К определению природы принципов права в парадигме интегративного правопонимания

Современными правоведами различаются несколько господствующих типов правопо-нимания – юридический позитивизм, синтезированное и интегративное правопонимание. Сторонники интегративной концепции, пытающиеся сформировать целостное представление о праве во множестве его проявлений, вводят в научный оборот понятие «система форм национального и международного права, реализующегося в государстве».

Данное понятие используется в рамках интегративной парадигмы для обозначения устойчивой структурированной совокупности взаимосвязанных онтологически однородных элементов – форм внутригосударственного и международного права. Такими формами являются международные договоры, обычаи международного права, внутригосударственные правовые акты («законодательство»), правовые договоры и обычаи национального права. Перечисленные формы права содержат средства правового регулирования – принципы и нормы права.

Важнейшая установка интегративного правопонимания состоит в сведении права «прежде всего к принципам и нормам только права, содержащимся в единой, развивающейся и многоуровневой системе форм национального и (или) международного права, реализующихся в государстве, то есть интеграцией лишь однородных правовых элементов, права и права в его различном внешнем выражении» [3, с. 621].

Такая позиция позволяет, во-первых, не отождествлять право и законодательство, содержащее правовые нормы, установленные правотворческими или исполнительными органами государственной власти. Иными словами, в отличие от юридического позитивизма интегративная концепция права не сводит все право к получающему нормативное выражение волеизъявлению государства.

Во-вторых, принципы и нормы права не объединяются с другими средствами регулирования общественных отношений – религиозными нормами, моральными ценностями, мировоззренческими установками, выражающими идеи равенства и справедливости, а также позициями судов и судебными усмотрениями. Совокупность социальных регуляторов общественных отношений, имеющих отличные от права онтологические основания, В. В. Ершов в русле гегелевской традиции обозначает термином «неправо».

Жесткое разграничение права и неправа отличает «научно обоснованную» концепцию интегративного правопонимания от иных, «научно дискуссионных» концепций [3, с. 10– 11], иными словами, концепций синтезированного правопонимания.

Характерно, что более ста лет назад Е. Н. Трубецкой, анализируя существующие теории права, отмечал: «Предшествовавший разбор главнейших из современных определений права достаточно выяснил два основных их недостатка: одни из них чрезмерно суживают понятие права, отождествляя его или с правом только позитивным или даже с правом, действующим внутри государства; другие же смешивают право с областями, ему смежными, с теми или другими факторами духовной и социальной жизни человечества, по существу отличными от права, но так или иначе с ним соприкасающимися» [5].

Выделенные Е. Н. Трубецким «недостатки» устраняются в концепции интегративного правопонимания, которая дает праву соразмерное, с точки зрения формальной логики, определение: не слишком узкое, как в юридическом позитивизме, и не слишком широкое, как в иных, «научно дискуссионных», или синтетических концепциях.

Одним из краеугольных камней концепции интегративного правопонимания является рассмотрение принципов права в качестве самостоятельной разновидности правовых регуляторов, которые определяют сущность права, повышают степень его определенности, обеспечивают сбалансированное состояние права, внутреннее единство и целостность. В частности В. В. Ершов утверждает определяющее значение принципов права: «Принципы права, как представляется, обладают высшей императивностью и максимальной универсальностью» [3, с. 124].

Основной функцией принципов права, отличающихся от норм права своей «первичностью» и абстрактностью, является правовое регулирование общественных отношений. Оно может осуществляться как опосредованно, через конкретизирующие нормы права, так и непосредственно, через прямое применение принципов права, позволяет устранять мнимые пробелы в праве и сводить к минимуму субъективизм и произвол в правоприменительной деятельности.

Формулировка и применение принципов права позволяют преодолевать основной недостаток синтезированного правопонимания: «Научно дискуссионные концепции интегративного правопонимания, широко распространенные во всем мире, а также в России, теоретически спорно объединяют в единой системе права как принципы и нормы права, так и иные, онтологически неоднородные социальные явления, средства регулирования общественных отношений – право и неправо», – пишет В. В. Ершов [3, с. 11].

Вместо интеграции правовых и неправовых регуляторов, негативно отражающейся на регулировании общественных отношений, приводящей в судебной практике к нарушениям прав и правовых интересов участников судебных процессов, создающей бесконечные судебные споры и нестабильную судебную практику, профессор В. В. Ершов обоснованно отстаивает необходимость использования в правоприменении гомогенных регуляторов – принципов и норм права.

• В.    В. Ершовым выделяется еще одна функция принципов права, образно названная «дорожной картой» в правотворческом процессе. «Общие принципы права, в том числе воплощенные в Конституции РФ, обладают высшим авторитетом и являются критерием и мерой оценки правомерности всех нормативных актов», – цитирует он высказывание судьи Конституционного Суда РФ А. Л. Кононова [3, с. 300].

«Научно дискуссионными» с точки зрения интегративной концепции считаются идеи Р. Дворкина, Г. Л. Харта, Г. Брэбана и других представителей синтезированного правопо-нимания, предлагавших «измерение» права неправовыми принципами, к примеру, моральными абсолютами, «естественным правом справедливости» или устоявшимися ценностями либерального общества. Сторонники интегративного правопонимания не допускают возможности обращения к неправу не только в процессе правоприменительной практики, но и при оценке действующего права.

Подчеркивая онтологическое единство системы форм национального и (или) международного права профессор В. В. Ершов отмечает, что «теоретически бесперспективно, а практически контрпродуктивно создавать самые разнообразные дуалистические системы права, искусственно разграничивающие «право» и «закон», «должное» и позитивно установленное органами государственной власти…» [3, с. 74].

С одной стороны, не вызывает сомнений, что именно основополагающие принципы права должны быть «критерием и мерой оценки правомерности всех нормативных актов». С другой стороны, рассматривая принципы права в качестве важнейших измерителей и ориентиров для законодателей, сторонники интегративного правопонимания придают им статус наивысших самодостаточных ценностей и, как следствие, исключают необходимость и возможность обращения к иным ценностям и стандартам, то есть к критериям и измерителям права, онтологически отличным от него, – «неправу».

С нашей точки зрения, в концепции интегративного правопонимания тезис о недопустимости объединения в единой системе права социальных регуляторов, имеющих различную онтологическую природу, постепенно трансформируется в тезис о самодостаточности системы форм права, иными словами, о независимости права от моральных норм, религиозных и иных социально-культурные стандартов. Такая позиция представляется спорной. Для ее критического рассмотрения необходимо уточнить содержание и объем понятия «неправо».

К неправу сторонники интегративной концепции относят, во-первых, моральные и религиозные нормы, «стандарты неопределенной социальной природы», обращенные к любому количеству участников общественных отношений. Во-вторых, неправом считаются результаты индивидуального регулирования общественных отношений, подразумевающие определенное, конечное число участников регулируемых отношений: индивидуальные договоры, прецеденты индивидуального судебного регулирования, вырабатываемые в процессе отправления правосудия, а также позиции судов.

Безусловно, неправовые социальные регуляторы (религиозные стандарты, моральные нормы) не должны быть составной частью системы форм права, но означает ли это, что право и неправо не могут диалектически взаимодействовать?

Не вызывает сомнений то, что основополагающие абстрактные принципы права служат критерием и мерой оценки более конкретных средств правового регулирования – правовых норм. Но что же является критерием и мерой оценки самих основополагающих принципов права, являющихся наиболее универсальными средствами правового регулирования, если «естественное право нельзя относить к «критерию» действующего права» [3, с. 181]?

Мы считаем, что вопрос о соотношении принципов права и фундаментальных неправовых ценностей требует своего разрешения в рамках концепции интегративного правопо-нимания. И не только потому, что «вопрос о естественном праве есть центральный, жизненный вопрос философии права» [5], но и потому, что последовательное применение системной методологии, с нашей точки зрения, не позволяет рассматривать право вне социально-культурного контекста, замыкая его в пределах только права.

При построении концепции интегративного правопонимания результативно используется теория систем, как отмечает В. В. Корнев в предисловии к работе В. В. Ершова [3, с. 7]. Ее применение в качестве средства познания правовых феноменов обязывает нас рассматривать право не только как единую, развивающуюся и многоуровневую систему, но и одновременно как подсистему, включенную в более обширную систему социальных регуляторов, действующих в том или ином обществе. «Почвой права является вообще духовное», – утверждал Г. Гегель, следовательно, вне духовного, в первую очередь нравственного, контекста осмысливать генезис и функционирование права непродуктивно: «Всякое содержание получает оправдание лишь как момент целого, вне которого оно есть необоснованное предположение или субъективная уверенность» [1, с. 100].

Для большинства представителей европейской и отечественной философско-правовой мысли была очевидна идея подчинения правовых институтов более широкому регулятиву – морали: «… Право в целом его составе должно быть подчинено делу добра и только в ней (нравственности – А.К.) может найти свое оправдание», – отмечал Е. Н. Трубецкой [5].

Именно проекция в правовую плоскость категорического императива нравственности позволяет И. Канту сформулировать категорический императив права: «Итак, всеобщий правовой закон гласит: поступай во внешнем мире так, чтобы проявление твоей свободы было совместимо со свободой каждого по всеобщему закону» [4, с. 140].

Опираясь на фундаментальные философско-правовые исследования российских и европейских мыслителей, можно заключить, что принципы права как наиболее универсальные средства правового регулирования не могут не соотноситься с принципами морали, поскольку одновременно заключают в себе и правовое и «неправовое», нравственное содержание.

«Отвергнув естественное право, мы лишим себя всякого критерия для оценки действующего права; если над правом действующим нет никакого другого высшего права, то в таком случае оно есть правда... Напротив того, признание естественного права вынуждает нас критически относиться ко всему исторически существующему, рассматривать всякую норму действующего права с точки зрения возможных улучшений и оценивать право с точки зрения правды», – писал Е. Н. Трубецкой [5].

Проецируя эту идею, выработанную в рамках одного из традиционных типов право-понимания – естественно-правовой теории, в плоскость научно обоснованной концепции интегративного правопонимания, предлагаем не только разграничивать в пределах «неправа» разновидности социальных регуляторов общественных отношений по числу участников, но и выявлять их принципиально различную природу и разное соотношение с правом.

Отнесенные к неправу результаты индивидуального регулирования общественных отношений, осуществляемого в пределах принципов и норм права, генетически связаны с правом, выводятся из него в процессе «восхождения от абстрактного к конкретному» [1; 3], определяются содержанием принципов и норм права; следуя за правом, они имеют «по-слеправовой» характер.

Моральные нормы и иные духовные ценности, безусловно, тоже связаны с правом, однако они не определяются содержанием принципов и норм права, входящих в систему форм национального и международного права. С нашей точки зрения, их существенной чертой является «доправовой» характер, иными словами, историческое и логическое предшествование праву, а также воздействие на формирование основополагающих принципов права через определение высших целей правового регулирования, то есть «оправдание» существования права в целостности социально-культурного бытия.

Фундаментальные духовные ценности, имеющие транссубъективную природу, не подлежат непосредственному использованию в правоприменительной практике наряду с принципами и нормами права, поскольку не входят в систему права как самостоятельные средства правового регулирования. Вместе с тем «область нравственности и область права не только не исключают друг друга, но находятся в тесном взаимном соприкосновении» [5]. Принадлежа сфере неправа, духовные ценности трансцендентны праву; совпадая с сущностью и смыслом правовых регуляторов, они имманентны праву. Отрицая диалектику права и неправа, мы лишаемся критериев оценки универсальных средств правового регулирования и признаем действующее право во всем многообразии его форм «правдой», а законодателей – выразителями «истины в последней инстанции».

«С позиции интегративного правопони-мания действительные основополагающие принципы российского права должны, во-первых, отражать сущность российского права, а не других социальных регуляторов (неправа)», – пишет В. В. Ершов [2, с. 163]. Нам кажется, что подобное противопоставление непродуктивно, поскольку принципы права единосущны принципам неправа, принадлежащим морально-этической сфере. Вместо противопоставления предлагаем исследовать механизмы взаимодействия, трансформации социально-культурных стандартов в универсальные правовые регуляторы.

С учетом специфической природы духовных ценностей, сложного диалектического взаимодействия права и неправа мы считаем, что моральные императивы и сходные с ними социально-культурные стандарты, составляющие систему регуляторов социальнокультурного бытия, включающую в себя право как особую подсистему, не только способны, но и обязаны быть измерителями и критериями основополагающих принципов права, наиболее значимыми ориентирами для законодателей.

Мы полагаем, что дальнейшему развитию концепции интегративного правопонимания будут способствовать:

– во-первых, опирающееся на последовательное применение системной методологии рассмотрение права в широком аксиологическом контексте, во взаимосвязи с иными социально-культурными ценностями;

– во-вторых, более глубокое теоретическое исследование феноменов, обобщенно обозначенных понятием «неправо»; внимание к специфике «доправовых» элементов, существенно отличающихся от «постправовых» результатов индивидуального регулирования общественных отношений;

– в-третьих, анализ природы принципов права с учетом ее неправовой (моральнонравственной) составляющей, имманентной универсальным средствам правового регулирования.