К вопросу о правах неграждан в Южной Корее

Гнеушева Т. Б., Цырендашиева В. Ц. К вопросу о правах неграждан в Южной Корее // Вестник Бурятского государственного университета. Юриспруденция. 2023. Вып. 4. С. 43–48.

Современное международное право в области прав человека устанавливает принцип недискриминации неграждан. К категории неграждан относятся беженцы, мигранты, иностранные студенты, лица без гражданства. При этом в условиях глобализации и увеличения миграционных потоков возрастает количество лиц, которые подчиняются внутреннему законодательству государства проживания, но при этом не имеют политического членства для участия в законотворческом процессе [10, c. 823].

Неграждане зачастую независимо от срока их проживания издавна подвергаются различным видам дискриминации со стороны законодательства и политики государства, в котором они проживают. В силу своего политически бесправного, лишенного гражданских прав статуса, неспособности к эффективной самоорганизации для самозащиты неграждане пребывают в уязвимом и неблагоприятном положении в обществе. В результате этого неграждане сталкиваются с так называемым демократическим разрывом, что ставит перед современными демократическими государствами нормативную проблему дефицита демократии.

Сегодня в науке и на практике сложилось два подхода к демократии. Так, суть первого подхода заключается в том, чтобы «каждый, кого затрагивают решения правительства, имел право участвовать в работе этого правительства» [9, с. 170]. Подобного мнения придерживается Сейла Бенхабиб, «те, на кого распространяется действие закона, должны быть его авторами» [11, с. 231]. Иными словами, демократия требует принципа самоуправления, согласно которому те, на кого распространяется действие законодательства, должны участвовать в процессе его принятия. Эта концепция демократии может быть названа демократией, основанной на заслугах. Согласно второму подходу право на участие в процессе принятия закона определяется, прежде всего, наличием гражданства. Данную концепцию зачастую называют националистической демократией.

В попытке преодолеть сложившиеся противоречивые концепции демократии многие авторы предлагают два варианта выхода из данной ситуации:

Снизить порог для получения гражданства или натурализации.

Наделить неграждан частью гражданских прав (например, правом голоса, что не требует от неграждан получения гражданства для участия в том же законодательном процессе).

Исходя из изложенного, необходимо уделить особое внимание расширению сферы действия демократии и квалификационных требований для участников нормотворческих процессов.

Также существует два противоположных мнения на нормативные отношения между демократией и конституционным контролем:

• -    Первая точка зрения гласит, что конституционный контроль антидемократичен, так как позволяет судьям отменять закон, принятый законодательным органом, который выражает волю большинства [4, с. 240]. Система конституционного контроля не дает возможность определенным группам и отдельным лицам в полной мере выразить свое мнение в отношении законов и действий правительства, которые существенно влияют на их жизнь. Здесь судебный контроль рассматривается как угроза демократии.

• -    Основная идея второй точки зрения заключается в том, что, напротив, судебный контроль, особенно контроль конституционных прав, необходимо рассматривать не как угрозу демократии, а как механизм, дополняющий и усиливающий демократию [15, c. 89]. Он дает возможность людям отстаивать свое «право

на оправдание» против закона, который, как утверждается, является угнетающим или дискриминационным, тем самым предотвращая «тиранию большинства» [13, с. 342].

Ряд авторов отмечают, что конституционный контроль изначально был призван обеспечить основные права человека, которые должны быть неприкосновенны. Более того, конституционный контроль часто способствует укреплению демократии, расширяя конституционно признанный объем политических прав. Здесь стоит отметить, что зачастую лица, практически не имеющие возможности участвовать в законодательном процессе, часто играют весомую роль в качестве конституционных истцов, выявляя нарушения прав и разрабатывая более совершенный закон [7, с. 158]. Так, для многих неграждан система пересмотра конституционных прав является единственной официальной площадкой для участия в процессе оценки легитимности навязанного им закона. Полагаем, что участие неграждан в процессах пересмотра конституционных прав может внести уникальный вклад в проект укрепления демократии.

Далее рассмотрим реализацию принципа недискриминации на примере Южной Кореи. Как известно, международные нормы в области прав человека четко признают равные права неграждан в рамках соответствующих договоров по правам человека, согласно которым каждый человек по своей природе обладает равной моральной ценностью, которая должна быть гарантирована независимо от места рождения, проживания или пребывания1. Любое государство — участник международных договоров — не может дискриминировать неграждан в отношении прав, признаваемых каждым международным договором. Если внутренние законы государства, включая конституцию, в одностороннем порядке ограничивают защиту этих прав человека по причине гражданства, такая практика представляет собой нарушение международного права [9, с. 870].

Конституция Республики Корея в пункте 2 статьи 6 гласит: «Статус иностранцев гарантируется в соответствии с нормами международного права и договорами»2. Но в то же время Конституционный суд Республики Корея придерживается дихотомического подхода и толкует нормы следующим образом: «Иностранцы не наделены всеми основными правами. Они обладают только "правами человека" (человеческое достоинство и ценность, равенство, но с ограничением, обусловленным характером соответствующих прав, таких как политические права, и ограничением, обусловленным принципом взаимности), но не "правами гражданина"» [15, с. 100]. Указанный суд также утверждает, что если правами свободы обладают все люди, то социальные права принадлежат только гражданам, в результате чего в дальнейшем суд отказывает в удовлетворении конституционных жалоб неграждан, ссылающихся на права, как правило, классифицирующихся как социальные права [5, с. 55].

Так, исследование ситуации в Южной Корее показывает, что практика Конституционного суда Кореи в одностороннем порядке разделяет основные права на права человека и права гражданина, отказывая негражданам в международно признанных правах человека по признаку их гражданства. Такая практика также противоречит космополитическим обязательствам Конституции Кореи, закрепленным в статье 6, включая конституционный принцип уважения международного права и конституционную гарантию прав и статуса неграждан в соответствии с международными нормами в области прав человека1. Так, вышеназванную статью основного закона можно было бы изложить в следующей редакции: «Статус и права неграждан должны быть гарантированы в соответствии с нормами международного права в области прав человека, обязательными для Южной Кореи».

Таким образом, можно сделать вывод о том, что проблема прав неграждан и их конституционного закрепления в каждом государстве приобретает глобальное значение. Каждый человек имеет право на эффективное средство правовой защиты от нарушений прав человека, а государство, под юрисдикцией которого произошло нарушение, должно гарантировать данное право право через свою внутреннюю правовую систему, в том числе обеспечить доступ к правосудию. Полагаем, что в дальнейшем необходимо, чтобы суд признал общую правоспособность неграждан на подачу иска о защите их конституционных прав, закрепленных в ратифицированных международных договорах по правам человека. Суд не должен «отклонять» иски неграждан в связи с отсутствием правоспособности, поскольку это само по себе является нарушением их прав на эффективные средства правовой защиты.

Будучи людьми, т. е. обладателями международно признанных прав человека, которые должны обеспечиваться повсеместно, независимо от места проживания или присутствия [12], неграждане, участвуя в оспаривании прав, что позволяет система конституционного контроля, могут внести уникальный вклад в укрепление нормативной взаимосвязи и динамического взаимодействия международного и конституционного права. Тесное сотрудничество между двумя правовыми системами позволяет каждой из них более эффективно выполнять свою конечную общую задачу — гуманизировать государственный суверенитет, защищать и продвигать права человека [6].

Расширение сферы действия конституционного контроля за соблюдением прав человека неграждан не только отвечает международным правозащитным обязательствам национального органа, но и укрепляет легитимность демократической системы государства, сокращая демократический разрыв между теми, кто обладает политическим членством, и теми, на кого распространяется действие закона. Когда национальная система конституционного контроля приобщается к космополитическим моральным ценностям через практику толкования прав, люди, обладающие универсальными правами человека, но не имеющие права на политическое представительство, могут получить юридическую возможность для отстаивания своих прав и равного морального достоинства [14]. Таким образом, дефицит демократии может быть снижен без обязательного предоставления формального политического членства (гражданства или права на избрание) всем негражданам.