К вопросу о влиянии социально-экономического фактора на гражданское право Китайской Народной Республики

Для жизнедеятельности государства и его народонаселения основным по своей значимости является социально-экономический фактор, поскольку именно от него зависит функционирование хозяйства страны, обеспечение ее населения жизненно важными благами (включая питание, одежду, жилье), уровень его материального благосостояния, а также необходимый для поддержания жизнедеятельности и поступательного развития государства кадровый потенциал как совокупность необходимого числа специалистов нужной квалификации и образовательного уровня, обладающих требуемыми моральными и политическими качествами.

Он является определяющим и с точки зрения становления и развития права, включая и гражданскую его отрасль.

Сказанное выше не означает того, что на отдельных этапах развития государства и в отдельно взятой конкретной обстановке на первое место может выйти не социальноэкономический, а какой-то иной фактор. Но такое положение дел носит временный и локальный характер и в целом не отрицает решающей роли социально-экономического фактора.

В социально-экономическом факторе выделяются две стороны: экономическая и социальная. Экономическая сторона выражается в наличии современного хозяйства и существующего на его основе единого экономического организма (или единого хозяй- ственного комплекса), состоящего из взаимосвязанных между собой и взаимно дополняющих друг друга экономических регионов, специализирующихся на выпуске определенных видов продукции. Эти регионы, взаимно дополняя друг друга, составляют единый хозяйственный организм. В едином экономическом организме выделяется его ядро, или сердцевина, представляющая собой ту часть его территории, где производится основная и наиболее значимая доля его продукции, где сосредоточены самые наукоемкие и передовые звенья его промышленности и сельского хозяйства, без которых невозможно само его существование, где находится основная по своей численности и наиболее квалифицированная часть его населения, обеспечивающего жизнедеятельность единого хозяйственного комплекса.

Социальная сторона социально-экономического фактора выражается в наличии определенного слоя людей, обладающих единым экономическим мышлением. Последнее складывается на территории существования единого хозяйственного комплекса у населения, так или иначе связанного с ним и поддерживающего его деятельность на основе единых производственных нормативов и стандартов, единых методов производства, образовательного процесса и научной деятельности, единого рабочего языка (то есть языка, на котором ведется вся хозяйственная документация, учебный процесс и научная деятельность).

Из населения, живущего на территории функционирования единого хозяйственного комплекса, поддерживающего его деятельность и обладающего единым экономическим мышлением, складывается народ. Что касается нации, то это прежде всего культурно-этническая общность. Ее представители, живя подчас на территориях функционирования различных хозяйственных комплексов, не обладают одинаковым экономическим мышлением, а нередко связывают свои интересы с интересами различных единых экономических организмов и различных государств.

Экономическая и социальная стороны социально-экономического фактора находятся в тесной взаимосвязи между собой и во взаимной зависимости друг от друга. Единый хозяйственный комплекс является основой жизнедеятельности живущего на его территории народа. Народ же, обладая единым экономическим мышлением, поддерживает нормальное функционирование и поступательное развитие единого экономического организма, заинтересован в его сохранении, а при необходимости - в его восстановлении или даже в создании.

Основными условиями сохранения и развития единого экономического организма являются два условия: во-первых, наличие на его территории режима экономического союза и, во-вторых, его территориальная целостность.

Экономический союз состоит из валютного союза (единая валюта и валютное право), таможенного союза (общая таможенная граница, отсутствие внутренних таможен и единое таможенное законодательство, свобода перемещения товаров и финансов, но не людей), миграционного союза (равное право физических лиц на передвижение, выбор места временного пребывания и постоянного пребывания в границах союза, а также свобода выбора физическими лицами в пределах территории экономического союза любого не запрещенного законом вида деятельности).

Экономический союз требует наличия во всех районах своего существования единства или близости социально-экономической, гражданско-правовой, уголовно-правовой, финансовой сфер, порядка регулирования труда и предпринимательства, а также свободного перемещения капиталов, товаров, услуг и рабочей силы независимо от того, располагается ли единый экономический организм в пределах одного государства или же охватывает территорию нескольких стран. Типичным примером в этом отношении является уже сформировавшийся единый экономический организм Западной Европы, охвативший территорию стран Европейского союза [2, с. 580-581, 584-585].

Единый экономический организм состоит из ядра и периферии. Ядро включает в себя территории, на которых располагается основной промышленный и аграрный потенциал и где проживает большая часть населения, прежде всего специалисты, своей квалификацией, трудом и желанием поддерживающие существование и развитие едино- го экономического организма. Менее значимые в экономическом отношении районы относятся к периферии экономического организма.

Например, ядро Европейского союза составляют территории Германии, Австрии, Люксембурга, Бельгии, Нидерландов, Северной Франции и Северной Италии [2, с. 52].

Ядром экономического организма бывшего СССР были РСФСР, Украина, Белоруссия, Казахстан [1, с. 656-657]. Вышеуказанные три славянские республики традиционно составляют Россию. РСФСР же до 1918 г. Россией никогда не называлась. Ее историческое называние - Московия, или Московское государство. Также она еще именовалась Великороссией. Россией ее стали называть искусственно с 1918 г. вопреки всем экономическим и культурно-религиозным аргументам.

Говоря о культурно-религиозных аргументах, следует прежде всего обратиться к культурно-религиозной сердцевине государства. Под ней понимается территория, где оно возникло само как государство, где зародилась его государственная идеология и государственное право, где расположена его первая столица. Для России это территория Киевской Руси, которая охватывает территориально Белую Русь, почти всю территорию Украины, а также Северо-Западный и Центральный экономический регионы современной Российской Федерации. Да и само название «Россия» произошло от названия племени рось, в раннем средневековье жившем на реке Рось. Эта река существует и поныне. Она протекает недалеко от Киева и очень далеко от Москвы и от Санкт-Петербурга. В результате татаро-монгольского нашествия в XIII в. Киевская Русь (так в раннем средневековье именовалась Россия) распалась на три исторические территории: Белую Русь, Украину и Московскую Русь. Объединение в 1654 г. на Переяславской Раде Московии и основных территорий Украины означало воссоздание России вновь.

Любые явления, связанные с ослаблением режима экономического союза на территории ядра единого экономического организма ведут к дезинтеграции его деятельности. При территориальном же распаде ядра производственные связи между его предприятиями разрываются, и поэтому весь единый экономический организм гибнет, а его население вымирает [3, с. 26; 8, с. 184-185]. Если же подобным явлением подвержена периферия, то, конечно, при этом единый экономический организм испытывает определенные (нередко весьма существенные) трудности в своем функционировании. Но они преодолимы как болезнь, которую можно излечить.

В отличие от большинства развитых государств, где единый экономический организм сложился в XV-XVIII вв. (в Московском государстве - в XVII в.), процесс складывания единого экономического организма в Китае начался только лишь в 50-е годы XX в., когда к власти пришла КПК, а Центральное правительство КНР взяло под свой контроль всю территорию страны и получило возможность проводить целенаправленную хозяйственную политику, имеющую целью создать в стране высокоразвитую современную экономику. Однако в силу целого ряда обстоятельств данный процесс до сих пор не завершен.

Сердцевину формирующего единого экономического организма Китая составляют следующие экономические регионы Китайской Народной Республики: Дунбэй (или Северо-Восток, иначе Маньчжурия), Северный, Восточный, Центральный Китай, а также провинция Сычуань, входящая в состав Юго-Западного экономического региона. Самая важная роль из указанных выше территорий принадлежит Дунбэю. Здесь сосредоточены основные предприятия группы А в промышленности (производство средств производства) и военно-промышленного комплекса (кстати говоря, созданные еще японцами в середине XX в. и затем модернизированные и достроенные (а некоторые построенные на пустом месте) советскими инженерами и рабочими в 50-х годах того же XX в.). Северо-Восток Китая в состоянии полностью обеспечить себя всеми видами продовольствия. Но житницей Китая является провинция Сычуань. Если в Китае не вырастет ни одного пригодного для употребления в пищу растения и не будет собрано ни одно зернышко риса, а Сычуань соберет хотя бы средний (отнюдь не высокий по меркам Китая) урожай, то весь Китай будет обеспечен продовольствием.

Культурно-религиозная сердцевина в Китае не совсем совпадает в территориальном аспекте с экономическим ядром этой страны. Из нее исключается Дунбэй (вошел в состав Китая только в конце XVII в. и полноценно освоен лишь в середине XX в.). Но зато включаются Северный, Восточный, Центральный регионы Китая, а также добавляется Южный Китай. На этой территории (исключая Южный Китай) в III в. до н.э. сложилось централизованное Китайское государство, которое к VII в. включило в свой состав Южный Китай, провинцию Сычуань и территории Северо-Запада этой страны, лежащие вдоль Великого Шелкового пути (современная провинция Ганьсу и северная часть Синьцзяна).

Это обстоятельство обусловило отсутствие кодификации гражданского права Китайской Народной Республики, незавершенность централизации правового регулирования экономической деятельности этой огромной мировой державы, а также повышенную роль договорного права в гражданско-правовой сфере.

Разработка Гражданского кодекса КНР началась в 50-е годы XX в, сразу же после прихода к власти КПК (1 октября 1949 г.). Но успехом эта деятельность не увенчалась. Сказалось много факторов. Но основным, видимо, была слабая хозяйственная централизация и интегрированность между различными провинциями Китая. Поэтому в едином правовом регулировании не только всех, но даже большинства экономических вопросов в Китае не было необходимости.

Все же какие-то общие ориентиры были необходимы, и тогда китайский законодатель сделал следующие. В КНР был принят квазикодифицированный акт - Общие положения гражданского права Китая (далее: ОПГК) [6, с. 169-196]. Он устанавливал лишь общие принципы и рамки, в которых должны были действовать субъекты гражданских правоотношений.

Пробелы должны были быть возмещены отдельными законами, посвященными различным вопросам частного права. Так были приняты законы о договорах [4, с. 197258], о некоторых видах юридических лиц [см., например: 4, с. 197-258; 5, с. 264-268], а также иные законы и подзаконные акты.

Говоря о нормативном акте как об одном из источников гражданского права Китая, следует указать на отсутствие четкой иерархии между нормативными актами. В Китае Конституция КНР имеет высшую юридическую силу по отношению ко всем иным нормативным актам без исключения. Что касается иных нормативных актов, то какие-либо четкие правила в данном случае отсутствуют. Более высшую юридическую силу по сравнению ОПГП и с законом может иметь постановление правительства КНР или распоряжение местных властей, а также какая-либо политическая установка (она наряду с нормативным актом и с китайской традицией также является источником китайского права).

Важной особенностью китайского нормативного акта является его стабильность. Причем степень стабильности возрастает от подзаконного акта к кодексу. При этом нормативный акт способен должным образом реагировать на изменения жизненных реалий и в соответствии с духом времени регулировать правоотношения.

Как известно, в западном праве приняты два основных способа внесения изменений и дополнений в действующий нормативный акт: метод органического закона (используется в континентальном праве) и метод закона-поправки (используется в англоамериканском праве). Китайский законодатель пошел по пути сочетания этих двух методов.

В КНР обычно есть основной нормативный акт и дополнительные к нему нормативные акты. Основной нормативные акт устанавливает общие положения, оставляя часто при этом пробелы по многим вопросам. А дополнительные нормативные акты разрешают правоотношения по каким-то отдельно взятым вопросам. Типичным примером в этом отношении является Уголовный кодекс Китайской Народной Республики, принятый в 1979 г. Многие вопросы уголовного права разрешались не указанным Кодексом, а отдельными уголовными законами и иными нормативными подзаконными актами уголовно-правового характера. Когда же изменения жизненных реалий стали значительными и стало затруднительно, опираясь на УК КНР, издавать нормативные акты по каким-то отдельным вопросам, было решено переработать Уголовный кодекс страны. Новая его ре- дакция была принята в 1997 г. Поэтому УК КНР принято называть Уголовным кодексом Китайской Народной Республики 1979 г. в редакции 1997 г. Аналогично тогда же (в 1997 г.) был переработан и Уголовно-процессуальный кодекс КНР (как и УК КНР, принятый в 1979 г.). Из сказанного видна еще одна особенность китайского права, а именно синхронность основополагающих нормативных актов этого государства.

Что касается гражданского права, то в этой отрасли права Общие положения гражданского права Китайской Народной Республики, принятые в 1986 г., не перерабатывались. Возможно, это связано с тем, что ОПГП КНР по сравнению с УК КНР и УПК КНР кодексом не являются и по сравнению с кодексами носят более общий характер, граничащий с декларативным характером. ОПГП выполняют «координационные функции», в которых, однако, «кратко изложены основные принципы гражданского права КНР» и которые несут в себе «значительный системообразующий потенциал с точки зрения дальнейшего развития гражданского права» [7, с. 46]. Профессор Е.Г. Пащенко обращает внимание на то, что значительное место в ОПГК отводится вопросам гражданско-правовой ответственности и что в этом нормативном акте четко ощущается принцип «граждане для закона», а не наоборот [7, с. 46].

Видимо, здесь сказывается влияние китайской традиции, согласно которой вопросы гражданского права, во-первых, должны решаться на основе взаимопонимания и добрых нравов, во-вторых, при соблюдении вышеуказанного принципа конфликты и ссоры исключаются вовсе, в-третьих, обращение в суд по гражданско-правовым вопросам вообще исключается и, в-четвертых, суды предназначены для рассмотрения уголовных, а не гражданских дел. Эту мысль достаточно четко выразил император Китая Канси из маньчжурской династии Цин, правивший на рубеже XVII и XVIII вв. Он говорил, в частности, следующее: «Хорошо, что люди боятся суда. Я желаю, чтобы с теми, кто обращается к судьям, поступали без всякого милосердия. Пусть все добрые граждане живут между собой как братья и все свои распри передают на усмотрение стариков и местного начальства. Что же касается сварливых, строптивых и неисправимых, пусть их уничтожат чиновники. Вот им и весь суд, лучшего они не заслуживают» [10, с. 302].

Эти правила применяются в Китае по сей день. В случае если одно лицо подало в суд гражданский иск против другого лица и этот иск выиграло, то в сознании людей виноваты будут оба лица: и выигравшее дело, и проигравшее его. Так требует китайская традиция: решать споры мирно в своем кругу, не доводя конфликт до суда и не вынося сор из избы.

Обычно если хозяйствующий субъект имеет опыт судебного разбирательства хоть в качестве истца, хоть в качестве ответчика, это обстоятельство резко снижает его престиж среди предпринимателей, у властей и в обществе. Такой хозяйствующий субъект рассматривается правоохранительными органами как субъект, дестабилизирующий гармонию в обществе и порядок в экономической сфере, и как кандидат в экономические преступники. При этом нужно учитывать, что в Китае существует уголовная ответственность юридических лиц, а хозяйственные преступления по своей тяжести стоят на втором месте после государственных преступлений.

Обычно отдельные законы и подзаконные акты Китая, посвященные вопросам гражданского права, устанавливают уголовную ответственность, обходя вопрос о гражданской ответственности или говоря о ней вскользь, таким образом, что непонятно, что это за ответственность: гражданско-правовая или же уголовная. ОПГК допускает гражданско-правовую ответственность и регламентирует ее. Причина этого новшества в развитии экономики и придании китайскому гражданскому праву формы, существующей на Западе. Содержание при этом остается прежним.

ОПГП предусматривают следующие виды юридических лиц: предприятие общенародной собственности, предприятие коллективной собственности [6, с. 176-177], учреждения, хозяйственные единицы и общественные организации [6, с. 177-178]. Хозяйствующими субъектами, не относящимися к категории юридических лиц, признаются индивидуальные предприятия промышленности и торговли, а также подрядные хозяйства в деревне и персональные товарищества [6, с. 174-175].

В ОГПК не раскрываются понятия правоспособности и дееспособности юридического лица. Нет порядка учреждения и ликвидации (и порядка решения возникающих в связи с этим самых разнообразных и весьма непростых вопросов) этой категории субъектов китайского гражданского права. Не указаны учредительные документы и органы юридического лица, не вычленяются их головные подразделения, представительства и филиалы. Полностью обойден стороной вопрос о банкротстве юридических лиц. Не раскрывается суть и содержание понятия их гражданско-правовой ответственности.

Однако это вовсе не означает, что весь комплекс этих вопросов остался вне поля китайского законодателя. Данные вопросы раскрыты в китайском гражданском праве. Но не применительно к юридическим лицам вообще, а относительно каждого их вида в отдельности, в отдельных законах и иных нормативных актах, регулирующих деятельность каждого вида юридических лиц.

Таким образом, на основе вышеизложенного можно прийти к следующим выводам. Во-первых, в Китае единый экономический организм до сих пор находится в стадии формирования. Во-вторых, вышеуказанное обстоятельство обусловило отсутствие в Китайской Народной Республике кодифицированного, системного и централизованного акта, лежащего в основе гражданского права. Общие положения гражданского права Китая представляют собой квазикодифицированный акт, содержащий множество пробелов. Эти пробелы в КНР принято компенсировать отдельными законами и подзаконными актами.