К вопросу о просодических особенностях средств выражения коммуникативов категории согласия / несогласия

В последние десятилетия проблема диалога культур неизменно привлекает умы литературоведов, философов, политологов, культурологов, лингвистов, так как рубеж XX– XXI вв. характеризуется интенсивным развитием межкультурных контактов. Возрастание роли средств массовой информации, глобализация экономики, международный туризм и т. п. привели к тому, что та или иная лингвокультурная общность живет не только руководствуясь правилами и нормами, присущими ее культуре, но и постоянно контактируя с нормами и правилами, которые «несут» представители других культур.

Несмотря на то, что, по мнению известного лингвокультуролога А. Вежбицкой, «любую идею, сколь бы она не представлялась специфической для отдельно взятого языка или культуры, можно эксплицировать таким образом, что она станет доступной носителям других языков и других культур»1, проблема наличия интонационных искажений коммуникативных выражений не стимулирует интереса к общению как со стороны слушающего, так и со стороны говорящего. Фонетический акцент не без основания признается одним из признаков несовершенного владения языком. Тем не менее понимание фонетически некорректной формы в элементарных ситуациях общения все же возможно. Во избежание появления коммуникативных барьеров в условиях общения внутри одного или нескольких языков необходимо владеть знаниями о системе и норме произношения. Понятие «системы языка», определяемое как «система языковых моделей, возможностей, присутствующих в конкретном языке, вбирает в себя понятие “языковой нормы” как совокупности наиболее устойчивых, традиционных элементов системы, отобранных и закрепленных в речи носителями языка»2.

Билингв способен участвовать не только в двух монолингвальных, но и в билингваль-ном типах коммуникации. Билингвальный тип коммуникации характеризуется взаимодействием языков, к основным формам его относятся интерференция и переключение кодов. В этом типе коммуникации происходит неполная деактивация одного из языков на одном или нескольких языковых уровнях. При неполной деактивизации одного из языков наблюдается его интерференция в речи на другом языке, что происходит в монолингвальном типе общения при недостаточно высоком уровне владения вторым языком. Особенно уязвимой является речь билингва в интонационном плане. В этой связи влияние просодической системы родного языка может стать препятствием успешной коммуникации билингва в связи с акцентным произношением.

Известно, что диалогические отношения служат необходимым условием рационального взаимодействия для большинства сфер коммуникативной деятельности, что позволят говорить о диалоге как о форме активного коммуникативного взаимодействия. Для данного вида речи типичны содержательная (вопрос/ответ, согласие/ несогласие и пр.) и конструктивная связи реплик. Коммуникативные единицы категории согласия/ несогласия представляют для нас особый интерес в плане их просодической реализации русскими дикторами-билингвами.

Наиболее ярко коммуникативы категории согласия/несогласия реализуются в гармоничном и негармоничном разговорных диалогах. О гармоничном диалоге можно говорить в тех случаях, когда собеседники без видимых затруднений реализуют свои интенции и ожидания. Например:

• A:    Do you think you could possibly water my house-plants for me? I’m away on business for two weeks.

• B:    No problem. I’ll be glad to. I’ll keep an eye on your whole flat if you like.

• A:    That would be great.

• B:    Don’t worry, I know how houseproud you are. I’ll make sure everything stays clean and tidy .

• A:    I’ll do the same for you any time, you know.

• B:    Thanks.

По мнению Т.Н. Колокольцевой, негармоничные диалоги различаются по причинам, обусловившим дисгармонию, по степени выраженности, по особенностям поведения участников общения в создавшихся условиях, по способам разрешения коммуникативных затруднений. Нижней границей, по-видимому, можно считать наличие легкого коммуникативного дискомфорта хотя бы у одного из собеседников, а верхней – возникновение откровенно конфликтной ситуации 3. Например:

• A:    Mu... u... um? Mu... u... um, I want to come home. I don’t like it here.

• B:    Oh, Simon. Come on now. You were so looking forward to going to scout camp.

• A:    But,.. but... oh, Mu... u... um, I hate it here. Why won’t you and Dad come and get me?

• B:    Simon, we can’t. I never thought you’d be so homesick, and you’ll be home in two days.

A: Two more days! Oh, no!

Поскольку диалог – это в первую очередь устная форма общения, то успех его реализации во многом зависит от просодического оформления высказываний. Наиболее показательным препятствием в этом смысле является иноязычный акцент в условиях билингвизма.

В ходе проведенного экспериментальнофонетического исследования удалось установить особенности фонетической интерференции у русских дикторов-билингвов на основе выявления таких просодических характеристик, как тональные, динамические, временные, которые локализуются на ядерных слогах, предъядерных и заядерных частях финальных и нефинальных семантических центров, и их последующего сопоставления с соответствующими показателями в исполнении носителей британского варианта произношения.

По результатам электроакустического эксперимента удалось установить, что:

• 1)    экспрессивность произнесения реплик и сегментов реплик категории согласия/несог-ласия в большинстве случаев зависит лишь от громкости произнесения реплик. Коммуни-кативы категории несогласия произносятся с большей громкостью по сравнению с репликами категории согласия;

• 2)    характерной особенностью произнесения реплик и сегментов реплик категории со-гласия/несогласия является длительное произнесение согласного в предъядерном слоге;

• 3)    реплики и сегменты реплик категории несогласия произносятся с меньшей громкостью по сравнению с их просодической реализацией в исполнении дикторов-носителей английского языка. Коммуникативные единицы категории согласия произносятся примерно с той же громкостью, что и у носителей оригинальной произносительной нормы;

• 4)    использование тона дикторами-билингвами не соответствует эталонному варианту произношения. Несмотря на то что, дикторы-билингвы отдают предпочтение нисходящему тону, сам тон не имеет необходимой крутизны и резкого понижения, характерного для английской речи. Восходяще-нисходящий и нисходящий тоны используются в основном при выражении категории согласия дикторами-билингвами и дикторами-носителями английского языка. Однако полное интонационное совпадение с британским вариантом произношения наблюдается крайне редко;

• 5)    выражение согласия посредством коммуникатива yes достаточно индивидуально, оформляется просодически и несет большую степень интерферирующего влияния родного языка у дикторов-билингвов, что находит свое выражение в полном несовпадении использования нисходящего и нисходящевосходящего тонов;

• 6)    реплики, выражающие категорию со-гласия/несогласия, характеризуются большей длительностью произнесения не только ядер-ных слогов, но и реплик в целом по сравнению с аналогичным произнесением дикторами-англичанами;

• 7)    выделение каждого слова осуществляется увеличением звучания гласных слогов. Происходит невольная подмена нисходящего тона на восходящий в произношении дикторами-билингвами;

• 8)    отмечены паузы большей протяженности между репликами адресанта и адресата, а также внутри сегмента по сравнению с эталонным звучанием.

Таким образом, неверное использование интонационных средств британского варианта английского языка русскими дикторами-билингвами, а также существующая проблема просодической интерференции у билингвов по причине «наложения» интонации родного языка на просодическую систему иностранного говорит о недостаточно высоком качестве владения вторым (английским) языком на фонетическом уровне, что ведет за собой ряд негативных последствий.