. поэт вновь обратился к итогам войны в поэме «Анна Снегина». Осмысление Есениным военных событий в разные периоды его творчества – предмет настоящего исследования.

19 июля 1914 г., когда Германия объявила войну Российской империи, Есенин находился в Ялте. Его впечатления отражены в письмах отцу в Москву. Накануне поэт отплыл на пароходе из Севастополя, о трудностях пути написал по прибытии в Ялту: «Когда вышли из Севастополя, в нас хотели стрелять из миноносца. Все вышло по недоразумению. Наш капитан не ответил на три сигнальные выстрела. Был ветер, на море волны, и не было слышно» [цит. по: Летопись 2003–2018, I, 190]. В начале августа 1914 г. сообщил о сложностях: «Оставаться в Ялте опасно, все бегут. Вследствие объявленного военного положения в Севастополе тут жить нельзя. Я бы и сейчас уехал, да нельзя. Все приостановлено. Теперь найму автомобиль до Симферополя со своими товарищами и поедем в Москву. Дела очень плохи. Никуда нельзя съездить» [цит. по: Летопись 2003–2018, I, 190–191]. Согласно воспоминаниям гражданской супруги поэта А.Р. Изрядновой, Есенин неоднократно писал ей из Ялты письма «одно другого грознее» о том, что ему не на что жить: «Пошла к его отцу просить, чтобы выручил его, отец не замедлил послать ему денег...» [Изряднова 1986, 144] (письма Есенина неизвестны; информация о них содержится в воспоминаниях А.Р. Изрядновой [Изряднова 1986]).

Вернувшись в Москву в августе 1914 г., Есенин создал произведения, посвященные Первой мировой войне. Ранние творческие отклики поэта отразили разные аспекты военных событий. Ряд произведений связан с конкретными историческими событиями, происходившими в Европе. Предположительно в сентябре Есенин написал поэму «Галки» (текст не сохранился). По свидетельству Г.Д. Деева-Хомяковского, в «небольшой поэме» автор «отобразил ярко поражение наших войск, бегущих из Пруссии, и плач жен по убитым. <...> Сданная в печать <в журнал “Друг народа”> его поэма “Галки” была конфискована еще в наборе» [Деев-Хомя-ковский 1986, 149]. Дата и причина цензурного запрещения произведения не установлена, но известно, что Есенин неоднократно предпринимал попытки его издания [Шубникова-Гусева 2019, 53]. Содержательный аспект поэмы связан с поражением русской армии в Пруссии. Интервенция на территорию противника в Восточную Пруссию началась 4 (17) августа 1914 г. и стала серьезным ударом для него, тем более что после пересечения границы русские войска провели две успешных битвы: 4 (17) августа при Сталлупонене (Шталлупонене), 7 (20) августа – Гумбиннен-Гольдапское сражение. Однако 25 августа немецкие войска начали наступление против русских, и в результате Восточно-Прусская операция завершилась крупным поражением отечественной армии спустя почти месяц после начала 2 (15) сентября 1914 г.

Печальный опыт русской армии привлек внимание Есенина. В поэме, очевидно, автор следовал традиции «Слова о полку Игореве», о чем свидетельствует перекличка сюжета (поражение и бегство русских войск), эпизода (плач жен соотносится с плачем Ярославны) и заглавного образа («Боян, по мнению автора “С<лова...”>, сравнил бы рус<ских> князей не с соколами, преследующими птиц, а сравнил бы князей вместе с их полками со стадами галок, бегущих, на свою погибель, к Дону Великому. <...> Данное отрицат<ельное> сравнение (не соколы, – галки) особенно удачно по отношению к полкам Игоря, которые, подобно галкам, были окружены половцами и разбиты» [Соколова 1995, 19]).

Другие события в Европе поэт отразил в созданных до конца 1914 г. стихотворениях «Бельгия», «Польша» и «Греция», свидетельствующих о высокой гражданской позиции автора. По мнению И.Ф. Герасимовой, анализ этих произведений «позволяет воспринимать их как целостное идейно-художественное триединство, как триптих » [Герасимова 2009, 87]. В стихотворении «Бельгия» отмечена немецкая оккупация страны и трагедия бельгийского народа, который одним из первых подвергся натиску германской армии. Безусловно, Есенину были известны многочисленные литературные отклики на происходящее в стране (А.А. Блока, З.Н. Гиппиус, В.Я. Брюсова, Л.Н. Андреева и др. [Герасимова 2010]). Важно отметить иное отношение автора к поражению: если в «Галках» было описано бегство армии, ее невозможность противостоять более сильному противнику, то в «Бельгии» поэт, констатируя разгром страны, подчеркнул ее духовное величие и героизм – сохранявшая нейтралитет страна, проведя в двухдневный срок мобилизацию, оказала серьезное сопротивление интервентам: «Побеждена, но не рабыня, / Стоишь ты гордо без доспех» [Есенин 1995–2001, IV, 74]. Героический пафос присущ и двум сонетам «Греция» и «Польша». В первом из них звучит призыв к Греции определить свою позицию в начавшейся войне, так как многие европейские страны, в том числе упоминаемая в сонете Сербия, к тому времени активно участвовали в боевых действиях (только 29 июля 1917 г. Греция выступила на стороне Антанты); во втором – вера в скорое освобождение от оккупации Царства Польского, входившего в состав Российской империи: «Пускай горят родных краев опушки, / Но слышен звон побед к молебствию костела» [Есенин 1995–2001, IV, 97]. Все стихотворения отличают обращение к славной истории стран, их культурному достоянию и убежденность в скором и справедливом возмездии.

В произведениях о Первой мировой войне отражена также вера в успех русской армии, что передано с помощью мотива молодецкой удали и обращения к фольклорной традиции. Поэт признавался: «Резкое различие со многими петербургскими поэтами в ту эпоху сказалось в том, что они поддались воинствующему патриотизму, а я, при всей своей любви к рязанским полям и к своим соотечественникам, всегда резко относился к империалистической войне и к воинствующему патриотизму. Этот патриотизм мне органически совершенно чужд. У меня даже были неприятности из-за того, что я не пишу патриотических стихов на тему “гром победы раздавайся”, но поэт может писать только о том, с чем он органически связан» [Розанов 1986, 443]. Эта тема звучит в маленькой поэме «Русь» (1914): «мирные пахари» сопоставляются с фольклорными героями («Вот где, Русь, твои добрые молодцы, / Вся опора в годину невзгод» [Есенин 1995–2001, II, 19]). Наиболее ярко она проявляется в стихотворениях «Богатырский посвист» (<1914>) и «Удалец» (<1914–1915>), где отсутствуют антивоенные мотивы или призывы к победе. В основе «Богатырского посвиста» – ориентация на богатырский эпос и былинную традицию; при этом сюжет отражает и современные реалии: русский мужик насвистывает песню, и мощь его свиста, от которой дрожат столетние дубы, пугает немцев, враг в страхе бежит. Таким образом, победу над врагом определяет внутренняя сила, присущая русскому человеку. Финал стихотворения, где отмечена победа русских войск, может быть связан с реальными успехами русской армии [Скороходов 2014, 168], когда в ходе Варшавско-Ивангородской операции русские войска отразили удар противника и перешли в контрнаступление. «Удалец», написанный от лица новобранца, тематически связан с народными рекрутскими песнями о проводах в армию, в стихотворении использована соответствующая фольклору лексика и архаизмы, ритм и использование междометий отсылают к частушечной традиции. Поэт передает воодушевленно-приподнятое состояние новобранца, скрывающего страх перед неизвестностью, показывает его удаль и мужество.

О большой силе народа Есенин писал и в маленькой поэме «Марфа Посадница» (1914): «На войну он <Есенин> отозвался “Марфой Посадницей” – первой революционной поэмой о внутренней силе народной, написанной еще в те дни (сентябрь 1914 года), когда почти все наши большие поэты – исключений мало! – восторженно воспевали внешнюю силу государственную» [Иванов-Разумник 1918, 2]. Отметим и героя маленькой поэмы «Ус» (1914), также посвященной событиям русской истории, который принимает решение уйти из дома, чтобы освободить родной край: «Соберу я Дон, вскручу вихорь, / Полоню царя, сниму лихо» [Есенин 1995–2001, II, 22]. Еще один герой-защитник – Егорий – появляется в это же время в одноименном произведении, где вновь звучит призыв встать на защиту родины.

Таким образом, уже в первые месяцы войны прослеживается изменение отношения поэта к ее событиям, связанное с реальными историческими фактами: признание поражения отечественной армии сменяется верой в ее скорый успех. Поэт верит в мужество русского воина, восторгается героическим сопротивлением европейских государств.

Вместе с этим в творчестве Есенина второй половины 1914 г. воссозданы реалии военного времени в деревне. В стихотворении «Край ты мой заброшенный...» (1914) поэт отметил обездоленность («сенокос некошеный») и вымирание деревни, где осталось всего пять изб. Особо Есенин пишет о проводах рекрутов. В «Руси» проводы новобранцев представлены с помощью характерных деталей: «Повестили под окнами сотские / Ополченцам идти на войну. <…> // Собиралися мирные пахари / Без печали, без жалоб и слез, / Клали в сумочки пышки на сахаре / И пихали на кряжистый воз» [Есенин 1995–2001, II, 18–19]. В стихотворении подчеркнуто смирение крестьян перед своей участью. Целиком рекрутской теме посвящено стихотворение «По селу тропинкой кривенькой...» (1914). Поэт, в отличие от современников, М.И. Цветаевой («Белое солнце и низкие, низкие тучи…», 1916) и др.), не рассказывал о проводах новобранцев в трагическом ключе. Напротив, он описывал веселый пляс, улыбки стариков и заигрывание рекрутов с «лукавыми девчоночками»; особо подчеркивал исполнение песен: «Рекрута ходили с ливенкой / <...> // Распевали про любимые / Да последние деньки» [Есенин 1995–2001, I, 48]. Стихотворение отразило личные впечатления поэта: известно, что Есенин участвовал в проводах рекрутов, играл на ливенке. В письме секретарю редакции «Нового журнала для всех» А.А. Добровольскому (11 мая 1915 г.) он описал следующий эпизод: «Каждый день хожу в луга и в яр и играю в ливенку. На днях меня побили здорово. <...> Сложил я, знаешь, на старосту прибаску охальную, да один ночью шел и гузынил ее. Сгребли меня сотские и ну волочить. <...> Ливенку мою расшибли. Ну, теперь держись. Рекрута все за меня, а мужики нас боятся» [Есенин 1995–2001, VI, 69]. Об этом же случае поэт сообщил С.М. Городецкому (письмо Есенина неизвестно, сохранился ответ на него: «Очень я смеялся, как ты с ливенкой набуянил» [Сергей Есенин в стихах и жизни 1995, 200]). Когда поэта призвали на военную службу, по свидетельству односельчанина, «в деревне устроили <...> проводы. Гульнули мы тогда напоследок крепко. Понятно, не с радости, а с большого горя. Война к этому времени унесла из константиновских семей уже не одного кормильца. Был вместе с нами и Есенин. Он хорошо передал наше настроение в стихотворении “По селу тропинкой кривенькой...”» [Калинкин 1975, 98–99]. В повести «Яр» (<1916>) Есенин приводит канавушку военного времени, исполняемую под ливенку: «Милый в ливенку играет, / Сам на ливенку глядит, / А на ливенке написано: / В солдатушки итить» [Есенин 1995–2001, V, 74]; в Константинове записывает прибаску: «Погуляйте, ратнички, / Вам последни празднички. / Лошади запряжены, / Сундуки улажены» [Есенин 1995–2001, VII (2), 324]. Мотивы проводов воина и связанного с ним плача матерей звучат также в стихотворении «Удалец», маленьких поэмах «Ус» и «Марфа Посадница».

В то же время в творчестве поэта звучат иные мотивы – гибели родного человека, плача по погибшему, связанные с судьбой русской женщины, которые отразились в стихотворениях «Молитва матери» и «Узоры». Здесь трагические события переданы через личное горе – печаль матери и невесты, потерявших на войне сына и жениха. В обоих произведениях подчеркнут героизм воинов, павших смертью храбрых.

В 1915 г. Есенин в творчестве не обращался к военной теме напрямую, но в некоторых произведениях присутствуют мотивы, связанные с военными событиями. Итогом войны для поэта становится массовая гибель воинов, поэтому в лирике становятся ведущими мотивы оплакивания убитых, похорон и поминовения. В стихотворении «Поминки» (<1915>) отражены приметы идущей войны: плач женщин по молодым людям, отсутствие упоминания мужчин на поминках, отпевание сразу нескольких покойников; здесь возникает мотив сиротства [Скороходов 2014, 324–325]. В стихотворении «Занеслися залетною пташкой...», тематически связанном с произведениями 1914 г. (проводы рекрутов; ожидание вестей от родных; оплакивание убитых), развиваются мотивы, звучавшие ранее: «Занеслися залетною пташкой / Панихидные вести к нам. / Родина, черная монашка, / Читает псалмы по сынам» [Есенин 1995–2001, IV, 116]. Если в «Руси» мотив ожидания разрешается получением новостей об успехах родных, подчеркнуто обилие писем с фронта, то теперь все вести в селе одинаковые – «панихидные». Эпитет подчеркивает ведущие для произведения сопряженные мотивы – панихиды и смерти. Мотив молитвы за погибшего сына, связанный с частным горем («Молитва матери»), приобретает обобщенный характер: в рассматриваемом стихотворении усилен мотив поминовения, а в образе матери предстает родина. В стихотворении «Корова» философское звучание приобретает тема смерти телка и материнского горя, возможно, навеянная военными событиями. О народном страдании Есенин также пишет в маленькой поэме «Микола», в которой Господь обращается к святому: «“Обойди ты русский край. // Защити там в черных бедах / Скорбью вы-терзанный люд. / Помолись с ним о победах / И за нищий их уют”» [Есенин 1995–2001, II, 14]. По мысли П.Ф. Юшина, «в незначительной, и казалось бы затерянной среди других, строке поэт именем бога благословлял войну и ратовал за победу русского оружия» [Юшин 1969, 138]. Мотив молитвы здесь приобретает иное звучание, отражает веру в победу.

К осмыслению Первой мировой войны Есенин вернулся в зрелом творчестве – в поэме «Анна Снегина» (1925), события которой начинаются в 1917 г. Повествование ведется от лица поэта Сергея, имеющего автобиографические черты. Рассказчик дезертирует из армии, где он, в отличие от Есенина, принимал участие в боевых действиях. О дезертирстве из армии Временного правительства поэт упоминал в автобиографии 1923 г.: «В революцию покинул самовольно армию Керенского и, проживая дезертиром, работал с эсерами...» [Есенин 1995–2001, VII (1), 13]. Объяснение этого поступка в произведении отражает гуманистический взгляд поэта на войну: «Стрелял я мне близкое тело / И грудью на брата лез. / <...> / И, твердо простившись с пушками, / Решил лишь в стихах воевать» [Есенин 1995–2001, III, 160]. Такая позиция сформировалась у Есенина, свидетеля военных и революционных событий, ранее, в маленькой поэме «Кобыльи корабли» (1919), где он провозгласил: «Буду петь, буду петь, буду петь! / Не обижу ни козы, ни зайца» [Есенин 1995–2001, II, 80].

Вместе с тем в поэме прослеживается и антигуманный взгляд, отражающий социальное неравенство. Неоднократно противопоставлена безопас- ная жизнь в тылу людей, обладающих значительным состоянием («И ту же сермяжную рать / Прохвосты и дармоеды / Сгоняли на фронт умирать» [Есенин 1995–2001, III, 161]), и подчинение приказам власти простого народа, не желающего воевать (характеристика призванных на службу в «Руси» выражает отношение крестьянства к войне – «мирные пахари»). В ранних поэтических откликах на войну были заявлены причины, побудившие героев к участию в войне: это «беда опасная», о которой узнает мужик в «Богатырском посвисте», или желание молодца («Удалец») показать свою силу и ухарство. Обращаясь в «Анне Снегиной» к описанию событий уже завершившейся войны, Есенин приходит к выводу о ее бесцельности, отмечает массовую гибель людей. Герой поэмы воюет не ради защиты родины, а «за чей-то чужой интерес», постепенно приходит к осознанию, что он «игрушка, / В тылу же купцы да знать» [Есенин 1995–2001, III, 160]. Заинтересованность власти в продолжении войны подчеркнута использованием лозунгов Временного правительства: «Война “до конца”, “до победы”» [Есенин 1995–2001, III, 161]. Бессмысленность военных действий видят и крестьяне, не случайно у мужиков возникает вопрос к герою: «Кричат нам, / Что землю не троньте, / Еще не настал, мол, миг. / За что же тогда на фронте / Мы губим себя и других?» [Есенин 1995–2001, III, 169].

В поэме, как и в ранних произведениях, звучит мотив смерти воинов: «И сколько зарыто в ямах. / И сколько зароют еще» [Есенин 1995–2001, III, 165], но теперь он затрагивает и жизнь помещиков: Анна Снегина потеряла на войне мужа. С ним также связан и мотив плача по погибшему, и тема женской судьбы без кормильца: «“Рыдай не рыдай – не помога... / Теперь он холодный труп...”» [Есенин 1995–2001, III, 175]. Но еще более явно в поэме обозначен другой итог участия в военных действиях – нанесение увечий людям, превращение их в калек. Очевидно, что эта тема связана с личными впечатлениями Есенина, служившего санитаром. Известно, что во время поездки к линии фронта поэт неоднократно участвовал в погрузке и выгрузке раненых [см., например: Николаева 2020, 189–190]. Важны воспоминания Е.А. Есениной: «В армии он ездил на фронт с санитарным поездом, и его обязанностью было записывать имена и фамилии раненых. Много тяжелых и смешных случаев с ранеными рассказывал он. Ему приходилось бывать и в операционной. Он говорил об операции одного офицера, которому отнимали обе ноги. Сергей рассказывал, что это был красивый и совсем молодой офицер. Под наркозом он пел “Дремлют плакучие ивы”. Проснулся он калекой...» [Есенина 1986, 42]. В черновом автографе, возможно, отражены воспоминая поэта о службе, герой радуется усадебному пейзажу: «О вишни, мои вы вишни! / Я так вам безумно рад, / Что здесь хоть немного неслышней / Рыданий и стонов солдат» [Есенин 1995–2001, III, 407–408]. Видя красоту природы и осознавая человека ее неотъемлемой частью, рассказчик отмечает противоестественность войны и связанного с ней физического уродства: «Как прекрасна / Земля / И на ней человек. / И сколько с войной несчастных / Уродов теперь и калек» [Есенин 1995–2001, III, 165]. В черновике встречается еще один момент, подчеркивающий тему насилия над человеком, – в разговоре с героем мужики интересовались: «За что же тогда на фронте / Калечат и мучают нас?» [Есенин 1995–2001, III, 410]. В итоговом варианте развивается мотив смерти на войне. Есенин показывает также жизнь изувеченных людей после возвращения с фронта: «…какая-то мразь / Бросает солдату-калеке / Пятак или гривенник в грязь» [Есенин 1995–2001, III, 165], – сопрягая таким образом мотивы уродства и власти.

Итак, отозвавшись на события Первой мировой войны в раннем творчестве, Есенин представил панорамный взгляд на происходящее: его внимание привлекли исторические факты, психология участников военных действий и их близких, изменение жизни в деревне. Но уже в 1915 г. поэт отметил ее главный итог – массовую гибель простых людей. Спустя значительное время после окончания войны эта мысль вновь возникла в поэме «Анна Снегина». Есенин подчеркнул бессмысленность и жестокость войны, ведущие к противоестественным человеческой природе убийствам, нанесению увечий. В этом выразилась гуманистическая позиция поэта и отразился его личный опыт военной службы.