К вопросу о легализации наркотиков как средстве противодействия наркоситуации

Потребление наркотиков и связанная с ним наркопреступность продолжают оставаться одними из острейших проблем современности, наносят непоправимый ущерб здоровью населения и экономике любого государства, угрожают не только государственным интересам, но и национальной безопасности страны и в целом – ее прогрессивному поступательному развитию. Согласно данным доклада о наркоситуации в России, хотя бы однократный опыт употребления наркотиков в течение жизни имеют 5,6% ее населения – 8,2 млн человек (2020 г. – 5,2%, 7,6 млн человек), при этом с предложением попробовать наркотики сталкивался каждый пятый из числа опрошенных во время социологических исследований респондентов, а приобщение к наркотикам практически в половине случаев (42%) происходит в несовершеннолетнем возрасте1.

Необходимость противодействия этому явлению в мире не вызывает сомнения, од- нако в последние годы в ряде стран все чаще и громче звучат предложения о целесообразности уменьшения объема пределов уголовной ответственности за незаконный оборот наркотиков.

В начале XXI века мировой практике известны несколько моделей противодействия наркомании и наркопреступности [7]. Первая – модель «жесткой политики» или «жесткой борьбы», в которой борьба ведется самыми радикальными, в том числе и крайними мерами, вплоть до применения смертной казни. Прямо противоположна ей модель «компромиссной стратегии», предполагающая установление договорных (полуофициальных) отношений с лидерами преступного мира и объединение усилий правоохранительных органов и организованных преступных групп против неорганизованных преступных групп и отдельных лиц, занимающихся наркоторговлей. Модель «либеральной политики» обусловлена неэффективностью уголовной политики борьбы с незаконным оборотом наркотиков и состоит в реализации идеи о легализации наркотических средств. В качестве четвертой модели можно указать взятую за основу в Российской Федерации многофакторную модель, стратегическими целями которой являются сокращение незаконного оборота и доступности наркотиков, формирование в обществе осознанного негативного отношения к незаконному потреблению наркотиков и участию в их незаконном обороте [6, с. 268].

Вещества, изменяющие состояние человека, были известны людям, наверное, с самого начала человеческой цивилизации. При раскопках шумерских поселений (более 5 тысяч лет до нашей эры) найдены письменные упоминания о напитке, который именовался «радость». Ученые справедливо полагают, что речь идет об опиуме [3]. Лечебник китайского императора Шэнь-нуна (3 тысячи лет до нашей эры) рекомендовал применение гашиша в качестве «лекарства от рассеянности, кашля и поноса» [3].

В самом начале XIX века был получен продукт переработки опиума – морфий, а в середине века была изобретена инъекционная игла, упростившая употребление нового наркотика. Морфий широко использовался в медицине в качестве обезболивающего, что в периоды войн и революций неминуемо вело к увеличению числа наркоманов из числа раненых, получавших подобное лечение. В начале XX века также широко распространился кокаин. В дореволюционной России он считался «богемным» наркотиком1.

Первые законодательные акты Советской России хотя и указывали ответственность за спекуляцию кокаином (например, предписание СНК от 31 июля 1918 г. N 7206-7212 «О борьбе со спекуляцией кокаином»), но были направлены именно на борьбу со спекуляцией, оставляя «за кадром» употребление как таковое. И лишь 6 ноября 1924 г. вышло постановление СНК «О мерах регулирования торговли наркотическими веществами», которым запрещалось свободное (в пределах РСФСР) обращение всех сильнодействующих средств, разрушающих народное здоровье (кокаин и его соли, опий и его производные: морфий, героин и др.).

В начале ХХ века путем синтеза был получен первый синтетический наркотик – мескалин. А в начале XXI появились курительные смеси, соли и т.д.

Первые меры по борьбе с употреблением наркотиков история связывает с Китаем – так называемые опиумные войны (1840 г., 1856 г.). В европейских и североамериканских странах антинаркотические меры начали применяться практически спустя столетие, а в 1961 году ООН приняла Единую конвенцию «о наркотических средствах», запретившую наркотики (в том числе так называемые «легкие») на международном уровне. Но в 1964 г. в США стало формироваться движение, призывавшее легализовать каннабис, и уже в марте 1972 г. Национальная комиссия по марихуане и злоупотреблению наркотиками под председательством Рэймонда П. Шейфера пришла к выводу об относительной безвредности каннабиса, и о преувеличении опасности его употребления [2]. После бума тесно связанного с наркотиками движения хиппи в ряде стран – США, Великобритания, Канада, Нидерланды и Австралия – «легкие» наркотики были легализованы. В качестве аргументов, кроме «относительной безопасности каннабиса» приводились доводы и о прибыли госбюджета, и – звучащие и сегодня – о том, что «запретный плод сладок», и о том, что криминал, занимающийся сбытом наркотиков, «останется без работы». Однако когда наркокартели поняли, что поставки «легких» наркотиков больше не приносят прибыли, они просто переключили свои логистические цепочки на другие, более «тяжелые» наркотики [10].

В поддержку легализации наркотиков и отказ от политики административных запретов в отношении наркотиков с 1970-х гг. последовательно выступал американский экономист Милтон Фридмен, лауреат премии имени А. Нобеля по экономике за 1976 г., обосновывая это с точки зрения законов экономики: рыночная экономика должна регулироваться рыночными законами, а не государственными запретами и нормативными актами. Запрет, по его аргументации, не ликвидирует спрос, а как следствие, и рынок. Запрет меняет статус потребления, которое из легального превращается в нелегальное. Между тем легальный рынок более подвержен контролю со стороны государства, к тому же прибыль от легального рынка в виде налогов поддерживает государственную казну, позволяя тем самым более качественно организовать лечение наркозависимых.

На наш взгляд, наиболее полно аргументы в пользу легализации наркотиков изложил Дэвид Бергланд в книге «Либертарианство в одном уроке» [1], изданной первый раз в 1980 г. За прошедшие годы книга переиздавалась несколько раз, она пользуется достаточно большим спросом.

Свой вывод о том, что люди «имеют право сами решать, что им есть, пить, курить или принимать каким-либо другим образом, и они обязаны сами нести ответственность за последствия своих решений» он аргументирует следующим образом:

• –    законы против наркотиков не удерживают людей от приобретения тех веществ, которые они хотят, как законы против азартных игр не останавливают азартные игры;

• –    законы против наркотиков вынуждают тех, кто хочет их потреблять, общаться с преступниками и совершать преступные действия для того, чтобы их получить;

• –    стоимость нелегального товара намного выше той, какая была бы в условиях свободного рынка, и огромные прибыли обогащают преступников, стимулируя их к продолжению преступной деятельности в целях получения еще больших доходов;

• –    существование нелегальных рынков коррумпирует уголовную правовую систему;

• –    качество наркотиков на нелегальном рынке ниже, чем могло бы быть на легальном, соответственно, последствия от их употребления – более тяжелые и для конкретного потребителя, и для общества в целом;

• –    законы против наркотиков стимулируют постоянный поиск их новых видов, не внесенных в списки запрещенных веществ;

• –    легализация наркотиков может сделать их менее привлекательными для молодежи, лишив «ауры бунта и гламура», которую наркотикам придает запрет.

Безусловно, легализация наркотиков не была единодушно принята обществом. Как следствие, в 1986 г. президент США Рональд Рейган начал «войну с наркотиками». «Тыся- чи учащихся исключались из школ за употребление марихуаны. За хранение марихуаны отбирались водительские права, конфисковались дома, земля, автомобили и другая собственность. На большинстве крупных предприятий лицам с положительным тестом на марихуану отказывали в приеме на работу, а других увольняли. Многие учреждения социального обеспечения ввели обязательное тестирование на наркотики и отказывали в обслуживании и получении пособий лицам с положительной пробой на марихуану» [9].

Такая политика последовательно проводилась в США, Канаде и в большинстве стран Западной Европы до середины 2010-х гг. Однако доводы М. Фридмена и Д. Берглан-да сегодня воспринимаются логичными во многих странах мира. В 2015-2018 гг. сразу несколько стран приняли законы, легализующие употребление «легких» наркотиков.

«Легкие» наркотики легализованы в США (в некоторых штатах разрешены с 1996 г.), Португалии (с 2001 г.), Великобритании (с 2002 г.), Бельгии (с 2003 г.), с 2008 г. – в Нидерландах, Германии, с 2008 г. – в Швейцарии, с 2009 г. – в Аргентине и Мексике, с 2010 г. – в Чехии, с 2012 г. – в Колумбии, с 2013 г. – в Уругвае, с 2015 г. – в Испании, с 2016 г. – в Австралии, с 2018 г. – в Канаде1.

Сегодня полный запрет на распространение и употребление всех наркотиков в немедицинских целях существует только в 4 странах – России, Китае, Индонезии и Иране2. При этом «существует по меньшей мере 33 страны и территории, которые законодательно предусматривают смертную казнь за преступления, связанные с наркотиками»3, и по крайней мере в девяти из них смертная казнь является обязательным наказанием за хранение и/или продажу психоактивных веществ. Каждая третья смертная казнь в мире является наказанием за преступления, связанные с наркотиками.

Первой страной, которая ввела смертную казнь за наркопреступления, стал в 1948 г. Китай. В 1950-е гг. – Малайзия и Иран, в 1970-е гг. – Сингапур. Так, в Иране – стране, где судебная статистика более-менее открыта, – по данным HRI, с 2015 г. по 2017 г. совершены 2009 казней, из них 1176 – за преступления, связанные с наркотиками [12]. Примерно 30 человек были казнены за преступления, связанные с наркотиками, в 2018, 2019 и 2020 годах, но в 2021 г. это число подскочило до 126, а за полгода 2022 г. достигло 91 [13].

В Индонезии более 200 человек приговорены к смертной казни за преступления, связанные с наркотиками. «Применение смертной казни происходит даже несмотря на то, что с 2009 года страна смягчила свои законы о наркотиках, позволив судьям применять реабилитацию вместо тюрьмы для наркозависи-мых, а органы здравоохранения разработали руководящие принципы реабилитации и лечения наркозависимых» [13].

Согласно сингапурскому законодательству граждане, употребляющие наркотики за пределами страны, подлежат такому же наказанию, как и лица, уличенные в употреблении наркотиков внутри страны. За первое преступление может быть назначено наказание до 10 лет лишения свободы, наказание в виде смертной казни влечет продажа всего 15 граммов героина или 500 граммов марихуаны [13]. Высшая мера наказания за распространение наркотиков предусмотрена и в других государствах.

В 1993 г. создана организация European Cities Against Drugs (Европейские города против наркотиков), куда сегодня входят более 250 городов (в том числе более 50 российских по состоянию на сентябрь 2021 г.)4. Ее задача – проводить исследования и стараться убедить правительства своих стран и ООН в том, что легализация психоактивных веществ приводит к серьезным проблемам [5].

В России тоже есть сторонники легализации «легких и средних» наркотиков, аргументирующие положительные последствия такого шага и обосновывающие его необходимость для решения проблем наркомании и наркопреступности в стране.

Основной механизм противодействия наркоситуации путем легализации наркотиков состоит в использовании правил конкуренции на криминальном наркорынке, при этом конкурентом организованной преступности в сфере наркобизнеса выступает государство. Используя свои полномочия, государство легализует оборот «легких» наркотиков и запускает их в нерецептурную реализацию через аптечные и иные медицинские сети, которые в силу доступности в массовом масштабе будут привлекать наркопотребителей. Вследствие этого наносится эффективный удар по криминальному спросу и предложению, поскольку наркопреступность существенно потеряет клиентов-наркопотребителей.

Но российский законодатель последовательно отрицает возможность легализации любых наркотиков, считая такое аморальным, несмотря на кажущуюся логичность экономических доводов. К тому же эта логичность именно кажущаяся, свидетельством чему выступают следующие факты.

В качестве одного из аргументов чаще всего приводят Голландию, которая якобы успешно легализовала марихуану, встроив ее в обычную жизнедеятельность королевства. Однако это не было легализацией в полном смысле этого слова (легализация как придание законной силы), в стране была разрешена деятельность кофеен, продающих марихуану для личного потребления. С 1984 г. по 1992 г. потребление марихуаны в стране увеличилось на 200% (при этом в три раза – подростками), что повлекло сокращение парламентом числа кофеен с продажей марихуаны вдвое и уменьшение дозы, продаваемой одному лицу, с 30 до 5 граммов. Рост преступности за эти годы составил 60%, причем это по большей части имущественные преступления. Почти 40% заключенных в тюрьмах Голландии осуждены за преступления, так или иначе связанные с потреблением наркотиков, а полицейских в Амстердаме вдвое больше, чем в среднем американском городе, при сопоставлении их численности с населением города1.

В Цюрихе был открыт общественный парк, где наркоманы могли потреблять героин, работники здравоохранения бесплатно раздавали шприцы, презервативы, обеспечивали амбулаторную помощь, проводили консультации и предлагали лечение. Ежедневно в парке раздавали до 15 тысяч шприцев. В 1991 г. были зафиксированы 78 смертельных случаев от передозировки наркотиков, в два раза больше по сравнению с предыдущим годом. Властями Швейцарии парк был закрыт2. Впрочем, это не помещало им в 2008 г. принять решение о легализации «легких» наркотиков.

В Италии после отмены уголовной ответственности за потребление наркотиков и приобретение их в личное пользование почти две трети всех случаев заболевания СПИД связывают с употреблением наркотических средств3.

По словам начальник полиции г. Дуранго (Колорадо) Камрана Афзала, уровень преступлений против собственности через 9 месяцев после легализации марихуаны на 12% выше, чем в среднем по стране4. Согласно данным отчета, составленного в рамках программы по борьбе с торговлей наркотиками HIDTA, за три года легализации мapиxyaны (2014-2016 гг.) количество ДТП под воздействием мapиxyaны возросло на 127%, смертность на дорогах, связанная с мapиxyaной, – на 66%.

Штат поднялся на первое место в стране по употреблению мapиxyaны среди молодежи: количество употребляющих марихуану школьников 6 класса возросло на 144%,

7 класса – на 96%, юниоров старшей школы – на 19%; лиц возрастной группы 26+ – на 71%. Всего употребляющих школьников в возрасте 10-17 лет достигло 34,83% от общего количества1.

17 октября 2018 г. каннабис стал легальным во всех провинциях и территориях Канады для лиц старше 18 лет. За год, согласно опросу правительства, количество лиц, употребляющих марихуану, увеличилось на 22%. Данные статистической службы Канады свидетельствуют о том, что розничные продажи в 2020 г. составили чуть более 2,6 миллиарда долларов, что на 120% больше по сравнению с 2019 г.2

Управление по борьбе с наркотиками США считает, что «попытка легализации уже была проверена и провалилась с треском», ссылаясь на эксперимент с легализацией марихуаны на Аляске в 1970-х гг. Свободный оборот наркотиков привел к тому, что подростки штата употребляли марихуану более чем в два раза чаще, чем молодые люди в других штатах. Это побудило жителей Аляски проголосовать за повторную криминализацию марихуаны в 1990 г.3

Возможно найти еще больше примеров, однако и уже приведенных сведений достаточно для вывода о том, что легализация не приводит ни к уменьшению количества лиц, употребляющих наркотики, ни к снижению преступности. Вывод, на наш взгляд, очевиден: как товар наркотик невозможно регулировать рыночными методами, потому что покупатель заведомо проигрывает, продавцу наркотиков выгодно, чтобы покупатель убивал себя, а продавец будет на этом зарабатывать. А на смену «выбывшим из строя» придут другие, потому что дети, растущие в атмосфере свободного доступа к наркотическим средствам, пусть даже с 18-летнего возраста, растут с пониманием того, что употребление наркотика является символом взрослости, а подростки стремятся повзрослеть, как следствие – и нелегальный рынок тоже никуда не исчезнет, он просто переориентируется на несовершеннолетнего потребителя, которому нельзя купить наркотик в магазине.

Кроме того, вследствие резкого роста числа потребителей наркотиков «неизбежно обострится соревнование легального и черного рынка наркотиков», сопровождающееся активным склонением, причем в агрессивных его формах, к потреблению наркотиков. При этом черный рынок будет стараться предложить более мощные вещества [14, с. 97].

Безусловно, реализация идеи о легализации наркотиков существенно повлияет на наркоситуацию, при которой снижение наркопреступности будет происходить при одновременном увеличении количества наркопотребителей и тяжести последствий в связи с употреблением наркотиков. При свободном доступе к наркотическим средствам снижается осознание их вреда. Невозможно убедить в смертельности яда, если он свободно продается в магазинах, еще более невозможно, если его разрешено употреблять в местах отдыха, в тех же кофейнях – он еще более ассоциируется с отдыхом и приятным времяпрепровождением, тем более если он становится доступным только взрослым.

Детям категорически нельзя употреблять алкоголь, но они все равно его употребляют. К 14 годам почти все подростки так или иначе уже пробовали его. Легализация наркотиков означает возможность «знакомства» с ними всех дети до 14 лет. Сколько из их станут зависимыми? Легализация наркотиков, на наш взгляд, равносильна тому, что государство себя осознанно ставит на грань вымирания.

Легализация провоцирует развитие зависимости. Медицинские исследования утверждают, что разрешение «легких» наркотиков приведет к их более частому употреблению, что спровоцирует быструю толерантность (когда организм перестает получать «кайф» от привычных доз), побуждая употребляющих переходить на более «тяжелые» вещества [4, с. 142].

Вместе с тем нельзя забывать и о том, что на самом деле не существует безвредных наркотиков, поэтому деление их на «легкие» и «тяжелые» – как говорится, от лукавого. Марихуана приводит к психологической зависимости и развитию психических расстройств (депрессии, психозов), при частом употреблении (то есть следствие зависимости) – к угасанию интеллекта. Употребление наркотиков в период полового созревания ставит под угрозу полноценное развитие организма.

Нетрудно заметить, что аргументы сторонников и противников легализации наркотиков являются взаимоисключающими [8, с. 62] и следование тем или иным доводам определяется социально-политической и морально-нравственной ситуацией в обществе. Запрет на оборот наркотиков обусловлен тем же причинами, по которым запрещены все преступления. Если следовать логике сторонников легализации, то если разрешить убийства – их станет меньше. Весьма сомнительно.

Итак:

– довод о наполнении бюджета за счет налога на рынок наркотиков (экономическое обоснование), как совершенно справедливо отмечает С.В. Смелова, противоречит не только этике и экономической логике. Безусловно, в краткосрочной перспективе финансовая прибыль будет иметь место, однако в долгосрочной перспективе «любая экономия, достигнутая в области контроля над наркотиками (сокращение расходов на борьбу с незаконным оборотом наркотиков), приведет к гораздо большему увеличению расходов на здравоохранение, профилактику и администрирование контроля наркорынка» [11, с. 115];

– преступные наркоторговцы никуда не исчезнут. Легализация наркотиков приведет к необходимости уплаты налогов. Кто-то, конечно, займет и эту нишу, кто-то – другую сферу (и не факт, что это будет деятельность, безобидная для общества, но наркосиндикаты, не желая лишаться сверхдоходов, скорее всего, перейдут в «теневой» бизнес, во многом переориентируются на тех, кому легальные наркотики будут недоступны, то есть на несовершеннолетних;

– преступность среди зависимых тоже не исчезнет. Наркоманы в абсолютном боль- шинстве не имеют внутреннего стержня, все деструктивные свойства их характера только обострятся от доступности наркотиков. Если человек был агрессивен, то он не будет «тварью дрожащей, а право иметь будет». Зависимый преступает закон не только тогда, когда ему необходимо получить наркотик. Статистика правоохранительных органов любой страны свидетельствует: достаточно небольшая часть наркоманов совершают преступления, чтобы добыть денег на дозу. Почти пятая часть их грабят, насилуют и убивают, а три четверти совершают иные преступления в наркотическом угаре. Чем больше наркотиков, тем больше преступлений – и никак иначе;

– наличие «чистых» наркотиков к снижению смертности от наркомании вряд ли приведет. Медицинская статистика утверждает, что передозировка тем более вероятна, чем чище наркотик. Сама по себе доступность наркотика спровоцирует большую смертность, а кустарные наркотики, как и дешевый самогон, никуда не денутся из сферы употребления, потому что наркоманы, которые не могут достать дорогой наркотик, неизбежно будут искать альтернативу в кустарном производстве;

– используя приемы легализации наркотиков как способы изменения наркоситуации, государство существенно будет нарушать основные принципы противодействия преступности, в частности принцип безопасности для населения и принцип эффективности, при котором затраты на нейтрализацию возникающих последствий в виде наркомании и высокой смертности будут намного выше достижения поставленных результатов в виде снижения наркопреступности.

Кроме того, смертность тех, чей организм уже «пропитан» наркотиком, уже не зависит от «чистоты» отравы, как не зависят от нее самоубийства наркоманов, отсутствие элементарной помощи в критических ситуациях, неконтролируемый прием наркотиков, зачастую полная антисанитария их жилищ – все то, с чем сопряжены жизнь и смерть многих употребляющих наркотики.

В глобальном смысле слова наркотики уничтожают человеческую природу, превращая человека в существо, не имеющее «ни флага, ни родины», не отвечающего за свои поступки и не способного развиваться самому и тем более развивать свою страну. Легализация продажи наркотиков аморальна, она есть не что иное, как преступление, а преступление не может оправдываться благими намерениями.

Наркомания может быть побеждена. Конечно, ценой колоссальных усилий всего здравомыслящего человечества. И, конечно, никогда и нигде нельзя делать наркотические вещества легальными.